Театр Джона Б. Пристли
А.С. Шитик
Драматургией он занялся в начале 30-х годов, к этому времени уже прочно завоевав себе имя талантливого эссеиста и романиста.
Пристли многим рисковал, принимаясь за создание пьес. Театральный успех носил сомнительный характер и часто бывал преходящ. Переход Пристли к театру зло критиковали, как в свое время его переход от эссе к роману. К тому же он поздно обратился к драматургии, потому что прежде всего хотел стать независимым в финансовом отношении, чтобы можно было беспрепятственно проводить на сцене свои собственные идеи.
Почему же Пристли принял решение писать пьесы?
Пристли всегда стремился и никогда не упускал возможности овладеть новыми формами творчества. По его собственному признанию, он написал пьесу «Опасный поворот», чтобы доказать, что он способен «думать и творить не только как романист, но и как драматург».
Идеал универсальности литературного таланта, когда писатель мог одинаково хорошо написать эссе или поэму, роман или пьесу, Пристли находил в XVIII веке. Он также обладал этой многосторонностью писателей прошлого, испробовав свои силы во всех художественных жанрах. Обратившись к театру, он, по образному выражению, прибавил «еще один цветок к своему венку писателя».
Пристли с детства носил в себе страстную любовь к театру. В книге «Дождь над Годсхиллом» он писал о том, что еще задолго до того, как сам начал писать пьесы, он испытал на себе притягательную силу и очарование театральных зрелищ.
Он занялся драматургией в тяжелую эпоху великой депрессии 30-х годов. И одной из главных причин его решения писать для театра было то, что он был убежден в огромном и важном значении театра, способного быстро откликаться на актуальные вопросы времени.
«Как можно писать длинные романы в такую мятежную эпоху, как наша?» - отвечал он на вопрос сотрудника французского еженедельника, почему он обратился к драматургии. «Если романист пишет о прошлом, его упревают в стремлении спастись бегством, уйти от проблем сегодняшнего дня. Если действие его романа происходит в наши дни, то уже в момент своего появления книга становится устарелой и смешной — так стремителен бег событий.
А ведь писатель сейчас не может более замыкаться в башне из слоновой кости, не может отмахнуться от беспокойных вопросов, которые задают ему его доверчивые читатели. Он должен ответить на них, иначе он останется без читателя».
После успеха романа Пристли «Добрые товарищи» в 1931 году с помощью Эдварда Ноблока был сделан его драматический вариант. Пьеса была поставлена в мае 1931 года и шла почти год.
По-настоящему карьера Пристли как драматурга началась годом позже, когда в Лирик театре появилась его первая значительная пьеса «Опасный поворот».
Пьеса была плохо, почти враждебно встречена публикой и прессой. После ее третьего представления дирекция предложила автору снять ее или переделать финальную сцену. Пристли отказался, и как он говорил, дальнейший ход событий подтвердил его правоту. «Если бы я согласился, — пишет он в предисловии, — сомнительно, чтобы пьеса была когда-нибудь услышана вновь. Но так как я не согласился, то результатом было то, что ее сыграли во всем мире от Арктики до Амазонки, и даже теперь она появляется каждый вечер в дюжине театров».
За свою долгую деятельность драматурга Пристли написал свыше 40 пьес. Некоторые из них написаны в содружестве с другими авторами. Вместе с женой Джекеттой Хоукс написаны «Пасть дракона» и ненапечатанная «Белая графиня». С английской романисткой Айрис Мэрдок Пристли драматизировал роман Мэрдок «Отрубленная голова». Пристли написал целую серию телевизионных пьес. Комедия «Когда мы были женаты» была первой пьесой, которую английское телевидение показало публике.
Им был написан ряд одноактных пьес, либретто к опере, пьеска для кукольного театра «Высокий Тоби».
Пристли был тесно связан с театральным миром своего времени. Современное состояние английского театра его не удовлетворяло. Драматурги 30-х Годов писали главным образом «с точки зрения серийных постановок в Уэстэндских театрах». А театры Уэст Энда были законодателями моды и вкусов определенной незначительной части английского общества.
