Хельмут Ценкер. Дракон Мартин
(Отрывок)
1
Живёт Мартин на самом краю города. Он предпоследний в здешних местах дракон. А самым последним считается его брат Георг. Он на сто двадцать восемь лет младше Мартина.
Конечно, Мартин — не лучшее имечко для дракона. Особенно если этому дракону через две недели стукнет пятьсот. (Хотя, как известно, пятьсот лет для дракона не такой уж и возраст.) Но что делать, раз и отец его был Мартин, и дедушка — Мартин. В конце концов, не он же сам выбирал себе имя.
Что можно сказать о Мартине? Пожалуй, ничего особенного. Рост без малого четыре метра, глаза карие. Вот, собственно, и всё. Да, ещё кожа у него — зелёная. А у драконов это вовсе не такой уж обычный цвет. Георг, например, жёлто-оранжевый. Кроме того, Георг иногда любит выражаться немного высокопарно. На него прямо вдруг что-то накатывает. Он начинает говорить фразами, которым научился лет триста назад. Можно подумать, что он так в тех временах и застрял. Но потом отойдёт и опять начинает изъясняться вполне нормально.
Перед тем как идти на работу, Георг и Мартин, если день тёплый, любят немного поплавать. Правда, найти место для купания драконам не так-то просто. В городской бассейн, например, их не пустят. Там продают билеты, как известно, только взрослым, а также детям и военнослужащим (за полцены); о билетах для драконов ничего не сказано. В реке драконы стали бы мешать движению пароходов.
В озере тоже, того и гляди, столкнёшься с парусником или с моторкой. Что остаётся? Несколько больших прудов в стороне от главных дорог.
К счастью для Мартина и Георга, в лесу, который начинается прямо за их домом, как раз есть подходящий пруд. Там почти никогда никого не бывает. А возле пруда — полянка. Можно полежать и позагорать на утреннем солнышке. Георг это особенно любит. Он в воде поплещется чуть-чуть — и на полянку, поспать ещё немного. А Мартин предпочитает побыть в воде подольше, ему нравится полежать на спинке.
Вот так однажды он лежал, лежал и не заметил, как на дорогу, что вела к пруду, вышли двое детей. А когда заметил, вылезать из воды было уже поздно. Они бы его тотчас обнаружили. И Георга уже не предупредишь. Он спал и ничего не видел.
Мартин нырнул, перевернулся под водой на брюхо и выставил из воды одни глаза.
Теперь он мог рассмотреть детей как следует. Это были девочка и мальчик. У девочки были каштановые волосы. Она бросала в воду мелкие камешки. Мальчик тоже швырялся сперва маленькими, потом стал выискивать камни побольше. Небось хотел показать девочке, какой он сильный. «Воображала», — подумал Мартин.
Тут довольно здоровый камень попал Мартину в спину. Он сумел удержаться и не вскрикнуть. Но тотчас второй камень угодил ему в голову. На этот раз Мартин не сдержался.
— Ой! — вскрикнул он.
Правда, вскрикнул он под водой. Однако дети что-то услышали.
— Это ты? — спросила девочка.
— Что? — не понял мальчик.
— Ну, как будто булькнул?
— Чем я мог булькнуть? — обиделся тот. — Воды у меня во рту нет.
И тут девочка увидела в пруду дракона. Она увидела глаза Мартина и показала пальцем:
— Смотри, Шу́рли, там что-то плавает. Что это?
Мальчик посмотрел в ту сторону, где прятался Мартин, вздрогнул и помчался к ближнему дереву. В мгновение ока он уже сидел на третьей снизу ветке. Там он опять почувствовал себя уверенно и заявил:
— Это крокодил. Неужели не видишь?
«Чудак!» — подумал Мартин. Он всё ещё задерживал дыхание.
— Чудак! — сказала девочка. — Откуда здесь в пруду взяться крокодилу? Крокодилы бывают только в зоопарках. Или по телевизору.
На всякий случай она тоже забралась на дерево. С этого наблюдательного пункта оба продолжали следить за головой дракона.
Конечно, Шурли сам не мог бы объяснить, откуда в этом заброшенном лесном пруду взялся крокодил. Как бы там ни было, уходить они отсюда пока не собирались. Этого-то Мартин и опасался.
Шурли достал из кармана жевательную резинку, половину дал девочке. Оба, не отрываясь, продолжали глазеть на воду.
— Долго мы будем ждать? — поинтересовалась девочка.
