Фердинанд Брукнер. ​Елизавета Английская

(Отрывок)

Действующие лица:
ЕЛИЗАВЕТА АНГЛИЙСКАЯ.
СЕСИЛ — лорд-канцлер.
ЭССЕКС — молодой граф.
БЭКОН.
НОРТУМБЕРЛЕНД.
САУТГЕМПТОН.
МАУНТДЖОЙ.
УОЛСИНГЕМ.
СЭФФОЛК.
КОК — королевский адвокат.
ГРЭШЕМ — королевский казначей.
ПЛАНТАГЕНЕТ.
МОРЛЕНД.
АРХИЕПИСКОП.
ЛЕДИ АННА.
ЛЕДИ МЭРИ.
ЛОРДЫ, ВООРУЖЕННЫЕ ЛЮДИ, ДАМЫ, ДЕВИЦЫ, НАРОД, МАТРОС, ДУХОВНИК, СУДЕБНЫЙ ИСПОЛНИТЕЛЬ, ПАЛАЧ, ХОР МАЛЬЧИКОВ. ФИЛИПП ИСПАНСКИЙ.
ИЗАБЕЛЛА.
ЭСПИНОЗА.
МАРИАНА.
ИДИАКЕС.
КАРДИНАЛ.
ТАХО.
МОНАХИ, ГРАНДЫ, МИНИСТР АНТЫ, СЫН ФИЛИППА.

АКТ ПЕРВЫЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ

Покои Елизаветы. В стороне на коленях стоит Эссекс.

Елизавета. Что ж, стой, раз тебе нравится...

Эссекс. Скоро уже целых три часа...

Елизавета. Долго еще простоишь?

Эссекс. Покуда выдержит ваше сердце!

Елизавета. Мое сердце?

Эссекс. До самой смерти.

Елизавета. Если до тех пор выдержат твои колени.

Эссекс. Я их больше не чувствую.

Елизавета. Ну встань же.

Эссекс. И кто тогда будет королевским адвокатом, миледи? Елизавета. Сначала встань.

Эссекс. Бэкон?

Елизавета смеется.

Фрэнсис Бэкон?

Елизавета. Да за что ты его так любишь?

Эссекс. Я дал ему слово.

Елизавета. Что он станет королевским адвокатом?

Эссекс. Что вы не найдете лучшего человека на это место, ми» леди.

Елизавета. Дай мне только поискать.

Эссекс. Вот уже почти год в Англии нет королевского адвоката. Елизавета. И ты по нему соскучился? Я не доверяю Бэкону. Эссекс. Лишь потому, что он выступил в парламенте против до­полнительного налога.

Елизавета. Ты-то что в этом смыслишь? Ну иди сюда.

Эссекс. Но он дивно принес вам свои извинения.

Елизавета. Кок не стал бы этого делать.

Эссекс (презрительно). Кок!

Елизавета. Что бы Кок ни делал, он все доводит до конца.

Эссекс. Да что он делает? Подумаешь, решил сорвать колокола с соборов! Он — деревянная душа, ваше величество, и во всем видит один только грех.

Елизавета. Быть бы мне такой деревянной.

Эссекс. Как сейчас, например.

Елизавета. Тогда б у вас была королева, которая всегда знает, чего хочет.

Эссекс. А ум Бэкона заблистает тысячью красок, какие только будут угодны Глориане. Королевский адвокат должен быть изощрен в искусстве облекать любые решения ее величества в туманный покров правовых норм.

Елизавета. О, да ты, как я вижу, поддался обаянию его стиля.

Эссекс. Его мысли, насколько она мне доступна. Я готов жизнь за него отдать.

Елизавета. Ты слишком много думаешь о нем, тебе не ка­жется?

Эссекс (поспешно). Слишком много я думаю только о волшеб­ных, огненных локонах королевы!

Елизавета. Что-что?

Эссекс. О нетленном блеске ваших глаз.

Елизавет а. Поди сюда.

Эссекс. О непостижимой тайне ваших рук.

Елизавета. Моих рук...

Эссекс. Ваших нежных, длинных рук, которые мне дано цело­вать.

Елизавета. Ну иди же.

Эссекс. Глориана!

Елизавета. Я рассержусь.

Эссекс. Будь у меня два сердца, я вырвал бы одно из них ра­ди вас.

Елизавета (подходит к нему). Мошенник.