Пристли хотел «дать публике что-то большее, чем обычный «уэстэндский успех», заставить ее чувствовать и думать более глубоко и более оригинально».
Фридли пишет, что в 30-х годах Пристли стоял в передних рядах тех, кто продолжил лучшие традиции английской национальной драмы. Он пытался создать зрителя высокой требовательности, хотя это ему не всегда удавалось.
Спейт также отмечает, что Пристли верил в театр не как в развлекательное зрелище, а в то, что он даст возможность людям искусства выражать социальные идеи. В этом, несомненно, отразилось влияние Бернарда Шоу, кумира его юности.
Пристли стремился создать свой театр, общедоступный и понятный широким кругам Англии. В этом он сближался с Бертольдом Брехтом.
Пристли посвятил много статей и лекций финансовым, техническим и художественным проблемам театра. Им он посвящал также многочисленные предисловия к своим драмам, отдельные главы своих автобиографий, целые книги («Театральное обозрение», «Искусство драматурга»).
Он смело критиковал всю систему английского театра, бездарные пьесы, Которые наводняли подмостки того времени. Эти пьесы имели «коммерческий успех», но ничего не давали молодому поколению.
В 1939 году, выступая в Стрэтфорде на банкете, посвященном 375-летию со дня, рождения Шекспира, Пристли заявил о «невозможности дальнейшей работы в театре... если только не изменятся общие условия, в которые поставлен английский театр».
Самым злейшим врагом современного театра он считал английское правительство, которое всегда рассматривало театр, как «порок немного меньший, чем курение и пьянство».
Вторым врагом театра он считал английскую прессу, которая относилась к нему с холодным равнодушием, если не с враждебностью. Критики аплодируют бездарным, пошлым пьесам, приберегая свое оружие для выступления против всякого сколько-нибудь значительного начинания в театре. Вся буржуазная пресса, отмечал он, находится под контролем издателей и финансистов. И, наконец, он считал, что сама капиталистическая система ставит театр в экономическую зависимость от вкусов той публики, которая смотрит на театр, «как на приятное место послеобеденного пищеварения».
Драматург верил в общественное, воспитательное значение театра, всегда был твердо убежден, что театр особенно нужен нации в «наши тревожные дни».
Трудно построить планомерную классификацию пьес Пристли. Многие его пьесы показывают распад семейных отношений. Их легко можно объединить в цикл «семейных пьес». Семейные пьесы Пристли, хотя и посвящены быту одной семьи или отношениям тесного круга людей, насыщены (как и «семейное драмы» Ибсена, Голсуорси, Чехова, Шоу) глубоким социальным содержанием. Е. Горбунова права, утверждая, что такие пьесы Пристли, как «Опасный поворот», «Иден Энд», «Время и семья Конвей», «Семейство Линден», менее всего драмы, замкнутые пределами семьи и личных отношений. «Они погружают нас в такие глубины современной жизни, которые касаются не отдельной личности, а существенных социально-психологических контрастов общества».
В цикл «пьес о времени» сам автор объединил три драмы, которые включают эксперимент с самой идеей времени: «Опасный поворот», «Время и семья Конвей» и «Я был здесь когда-то». Но к «драмам времени» могут быть отнесены с полным правом пьесы «Джонсон за Иорданом», «Музыка ночью», «Длинное зеркало», т. к. их действие, построенное на эксперименте с формой, развертывается вне времени в обычном понимании этого слова.
Уже с самого начала своей драматической деятельности Пристли задумывался над проблемами, связанными с техникой драматургического построения. «Хорошо сделанная пьеса» его ничему не научила. Он искал новых форм художественной выразительности.
Свои теоретические искания он претворил в ряде пьес, которые вызывали оживленные, споры. Критики рассматривают его наряду с Брайди как замечательного экспериментатора в современной английской драме.
Пристли нередко использовал даже модернистские приемы (например, в пьесах «Всегда с райских времен», «Пасть дракона»), хотя его нигде нельзя поставить в один ряд с модернистами.
Несмотря на все свое экспериментаторство, Пристли все же довольно близко подходил к шекспировскому требованию реалистической драмы: держать «зеркало перед природой», давать «обзор и краткую летопись века».