— Не знаю, — сказал Шурли. — Кто бы там ни был, но должен же он когда-нибудь вынырнуть.
«Вот тут он прав», — подумал Мартин.
— А если это и вправду крокодил? — спросила девочка.
— Ну и что, — ответил мальчик. — Крокодилы не умеют лазать по деревьям.
Минут через пять Мартин сдался и с фырканьем высунулся из воды по пояс.
— Добрый день, — сказал он, отдышавшись. Ничего лучшего ему в голову не пришло. — Меня зовут Мартин.
Мальчик тем временем оказался уже на пятой ветке снизу, а девочка — на четвёртой.
— А… а меня Шурли, — не сразу ответил мальчик. Хотя, похоже, он поначалу даже не удивился тому, что Мартин заговорил. — А это, — он показал вниз, на девочку, — моя сестра. Младшая.
— Франци́ска, — представилась девочка. — Или можно просто Фра́нци.
Мартин на мгновение засомневался, ответить ли ему: «Очень приятно». Но подумал и ничего говорить не стал.
На всякий случай он весь не вылезал из воды. «А то, — подумал он, — ещё испугаются, что я такой большой».
— Ты, видно, всё-таки не крокодил, — сказала Франци.
Мартин выпрямился.
— Конечно, нет, — ответил он. — Я дракон.
Франци вытаращила глаза. Но Шурли был не так прост.
— Драконов не бывает, — заявил он. — А если они даже когда-нибудь и водились, теперь не осталось ни одного.
Сказав это, он тем не менее всё же перебрался на восьмую ветку снизу. Выше лезть уже было некуда.
— Интересно, а я? — спросил Мартин. — Я что же, из воздуха?
При этих словах он ещё немножко высунулся из воды.
— Знаешь, где есть драконы? — обратилась Франци к брату. При этом ей пришлось совсем задрать голову, потому что она оставалась на четвёртой ветке. — В парке, на Пещерной железной дороге и на Дороге привидений.
— Вот-вот! — обрадовался Мартин. — Я и есть дракон Мартин с Пещерной железной дороги.
— Ага! — сказал Шурли. — А я, может, тётушка Финн из Америки?
По-настоящему Мартину следовало бы дохнуть как следует пламенем, чтобы этот мальчишка слетел со своей ветки. Вот ведь какой наглый! Однако Мартин сохранял спокойствие.
— Допустим, — сказал он. — Вы мне не верите. Но может, вы знаете моего брата? Он работает на Дороге привидений. Сидит там на крыше, чтоб люди пугались. Так вот, он лежит здесь на поляне и спит.
— Мы ещё никогда не были на Дороге привидений, — поспешил сказать Шурли. Он только тут увидел второго дракона и ухватился за дерево покрепче.
— И на Пещерной железной дороге тоже не были, — добавила Франци.
Мартин пожал плечами.
— Неважно, я только хочу сказать, что я дракон. А кто же я ещё?
Франци засмеялась и стала спускаться с дерева. Шурли было решил, что его сестрица свихнулась.
— Вообще ты очень похож на дракона, — признала девочка. — Но всё-таки, наверно, ты что-то другое.
— Что же я, интересно?
Шурли вдруг догадался, про что подумала его сестра.
— Ряженый! — воскликнул он. — Ты просто ряженый! Нарядился в драконий костюм. Ну-ка, кто там у тебя внутри?
И Шурли, засмеявшись, тоже стал слезать с дерева.
— У меня внутри нет никого, — сказал Мартин. — Вот, — он как следует ущипнул свою толстую кожу. — Я — это я. И я настоящий.
— Хорошо, — возразила Франци, — но если тынастоящий дракон, почему у тебя всего одна голова?
— У тебя тоже всего одна, — заметил Мартин.
— Так я же не дракон, — ответила Франци.
— Это я знаю, — сказал дракон. — Ты девочка.
— Вот именно. Я девочка, а у девочек всегда бывает одна голова. Но если у тебя одна голова — какой же ты дракон?
— Не понимаю, — сказал Мартин.
— Я читала, что у драконов бывает не меньше трёх голов, — пояснила девочка. — А обычно даже больше. Я чита…
— Это всё сказки, — прервал её Мартин. — И всё неправда. Какой только чепухи не рассказывают про драконов! Сплошные выдумки. Во всех этих россказнях нет ни крупицы правды. Драконы всегда были только одноголовые, и до сих пор у них всех только одна голова. Этого вполне достаточно… А теперь, прошу прощения, могу я выйти из воды?