Эссекс (целует ей руки). Я не могу встать.

Елизавета. Вымогатель.

Эссекс. Я не чувствую ног.

Елизавета. Добился-таки, что я сама подошла. (Звонкая, но полная нежности пощечина.) Вот тебе.

Эссекс. Ваше величество, вы дитя.

Елизавета (смеется). Дитя...

Эссекс. У меня все болит. Можно, я сяду?

Елизавет а. Сесил прав, тебя надо остерегаться.

Эссекс. Тем самым он хочет сказать, что ему надо остерегаться Бэкона. У Бэкона в мизинце больше мыслей, чем у Сесила в голове.

Елизавета. Довольно о Бэконе.

Эссекс. Ну ради меня, он — королевский адвокат, а? Елизавета. Иди спать, поздно уже.

Эссекс. Вчера мы играли до часу.

Елизавета. Поэтому сегодня тебе следует лечь пораньше. И не надувай губы.

Эссекс. Ваше величество устали, я знаю.

Елизавета. Как это ты их надуваешь?

Эссекс. Но спать вы не будете.

Елизавета. Зато ты будешь. Не надувай губы.

Эссекс. Потому что вы поджидаете кое-кого...

Елизавета. Кое-кого...

Эссекс. После меня.

Елизавет а. Ты ревнуешь?

Эссекс. Да.

Елизавета. Иди спать, мартышка. (Оттягивает ему губы дву­мя пальцами.) Вот так бы взять да отрезать ножницами.

Эссекс неподвижен.

И смазливой мордашки как не бывало. На всю жизнь оста­нешься со скорченной гримасой. Что скажешь, а?

Эссекс (отводит ее руку). Для этого я сначала должен освобо­дить рот.

Елизавета. Ну и что ты можешь сказать?

Эссекс (смотрит на нее). Ничего.

Елизавета. Однажды мне уже приходилось любоваться такой окровавленной физиономией. Мне тогда было пятнадцать лет.

Эссекс хочет отвернуться.

Только посмей!

Эссекс. Ваше величество обращается со мной, как с игрушкой. Елизавета. То лицо я тоже любила, лицо красавца, адмирала Сеймура, которого обезглавили, когда тебя еще не было на свете. Я должна была присутствовать на казни, чтобы дока­зать всем, что у меня не было от него ребенка. Кровь текла всюду (показывает на лице Эссекса), здесь и здесь. Эссекс. Вы делаете мне больно, ваше величество.

Елизавета. Иди же наконец спать, мартышка.

Эссекс. Я не сплю — предаюсь грезам.

Елизавета. Под окном, в парке. Краснеешь? Я видела тебя вче­ра, совершенно случайно.

Эссекс. Я был там всего минуту.

Елизавета. Целый час простоял, глядя на окна, и не ушел, даже когда пошел дождь.

Эссекс. Дождь?

Елизавета (радостно). А он и не заметил!

Эссекс. Вы дразните меня, миледи.

Елизавета. О чем же ты думаешь там, под окном?

Эссекс. Ни о чем.

Елизавета. Ни о чем... А я — о тех трех тысячах, которые ты должен вернуть мне завтра в двенадцать.

Эссекс. Три тысячи?

Елизавета. Ведь завтра ровно три месяца, как я их тебе дала.

И мы договорились, что я их получу — когда?

Эссекс. Для этого я сначала должен их иметь.

Елизавета. Не прикидывайся дурачком.

Эссекс. У меня двадцать тысяч долга.

Елизавета. Мне ты должен только три.

Эссекс. Миледи даст мне еще три, итого будет шесть.

Елизавета (смеется). Итого — шесть.

Эссекс. Не умею жить, что делать. Деньги — низкая материя. Елизавет а. Не для тех, положим, кто их умеет делать. Как ты распорядился лесом, который я выделила тебе из угодий Шейка?

Эссекс. Раньше чем через десять лет там не сыщешь ни одного дерева.

Елизавета. Расточитель!

Эссекс. Ваше величество сегодня холодны.

Елизавет а. Эти три тысячи я получу в срок. В противном слу­чае от тебя потребуется залог.

Эссекс. «О императрица Мерцилла!»

Елизавета. Спенсер *. Что будет твоим залогом?

Эссекс. «Королевская жрица!»

Елизавета. Шекспир.

Эссекс. «Благородная весталка на западном троне...». Елизавета. Итак, что же будет залогом?

