Полезность
Всё кружилось перед глазами. По телу медленно шло тепло, судорога свела ногу, Дима перевернулся на другой бок. Он стукнулся лбом о плитку и открыл глаза. Он лежал в ванной. Маленькое окошко двоилось в глазах и казалось, что оно меняет размеры. Дима дёрнул рукой, пытаясь почесать нос, но на щёку попало несколько капель. Дима повернул голову и видел, что его запястье порезано, а кровь стекала в ванную. Из одежды на нём были только спортивные штаны. Дима посмотрел на порез, глянул ещё раз на меняющее форму окошко, затем опустил руку и расслабился. Из-за запертой двери он услышал громкий голос.
- Димас, ты долго там? Оставь немного нам. Слышишь?
Дима повернул голову, пытаясь вспомнить, кто его звал, но ничего не сказал. Он попробовал расслабиться. Он умрёт спокойно и безболезненно, оставив весь этот чёрный обколотый мир за запертой дверью. Он взглянул в последний раз на окошко, меняющее форму, затем закрыл глаза. Ногу вновь свела судорога, и Дима дёрнул ею. Он окунулся в тёмный мир, было прохладно, затем вновь тепло, и впереди блестело небольшое окошко. Оно было прямоугольным, затем вновь овальным, и медленно оно увеличивалось в размерах. Оно росло и росло, блестя ярким светом, приближаясь. Дима прикрыл рукой лицо, чтоб избавиться от света, но не смог поднять руку, а окошко приближалось. Дима начал дёргать головой, затем открыл глаза. Он лежал в палате. Руки были привязаны к кровати, тело ломило, ногу свела судорога, и Дима поморщился от боли. Свет был слишком ярким, в горле пересохло, перемотанное запястье болело. Дима начал стонать, и дёргал руками, пытаясь освободиться.
- Да тише ты, - сказал голос. Дима приподнял голову и увидел старика, сидящего на стуле у стены, - сиди спокойно, сейчас позову сестру.
Старик ушёл, а Дима пытался вспомнить, как попал сюда. Последнее что он помнил, что задолжал денег и украл дозу у собственного приятеля. Он вколол себе всё, не думая о том, чтоб поделиться, затем пошёл в ванную и вскрыл вены. Он хотел умереть спокойно, понимая, что в жизни нет смысла. Мысли эти ему навеял один сектант, с которым он общался в течение нескольких недель*1, и Дима был благодарен, что мог скорей избавиться от всего ужаса, что творился в мире. Но очевидно его приятель не желал, чтоб должник уходил так просто.
Дима лежал и дёргал ногой, испытывая боль при каждом вздохе. У него болела голова и живот. Ныло запястье. Через десять минут в кабинет вошёл мужчина в белом халате. Он сел у головы Димы и смотрел на него.
- Итак, - сказал доктор, - что вы хотите сделать?
- Развяжите меня, - сказал Дима, и сам удивился тому, насколько его голос тихий и хриплый.
- Ваше состояние очень нелёгкое, Дмитрий Сергеевич, но мы вас поставим на ноги.
- Или дайте мне дозу или пристрелите.
- Вам повезло по двум причинам. Ваш друг взломал дверь ванной, иначе вас не удалось бы спасти. И вас ещё можно вылечить. Это будет сложно, но вы справитесь.
- Мой друг? У меня нет друзей, доктор. И скоро не будет сил. Я оторву ремни и выброшусь из окна.
- Печально, что вы так думаете, но всё это излечимо. Мы поставим вас на ноги. Существует много реабилитационных программ, и вы попадаете под одну из них. Наркотики страшная вещь, но и от них можно избавиться.
- Доктор, вы слышите меня? Не нужно мне ничего, я хочу умереть.
- Я вижу, что лечение будет долгим.
Дима ничего не сказал, но, борясь с ремнями, вскоре ослаб и уснул.
Так началось его лечение. Приятель, который спас его, в надежде, что Дима отдаст деньги или отработает их, виделся с ним всего раз, но Дима ничего не мог отдать, на его счету был минус.
Дима постепенно, неделя за неделей, отучался сперва от мыслей о суициде, затем от наркотиков. Это было сложно и на ранней стадии невыносимо, но постепенно он понял, что жизнь хорошая штука, особенно если не нужно думать о дозе. Он часто вспоминал это тёплое приятное ощущение, когда только вытаскиваешь иглу из вены, ложишься на диван, и начинают порхать бабочки, брызгая на тело тёплым нектаром. В такие моменты из его сознания всплывала слабая тяга, раньше толкавшая его к поставщику, а теперь способная лишь дунуть в спину, вызвав слабый зуд.