— Пожалуйста, — ответил Шурли и отступил на два шага к дереву.
Мартин вышел на берег. Теперь Франци смотрела на него снизу вверх.
— Ого, — сказала она, — у него и крылья есть.
— Настоящие драконы не умеют разговаривать, — спохватился замолкший было Шурли. — А почему ты умеешь?
— Потому что я учился. Я многому чему учился, чего не умеют обычные драконы. Например, умею писать. И есть с ножом и вилкой. И в футбол играть.
Франци и Шурли смотрели на него по-прежнему недоверчиво.
— Хорошо, тогда давайте разбудим моего брата, — предложил Мартин. — Ему-то вы, может, поверите.
Франци и Шурли согласились. И вместе с Мартином они отправились на поляну.
Георг спал, лёжа на животе. Мартин хорошенько потряс его за плечо. Не помогло. Тогда Мартин дал ему небольшого пинка. Лишь тогда Георг медленно приподнял голову и, жмурясь, уставился сперва на брата, потом на детей.
— Знакомься, это — Франци, — сказал Мартин, — а это — Шурли.
Георг поднялся, сделал небольшой поклон и протянул детям своё правое крыло.
— Очень приятно, — провозгласил он. — Позвольте выразить своё крайнее восхищение возможностью познакомиться с вами.
— Ты что, спятил? — сказал Мартин.
Но Георг уже заговорил нормально. Просто на него очередной раз накатило.
— Что стряслось? — поинтересовался он. Теперь голос у него стал раздражённый.
— Георг, — попросил Мартин, — объясни им, пожалуйста, кто ты такой.
— Как кто? — не понял Георг. Лицо его изобразило удивление. — Разумеется, дракон. Я уже триста семьдесят два года дракон. И ты меня разбудил, чтобы задать такой глупый вопрос?
Шурли переглянулся с сестрой.
— А может, твой брат говорит неправду, — сказал он Мартину.
— Что?! — разволновался Георг. Он уже окончательно проснулся. — Что ты хочешь сказать? Драконы не лгут никогда! Никогда! Заруби это себе на носу!
Он был рассержен не на шутку. Даже обычно жёлтые места у него покрылись красными пятнами.
— Говорят, будто ты работаешь на Дороге привидений? — сказал Шурли.
— Что значит будто? — Георг начинал приходить просто в бешенство. — Нет, я сейчас испепелю этого мальчишку, — шепнул он своему братцу и даже разинул уже пасть.
— Не зарывайся, — сказал ему Мартин.
Вообще говоря, всякий дракон может изрыгать огонь. Но Георг это делать уже разучился. Он слишком давно в этом не упражнялся. Самое большее, на что его хватало, — раскалить самый кончик языка. И Мартин тоже разучился. Господин До́лежал, хозяин, у которого он работал, прикуривал от его языка сигарету, если оставлял дома спички.
Георг захлопнул пасть.
— Значит, ты в самом деле работаешь на Дороге привидений? — повторил вопрос мальчик. — Ответь толком.
— Работаю, — сказал Георг. — Конечно же, я там работаю. Я тот самый дракон, который сидит там на крыше.
— А сейчас ты сидишь здесь.
— Ну да. Работа ведь у нас начинается только с десяти.
— Я всё-таки никак не могу себе представить, — сказала Франци, — что на Дороге привидений работает настоящий дракон.
— Дракону тоже надо на что-то жить, — с досадой сказал Георг и забарабанил по траве четырёхпалой задней лапой.
— Драконам незачем работать, — не отступалась Франци.
— Почему это незачем? — полюбопытствовал Мартин.
— Потому что у любого дракона бывает сокровище, которое он стережёт. Зачем же работать, когда есть сокровище?
— Ну что за вздор! — сказал Мартин. — Ты, наверно, и про это где-нибудь вычитала?
Франци кивнула.
— Да нет у нас никаких сокровищ! — взревел Георг. — Драконы, стерегущие сокровища, — это сплошная выдумка!
— Надо как-то покончить с этими лживыми россказнями про драконов, — сказал Мартин.
— А кем ты работаешь на Пещерной железной дороге? — спросил Мартина Шурли.
Тот удивился:
— Конечно, драконом.
Шурли захохотал. Мартин не мог взять в толк, что он сказал смешного. Георг этого смеха тоже не понимал.