Эссекс. Все мои поместья уже заложены.

Елизавета. Все?

Эссекс молчит.

Надо будет справиться у лорда-казначея Грэшема.

Эссекс. Ваше величество отнимет у меня последнее. Елизавета. Это какое же?

Эссекс. Кейстон в Хантингдоншире.

Елизавета. Завтра же пошлю его оценить. Подойди поближе, я хочу погладить твои мягкие волосы.

Эссекс. Чем же я буду жить?

Елизавета. Об этом тебе следует поразмыслить.

Эссекс. От таких размышлений растут заботы.

Елизавета. Хочешь развеяться? Тогда расскажи, что это за песни поют в тавернах?

Эссекс (смеется). Нет уж, упаси бог.

Елизавета. Это тебя развлечет. Расскажи о Бене Джонсоне.

Эссекс. О, такие рассказы не для благородных ушей.

Елизавета. Ничего, рассказывай!

Эссекс. Бен — большая свинья.

Елизавет а. Мне и без тебя все давно известно. Но я хочу услышать об этом из твоих уст. Ты становишься так мил, ко­гда краснеешь. Рассказывай же! (Смеется.) Что там за исто­рия стряслась с этой Мембран?

Эссекс. Ради бога!

Елизавета. Говори.

Эссекс. Мембран — девственница...

Елизавета (смеется). Разумеется, девственница. Или ты не ве­ришь?

Эссекс. А Бен Джонсон...

Елизавета. О, этот и не сомневается. Может, бросить его в Тауэр, а?.. Ну так что же?

Эссекс (смеется). Говорит, что она посвятила себя Филиппу Ис­панскому.

Елизавета (приступ смеха). Филиппу Испанскому...

Эссекс. Бен — свинья.

Елизавета. Отчего же, он прав. Я оставлю Мембран.

Эссекс. Ваше величество оставит Мембран...

Елизавета. Я не расстаюсь с том, чем владею. (Легонько бьет его по лицу.)

Эссекс. К несчастью англичан.

Елизавета. К твоему несчастью, мартышка.

Эссекс. Глориана!

Елизавета. И к несчастью Филиппа. Я пошлю ему Мембран с моим флотом.

Эссекс. Тогда я тоже отправлюсь. Жду не дождусь этого.

Елизавета. Чего?

Эссекс. Еще мальчишкой при Цуфтене, Девептере, Бреде я показал, кто я такой.

Елизавета. Знаю, знаю — герой.

Эссекс. А кто обратил в бегство ирландских туземцев?*

Елизавета. Опять ты!

Эссекс. Но ваше величество все колеблется.

Елизавета. Точно так же, как с этой Мембран.

Эссекс. А медлить нельзя.

Елизавета. Как ты с деньгами.

Эссекс. Смогу я наконец снова взяться за оружие?

Елизавета. Остановимся пока на деньгах.

Эссек с (сердито). Я вам не игрушка.

Елизавета. Как ты мил. (Подходит ближе.) Ты — не что?

Эссекс. Можно мне уйти?

Елизавета. Ты — не что? (Тихо.) Смейся!

Эссекс. Мне не до смеха.

Елизавета. А я так хочу. На колени!

Эссекс. Мне не до игр.

Елизавета. Я так хочу.

Эссекс. Вот и вставайте сами, коли хотите!

Елизавета встает на колени.

Ради всего святого!

Елизавета (смеется). А ты думал, я неспособна на те же глупости, что и ты?

Эссекс. Умоляю вас!

Елизавета. Теперь уж я умоляю. Ах, как он побледнел! Тебе жаль мои колени?

Эссекс. Я не могу этого видеть!

Елизавета. Мои выдержат дольше твоих.

Эссекс. Ваше величество!

Елизавета. Чем отплатит мне граф за то, что я стою перед ним на коленях? (Осторожно.) Быть может, налогом за вино? Эссекс. Каким налогом?

Елизавета. Ну, скажем, за французские сладкие вина?

Эссекс. За сладкие вина?

Елизавет а. Ведь ты их так любишь.

Эссекс (падает на колени). «Глориана, королева фей!» Елизавета. Что это у тебя все Спенсер на уме?

Эссекс. С каких пор я мечтал о монополии на вина!

Елизавета. Ух, как глаза разгорелись.

Эссекс. Я бы за год разделался со всеми долгами!