В своих лучших драматических произведениях он давал правдивое изображение современной английской жизни, пытался разрешить насущные жизненные проблемы. Нарисованные им характеры всегда реалистичны.
Пристли часто помещал своих героев в ситуации, внушенные ему идеалистической философией времени. Но его герои никогда не являлись простыми носителями мистических идей. Они были реальными людьми за исключением, пожалуй, инспектора Гуля в пьесе «Инспектор пришел», живущими реальной жизнью.
По поводу пьесы «Я был здесь когда-то» автор писал в книге «Дождь над Годсхиллом» о том, что он не столько хотел передать в ней свои философские воззрения на проблему времени, сколько стремился «внести в театр нечто вроде символа моего собственного поколения, выразить в образе Ормунда «то глубокое недоверие, которое большинстве наших современников испытывают перед лицом жизни».
Пристли снимал свои метафизические тезисы там, где он касался социальных и политических проблем. Отсутствуют они также в пьесах, которые носят фарсово-комедийный характер.
Он то показывал в своих пьесах смешные стороны жизни, то касался глубоко трагических конфликтов в современном буржуазном обществе.
Драматург часто использовал в одном и том же произведении различные жанровые элементы.
Традиции великих предшественников Пристли — Чехова, Шоу, Пиранделло — нашли своеобразное развитие в его творчестве. Так, ему в большой степени было свойственно слияние различных жанров, совмещение драмы и комедии.
Конечно, в его драматических произведениях нет такого глубокого сплава жанров, как у Шоу и Чехова. Его новаторство не было оригинальным. Он часто ограничивался погоней за свежими драматическими эффектами, за неглубокой занимательностью.
Влияние Пиранделло сказалось в стремлении Пристли разбивать и вновь возрождать сценическую иллюзию, превращать пьесу в «игру в жизнь» и вслед за этим снова переводить эту игру в подлинную жизнь. Этот своеобразный спектакль в спектакле, прием, настойчиво и изобретательно обыгрываемый Пристли во многих его пьесах, преследовал не только формальные цели. В обнажении условности театра для него, как и для большинства наследников Пиранделло, нашла выражение традиционная для современного буржуазного искусства тема: жизнь-игра, человек-актер. Настоящая жизнь скрыта за кажущейся видимостью внешней жизни. Человек не таков, каким он предстает в восприятии других людей.
От О'Нила английский драматург перенял прием смены «масок» как средства изображения внешнего и внутреннего мира героев. Многие пьесы Пристли построены по определенному принципу: в них срываются маски, показывается подлинное лицо людей, скрытое за этими масками, в финале маски надеваются вновь. Как и Пиранделло, Пристли заставляет героя обнаруживать, свою истинную природу не сразу, а по мере того, как отбрасываются скрывающие правду одежды («Опасный поворот», «Ракитовая роща»).
Часто в основу композиции своих пьес, как и в их идейный замысел Пристли клал принцип пьесы Б. Шоу «Тележка с яблоками», т. е. принцип гротескной, сатирической комедии, в которой в заостренном пародийном плане показан реальный мир социальной и политической борьбы («Люди в море», «Сокровище»).
У Пристли, конечно, отсутствовала та глубина общественного конфликта, которая характерна для всей драматургии Б. Шоу. Критика буржуазного строя у него гораздо менее остра, чем у Шоу. Это скорее критика нравственных устоев, а не системы. Идейная слабость Пристли определялась его социальными взглядами. Неустойчивость социальных и политических взглядов Пристли ясно сказалась в его драматическом творчестве. В пьесах, как и в романах, он также пытается сгладить социальные противоречия, обойти «острые углы», примирить непримиримое.
В финалах многих своих пьес он обычно или восстанавливает равновесие или возвращает безрадостную жизнь людей в ее привычное русло.
Правда, в таких пьесах, как «Инспектор пришел», в которой герои только успевают решить, что ничего не случилось и успокоиться, как оказывается, что все случилось на самом деле, Пристли проявляет почти шоувскую остроту критики,
Пристли в немалой степени было свойственно острое восприятие драматизма современной жизни. В пьесах оно выражалось сильнее, чем в романах. Оно и определяло его стремление разрешать в своем драматическом творчестве большие социальные и нравственные проблемы современности.
