Тед Хьюз. Красный
Красный, красный был твоим цветом.
Если не красный — белый. Но ты
Заворачивалась именно в красный.
Кроваво-красный. Кровь?
Или красная охра — от холода трупов лекарство?
Гематит — уберечь от распада
Драгоценные реликвии, фамильные кости.
Когда ты наконец добилась своего,
Красным зажглась спальня. Камера-одиночка.
Запертый ларчик с камнями. Кровавый ковёр,
Запятнанный тёмными сгустками.
И шторы — кроваво-рубиновый бархат,
Водопады крови, стекающей с потолка.
То же подушки. То же
Грубый кармин на окне.
Лихорадочный пульс — в клетке. Алтарь ацтеков; храм.
И только книги приютила белизна.
Снаружи у окна —
Хрупкие маки (уж завтра в морщинах,
Как рубец на коже),
Шалфеи (отец назвал тебя в их честь) —
Фонтаном из глубокой раны —
И розы, последние капли сердца:
Обречённо, убийственно, артериально.
Бинтом кровавым бархатная юбка,
Струёй бургундского.
Густой, глубокий пурпур губ.
Ты упивалась красным.
Для меня он был присохшей марлей
На затвердевшей ране. Дотронешься —
В ней бьётся жилка: лёгкий пульс под коркой.
Что бы ты ни рисовала, цвет был белым.
Затем ты рассыпала розы, превозмогала
Белый, замирала над ним, стекала розами,
Слезами-розами, и розами, и ещё розами,
А потом, среди роз, — птенцом-синешейкой.
Синий больше шёл тебе. Синий был крылья.
Синий синичий шёлк из Сан-Франциско
Облегал твоё беременное тело:
Горнило ласки.
Синий был добрый дух — не вурдалак,
Но окрылял; хранил, спасал.
В красных пещерах
Ты скрылась от белых скелетов-врачей.
Но кольцо, что ты не нашла,
Было синего, синего цвета.
Перевод Ивана Соколова
Произведения
Критика
