Новообразования - сложные слова и их функции в произведениях Ф. Искандера

Ш Б. Гурцкая

Работа представлена кафедрой русского языка Адыгейского государственного университета.

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор Р Ю. Намитокова

Предметом структурно-словообразовательного анализа в статье являются авторские новообразования-композиты, функционирующие в текстах известного писателя Ф. Искандера.

The object of the structural and word-building analysis presented in the article is F. Iskander's composite neologisms that function in his texts.

Среди авторских новообразований (АН) по наличию в них двух и более корней можно выделить сложные слова, или композиты. Однако с точки зрения их образования такие АН могут быть как созданы сложением, так и являться производными от уже сложных слов. Поэтому необходимо различать словообразовательный и структурный подходы к сложным словам. За первым типом мы оставляем термин «композиты», а за обоими - «сложные слова», поскольку этот их общий объединительный структурный признак определяет и их функциональную общность: окказиональные сложные слова служат чаще всего лаконичным, экономным и ярким экспрессивным средством авторской номинации, авторского отношения к новому понятию, получающему свою вербализацию.

В словотворчестве Фазиля Искандера АН - сложным словам принадлежит достаточно скромное место, но тем не менее их роль в конкретном тексте довольно своеобразна и значительна.

I. Среди «искандеровских» новообразований этой группы слов выделяется окказионализм козлотуризация как «мерцающий абсурдностью» (Т. Иванова) и противоречащий здравому смыслу символ заорганизованного мероприятия, бездумной акции по созданию чего-то в больших масштабах. «Скромная незаметная абхазская коза», «кормилица беднейшего крестьянства» (коз в детстве пас и сам автор) - животное, приспособленное к горным условиям и типичное для хозяйства абхазского крестьянина, наверно, не случайно становится объектом доброй и саркастической иронии писателя. И его литературный персонаж мечтает, что разведение новой породы козлотура (от скрещения козы и тура) прославит район и привлечет туристов к так называемому козлотуризму.

В повести Ф. Искандера «Созвездие козлотура» (первая публикация - 1966 г.) лексема козлотур (козел+турица) является производящей базой для понятия козлотуризация - «компании по разведению козлотуров»: Он окончательно стряхнул с себя уныние и снова кивнул в сторону редакторского кабинета: - Козлотуризация... Одни бросаются словами, другие дело делают¹.

Оценка чегемцами колхозного поветрия вполне четкая: «кумхоз - это дурь грамотеев в чесучовых кителях», «чтобы этот кумхоз опрокинулся, как эта рюмка» (любимый тост старого Хабуга) и т. д. Непонятное новое слово, непонятные новые распоряжения руководства: срочное обобществление скота, хотя для этого нет подходящего помещения; срочная высадка тунговых деревьев, хотя плоды их ядовиты; срочное разведение чайных кустов, хотя «чая чегемцы отродясь не пили»...² Одним словом, как обобщает Н. Иванова, «вечная тяга к козлотуризации».³ В «Созвездии козлотура» встречается окказионализм с этими же компонентами в ином порядке - «турокоз» (тур+коза): Они писали о том, что с интересом следят за нашим начинанием и сами уже скрестши северокавказского тура с козой. Первый турокоз, писали они, чувствует себя превосходно и быстро растет⁴.

Итак, налицо три окказиональных сложных слова, но композитами являются лишь козлотур и турокоз. Авторство последнего еще предстоит установить (это слово в значении «смесь тура и козы», извлеченное из статьи И. Месхи «Новый житель планеты» (Огонек. 1965. № 39), приводится в кандидатской диссертации Р. Ю. Намитоковой еще в 1965 г.), но ни в одном словаре не отмечено. Окказионализмы же козлотуризация и козлотуризм имеют разные способы образования: первое является суффиксальным производным от козлотур и обязано своим появлением действием модели, извлеченной из известного лозунга «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны», породившей целый ряд подобных новообразований (И. А. Нефляшева⁵, С. В. Ильясова⁶), а второе - козлотуризм - есть результат наложения на то же производящее компонента туризм. Гротескность и масштабность суффиксов не укладывается в семантику первого компонента и вызывает определенную реакцию у читателя.