Дима жил в общей палате. Прошёл почти год, после того, как он хотел покончить собой, но его вылечили. Дима не понимал, зачем, но бюджетное финансирование покрывало расходы на некоторую часть лечащихся наркоманов, и он стал одним из них. Теперь он был рад, и понимал, что жизнь его раньше не отличалась от плывущего по трубе дерьма.
В палате Дима подружился с молодым парнем, который с недавних пор стал покидать клинику на долгое время.
- Куда ты пропадаешь? - спросил однажды Дима.
- Я уезжаю домой, или просто гуляю по городу, мне это позволяют, - сказал Игорь.
- А почему же мне не позволяют?
- Не знаю. Попроси, и тебе разрешат.
Но Диме не разрешили. Есть бюджетные больные, а есть все остальные, которых лечат за счёт родственников. Игоря лечила семья, и у него были льготы, но Диме это не нравилось. Он был зол, сказывалось отсутствие дозы, от которой он отвык, но иногда, словно брызги, воспоминания давали о себе знать.
- Я скажу тебе, что я понял, - говорил Игорь в одну из последних его ночей в клинике.
- И что ты понял? - спросил Дима.
- Я понял, что прожил жизнь напрасно.
- Да, ну? Кто тебе сказал? Твой лечащий доктор?
- У меня никогда не было друзей, не было подруги, но были родственники, которых я постоянно игнорировал. Понимаешь, Дима, я всегда делал вид, что я не с ними, будто сорняк в их огороде цветов.
Игорь поднял взгляд. Лицо было печально.
- Но это не так, Дима. Ты можешь быть ничтожеством, но для близких тебе людей, ты остаёшься членом семьи. Ты всегда будешь с ними, даже если будешь далеко от них.
- Я не понимаю тебя.
- Ты поймёшь, Дима. Это не сложно. Ты любишь, и тебя любят. Всё просто. Ты делаешь добро, значит и для тебя найдётся немного счастья, пусть и чайная ложка. Это намного лучше, чем полный шприц проблем, что заменил тебе семью.
Дима не отвечал, глядя на печальное лицо, и будто потухающий взгляд.
- Что с тобой? - спросил Дима, - ты словно умираешь.
- Я не умираю, но не боюсь смерти. Умирает мой близкий человек, моя тётя. И я хочу помочь ей.
- У неё рак?
- Нет, сердце барахлит слишком сильно. И она ищет донора, но тут нашёлся я.
- Ты отдашь ей своё сердце?
- Понимаешь, Дима, я за всю жизнь не принёс никому пользы. Я за всю жизнь, не сделал ничего хорошего, запоминающегося. Сам подумай, что будет, когда я умру? Ничего. Пустое место. Отняв ноль, сумма не меняется. Сейчас я ноль, Дима, но не хочу оставаться им всегда. Я хочу помочь людям и помогу своей тёте.
- Ты серьёзно? Ведь ты умрёшь.
- Все умрут, Дима, рано или поздно. Моя жизнь ничего не стоит, и я готов пожелать ей всего хорошего. Моя тётя будет жить с моим сердцем, так что в какой-то степени я тоже буду жить. И не просто жить, а приносить пользу.
Дима молчал, считая подобный поступок бредом.
- Подумай вот над чем, Дима. Сколько людей могут сказать, что ты нужен этому миру? Если таких людей много, ты становишься знаменитым, а если таких людей нет, то ты превращаешься в пустое место, которым можно управлять как угодно. Твоей смерти даже никто не заметит. Пройдут годы, ты будешь медленно умирать, отрывая листы календаря, и понимать, что твоя жизнь не важнее этих оторванных листов. Есть, кому вспомнить о тебе? Есть, кому тебя жалеть?
Дима не отвечал, но этого и не требовалось.
- Сделай что-то, чтоб ты мог сказать сам себе, что ты сделал добро. Сделай что-то, не думая о корысти, не думая о выгоде, не думая о смысле. Просто добро, необдуманное, глупое, но, заставляющее улыбаться и радоваться.
- Зачем ты мне всё это говоришь? - спросил Дима, - ты ведь можно сказать, уже мертвец. Ты отдашь сердце.
- Да. Сердце моё здоро́во, но остальные органы не дадут мне дожить до старости. Прощай, Дима. Ты можешь жить, как и раньше, но только это не жизнь, а просто существование. Сделай что-то полезное, Дима, но, делая добро, не путай это с корыстью или одолжением.
