Формирование художественного характера в рассказах Г. Канта
Л. С. Кауфман
Интерес к творчеству Германа Канта у литературоведов и литературных критиков вызвали романы писателя. Созданные в 1960-70-е годы произведения Г. Канта выделялись не только на общем фоне немецкой литературы тех лет, но и значительно повлияли на дальнейшее развитие художественных процессов. Во многом этому способствовала тематика его романа. Но не только она. Влияние писателя на прозу современников объясняется и тем, что автор романов «Актовый зал», «Выходные данные», «Остановка в пути», сборников новелл и рассказов продолжил и развил традиции, сложившиеся в немецкой реалистической прозе конца XIX – начала XX века, точнее в ее малоизученном «периферийном» русле. Именно писатели «периферии» В. Шефер, Г. Гаузер, Г. Зайдель, Ф. Ройнер, И. Книттель, Л. Гангофер ввели в немецкую литературу, каждый по-своему, панораму жизни современного им «третьего сословия», добывающего хлеб насущный нелегким трудом.
Круг тем, избранных немецкими писателями периферии, стремление пробудить в «третьем сословии» читательский интерес рождали соответствующую стилистику. Многослойным описаниям, утомительным размышлениям, сюжетам, усложненным метафорической образностью, — признанным эталонам стиля конца 70-х годов прошлого века литература «периферии» противопоставляла динамичность сюжетного рисунка, максимально сближая художественную ткань с реальной жизнью. В немецкую литературу вторглась новая социальная прослойка персонажей, которую надо было представить читателю. Вошли люди с тяжелой судьбой, с ничтожной в бурный XX век возможностью социального выживания, новые характеры, которые «пришли из жизни и стоят в одном ряду с живыми людьми».
Пафос «провинциальной» ветви немецкой литературы зиждется на обеспокоенности, а часто и потрясенности нравственными аномалиями, рожденными «вживаемостью» маленьких людей в свою эпоху. Эту обеспокоенность невозможно было художественно воссоздать одним акцентированием экономического раскрытая темы. Трагизм и фетишизация беспомощности, бесперспективности своего существования, ощущаемых широкими слоями немецкого населения, требовали глубокого художественного проникновения в психологические основы личности, обращения к проблемам совести, честности, гуманизма.
Г. Кант вошел в литературу ГДР в 1962 году как автор сборника рассказов и новелл, объединенных названием «Немного Южного моря». Творческий интерес писателя в этом сборнике обращен к тем же слоям общества, о которых писали многие авторы литературы немецких провинций. Это жители маленьких городов и пригородов, едва сводящие концы с концами, такие как семья мальчика в новелле «Немного Южного моря», подросток-монтер в рассказе «Среди холодной зимы», солдаты гитлеровской армии, почти дети, с неоформившимися представлениями о миссии, которую им навязал фашистский режим («В чреве кита», «История одной шахматной баталии»). Персонажам из той же социальной прослойки посвящены сборники рассказов, вышедшие в 1972 и 1982 годах.
Г. Кант, познавший и пропустивший сквозь себя социальный опыт века, жесточайший исторический урок, не может безоговорочно следовать традициям литературы периферии, хотя в своей публицистике он отмечал, что именно эта ветвь немецкой прозы произвела на него глубокое впечатление.
Стилистику произведений Зайделя, Ройтера и других писателей-реалистов, которых Кант упоминает в своих интервью, определяло стремление разобраться в обстоятельствах, в которых жили и действовали их герои. Не наблюдение, а изобличение типичных черт немецкого бюргерства, активно или пассивно мешающего построению нового общества, находится в центре внимания Г. Канта.
Многочисленное «третье сословие», о котором идет речь в прозе Г. Канта, в 50-е годы вступило в новый политический и социальный период истории, в новые, не имеющие аналогов условия бытия. С позиций писателя социалистической формации Кант ставит и художественно исследует проблему «среда — общество». Вместе с тем он прогнозирует «возможность нравственно-психологической переориентации тех, кто столетиями был оттеснен от главной магистрали истории, обнаруживая в представителях этого сословия позитивные черты. Погруженный в рутину быта чудак, купивший аквариум, мечтает увидеть красочный, радостный мир («Немного Южного моря»). Трубач верит, что музыка может противостоять злу и насилию («Трубач»).