2. Вторая группа сложных новообразований является результатом чистой композиции на первый взгляд, но за каждым из компонентов стоит образец, конкретный аналог, первый компонент которых автором сознательно вытесняется, заменяется, а второй компонент сохраняет за собой обобщенную семантику всей модели. Таковы: Кроликоварение - что скрывать! все еще доставляло ему немало удовольствия⁷. Японяч, что экстаз коршуноведенья опал⁸ - за этими АН стоят аналоги: пищеварение, собаковедение.

Лексему банкформированис, представленную в разделе «Понемногу о многом», можно соотнести со словом бандформирование⁹, явно намекающее на источники формирования некоторых банков. Здесь же встречается афоризм «Борясь с мракобесием, не впадай в светобесие»¹⁰. Наконец в стихотворении «Молитва» следует отметить новообразование бабомыслие, за которым стоит модель типа зло-//свободомыслие, основой мотивации которой является трансформация идеи «мыслить по-бабски, как баба»: Господь, наш путь с тобой завещан, / Спаси, не требуя причин, /Страшусь неженетвенности женщин/И бабомыслия мужчин¹¹.

В повести «Созвездие козлотура» образование мулопроизводство по семантике созвучно козлотуризации: На этот вопрос легко ответить, если мы обратгшся к международному, а также отечественному мулопроизводству¹².

3. Третьим типом композита-новообразования является одноночество, образованное сложносуффиксальным способом: (одна+ночь+еств-о), частичный аналог которого представлен в самом тексте: Но он был еще так молод и ему так надоело его одиночество -одноночество¹³.

Помимо абстрактных новообразований в тексте встречаются и сложные слова - названия персонажей: Сандро был на свадьбу «приглашен в качестве одного из помощников тамады, что было, учитывая его молодость, уже немалым взлетом в его будущей карьере столодержца»¹⁴.

Есть и лицевер¹⁵, созвучный с лицемером. Есть даже слово горевестник, являющееся калькой с абх. «человек, сообщающий несчастье»: Братья Теймраза оскорбились причиной его самоубийства. Его похоронили наскоро в этот же день, никого не известив, не пустив горевестников по соседним селам, как это обычно делается¹⁶.

К этой группе слов следует отнести целый каскад новообразований, обрушивающийся на читателя в одном предложении из повести «Козы и Шекспир», в той ее части, где один из персонажей рассуждает о происхождении человека. «После долгих споров мы установили строгую научную линию эволюционного развития человека: живоглот, горлохват, горлоед, оглоед, шпагоглот, виноглот, куроглот, мудоглот, мухоглот (он же слухоглот). горлодер, горлопан и, наконец, полиглот»¹⁷. Ср. еще землеед, объедало¹⁸. Среди разговорно-просторечных слов типа горлохват, горлодер, горлопан, горлоед, с одной стороны, и греческого термина полиглот («многоязычный»), с другой стороны, обнаруживается ряд новообразований - слухоглот, виноглот, шпагоглот, трухоглот, куроглот, мудоглот, второй компонент которых созвучен последнему компоненту в слове полиглот, но имеет явно гротескно-иронические коннотации на фоне первой группы композитов, начиная с живоглот (от «глотать»). Здесь настоящая игра словами разных стилистических пластов, но общей структуры, производящая соответствующее впечатление на читателя. Ф. Искандер умышленно сталкивает однокоренные и паронимичные слова, порождающие мерцание разных смыслов.

Смысловая необычность достигается использованием способов языковой игры. Нужно отметить, что термин «языковая игра» стал очень популярным в современном языкознании (Е. А. Земская, В. 3. Санников, С. В. Ильясова и др.).

Приемы обыгрывания новообразований разнообразны и у Ф. Искандера.

