Традиционный мотив в структуре романа К. Саймака «Кольцо вокруг Солнца»
Д. Паранюк
На проблемно-тематическое развитие фантастики в XX в. существенное влияние оказала проблема вариантности истории, которая исследовалась историками, социологами, философами, представителями других научных дисциплин и породила множество концепций (вспомним, например, труды А. Тойнби) и различные содержательные ответвления. Современный исследователь выделяет наиболее продуктивные из них, таковыми являются мотивы «альтернативной истории» и «параллельных миров» (К. Прист «Бесконечное время», Г. Каттнер «Поиски наугад», П. Андерсон «Буря в летнюю ночь», П. Буль «Сад Канашимы»).
Мотив «параллельных миров» является эффективной формально-содержательной основой для различных форм моделирования экзистенциальных состояний и ситуаций в жизни отдельного человека и всей цивилизации (футурологической, социально-идеологической, хронотопной, фантастической и т.п.). Достаточно часто эти формы совмещаются, что придает разрабатываемым концепциям очевидную актуальность и убедительность. В фантастическом континууме подобное моделирование приобретает особое звучание, ибо оно, как правило, не требует объективной (убедительной) аргументации, на первый план выдвигается создаваемый авторским воображением мир. Этот мир принципиально ориентирован на сравнение с исходным образцом, то есть художественно созданным реальным человеческим миром. Множественность Земель в таких версиях объясняется, как правило, следующим образом: «...один мир опережает нашу планету на секунду, а другой на секунду отстает от нее. И так они следуют один за другим, целая цепочка миров, словно люди, ступающие по снегу след в след, образуя одну непрерывную цепь... Бесконечное множество миров ожидает своего часа. Мы можем осваивать их поколение за поколением. Новая Земля для каждого нового поколения». Это «упрощенное» истолкование мотива «параллельных миров» конкретизируется и углубляется в произведениях Саймака и многих писателей-фантастов XX в.
Мотивировки и способы перехода героев из одного мира в другой всегда откровенно условны, потому что они необходимы только в качестве катализатора сюжетного развития и никогда не претендуют на «реалистичность» и «научность». «Параллельные миры» необходимы фантастам для осмысления негативных процессов в истории земной цивилизации, иными словами, они окрашены утопической тональностью, которая часто противопоставляется реальному миру с его перманентными противоречиями и антагонизмами.
Для большинства трактовок мотива характерны следующие формально-содержательные черты. «Параллельные миры» во многих версиях демонстрируют очевидную содержательную связь с классическими утопиями, которые ориентируются на традиции жанров пасторали и идиллии, а в самом широком понимании — это фантастические варианты мифологического «золотого века» в его самых разнообразных модификациях. При этом «память жанра» (М.М. Бахтин) существенно усложняется многочисленными новейшими научными и художественными концепциями. Для рассматриваемого мотива характерна также множественность онтологических моделей, при этом «Земли-1,2,3,4» и т.п. имеют определенный минимум ценностно значимых отличий, которые создают отчетливо декларируемую перспективу эволюции исходной цивилизации. Иными словами, «Земля-1» является своеобразным «инвариантом» для последующего моделирования необходимого писателю времени-пространства.
«Параллельные миры» чрезвычайно удобны и при разработке различных модификаций мотива путешествий во времени (временных переносов), потому что они изначально устраняют необходимость какого бы то ни было правдоподобия «реконструируемого» пространства. Этот мотив создает также возможность реализации эскапистских настроений в мировоззрении индивидуума или группы людей. В таких случаях фантастические «Робинзоны» должны сделать сознательный выбор между реальной и возможной действительностями, при этом довольно часто они не могут изменить своего решения и вернуться в прежний мир. Иными словами, перемещение в «положительную утопию» носит односторонний характер.
Параллельные миры создают для человека перспективу достижения (обретения) очеловеченного бытия, в котором можно решить свои проблемы, получить возможность достойной человеческой жизни. Такие миры взаимосвязаны и взаимозависимы, они подобны многоэтажному дому, в котором заселена только одна квартира, из нее можно уйти в другую и т.д. Если воспользоваться характеристикой М.М. Бахтина, то можно вполне обоснованно утверждать, что в версиях мотива речь идет «об испытании идеи, правды, а не об испытании определенного человеческого характера, индивидуального или социально-типического». И действительно, в романах, например, К. Саймака, основанных на рассматриваемом мотиве, действие развивается в провинциальном городке, жители которого прозаичны и не являются носителями каких-то особенных качеств. Но в драматических ситуациях встречи с неизвестным отдельные представители захолустного социума демонстрируют высокие человеческие качества и в конечном итоге отстаивают право своей цивилизации на существование.
