​Деревья. Николай Заболоцкий

В жилищах наших
мы тут живем умно и некрасиво.
Справляя жизнь, рождаясь от людей,
мы забываем о деревьях.

Они поистине металла тяжелей
в зеленом блеске сомкнутых кудрей.
Иные, кроны поднимая к небесам,
как бы в короны спрятали глаза,
и детских рук изломанная прелесть,
одетая в кисейные листы,
еще плодов удобных не наелась
и держит звонкие плоды.

Так в равнодушном поле пустоты
мерцают нам удобные плоды.

Где завязь опоясывает венчик —
колышется пугливый огонек,
качается, мигает и маячит,
в прозрачной мякоти блестит,
а дерево как роженица стонет
и точно голое — поет вверху.

Нам непонятна эта глубина —
деревьев влажное дыханье.
Вон дровосеки, позабыв топор,
стоят и смотрят, тихи, молчаливы.
Кто знает — что подумали они,
что вспомнили и что открыли,
зачем, прижав к холодному стволу
свое лицо, неудержимо плачут?

Вот мы нашли поляну молодую,
мы встали в разные углы,
мы стали тоньше. Головы растут,
и небо приближается навстречу.
Затвердевают мягкие тела,
блаженно дервенеют вены,
и ног проросших больше не поднять,
не опустить раскинутые руки.
Глаза закрылись, времена отпали,
и солнце ласково коснулось головы.

В ногах проходят влажные валы,
уж влага поднимается, струится
и омывает лиственные лица —
земля ласкает детище свое.
А вдалеке над городом дымится
густое фонарей копье.

Был город осликом, четырехстенным домом,
на двух колесах из камней
он ехал в горизонте плотном,
сухие трубы накреня.
Был светлый день. Пустые облака
как пузыри морщинистые вылетали.
Шел ветер, огибая лес,
и мы стояли — тонкие деревья —
в бесцветной пустоте небес.

1926