1. Субституция в слове светобесие - «замена морфем сегментов слов, компонентов сложного слова. Субституция характерна для контрастных образований по конкретному образцу под влиянием непосредственной аналогии с равноправным словом». Усиление выразительности в данном случае связано не только с варьированием первого компонента (и, как результат, появлением новой лексемы), а с тем, что появляется лексема, противопоставленная по значению мотивирующему слову, являющаяся контекстуальным антонимом по отношению к слову-образцу.
2. Наложение в слове снегопадалъ - «слова накладываются, наезжают друг на друга: конец одного является началом другого»¹⁹: Опять разрыли тротуар /Все тянут, не протянут кабель. /Какой-то вар, какойто пар... / То оттепель, то снегопадаль²⁰. Согласно Н. А. Янко-Триницкой, суть междусловного наложения «состоит в том, что на конец основы одного слова накладывается омонимичное начало другого слова. Таким образом, возникает сложное слово особого типа, включающее в свое значение семантику обоих объединившихся слов, причем в качестве определяемого выступает второе слово, а в качестве определяющего-первое»²¹. В данном примере конец сло­ва снегопад накладывается на начало лек­семы падаль на основе их формального тождества.
3. Редеривация - усечение морфемы или сегмента в слове: Одна не очень грамотная женщина забавно сказала: Георгий Бедоносеи [ИАО: 568].

В целом подобного рода образования, созданные столкновением двух разностилевых слов, «обладают, как правило, большой экспрессивностью, вызванной появлением в слове оттенка каламбура, иронии, сарказма»²².

Подводя итоги, можно сказать, что ком­позитные новообразования Фазиля Искандера строятся по разным моделям легко и непринужденно, чаще всего объединением семантически несовместимых компонентов. Большинство создаваемых композитов об­разуются по аналогии с имеющимися в языке словами и не нарушают существующих принципов словобразования. Ф. Искандером не создаются какие-то новые словооб­разовательные модели, а обыгрываются старые. Согласно В. 3. Санникову, «обра­зование нового слова, пусть по узаконен­ной модели, - это творчество»²³. Созданные писателем сложные слова - продукт индивидуального словотворчества. Они оживля­ют повествование, привнося в него све­ жесть новизны восприятия мира.

Примечания

¹ Искандер Ф. А. Стоянка человека: Повести и рассказы. М., 1991. С. 131.

² Учамбрина И. Последний оптимист// Ф. Искандер. Избранное. М.: Олимп, 2002. С. 9.

³ Иванова Т. II Искандер Ф. А. Собрание соч.: В 10 т. М.: Время, 2004-2007. Т. 10. С. 605.

⁴ Искандер Ф. А. Указ. соч. С. 28.

⁵ Нефляшева И. А. Окказионализмы как реализация словообразовательных возможностей языка//Филологический вестник. 1999. № 1. С. 97-108.

⁶ Ильясова С. В. Словообразовательная игра как феномен языка современных СМИ. Ростов-наДону: Изд. РГУ, 2002. С. 80-82.

⁷ Искандер Ф. А. Собрание соч.: В 10 т. М.: Время. 2004-2007. Т. 9. С. 34.

⁸ Там же. Т. 8. С. 162.

⁹ Там же. Т. 10. С. 525.

¹⁰ Там же. Т. 10. С. 510.

¹¹ Там же. Т. 10. С. 340.

¹² Там же. Т. 2. С. 33.

¹³ Там же. Т. 9. С. 258.

¹⁴ Там же. Т. 6. С. 358.

¹⁵ Там же. Т. 10. С. 520.

¹⁶ Там же. Т. 1.С. 641.

¹⁷Там же. Т. 9. С. 241.

¹⁸ Там же. Т. 6. С. 512.

¹⁹ Земская. 1992. С.

²⁰ Искандер Ф. А. Собрание соч.: В 10 т. Т. 10. С. 219.

²¹Попова Т. В. Неология и неография современного русского языка: Учеб. пособие //Т. В. Попова, Л. В. Рацибурская, Г. В. Гугунава. М.: Флинта: Наука, 2005. С. 104.

²² Намитокова Р. Ю. Авторские неологизмы: словообразовательный аспект. Ростов-на-Дону, 1986. С. 33.

²³ Санников В. 3. Русский язык в зеркале языковой игры. М., 2002. С. 151.