Жорж Перек. Жизнь: способ употребления. Романы
М. Ямпольский
Новое произведение Жоржа Перека — плод почти десятилетнего труда — претендует на то, чтобы быть главной книгой автора. Широчайший временной охват (больше столетия), сотни действующих лиц, изощренная конструкция, полижанровость, наконец, огромный для нынешней Франции объем (где, как известно, больших книг сейчас почти не читают и не издают) — все это делает произведение Перека явлением из ряда вон выходящим.
Перек описывает Францию последнего столетия, избирая микромоделью общества один из парижских особняков. В ста главах книги отражаются истории-биографии жильцов одного дома. Здесь люди разных профессий, разных возрастов, разных социальных положений.
Сам Перек сравнивает свою книгу с мозаикой-головоломкой, разрозненные части которой нужно сложить, чтобы получить некое целое. Хронология событий нарушена, герои соединяются и расходятся, истории из XIX века переплетаются с событиями сегодняшнего дня. И лишь в конце книги автор предлагает читателю ключ к своей головоломной конструкции: сводную хронологическую таблицу событий, организующую «скачущее», дробленое, петляющее повествование.
Перек отталкивается от традиции французского семейного романа, пародируя и трансформируя его. Не семья, а некий неустойчивый конгломерат, вполне случайный — дом, является объектом анатомирования. Традиционная структура семейной хроники с ее психологически выявленными связями между персонажами в романе Перека претерпевает глубокие изменения. Стоит автору поместить в центр внимания не семью, а дом с множеством обитателей, как связи между героями начинают терять свой «кристаллический», привычно ясный характер, делаются произвольными, случайными, необязательными. Место подлинной связи начинает занимать связь кажущаяся. В этой трансформации находят отражение реальные социальные процессы, распад межличностных (в том числе и семейных) отношений в буржуазном обществе, ощущение призрачности, ненадежности бытования человека в непонятной ему социальной структуре. Анекдотическая жизнь бродячих артистов сплетается с безумствами эстетствующего миллиардера. В одну книгу как бы входит множество разных, отсюда и жанровое определение книги — романы.
Каждая новая глава почти автоматически требует от автора резкого жанрового сдвига. Тем самым «Жизнь: способ употребления» как бы превращается в нечто похожее на энциклопедию литературных направлений и традиций. Только блистательное мастерство позволяет автору преодолеть бесчисленные сложности выбранного типа повествования и сохранить печать авторской индивидуальности, отмечающей как каждый отдельный фрагмент, так и всю книгу в целом.
Осмысление событий как бы «сквозь» огромный литературный материал, правда, несколько «стерилизует» их. «Жизнь: способ употребления» — это литературный способ «употребления» жизни, антология отражения жизни в разных литературных направлениях, сплавленных воедино. Недаром книга снабжена ироническим постскриптумом, в котором автор предупреждает читателя, что в его произведении использованы «слегка видоизмененные» цитаты из тридцати крупнейших представителей западной литературы и культуры. Тут можно найти имена Мишеля Бютора, Агаты Кристи, Зигмунда Фрейда, Альфреда Жарри, Джеймса Джойса, Томаса Манна, Габриэля Гарсиа Маркеса, Германа Мелвилла, Франсуа Рабле, Марселя Пруста, Стендаля, Стерна, Жюля Верна и других. Охват, как видим, широчайший.
Эти «слегка видоизмененные» цитаты всплывают постоянно. Одного из главных героев книги, безумного миллиардера, зовут Бартлебусом — явная реплика из «Барнабуса» Валери Ларбо; изложенная история оборачивается вывернутым наизнанку рассказом Агаты Кристи, иные куски пародируют «левиафанические» отступления из «Моби Дика» и т. д.
В конце «романов» читателю предлагается индекс имен, где вперемежку идут имена упомянутых в книге героев, реальных исторических лиц и персонажей иных литературных произведений. Иногда это смешение принимает форму литературного коллажа. Автор охотно «вклеивает» в ткань повествования тексты афиш, газетных статей, фрагменты словарей и т. д. Притом «вклейка» эта делается совершенно иллюзионистски, поскольку на страницах книги точнейшим образом воспроизводится даже шрифт таких коллажных цитат.