Во многих отношениях показательна интерпретация мотива в романе К. Саймака «Кольцо вокруг Солнца». Здесь мы встречаемся с традиционной для писателя пространственной привязкой действия к глубоко провинциальному миру, в котором ранее никогда ничего значительного (не считая пьянки, драки и т.п.) не происходило. С определенного момента в городке стали происходить странные события, которые, как выяснилось позднее, активно проявились в других городах, стране, на планете. Невинные, на первый взгляд, события поставили под угрозу существование всего человечества. В городских магазинчиках сперва появляются вечные лезвия для бритья, затем — вечные электрические лампочки, позднее — вечные автомобили, наконец — вечные сборные дома. Кроме того, потрясенное население получило синтетические углеводы, которые практически спасли тысячи людей от голода, а иногда — от смерти. Происходящее чрезвычайно опасно для экономики человечества, которая поставлена на грань полного распада и тотальной дезорганизации всей деятельности человечества.
По разным причинам герой начинает своеобразное расследование происходящего, он хочет понять, что происходит вокруг него и главное, что происходит в нем самом. Для активизации сюжетного действия в роман включается тема мутантов, сущность которых определяется персонажем так: «...под мутантом понимается человек, претерпевший внезапные резкие изменения исходных наследственных форм. Изменения эти не касаются физического состояния, поскольку мутанта невозможно отличить от обычных людей, а связаны с развитием особых способностей, которые у обычных людей отсутствуют». Подчеркнем, что эта характеристика мутантов в романе не является универсальной в фантастической литературе, но она отражает существенную черту данного феномена: особые способности мутантов. Именно данное обстоятельство спровоцировало чувство ненависти людей по отношению к тем, кто качественно отличался от них: «...под видимым спокойствием бушевал поток зверства. Настоящее затаилось за фасадом цивилизации. Оно готовилось вырваться из засады и вцепиться в глотку будущего». С этого момента начинается новый этап истории героя и противостояния «обыкновенный человек - мутант», найти выход из этой драматической ситуации предоставлено одному человеку - главному персонажу.
С помощью детского игрушечного волчка герой переносится в другой мир, на «Землю-2», который с первого момента поражает его первозданностью, отсутствием негативных техногенных характеристик. Не случайно Саймак в характеристику этого мира вводит множество характерных микродеталей, которые в совокупности образуют гармоничное пространство, в котором герой в первую очередь видит, несмотря на отсутствие технического комфорта первого мира, уют, покой и безопасность.
Новый мир характеризуется акцентируемой дифференциацией прав и возможностей человека, всю же техническую работу выполняют роботы и андроиды: «...здесь царила сложная машинная цивилизация, где не было места человеку. Людям нечего было делать на этом заводе, который не нуждался ни в руках, ни в мозге человека». Но эта доминанта не вызывает негативных мыслей, потому что роботы, заменяя в таких ситуациях людей, предоставляют им возможность гармонически развиваться, достичь своего высшего предназначения. Не случайно в романе сначала намеками, завуалировано, а затем совершенно категорично утверждается превосходство мутантов над обыкновенными людьми. Машинной цивилизации «Земли-1» противопоставляется другой мир, центром которого является обыкновенный человек: «Девственная долина без всяких следов человеческой деятельности простиралась от горизонта до горизонта — земля и небо. И эту нетронутую землю ласкали лишь порывы ветра, пробегавшие по ней из юнца в конец». Безмятежность, умиротворенность подобных описаний создают особое мироощущение, которое настраивает беглецов с «Земли-1» на единение с природой, на проявление высших духовных качеств.
В результате искусно организованной провокации герой получает ту информацию, которая должна была спровоцировать его становление как редчайшего по способностям мутанта. Кроме того, он начинает понимать истинный смысл происходящего на «Земле-1»: «Итак, он оказался андроидом, искусственным человеком, с телом, созданным из горстки химических веществ силой разума и волшебством техники. Но этой силой и волшебством владели мутанты, ибо мозг обычного человека, уроженца его родной Земли, до этого еще не дорос... Мутанты могли делать и андроидов, и роботов, и вечмобили, и вечные бритвенные лезвия, и многие другие вещи, стремясь подорвать экономику расы, из которой когда-то вышли сами.