Всегда активный участник происходящих событий, рассказчик — центральная фигура повествования. Его социальная принадлежность, возраст, нравственный облик, кругозор четко представлены и выявлены в процессе развития сюжета. Наблюдая события или активно участвуя в них, выделяя то, что представляется ему интересным, рассказчик проявляет особенности своего характера и мировосприятия. Этот прием исключает прямое участие автора и усиливает иллюзию реальности описываемого.
В новеллах 60-х годов «Немного Южного моря», «День коронования» рассказчиками являются дети. Они особенно остро чувствуют всякую фальшь и неискренность. Маленькие рассказчики все пропускают сквозь свое еще не искушенное конформизмом мировосприятие. Фиксируя самое нелепое, с их точки зрения, они неосознанно отбирают наиболее характерное и типичное и этим вносят в рассказ ироническую тональность, а их наблюдения приобретают социальную значимость и масштабность.
Так, в новелле «Немного Южного моря» ребенок, рассказывая о своей семье, подмечает практичность и расчетливость матери, ее сдержанность в проявлении чувств. Отец — громогласный мечтатель, стремящийся скрасить однообразие будней покупкой экзотических рыбок, нерасчетлив и совсем не практичен. Несоответствие характеров родителей составляет каркас новеллы. Мальчик выявляет контраст описанием быта и привычек близких, а его комментарии подготавливают психологическую основу для центральной ситуации новеллы — сцен, разыгравшихся вокруг купленного отцом аквариума с рыбками.
Но портрет семьи окрашен теплым юмором, слабости взрослых не вызывают протеста. По-иному раскрываются любопытные обыватели, вторгающиеся в дом мальчика. Их портреты окрашены гротескными чертами. Следя за поведением незваных посетителей, воспроизводя в своем рассказе их манеру двигаться, общаться, мальчик беспощадно высвечивает негативные стороны их натуры: лицемерие, наглость, скрываемую под вкрадчивостью манер, озлобленность, завистливость.
Характеры родителей в ходе сюжета не меняются, но приобретают новые оттенки, и на первый план в их попытке противостоять наглости и пошлости, вторгшихся в их дом, выступает чувство собственного достоинства, сближающее их.
В прозе Г. Канта герой как личность всегда соотнесен со средой. Взаимоотношения персонажей в новеллах и рассказах, казалось бы, не должны иметь для них глубоких последствий. В действительности это чаще всего точка поворота всего внутреннего настроя личности, пересмотр жизненных позиций, изменение взглядов и т. д. «В том-то и дело, — утверждает писатель, — что люди сами по себе не меняются. Толчком может служить концентрация фактов, событий или влияние окружающих». В новелле «Среди холодной зимы» у рано повзрослевшего монтера в столкновении с враждебной ему средой активно выявляется внутренняя необходимость самоутвердиться. Сквозь мальчишество и наивность выступает портрет маленького пролетария. Каждое слово и действие изголодавшегося, промерзшего подростка, работающего на хозяина почти даром, свидетельствует о достоинстве мастерового человека. Внезапное чувство к юной батрачке открывает ему мир глубоких душевных переживаний.
Новеллы из сборника «Немного Южного моря» повествуют о жизни бюргерства в 30-40-е годы XX века. В книге рассказов «Третий гвоздь» — 50-60-е годы Германской Демократической Республики. Автор не изменяет теме, выбранной им для «малой» прозы. Рассказывая о процентщице фрау Перзикайт («Привет вам от фрау Перзикайт»), автор подчеркивает, что она, перекочевав со своим ремеслом из мира наживы в другую социальную систему, не изменила себе. Стяжательница не встретила сопротивления среды, потому что люди ее сорта столетиями воспринимались как неизбежное зло, фатальная необходимость. Однако, предупреждает автор, если в. старой Германии ростовщичество поддерживалось общественным укладом и расцветало на несчастье самой бедной и зависимой части общества, то в условиях молодой республики оно представляет опасность для всего общества. Этого не понимают те, кто по старой памяти отдает свою судьбу в руки фрау Перзикайт. Не желают замечать преступность ее действий и бюргеры, для которых ростовщичество бесспорно и необходимо. Но для автора процентщица — враг нового политического строя. Пафос новеллы — изобличение. Смерть Перзикайт не случайность, а закономерность.