- Меня спасла корысть моего приятеля. Он не хотел, чтоб должник умирал.
- А ты считаешь, что ты до этого жил?
Наступило молчание. Игорь ушёл. Больше Дима его не видел.
На презентации собрались десятки человек. Люди рассаживались по местам, на сцене стояли несколько стульев, занавес немного шатался, будто там кто-то что-то носил. Раздавался шепот. Через несколько минут на сцену вышел высокий небритый мужчина в костюме и галстуке. Он почесал нос, оглядел зал. Постепенно стало тихо. Зал был полупустым, но и это уже было достижением для мужчины.
- Добрый вечер, - сказал он, - подозреваю, вы не совсем уверены, на что потратили деньги, идя сюда, но я знаю, что некоторые из вас даже не платили за билеты, они им доставались даром, я сам иногда раздаю часть билетов, ту часть, которая полагается мне. Я делаю это по собственной воле.
Мужчина подошёл к краю сцены, закатал рукав и поднял руку вверх, показывая громадный шрам на запястье.
- Вот это моя жизнь, - сказал он, - я был уже мёртв однажды, судьба просчиталась и меня спасли. Вот и всё. Я был наркоманом, и моё существование никто не замечал, кроме продавцов аптек, у которых я был частым гостем. Если вас устраивает такая жизнь, то приготовьтесь к тому, что однажды вас не́кому будет поднять с кровати, а сами вы не сможете этого сделать.
- Ты же сказал, что мы придём на курсы здорового образа жизни, - шепотом говорила девушка в седьмом ряду, обратившись к спутнику. Она сжимала в руке платок.
- Тише, - отвечал тот, - я был тут уже не раз. Смотри, что будет дальше.
Мужчина на сцене говорил и рассказывал о своей жизни. Он иногда кричал, иногда говорил тихо. Он сообщил, что одинок, но не стыдится этого, и ему неплохо быть одному.
- Если я знаю, что моя жизнь не стоит чьих-либо страданий, я не хочу её ни с кем делить. Подумайте над этим. Вы можете опуститься до такого уровня, но вам должно хватить мужества, чтоб не отбирать радость жизни у другого человека. И запомните, каждый раз, как вы подносите ко рту бутылку или сигарету, или вводите в вену иглу, вы сокращаете жизнь вдвое. Это не происходит мгновенно, но механизм, убивающий вас, вы сами и разгоняете. Как вы думаете, что легче остановить: поезд, который только набирает ход, или поезд, который мчится на всех парах? Ответ очевиден. Теперь попрошу войти моих ассистентов.
На сцену вышли два человека. Один худой с бледным лицом, он шёл и улыбался, а другой плотного телосложения и немного печальный.
- Это Кирилл и Олег, - сказал ведущий, - и сейчас я покажу вам в быстрой перемотке вашу возможную жизнь, если вы продолжите нести за собой ваши привычки. Давайте, ребята.
Мужчины сели на стулья, следом за ними вышли девушки, несущие два подноса. На одном была бутылка и стакан, на другом был какой-то порошок.
Ведущий подошёл и пожал руки обоим мужчинам.
- Надеюсь, что ещё увидимся, но мало ли что, - сказал ведущий и отошёл на прежнее место, затем повернулся к зрителям.
- Я вам не советую повторять то, что вы сейчас увидите, и то, что мужчины проделают, возможно, в последний раз.
Худой Кирилл приложил нос к подносу и быстро что-то втянул, прикрыв вторую ноздрю, затем откинул голову, дёрнул ею пару раз, и снова втянул что-то с подноса уже другой ноздрёй.
- Это что, наркотики? - спросил кто-то. В зале послышался шепот.
- Кто позволяет принимать наркотики прямо на сцене?
- Нужно вызвать полицию!
Тем временем Олег наливал в стакан жидкость и пил. Он опустошал один стакан за другим, немного морщился, но не делал больших перерывов. Он опустошил половину бутылки, когда его сосед, вдыхающий всё это время что-то с подноса, упал со стула, лицом вперёд, и продолжил так лежать без чувств, немного дёргая ногой. Несколько человек из зала закричали, вскочили с мест и покинули помещение. Слышались крики и возмущение. Кто-то из зала пытался подойти к лежащему мужчине, но его не пустили.
- Ах, Гена, что же это? - спросила девушка своего кавалера.
- Тсс. Сиди и смотри, - сказал он, - дальше будет лучше.