Огромное значение в общей конструкции книги имеет стиль Перека; несмотря на все его поразительное многообразие, в нем можно выделить как бы две основные струи — стиль хроники, лаконичного пересказа событий, и дотошнейшее, почти визионерское описание вещей, тот вещный стиль, который Перек позаимствовал у школы «нового романа» и продемонстрировал уже в первом своем произведении, известном и у нас, — повести «Вещи». Литературные коллажи являются наиболее броской принадлежностью этого второго стилевого пласта, когда визионерское описание как бы переходит в непосредственное, типографированное видение. Автору удается сплавить два этих стиля воедино, притом стыкуются они через внешнюю эмоциональную обесцвеченность обоих. Внешняя разомкнутость двух стилевых пластов оборачивается их глубоким содержательным единством. История персонажей органично переходит в описание вещей. Связь человека и вещи материализуется в форму связи двух типов «письма». Характерно также и то, что люди в романе почти бесплотны — они лишь функции множества переплетенных фабул. Вещи же обладают материальным, самодовлеющим бытием. Они и формируют чувственную ткань художественного мира в романе Перека. В вещах как бы спрессовываются человеческие жизни, вкусы и страсти. Вещи — элемент рукотворный, искусственный — оказываются зеркальным отражением литературных стилей в жизни, в быту. Не случайно одна из лучших историй в книге, посвященная поискам того Грааля американским миллионером Джеймсом Шервудом, — пародийное разоблачение вещного фетишизма и вещного символизма.
Но среди вещей некоторые занимают в мире Перека привилегированное место — это произведения искусства, и прежде всего изобразительного. Перек чуть ли не злоупотребляет детализированными описаниями картин, постепенно переходящими в анализ взаимоотношений персонажей той или иной картины, затем в историю этих персонажей. Следует особо отметить, что автор тонко передает стиль живописного полотна, в котором ему удается отразить и некий литературный стиль, и некий стиль мышления и жизни. В первом этаже выбранного Переком дома располагается антикварный магазин — излюбленное место писательских отступлений (хотя, впрочем, вся книга только и состоит, что из отступлений).
Система взаимоотражающих зеркал, которой можно уподобить построенное писателем здание, сбалансирована им на всех уровнях повествования. Так, структура головоломки, взятая им за конструктивную основу «романов», непосредственно отражается в «сюжете». Бартлебус всю жизнь занимается тем, что рисует акварели, затем передает их живущему в доме мастеру Винклеру, чтобы тот сделал из них почти не поддающиеся сборке воссозданию головоломки, а затем тратит годы на составление собственных акварелей воедино, лишь для того, чтобы их уничтожить. Это не просто рассказ о бессмысленной жизни сверхбогача, не только сатирическая притча, это — переворачивание конструкции книги в сюжет и горькое размышление о смысле того труда, которому посвятил себя автор.
Вещи — материальные слепки духовной культуры — в конце концов перерастают статус атрибута, приравниваются в своем значении к людям. Такой взгляд типичен для духовной ситуации современной Франции; во всяком случае, он отражает влияние на некоторые круги интеллигенции «структуралистского мироощущения». Проблема, стоящая перед художником, - это отчуждение человеческого сознания, выхолащивание его подлинно личностного содержания до мышления социальными символами. В круг этих символических систем, подменяющих человеческое содержание индивида, Перек включает и искусство. Такое смещение реальных ценностей, типичное для «постгуманистической» цивилизации, ставит автора в двусмысленное положение. С одной стороны, он выступает с гуманистических позиций высокой культурной традиции, с другой — отчужденность от реального человека ведет к некоторой холодности и герметичности. Идущий еще от стилиста Флобера, этот глубокий внутренний конфликт ощущается читателем книги Перека.
Л-ра: Современная художественная литература за рубежом. – 1979. – № 6. – С. 56-58.
Произведения
Критика