— Ну комедия! — сказал Шурли.
— Почему же комедия? — пробурчал Георг.
— Смешно: дракон работает драконом.
Георг и Мартин уставились на Шурли, не понимая.
— Ну вот, я — мальчик, — пояснил он. — Как же я могу работать мальчиком?
«Пожалуй, он в чём-то прав», — подумал Мартин.
Прошло добрых полчаса, пока Франци и Шурли не согласились поверить, что перед ними два самых настоящих дракона. Во всяком случае, пока. За это Георг пригласил их на завтра в гости.
Возвращались они по дороге все вместе. Дети были рады приглашению. Шурли записал себе в блокнот точный адрес Мартина и Георга.
— Летом вообще тоска, — сказала Франци. — Все подружки разъехались.
— И мои друзья тоже, — сказал Шурли.
— Фрици улетела даже на самолете, — добавила девочка. — На Майорку. Я и не знаю, где это.
— А тебе хотелось бы полетать? — спросил Георг.
— Да.
Георг тотчас разлёгся прямо посреди лесной дороги.
— А ну-ка залезай, — сказал он. — Забирайся ко мне на спину!
— Не зарывайся, — напомнил Мартин.
Но Франци уже сидела на спине дракона. И Шурли тоже. Георг запрыгал, как кролик, замахал крыльями, но от земли оторваться не мог. Летать он, оказывается, тоже давно разучился. И Мартин разучился.
«Плохо дело, — подумал Мартин, — когда дракон чего-то не умеет». С тех пор как, столкнувшись с вертолётом, погибла его мать, он даже и не пробовал больше летать.
Огорчённый Георг, тяжело пыхтя, вернулся к брату и лёг, чтобы дети могли слезть.
— Задумано было неплохо, — вздохнул он.
— А я думал, летать — это как плавать, — сказал Шурли.
— Ну, плавать-то я умею, — обрадовался Георг. Лицо его опять засияло.
— Если ты когда-нибудь умел плавать, — пояснил Шурли, — то ведь уже никогда не разучишься.
— С летаньем другое дело, — сказал Мартин.
— Я буду тренироваться, — пообещал Георг и, точно кролик, поскакал впереди Мартина и детей. — Через недельку-другую увидите!
2
Шёл дождь, и Мартину делать было нечего. В такую погоду люди не ходят в парк и не катаются по Пещерной железной дороге. Однако хозяин этой дороги, господин Долежал, всё продолжал сидеть в будке, где находилась касса. Должно быть, надеялся, что дождь скоро пройдёт.
Вообще-то летом в Парке отдыха сплошное веселье. Но если говорить про Пещерную железную дорогу господина Долежала, ничего особенного там не увидишь. Просто Мартин тащит за собой по рельсам через искусственные пещеры шесть вагончиков. Вдоль пути на небольших сценах видны освещённые фигуры: Красная Шапочка и Волк, Спящая царевна, Снегурочка, Гензель и Гретель, Дядюшка Дагобе́рт и Щелкунчик.
Работать здесь — невелико удовольствие. Но дракон должен радоваться, если он вообще нашёл себе работу. Мартин служил у господина Долежала уже пять лет. Каждый раз перед наступлением зимы господин Долежал его увольнял: на зиму Пещерная железная дорога закрывалась. И тогда Мартин просто оставался без работы. Зимой подыскать себе другое место было ещё трудней, чем летом. Прошлую зиму, например, Мартин просто решил проспать.
— Я пойду, пожалуй, домой, — сказал Мартин.
— Рано ещё, — ответил господин Долежал, даже не взглянув на него. Он был занят подсчётом сегодняшней выручки.
— Дождь кончится ещё не скоро, — сказал Мартин.
— Мало ли что, — возразил господин Долежал. — Подождём немного ещё.
Он с драконом никогда много не разговаривал. И не любил отрываться от подсчёта выручки. Это было его любимое занятие. А вторым его любимым занятием была еда. Особенно господин Долежал любил мясо пожирнее и торты. Недаром он был такой толстый, что вынужден был сидеть на двух стульях вместо одного.
С другой стороны улицы подошёл Георг. У него работа была другая: он должен был целый день сидеть на крыше Дороги привидений, делая вид, будто вот-вот ринется оттуда на людей. В его обязанности также входило не меньше трёхсот раз в час вращать глазами и разевать пасть. Дорога привидений принадлежала господину Ви́ммеру, человеку долговязому и тощему.