В своих пьесах ой сказал немало правды о хозяевах и жертвах собственнического мира. В них он обличал пороки английского буржуазного общества, лицемерие господствующего класса, лживость его морали («Опасный поворот», «Инспектор пришел»), осуждал стяжательство («Сокровище», «Теперь пусть уходит»), показывал недовольство обездоленных, их ненависть к богатым («Люди в море»).
Однако его либерализм и лейборизм всегда приводили к убеждению, что только постепенные реформы могут привести к установлению более справедливых форм общественной жизни («Они пришли к городу»). Едва ли драматург сам верил в возможность достичь социальной справедливости таким путем. Уж слишком иллюзорный и даже иронический характер носят благополучные финалы многих его пьес.
Драматургии Пристли свойственно разнообразие сюжетов, широкий охват изображаемой среды, богатство и жизненность нарисованных типов.
В его пьесах нашли отражение все грандиозные события нашего бурного времени: политическая борьба фашизма и коммунизма («Пчелы на борту корабля»), тяжелый экономический кризис в период между войнами («Ракитовая роща», «Корнелиус»), Вторая мировая война («Дорога в пустыне»), проблемы ООН («Дом будет завтра»), проблемы дальнейшего пути развития послевоенной Англии («Они пришли к городу», «Семейство Линден»), угроза и последствия грядущей атомной войны («Сон в летний день», «Осуждение Дайсона») и т. д.
Иногда Пристли выводил действие своих пьес за пределы нашей эпохи, используя условность драматического времени.
Так, действие пьесы «Сон в летний день» происходит в будущем.
Особенно широко условность драматического времени Пристли использует в «драмах времени», как бы помещая своих героев в туманное «четвертое измерение».
Пристли любил относить действие своих пьес к годам, непосредственно предшествовавшим первой мировой войне. В 1912 году развертываются события одной из лучших его пьес «Инспектор пришел» и любимой драмы «Иден Энд». Драматург до конца сохранил трогательную верность родному Йоркширу. В этом суровом северном, поросшем вереском крае, который в молодости он исходил вдоль и поперек, происходит действие самых значительных его пьес «Иден Энд», «Когда мы были жената», «Время и семья Конвей», «Инспектор пришел».
Исследователи драматического творчества Пристли всегда отмечают его склонность к единству места. Обычно он развертывал события своих пьес в гостиных или в общих комнатах отелей. Драматург редко давал постановщику или декоратору свободу выдумки. Почти в каждой своей пьесе он прилагал точные указания сценической декорации, но нередко применяли символику.
Такова, например, огромная крепостная стена и массивная дверь, закрывающая символический город, в пьесе «Они пришли к городу», несколько камней разрушенной античной крепости на песке пустыни («Путь в пустыне»).
Иногда драматург дает две декорации: в пьесе «Сон в летний день» это пышно разросшиеся сад и обветшалая общая комната в усадьбе Даулишей; в драме «Джонсон за Иорданом» — один план реальный, представляющий дом умершего Джонсона, второй — символический, показывающий мистическое место, обратную сторону реальности.
В пьесе-дискуссии «Пасть дракона», в которой заметно наибольшее влияние модернизма, вообще нет никакой декорации. На сцене-помосте установлены четыре микрофона, перед которыми четверо актеров неподвижно читают свои тексты. Протянутый корабельный канат указывает на то, что действие происходит на борту яхты а громкоговоритель знакомит зрителя с обстановкой и дает необходимые указания для развития действия.
Нетрудно заметить, что герой пьес Пристли значительно отличается от героев его романов. Вместо «рядового среднего англичанина» со здоровой психикой, с довольно упрощенным, примитивным мироощущением, он рисует в своих пьесах интеллигента, живущего обычно сложной духовной жизнью, полного постоянных раздумий и сомнений, склонного к самоанализу. Своей опустошенностью и издерганностью его герой несколько напоминает утонченных героев Олдингтона и Хаксли.