Елизавета. Еще посмотрим, дам ли я тебе ее на год.

Эссекс. Ну это само собой.

Елизавета (громко смеется). Само собой?

Эссекс. Миледи, я так благодарен вам!

Елизавета. Благодарен... И что же?

Эссекс. От всего сердца, теснимого чувствами.

Елизавета. Ну и?..

Эссекс. Что?

Елизавета. Придвинься. Ну же!

Эссекс. Ваше величество!

Елизавета (приближаясь). Да?

Эссекс (осторожно). И Бэкон тоже?

Елизавета (сердито). Бэкон?

Эссекс. Уж все сразу.

Елизавета. И все мало!

Эссекс. Ваше величество дали мне слово. Это много. Елизавета. Много ты только болтаешь.

Входит Сесил. Эссекс вскакивает.

Отвернись, Сесил. Тебе еще не приходилось видеть меня на коленях.

Сесил отворачивается.

(Неуверенно.) Ты что-то сказал?

Сесил. Нет.

Елизавета. Или засмеялся?

Сесил (громче). Нет.

Елизавета (в аффекте). Отвернись и ты, мартышка!

Эссекс (ошарашен). Королева!

Елизавета. Что ты себе позволяешь!

Эссекс отворачивается.

(Не без труда поднимается и садится.) Иди спать. Тебя по­зовут, если понадобишься. Вряд ли это случится скоро. Эссекс. Тем больше у меня будет времени, чтобы грезить о ва­шем величестве. (Уходит.)

Елизавета (тихо). Сесил.

Сесил подходит к ней.

(Смотрит на него, потом начинает смеяться.) Смейся и ты! Сесил. Если королева на этом настаивает.

Елизавета (мечтательно). «Тем больше у меня будет времени, чтобы грезить о вашем величестве». Он и правда грезит. Стоит под окном и вздыхает. Подожди немного — и убе­дишься сам.

Сесил. Отчего ж ему не поиграть с королевой, которая сама не прочь поиграть с юнцом? Он не видит разницы.

Елизавета (лаконично). Я еще недостаточно стара для игр.

Сесил. Филипп удалил нашего посла из Мадрида.

Елизавета. Но он действительно ребячлив. Ведь он... герой. Сесил. Как мне сообщают, послу отвели дом, расположен­ный в десяти милях от столицы. Мотивы указаны не были, но я полагаю, это ответные действия на набеги нашего пи­рата Дрейка, которого королева поддерживает слишком явно.

Елизавета. И ты тоже.

Сесил. Раньше я видел в том повод для начала войны. Но за семь лет мы ничуть не продвинулись.

Елизавета. Ты должен бы радоваться.

Сесил. Такое состояние не назовешь ни войной, ни миром. К то­му же все эти годы они усердно вооружаются.

Елизавета. Что захватил Дрейк?

Сесил. (улыбается). Золото.

Елизавета. Золото?

Сесил. Три корабля, полных чистыми слитками.

Елизавета. Наконец-то ты повеселел.

Сесил. Они везли его из Вест-Индии. Дрейк перехватил их около

Азорских островов. Золота там больше чем на сорок тысяч фунтов.

Елизавета. Сорок тысяч фунтов...

Сесил. Я немедля приказал все опечатать.

Елизавета. Надо бы нанести Дрейку визит. (Смеется.) Пожа­ловать ему грамоту.

Сесил. Теперь я удалю испанского посланника на пятнадцать миль от Лондона.

Елизавета. И тогда — война?

Сесил. И тогда наконец война.

Елизавета. Наконец — Эссекс тоже так говорит.

Сесил (обиженно). Вероятно, он видит те политические трудно­сти, которые в противном случае нас ожидают.

Елизавета. Эссекс? Ничего он не видит.

Сесил. Вероятно, он понимает, что мы обречены, если Филипп окончательно покорит Нидерланды.

Елизавета. Кто, Эссекс?

Сесил. Что нам наконец нужно решиться.

Елизавета. Ничего Эссекс не понимает. Он хочет войны, пото­му что любит воевать, вот и все.

Сесил. Я не люблю воевать. Но понимаю, что это необходимо.

Вот уже несколько лет наши враги объединяются под сенью католической церкви. Сам папа обещал деньги Филиппу.

Елизавета. Наших-то денег у пего нет.