— Пошли домой? — позвал Георг.
— Меня ещё не отпускают, — сказал Мартин.
— Как так?
— Долежал ждёт, вдруг дождь сегодня ещё кончится. Приходится ждать.
— Совсем с ума сошёл! — рассердился Георг. — Если он тебя сейчас же не отпустит, ты ему завтра скажешь, что заболел. Пусть сам таскает на себе свои пять вагонов.
— Шесть, — уточнил Мартин.
Георгу между тем пришла на ум идея ещё почище:
— А что ты скажешь, если я сейчас запалю Долежалу эту его будку? Подействует на него, как ты думаешь?
Он даже разинул уже пасть и принялся вращать глазами.
— Не зарывайся, — напомнил ему Мартин.
— Ну да, — вздохнул Георг. — А задумано было неплохо.
Мартин постучал по стеклу кассовой будки.
— Я в самом деле пошёл домой, — сказал он решительно.
Долежал даже не шевельнулся на своих двух стульях, продолжая подсчитывать выручку. Он и мысли не допускал, что Мартин может уйти без его разрешения.
— Счастливо оставаться, — сказал Мартин.
— Да, да, — пробурчал Долежал, даже не подняв головы.
Франци и Шурли вошли в комнату, служившую им и гостиной, и столовой, потому что кухня у них была очень маленькая. Папа уже несколько минут как вернулся домой. Он сидел, как всегда, в кресле, положив ноги на трёхногий стульчик для игры на фортепьяно. (Пианино, правда, в квартире не было. Несколько лет назад папа доломал до конца старый английский кабинетный рояль. «Все равно у нас никто не играет», — сказал он по этому поводу.)
Телевизор был уже включён (тоже как всегда).
— Как успехи, как делишки? — проговорил папа, не отрывая от телевизора взгляда, хотя там показывали всего лишь какую-то рекламу. — Всё в порядке?
— В порядке, — ответила Франци. Папа каждый день задавал один и тот же вопрос, и она уже сомневалась, вправду ли его это интересует.
Они с Шурли сели за обеденный стол, в уголке. Папа рассеянно перелистывал журнал с телепрограммами.
— Ну что, — сказал он, по-прежнему не отрывая взгляд от экрана, — опять сегодня скучали?
— Нет, — сказал Шурли. — Сегодня нет.
— Мне никогда не бывает скучно, — провозгласил папа с гордостью. Он и не услыхал, что Шурли сказал «нет». — Я даже не понимаю, что это такое. И когда я был маленьким, я тоже никогда не скучал. Мне вообще за всю мою жизнь ни разу не было скучно.
Франци переглянулась с братом, скривила лицо и опустила голову. Эти лекции они уже знали наизусть.
— А мы сегодня познакомились с новыми друзьями, — сказала Франци.
— Вот как? — Папа повернулся к детям и вдруг спросил тоном следователя: — Как их зовут?
— Георг и Мартин, — ответила девочка.
— И что это за ребята?
— Это не ребята, — сказал Шурли. — Это драконы.
— Ага, — сказал папа, который опять ничего не услышал, потому что как раз в этот момент по телевизору началась передача «Кулинарные рецепты». Тут он вспомнил, что до сих пор не получил еды.
— А где еда? — крикнул он в кухню.
— Сейчас несу, — откликнулась мама.
Она быстро вошла в комнату и подала папе его тарелку с золотым ободком. Папа всегда ел, сидя в кресле перед включённым телевизором и положив ноги на фортепьянную табуретку. А Франци, Шурли и маме положено было есть за столом.
— Что это такое? — спросил папа, держа тарелку в руках.
— Вермишель с колбасой, — сказала мама, — разве не видно?
— Поди разберись, — буркнул папа. — Где тут колбаса?
Папа всегда привередничал за едой. Сегодняшний день не был исключением. Мама его уже и не слышала. Она опять ушла в кухню.
— Не могла бы ты принести мне другую вилку? — крикнул ей папа.
— Зачем?
— Затем, что я хочу есть моей вилкой. Сколько раз я должен повторять, что всегда ем вилкой с деревянной ручкой? Без неё для меня у еды не тот вкус.
— Она ещё не вымыта, — сказала мама, выглянув опять из кухни.
Чёрт знает что! — разбушевался папа. — Чем ты весь день занималась? Неужели это такое непосильное требование, если я желаю есть моей вилкой? Этой вилкой я есть не могу!