Пристли редко показывает в своих пьесах высшую аристократию. Если он изображает иногда представителей аристократии, то всегда иронически. Они для него «чучела в стеклянном шкафу».
Драматург адресовал свой театр широким кругам «среднего класса», поэтому, как правило, главный герой его пьес — представитель этого класса. В его драматургии довольно широко представлена финансовая и промышленная буржуазия. Промышленниками были муж г-жи Конвей и герой пьесы «Сон в летний день» (до того, как стать владельцем фермы). Персонаж комедии «Когда мы были женаты» и Берлинг в драме «Инспектор пришел» — владельцы шерстяного производства.
В пьесах Пристли много убедительных главных и второстепенных героев литературных артистических профессий.
Такова писательница Кей в, пьесе «Время и семья Конвей», композитор Кристофер и поэтесса Розали в пьесе «Сон в летний день», старый художник Кендл в пьесе «Теперь пусть уходит».
Среди героев его пьес немало служащих, морских офицеров, торговцев, даже политических деятелей.
Наибольшего же мастерства драматург достигает в изображении рядовых, простых людей — служащих ферм, фабричных рабочих, слуг в отелях, служанок в богатых домах. Все они отличаются ярко выраженной индивидуальностью, манерами, речью.
Неповторимы образы дерзкой служанки и упрямой домоуправительницы в комедии «Когда мы были женаты», приходящей домработницы Линденов. И совершенно незабываем образ старой няни, ворчливой и доброй Сары в «Иден Энде».
Во многих пьесах драматурга почти нет кинематографичности, которая помогала бы зрителям быстро и активно воспринимать действие. В его пьесах имеется элемент «драмы для чтения».
Драматург обращался к рядовому зрителю, а не к интеллектуальной элите, поэтому он всегда писал языком простым и ясным, никогда не позволял себе быть непонятным.
Большое значение в его драматургии имеет музыка; Пристли сам увлекается игрой на фортепьяно. Это одно из любимых его занятий в свободное время. Музыка у Пристли не является украшательством, добавочным приложением к тексту, приходящим извне. Она необходима ему для выражения тех мыслей и, чувств, которые невозможно выразить словами. Это как бы своеобразный подтекст, внутренний смысл слов, мыслей и чувств персонажей. Музыка помогает драматургу выявить истинную суть человека, раскрыть его внутренний мир.
Театр Пристли в большой степени носит реалистический характер. Об этом говорит и то, что драматург живо откликался на волнующие проблемы современности, и что он писал для широкого круга зрителей, и даже его явное предпочтение реалистической декорации.
В отечественном литературоведении часто указывалось на прямое подражание Пристли Чехову и отмечалось существенное различие между ними. Так, В. Ивашева в книге «Английская литература. XX век» пишет о том, что если герои Чехова «ищут лучшей жизни, и автор позволяет ощутить, «как велика его боль за человека», то Пристли «равнодушен к своим героям. Его персонажи ничего не ищут, ни к чему не стремятся. Драматург бесстрастно показывает, чего они стоят. Он не указывает им выхода, а лишь фиксирует то, что видит, не обнаруживая при этом ни боли, ни, сожаления».
Действительно, в драматическом творчестве Пристли много пьес, действие которых строится но «линии логической прямой», такими детективными средствами и приемами, которые максимально приковывает к чтению, но не вызывают «ни боли, ни сожаления». В этих пьесах с математической точностью, если можно так сказать, проводится расследование преступления.
Однако его идеалом всегда оставалась чеховская пьеса настроения. В пьесах «Иден Энд» и «Семейство Линден» можно ощутить чеховскую теплоту и беспокойство о человеке и его судьбе. В них, как и в чеховских пьесах, почти нет внешних драматических событий. Действие переносится во внутренние глубины человеческой жизни. Кажется, что ничего особенного не произошло, все осталось, как было, хотя происходит большая драма героев — утрата надежд, близких, поэзии жизни. Глубокой печалью веет от этих пьес, большой неустроенностью человеческого существования. Однако следует отметить, что Пристли, часто показывая моральный крах своих героев, их глубокую опустошенность и неудовлетворенность, по существу никогда до конца не выражал ни глубокого сочувствия, ни обсуждения, прячась за мнимой объективностью.