Сесил. С каждым днем нам будет все труднее и труднее. Нель­зя же дожидаться, пока Филипп введет свой флот в Темзу.

Елизавета (как бы ставя точку). Я подумаю. Что касается вы­сылки нашего посла из Мадрида, то нужно справиться у юристов. Существуют ведь международные права.

Сесил. Для ответных мер мне нужна санкция королевского адво­ката.

Елизавета. Пусть напишет.

Сесил. Кто?

Елизавета. Королевский адвокат.

Сесил. Кок?

Елизавета. (смеется). Кок! И как это тебе пришло в голову!

(Медленно подходит к окну.)

Сесил. Я но первый раз называю его имя.

Елизавета. Верно. Он — деревянная душа.

Сесил. Кто?

Елизавета. Кок. (Осторожно выглядывает в окно.)

Сесил. Он самый набожный из юристов...

Елизавета смеется.

...если уже говорить о его основных качествах.

Елизавета (легко). Может быть, Бэкон?

Сесил. Это подсказал вам герой под окном?

Елизавета. Он меня не видит!

Сесил. Он находится под влиянием Бэкона, как и многие моло­дые люди. Этот Бэкон поощряет вкус к оппозиции, поэтому в нем так много соблазна.

Елизавета. Соблазна? Ты об Эссексе?

Сесил. О, этот считает себя неотразимым.

Елизавет а. На сей раз нашему герою не стоится: гравий так и хрустит под его ногами. (Радостно.) Он ждет.

Сесил. При королевском адвокате Бэконе мне было бы страшно за Англию.

Елизавета (улыбается). Всю ночь прождет понапрасну, пони­маешь? Дай-ка мне книгу. Страшно? Чего же?

Сесил. Я предвижу опасности, в которые нас может ввергнуть ум­ный и бессовестный человек.

Елизавета (как бы ставя точку). Я подумаю. Придвинь-ка боль­шое кресло к окну.

Сесил. «Пусть королева продаст серебряную упряжь своих лоша­дей, коли ей понадобились деньги». Его речь в парламенте. Елизавета. Бэкон давно раскаялся в этих словах.

С о с и л. Королева слишком умна, чтобы доверять такому человеку. Елизавета. Ты слишком полагаешься на мой ум. (Глядя ему в глаза.) Сколько лет я каждый день вижу твое лицо? А ты мне все еще не надоел. А не обвенчаться ли мне с тобой?

После всех этих затяжных и напрасных поисков подходяще­го мужа?

Сесил. Королева Бесс обвенчана с Англией.

Елизавета (почти сердито). С Англией?

Сесил. С самым могучим владыкой мира.

Елизавета. А что такое Англия для меня, как не ты? Ведь я вижу ее только твоими глазами — в гибком, но твердом зер­кале твоего ума. Но я не люблю тебя. Любить можно только человека, личность. Ты же... (неопределенно) Англия. Сесил (просто). Какой человек может значить для вас больше? Елизавета (садясь). Ну вот, так будет удобно. Как ты дума­ешь, он не уйдет, пока у меня горит свет? Подай мне книгу. (Нежно.) Цицерона. У меня всю ночь будет гореть свет. Сесил (подает ей книгу). Мы так ничего и не решили сегодня. Елизавета (с упреком). Quousque tandem abutere, Catilina, patientia nostra?

Сесил. Non est saepius in uno homine summa salus periclitanda rei publicae.

Елизавета. Ты имеешь в виду его? (Осторожно выглядывает в окно.) Остановился на освещенном месте.

Сесил. Я имею в виду его.

Елизавета. Он-то как раз личность. Не чувствуя себя лич­ностью, живешь впустую. Но тебе этого не понять.

Сесил. Зато я понимаю, что есть вещи, которые могут нас трогать, но не владеть нашей душой.

Елизавета. Он — тоже Англия.

Сесил. Самая никчемная ее побрякушка.

Елизавета. Я подумаю. (Смотрит в книгу.)

Сесил уходит.

(Долго смотрит в окно. Потом бегло, но с чувством читает.) «Rem publicam, Quirites, vitamque omnium vestrum, bona, fortunas, coniuges liberosque vestros atque hoc domicilium clarissimi imperii...».

Биография

Произведения

• Елизавета Английская
• Симон Боливар

Критика

• Исторический театр Фердинанда Брукнера
• Проблема личности в драматургии Ф. Брукнера