Он поставил тарелку на столик у кресла и уставился в телевизор. Через некоторое время он всё-таки снова взял тарелку и весьма быстро справился с вермишелью. Франци и Шурли никогда не видели, чтоб кто-нибудь ел так быстро, как их отец. Он почти не жевал и заглатывал всё сразу.
Когда мама вошла в комнату с тарелками для Франци и Шурли, папа уже поднял пустую тарелку.
— Опять то же самое, — сказала мама. — Ты снова испачкал рубашку, потому что не желаешь есть за столом.
— Спокойствие, — остановил её папа движением вилки, которую держал в руке. — Послушай-ка лучше этого повара. Тогда будешь знать, что приготовить нам на завтра.
— Что там у него? — заинтересовалась мама.
— Мясо на гриле, — сказал папа. — Неужели не видишь?
— Но у нас нет гриля, — заметила мама. — Купи мне сначала гриль.
— Я не мешок с деньгами, — ответил папа.
Он встал, чтобы переключить программу. И опять вспомнил:
— А где моё пиво?
— Сейчас принесу. — Мама оторвалась от еды и опять заспешила на кухню.
— Георг и Мартин пригласили нас завтра к себе в гости, — сказал Шурли. — Можно нам пойти?
— Не возражаю, — отозвался папа. Он снова листал всё тот же самый журнал. — До чего безобразная сегодня программа! Сплошная скука. Я пойду спать.
Он встал и, шаркая ногами, направился к дверям. В этот момент мама вынесла навстречу ему откупоренную бутылку пива.
— Это не то пиво, — сказал папа. — Я хотел бы получить моё пиво.
— Пойдингер сейчас в отпуске, — объяснила мама, — а у Штояспла было только это.
Папа проворчал что-то, но бутылку взял и вместе с ней исчез в туалете. Перед сном он всегда проводил там добрых полчаса. Мама выключила телевизор и опять уселась за стол.
— Ну, как успехи, как делишки? — приступила теперь и она.
Дом у драконов был не особенно большой. Как раз хватало на Георга и Мартина. Георг жил на втором этаже, а Мартин на первом. Сейчас они оба сидели на веранде перед домом. Вид отсюда был неплохой: ведь драконы жили на краю города. Дождь всё никак не кончался. Георг вздремнул с книгой в руках. Так уж у него получалось, что от чтения он всегда засыпал. Он каждый день принимался читать заново одну и ту же книгу, но так и не продвинулся дальше пятой страницы.
Из дома послышался телефонный звонок. Георг вскочил переполошённый.
— К-к-кто бы это мог быть? — проговорил он, заикаясь.
— Понятия не имею, — сказал Мартин и прошёл в переднюю.
Звонил господин Долежал. Он ругался вовсю за то, что Мартин сегодня ушёл домой так рано.
— Но ведь дождь всё идёт, — оправдывался Мартин.
— Не имеет значения! — рычал господин Долежал. — Кончился рабочий день или нет, решаю я!
— Послушайте… — начал Мартин, но господин Долежал не дал ему договорить.
— Я вычту у тебя из зарплаты! — орал он так громко, что Мартину пришлось отодвинуть телефонную трубку от уха. — За это ты завтра начнёшь работать на час раньше! Понятно?
Мартин ничего не ответил.
— Понятно или нет? — опять заорал господин Долежал.
И тут Мартин сказал:
— Раз вы на меня так кричите, я к вам вообще больше не приду.
Он сказал это тихо и совершенно спокойно.
— Что? — переспросил Долежал.
— Больше вообще не приду, — повторил Мартин.
На этот раз он не дал господину Долежалу ответить ни слова. Пусть себе рычит и ругается, как хочет. Мартин повесил трубку. Через несколько секунд телефон зазвонил вновь. Это, конечно, опять был господин Долежал. Мартин снял трубку и положил её рядом с аппаратом. Теперь крик господина Долежала звучал не громче шёпота. Мартин вернулся на веранду. Пусть себе господин Долежал кричит сколько угодно. С веранды и шёпота уже не было слышно.
— Кто это был? — спросил Георг. Он глядел на брата полузажмурясь.
Мартин и ответить не успел: Георг опять спал.
С самого начала, то есть уже пять лет, господин Долежал говорил Мартину «ты». А Мартин должен был всегда отвечать ему «вы» и «господин». «Я всё-таки на четыреста лет старше», — подумал Мартин.
Критика