Исследуя ту же среду, что и в прозе 60-х годов, Г. Кант в новеллах и рассказах следующего десятилетия меняет тональность повествования. Трансформируется и тип рассказчика. Теперь это не ребенок, который всматривается в мир, созданный задолго до его появления на свет, и не юноша, выбирающий свой путь. Рассказчик 70-х годов уже не молод. В повествовательной манере рассказчика отражается и положение героя в обществе, и его сложившийся характер. Теперь об обывателе повествует сам обыватель, бюргер, старающийся «вжиться» в новую социальную среду. Декларируя свое право на привилегии, которые социалистическое общество создает для труженика, отстаивая свое благополучие и незыблемость своих позиций, мещанин, по замыслу писателя, должен изобличить сам себя. Если фрау Перзикайт не изменила облика стяжательницы прошлых времен, то в рассказе «Третий гвоздь» булочник Швинт и его постоянный покупатель, стремящийся урвать побольше жизненных благ, внешне выглядят вполне современно. Автор повествовательной манерой, поведением персонажей, их саморазоблачением в поступках и речах подчеркивает отсутствие у обывателей, нашедших прибежище в молодой республике, чувства социально-нравственной ответственности перед обществом.
Писатели-реалисты начала XX века трактовали пассивное отношение мещанина, его гражданскую инертность как результат социальной ущербности. Г. Кант разоблачает политическую и нравственную беспринципность бюргеров, которые яростно стремятся к карьере, демагогически диктуют свою волю, пытаются строить мир по своим меркам. И это уже, утверждает писатель, политическая позиция, неприемлемая для социалистической Германии.
На первый взгляд, конфликты в новеллах Г. Канта 70-х годов кажутся частными, даже мелкими, но именно эти мелкие звенья создают цепь отношений, влияют на формирование устоев внутри общества, определяют завоевания и издержки в становлении социалистической нравственности.
Галерея персонажей в «малой» прозе Г. Канта в 70-е годы многолика и пестра. Каждое действующее лицо, какое бы место оно ни занимало в повествовании, отмечено ярко выраженной индивидуальностью, отчетливо выявлена и мотивирована обязательная для образов социальная, возрастная, профессиональная характерность. В «малой» прозе Канта как 60-х, так и 70-х годов можно найти общность художественных принципов, лежащих в основе композиционной организации материала, в приемах раскрытия характера.
Так, стержнем сюжета многих новелл и рассказов Г. Канта является вещь. Это может быть аквариум с экзотическими рыбками — событие в однообразии обывательских будней («Немного Южного моря»); разгаданная в очереди за свежими булочками тайна третьего гвоздя, означающая неистребленную в молодой республике систему подпольных «деловых» контактов, связывающих «нужных» людей. Именно вещи раскрывают личностные связи, разобщают или создают отношения, высвечивают жизненные ситуации, социальные закономерности. Вещи, утверждает Г. Кант, выявляют и строй души человека. В той прослойке, о которой повествуют новеллы и рассказы писателя, отсутствуют, как правило, духовные связи. Основной социальный и нравственный критерий общности мещан — вещность.
В основу композиции некоторых рассказов, созданных писателем в разные годы, заложена, на первый взгляд, незначительная ситуация: необходимость произнести речь по поводу торжественного события («Явиться и продолжить путь»), заполнить анкету («Обращение к врачихе О., к адвокату Ф. по поводу одного обследования») и др. Ситуация дает толчок размышлениям, сопоставлениям, пробуждает воспоминания. Композиция таких новелл полностью подчинена раскрытию характеров, определяющих самосознание, эмоциональный настрой персонажа. Ведущим фактором раскрытия строя личности, отсюда и характера, является время в его историческом, политическом, социальном содержании. Герой рассказа не может, имея даже собственную позицию; ни отстать от него, ни отклониться. Он следует основным его вехам.