На «Земле-2» создан пасторально-феодальный период, который в романе характеризуется так: «...жить здесь здорово... Идеализированная и воспетая в книгах жизнь американских первопроходцев со всеми ее преимуществами, но без опасностей и трудностей. Здесь процветал своего рода феодализм, и Большой Дом, словно замок, с отеческой заботой опекал окрестные земли, которые кормили нашедших здесь свое счастье переселенцев... Здесь царил мир. Никто не говорил о войне... Пасторально-феодальная стадия - пауза для отдыха и раздумий, для приведения в порядок мыслей, для возобновления связи человека с землей, период подготовки к развитию цивилизации, которая была бы совершеннее предыдущей... На новых Землях все начинали сначала, и можно было избежать ошибок и предотвратить опасности, которые в течение веков вели к кровопролитиям на старой Земле. На новых Землях становились возможными любые формы цивилизации... На «Земле-2» первым шагом стала пасторально-феодальная цивилизация. Здесь создали место для передышки, место для воспитания и размышлений... Народ, у которого есть досуг, энергия которого направляется добрыми намерениями, может построить рай и на одной Земле, и на многих Землях». Уже из этой характеристики феномена очевидна перспективность такого фантастического моделирования на основе мотива «параллельных миров».
Пасторально-феодальный мир «Земли-2» подчеркнуто противопоставлен первой Земле, ее современному состоянию: «Это была односторонняя механическая цивилизация грохочущих машин, мир технологии, которая обеспечивала комфорт, но не могла дать человеку ощущения справедливости и безопасности. Это была цивилизация, которая обрабатывала металл, расщепляла атом, создала мощную химию и понастроила сложные и опасные машины. Она сосредоточила свое внимание на технике, совсем забыв о личности». Замысел мутантов определяется их стремлением исправить ошибки реальной цивилизации, которая увлеклась технологическим конструированием и забыла о главной цели любых социальных перемен - духовном статусе человека.
«В планы мутантов, - рассуждает герой, - входило спасение и новое становление сообщества людей, идущих по неверному пути. Они стремились создать мир или миры, где война не только будет объявлена вне закона, но и станет попросту невозможной, где не будет места страху и неуверенности в завтрашнем дне... И будущая цивилизация, направляемая мутантами, уже не будет механической цивилизацией, это будет цивилизация, построенная на иных социальных и экономических основах, на духовном и художественном началах... Мутанты поддержат пошатнувшегося человека, вернут ему давно утерянное равновесие, и годы, потраченные на эту переделку, не пропадут даром, они сторицей окупятся будущим человечества». В этих рассуждениях проскальзывают интонации античной культуры, в которой жанры пасторали и идиллии занимали ведущее место и продолжают оказывать влияние на современный литературный процесс. Конечно, Саймак обращается с классическими жанровыми характеристиками достаточно свободно, но его художественный «волюнтаризм» имеет объективные и мотивированные основания. Кроме того, писатель создает чрезвычайно перспективную фантастическую гипотезу, которая предоставляет исключительно широкий простор для писателей, моделирующих фантастические социумы.
Одной из чрезвычайно привлекательных сторон настоящего и будущего мутантов в романе является обоснование гипотетически возможного бессмертия: «Мы как бы перелили содержимое из одного сосуда в другой. Мы переместили вас из вашего тела в тело андроида, а ваше настоящее тело храним до того времени, когда вы сможете вернуться в него». Такая форма «консервации» человеческой памяти в ее широкой интерпретации достаточно активно используется фантастикой XX в., но К. Саймак впервые совмещает ее с концепцией «параллельных миров», придает ей содержательно оригинальное звучание.