В пьесах Пристли почти отсутствует роковая кульминация, насилие, т. е. те средства, которые вели бы к напряженному мелодраматизму. Пьесу, «Опасный поворот», в которой есть насилие и убийство, некоторые критики считают мелодрамой.
Трагические героя Пристли умирают, как правило, не на сцене, а за кулисами или после того, как падает занавес: за сценой кончают самоубийством герои пьес «Инспектор пришел» и «Корнелиус». На сцене умирает лишь солдат в пьесе «Путь в пустыне» и раздаются два револьверных выстрела, убивающих одного из персонажей в пьесе «Люди в море» и главного героя в пьесе «Завтра домой». Трагические исходы своих пьес драматург смягчает иронией.
Сильной стороной творчества Пристли всегда был юмор. Без юмора он не мыслил себе глубокого исследования реальной действительности.
Проблеме юмора он посвятил в начале своей литературной деятельности два очерка «Английские комические персонажи» (1924) и «Английский юмор» (1928). «Чувство юмора, — писал он, — главный элемент моей умственной организации».
Треть всех пьес Пристли — комедии.
Драматургу доставляло удовольствие писать комедий, которые, по его мнению, должны создавать хорошее настроение в зрительном зале, приносить людям радость. Комедийность изобилует в его творчестве, оживляет действие многих его пьес. В основе его комедии лежит дух мюзик-холла. Искусство комедий вытекает из самой природы характера Пристли, его оптимистического мироощущения.
Пристли разделял три типа комедий — высокую, легкую и грубую. Высокую комедию он считал непопулярной в английской драматургии. Английским завсегдатаям театров, особенно богатым, нравится легкая комедия, в которой обычно заняты лучшие английские актеры. Пристли предпочитал грубую комедию.
Свою связь с Датчес театром он начал постановкой грубой комедии «Ракитовая роща». Но наиболее типичной грубой комедией является веселый фарс «Когда мы были женаты», пронизанный здоровым, грубоватым йоркширским юмором.
Поставленная в 1955 году в Лондоне пьеса «Скандальное происшествие мистера Кеттла и миссис Мун» также является грубой комедией.
Однако даже его веселые грубые комедии были тесно связаны с социальными проблемами. Так, пьеса «Пчелы на борту корабля» явилась попыткой смешать политическую и экономическую сатиру с живым, комическим, даже фарсовым сюжетом.
Но если в своих комедиях Пристли воскрешал дух своих романов, то, сопоставляя его драмы с прозой, можно заметить разительное различие в их общей настроенности, тематике, в трактовке образов и ситуаций.
Действительность, показанная в его романах широким планом, выносится в драмах за кулису. На сцене остаются только герои, которых драматург рисует не со стороны их внешнего доведения, а раскрывает изнутри во всей сложности их душевной жизни. Эти герои чаще страдают, чем радуются. Мир, в котором они живут и который дается непосредственно через их восприятие, через их страдания и разочарования, гораздо более убедителен, трагичен и страшен, чем мир романов Пристли.
В его драмах нет дешевого оптимизма. И, несмотря на различную тональность его романов и драм, философская основа их едина. Пристли не был уверен в том оптимизме, который проявлялся в его романах, и по существу, он ни в романах, ни в драмах не смог дать ответа на многие сложные вопросы.
Драмы Пристли позволяют лучше понять неуверенность, смятение автора.
Драматургия Пристли в художественном отношении неравноценна. Он писал и очень слабые пьесы и первоклассное. Браун шутливо, заметил, что было бы лучше, если он писал меньше и чаще давал отдых своей пишущей машинке.
Лучшие его пьесы имели триумфальный успех как на родине, где их охотно стравят не только репертуарные театры, но и многочисленные любительские труппы, так и за границей: в Австрии, Скандинавских странах, Америке.
Пристли — единственный из современных драматургов, название трех пьес которого можно было увидеть одновременно.
Л-ра: Зарубежная литература. Учёные записки. – Москва, 1971. – Т. 256. – Вып. 12. – С. 154-167.
Произведения
Критика