- Вот два способа, которыми вы можете закончить свою жизнь, - сказал ведущий, подходя к лежащему мужчине, трогая его пульс. Он встал, покачал головой, махнул рукой. Выбежали несколько человек с носилками, переложили тело Кирилла и унесли. В этот момент на пол упала бутылка Олега, затем и он сам повалился вперёд.
В зале слышалось возмущение и угрозы.
- И этот способ ничуть не лучше, - сказал ведущий. Он уже кричал, чтоб его было слышно из-за выкриков зрителей, - я только хотел вам объяснить всю опасность, для этого вы должны были её увидеть. Другого способа нет.
Из-за ширмы вышли ещё два человека и забрали лежащее тело Олега.
- Но не переживайте, они знали, на что подписались. Бесплатная выпивка или несколько доз дешёвой наркоты, вот и всё счастье для этих людей. Вы готовы к этому? Вы так себя видите в будущем?
Зал почти опустел.
- Боже, Гена, это ужасно, - говорила девушка кавалеру, - это просто ужасно. Это же конченые люди.
- Я не считаю, что нужно что-то добавить, - сказал ведущий, - на столиках рядом с вами есть мои визитки. Когда вы превратитесь в Кирилла или Олега, приходите сюда, и за десять минут на сцене, получите свою порцию быстрой смерти. А может быть медленной, уж как повезёт. А самое главное, всё совершенно бесплатно, если вы участвуете в моём спектакле.
Ведущий поклонился и покинул сцену.
- А теперь пошли со мной, - сказал Гена, беря под руку девушку. Они вышли во двор, обошли здание, и подошли к заднему ходу, где стоял ведущий и что-то говорил женщине. За его спиной появились Кирилл и Олег. Они были в шляпах и плащах, но их можно было узнать.
- Это актёры, - сказал Гена, обратившись к девушке, - ты видишь? Это всего лишь актёры.
- Ах. Как замечательно. Я рада, иначе не смогла бы сегодня заснуть.
- Ну, пошли домой. Теперь ты поняла, что всё это самовнушение? Тут это работает, но не всегда. Это всё шарлатанство, выкачка денег.
Лена повернулась к ведущему, который говорил с женщиной. Лена достала из кармана визитку, что ведущий оставил на каждом столике, повертела её в руке, думая о том, что всё не настоящее, и она только зря выбросила деньги. Она посмотрела на мусорное ведро, стоящее у стены, немного подумала, и положила визитку обратно в карман. Затем догнала кавалера.
- И вы действительно были наркоманом? - спросил женщина, обращаясь к ведущему, когда Кирилл и Олег вышли из двери и прошли за его спиной.
- Да, действительно. Но я вылечился и теперь стараюсь помочь другим людям. Я стараюсь просто делать добро, чтоб меня запомнили, чтоб меня ценили, чтоб хоть кто-то был мне благодарен. Это потрясающее ощущение, помогать людям.
Женщина улыбнулась, затем потянулась к нему и поцеловала в щёку.
- Спасибо вам, - сказала она, - благодаря вам, мой муж бросил пить. Как вас зовут?
- Дмитрий Осипко.
- Спасибо вам, Дмитрий. Мой муж излечился, и теперь мы готовы завести ребёнка. Если родится мальчик, я знаю, как его назову.
Женщина улыбнулась и пожала Дмитрию руку.
- Вы не жалеете, что попали сюда?
- Нет. Я пришла поблагодарить вас. В пошлый раз тут был мой муж.
- Вы платили за билет?
- Да.
Дмитрий засунул руку в карман, достал несколько купюр и протянул девушке.
- Вот, возьмите.
- Что это? - спросила она, не понимая, - я не возьму.
- Это деньги за билет. Я не хочу брать с вас ни копейки. Я делаю добро бесплатно, а те, кому не помогают мои курсы, пусть платят.
- Но ведь это ваш заработок.
- Нет. Я делаю это не ради денег. Однажды, меня спасли от смерти, и тот человек, что спас меня, не просил ничего взамен. Если я делаю добро, оно бесплатно, но если я беру за это деньги, тогда это всего лишь работа. Возьмите это, и помогите мне совершить добрый поступок. Только мысль о том, что в мире ещё осталось добро, помогает мне смотреть вдаль и не делать глупостей.
Девушка взяла купюры. Дмитрий улыбнулся, она улыбнулась в ответ. Несколько секунд молчания и девушка ушла.
- Добро не продаётся, - сказал Дима, но девушка его не услышала.
Март 2019
*1 - смотри рассказ Андрея Никитина «Последнее слово»