Сильное впечатление в романе «Кольцо вокруг Солнца» производит декларируемый главным персонажем апофеоз вечной жизни, что откровенно противоречит многогранной общекультурной традиции (особенно в XX в.). После знакомства с племенем струльдбругов персонаж «Путешествий Гулливера» Д. Свифта от восхищения перспективами вечной жизни переходит к их полному отрицанию, а герой романа Саймака сохраняет восторженное отношение к перспективам бессмертия: «Если мутанты-телепаты раскроют секрет бессмертия, какой мир они создадут? Предположим, что люди перестанут умирать, но будут ли они жить вечно? Это уже не будет прежний мир. Мир станет другим, в нем появятся иные ценности и иные стимулы... В чем будут нуждаться люди бессмертного мира? У них будут неограниченные возможности; и они будут существовать всегда. Потому что можно открыть следующие и предыдущие миры. А если не хватит этих миров, то есть Вселенная со всеми ее солнцами и солнечными системами - коли Земля есть планета, повторяющая себя до бесконечности, то и каждое солнце и каждая планета тоже должны бесконечно повторять себя... Появится нужда в бесконечных стимулах и возможностях, и каждый мир предложит столько стимулов и возможностей, что даже вечному человеку не удастся исчерпать их полностью... В вашем распоряжении будут бесконечное время и бесконечное пространство, появятся новые отрасли техники, и новые области науки, и новые философские учения - и никогда бессмертному человеку не придется скучать от отсутствия дел и мыслей... Бессмертие позволит сохранить таланты и знания... Бессмертие окажется инструментом, рабочим инструментом. И оно всегда останется только простым рабочим инструментом... А когда человек поставит смерть вне закона, когда ворота смерти захлопнутся навсегда, человеку понадобится разработать и соответствующую концепцию жизни, если он не хочет превратиться в вечного скитальца галактик».
Оригинально в романе трактуется и мотив путешествий во времени: «Время состоит из отрезков, и каждый отрезок - одна из фаз столь обширного мира, что человеческая мысль пасует перед ним ... Вы могли путешествовать во времени, но ни во вчера, ни в завтра. Если вы обладали неким ощущением времени, то могли перейти из одного временного отрезка в другой, и тогда оказывались в другом мире, а не во вчерашнем или завтрашнем дне». Эта характеристика разрушает принцип линейности времени, позволяет героям свободно переходить в разные эпохи и пространства и одновременно снимает сущностные противоречия, которые характерны для значительной части интерпретаций мотива.
Финал романа имеет подчеркнуто оптимистическое звучание и завершается очевидной победой мутантов, которые с определенного момента утрачивают доминирующую в обыденном сознании сверхъестественную ауру. Выясняется, что мутанты — это представители нового, качественно улучшенного витка эволюции человечества. Именно поэтому в романе значительная часть героев оказываются завуалированными мутантами, которые до определенного момента не осознавали своего происхождения и своих возможностей. Трактовка феномена писателем принципиально отлична от многочисленных версий в фантастике XX в. В творчестве Саймака появление мутантов является результатом естественных и закономерных процессов в развитии человечества. Именно поэтому первоначальная настороженность или враждебность людей определяется своеобразной ксенофобией, которая постепенно устраняется пониманием сущности явления.
Оптимизм писателя вызывает уважение и одновременно сочувствие к героям романа. Если первое очевидно, то второе подчеркнуто наивно и воспринимается как своеобразное обращение ко всему человечеству, которое пока не способно понять истинный смысл своего существования. В связи с этим чувство иронии вызывает группа фантазеров, которые по замыслу Виккерса должны были сформировать у обыкновенных людей чувство отторжения по отношению к своему жестокому и прагматичному миру. Эти фантазеры наивны, но их благородная миссия наполняется содержанием благодаря тому, что они уже нашли свое место на «Земле-2» и, как нам кажется, отчаянно боятся остаться в теперь уже предельно чуждом им мире «Земли-1». Те же из них, которые не приемлют своего мира, но и не знают другой жизни, прячутся в собственные наивные фантазии по поводу разных исторических эпох: «Бегство от реальности, подумал Виккерс, бегство во времена кавалеров и кринолинов, во времена войны, которая сквозь дымку времени стала казаться романтической, а на самом деле сделала столько людей глубоко несчастными, и они хлебнули в той войне и грязи, и крови, и страданий». Этот мотив чрезвычайно популярен в фантастических версиях мотива путешествий во времени, а в романе американского писателя он провоцирует столкновение-сравнение сущностных онтологических и аксиологических доминант разных культурно-исторических эпох. Переклички модели «параллельных миров» с формально-содержательными характеристиками классических утопий прошлого очевидны. Их интерпретация в творчестве К. Саймака определяет эволюцию ряда популярных традиционных структур в фантастике XX в.
Л-ра: Від бароко до постмодернізму. – Дніпропетровськ, 2005. – Вип. 7. – С. 159-164.
Произведения
Критика