Готовя речи или негодуя по поводу мелочных анкетных данных, требуемых врачом, герой, повествующий от первого лица апеллирующий к своим современникам, расширяет Представление о новом типе бюргерства, обнажает извечное стремлений обывателя «вжиться» в новые условия, демонстрирует убежденность в правоте своих действий. Он контролирует свое поведение, камуфлирует отдельные черты характера. Тональность его внутреннего монолога — раздражение, скепсис, болезненная ироничность.
Короткая передышка в пути, которую предоставляет автор своим персонажам в этих новеллах, всегда обостряет восприятие реальности. Более того, эта остановка обретает внезапную власть над действующими лицами. Писателю она помогает формировать объемные, социально выверенные, динамичные характеры. Герой самораскрывается в монологе, диалоге. Его видит и слышит почти обязательный для каждого рассказчика собеседник.
Основным механизмом раскрытия характеров, складывающихся отношений, индивидуальных оценок является тонкая, многокрасочная стилистика текста: семантическая и экспрессивная насыщенность речевых слоев, возрастная, социальная индивидуализация, эффект очевидца или участника события. Микромир персонажей новелл сложен и изменчив. Речь героев включает широкую палитру психологических нюансов, которые возникают на стыке «человек — окружение».
Автор предоставляет своим героям право на оценки. Рассказчики в его новеллах всегда эмоциональны: иронизируют, негодуют, рассчитывая на сочувствие, смех, возмущение слушателей. Рассказчик сам может быть уязвим и обидчив, насторожен и даже агрессивен. Он живет внутри своего рассказа, никогда не бывает наблюдателем со стороны.
В рассказе «Третий гвоздь», в новеллах «На шоссе», «Посещение больного» и в других произведениях просматривается несколько речевых уровней. Так, герой рассказа «Третий гвоздь» пребывает в состоянии раздражения, вызванного очередью в булочной, любопытством собеседницы, воинственным поведением хозяина лавки. Желание во что бы то ни стало приобщиться к привилегированной группе «престижных» покупателей заставляет героя лгать и унижаться. В новелле «На шоссе» погруженный в свои мысли писатель с удивлением ощущает, как меняются его настроения, а вместе с тем и его отношение к событиям и людям. Появление в его машине случайной спутницы вызывает в нем «мальчишескую» реакцию, не свойственную ему удаль. Горькие годы, проведенные в польском лагере для военнопленных, приобретают в его передаче неожиданно легковесный оттенок. Смена оценок и тональности помогает глубже понять натуру рассказчика, соизмерить представление о прошлом и настоящем, «выверить описываемое реальностью и подключить ту реальность, которая носит название жизненный опыт».
Мастер ювелирного рисунка, Г. Кант, следуя лучшим традициям немецкой реалистической прозы, углубляет и расширяет ее опыт. Коренные социально-политические изменения, происшедшие на его родине, его личная причастность к этому сложному процессу, стремление отразить становление нового в своих произведениях определяют направление его художественных поисков. Опыт писателя рождался в процессе освоения сложнейших социальных сдвигов. Пафос творчества — стремление создать произведения, которые «могли бы воздействовать на обленившееся сознание, потрясти устои привычного, вывести из состояния летаргии, внести смятение, нарушить самодовольство... Именно в этом... долг художественного слова».
Герои большой прозы Г. Канта обычно значительно старше героев новелл, но путь свой они начинают в той среде, о которой рассказано в новеллах, в том же русле действий, мыслей и чувств. Так же, как герои новелл и рассказов, они познали закон объективной необходимости, прошли сложную школу духовного взросления. Опередив героев «малой» прозы, которые пока еще находятся в пути, герои романов нашли себя в обновленном мире. Г. Кант не упрощает их путь. Диалектика художественного мышления писателя так же реалистична, как и его проза. Стезя жизни, по которой движутся персонажи его повествований, длительна, сложна и не всегда праведна. Но большинству его героев дана идейная и духовная возможность найти свое место в новом обществе. Кроме прямой дороги, свидетельствует писатель, есть еще выверенный обывателем опыт «вживания» и «выживания». «Я надеюсь, — говорит Герман Кант, — что пишу не только о том, что «так это бывает» и что «так это было»... Я пишу потому, что этот важнейший этап нашей жизни должен быть осмыслен и понят».
Л-ра: Проблемы характера в литературе зарубежных стран. – Свердловск, 1988. – С. 108-115.
Произведения
Критика
