Поэт широкой души
Михаил Лапшин
Николай Доризо родился в станице Павловской, что на Кубани, 22 октября 1923 года. Город «первых школьных лет» — Краснодар. Позже он напишет: «Порой кажется, что детства и не было, что я его себе придумал, но вдруг пальцами, на ощупь я чувствую жестковатую шерсть моей синей матросской курточки... А потом первые опаленные огнем даты войны, первые мои песни, которые пелись на фронте солдатами, песни далеко не совершенные, но вызывающие во мне столько воспоминаний о прекрасных людях — моих боевых друзьях. И наконец День Победы, первый, великий праздник моей жизни, в салютах, в слезах счастья». Если придерживаться хронологической последовательности жизненных вех поэта, то следует назвать следующие. Первое «приличное» стихотворение написано в седьмом классе ростовской школы в 1938 году и названо «Верба». Первая книжка — 1948 год, Ростов-на-Дону. Поэт быстро получил признание, стал популярен. Пишет много. Завидна судьба иных его произведений. Стихи Н. Доризо становятся необходимыми и «бойцу с седою головой», и молодому солдату, и... девушке, отыскавшей поэта в надежде, что он поможет ей вернуть любимого:
— Я пришла...
У меня вся надежда
На вас!
Н. Доризо широко известен в нашей стране и за рубежом.
Рассматривая его творчество, вглядываясь в характер поэта, убеждаешься, что он уверенно и целеустремленно идет по своей «тропке». Настоящие стихи — всегда испытание поэта как личности. Н. Доризо постоянно испытывает боль и радость за неудачи и свершения времени, в нем живет неподдельное волнение за дело страны. Поэт создал целую галерею образов, и они живут полнокровной жизнью. Герои, достойные жизни и песни.
Колоритные сценки, просто «случаи» написаны в большинстве своем легко, с юмором. «Житейские» истории подаются сочно и обстоятельно. И потому так легко чувствует себя читатель в мире Н. Доризо — «обжитом», стереоскопически выпуклом.
Как и другие поэты, Н. Доризо много пишет о школьных годах, юности... Образ далекого детства летит через жизнь поэта, через все его творчество:
О краски и запахи детства!
Вы там,
на Кубани моей! -
Дымок испеченного теста,
И жар самоварных углей,
И лужиц весенних свеченье,
И сумерек тихий секрет,
И позднего солнца
вечерний.
Почти электрический свет.
Практически с первых стихов Н. Доризо выработал свой стиль письма — ритмически просторный, интонационно раскованный.
Время не в силах задуть вечный огонь памяти, зажженный в честь павших. Стихи Н. Доризо, написанные в военное лихолетье и сразу после войны, не остыли. Они до сих пор обжигают сердца наши, потому что создавались в окопах передовых, на крыле попутной трехтонки, в госпитале, на пепелище только что сожженной деревни.
Участник войны, поэт не в силах молчать о суровом, великом подвиге страны. О тяжелейших испытаниях, выпавших на долю народа. Правда жизни сурова, но поэт не смеет скрыть этой правды, как бы горька она ни была, не вступая в конфликт с самим собой, не изменяя своим принципам. Принципы Н. Доризо непоколебимы. В этом убеждаешься, читая балладу «Принесли ей с фронта похоронку». Это поэтический рассказ большой жизненной правды. «Ахнула, потом заголосила, тяжело осела на кровать. Все его, убитого, просила пожалеть детей, не умирать». Горе женщины, оставшейся без мужа, еще сильнее потрясает в сравнении с неожиданной неуместной, наивной улыбкой сына...
Люди виновато подходили,
Будто им в укор ее беда.
Лишь один из нас во всей квартире
Утром встал веселый, как всегда.
Улыбнулся сын в ее кровати,
Просто так, не зная отчего.
И была до ужаса некстати
Радость несмышленая его.
Обыкновенные слова, сведенные в обыкновенные строфы. Но вывод поэта лаконичен, точен, с исчерпывающей ясностью определяет оптимистическое восприятие жизни:
Летнее ромашковое утро,
В доме плачет мать до немоты,
Он смеялся,—
значит, это мудро,
Это как на трауре цветы!..
Характерной чертой творческой манеры поэта является его способность сродниться, слиться с чужой судьбой, с чужой жизнью. Это прослеживается и в лирических, и в публицистических стихах.
Пожалуй, полнее и ярче всего публицистическое дарование Н. Доризо, его боевой запал, его идейная непримиримость и острое социальное видение раскрывались в стихах о загранице.
Отечественная поэзия имеет здесь великолепную традицию, начатую еще Маяковским, чьи стихи о загранице — редкий сплав боевой сатиры и проникновенной лирики. В стихах о загранице Н. Доризо еще отчетливее звучит гражданская мысль поэта. Его любовь к Родине интернациональна по своей сути. Ей близок язык дружбы, язык взаимопонимания. За благополучной же витриной западного мира поэт слышит гневное эхо будущих революций.
В стихах о загранице Н. Доризо есть нечто от стихов военного времени, написанных на самой, передовой. Та же тревожность. Тот же торопливый, порой переходящий в скороговорку язык и та же забота — донести главное, уберечься от велеречивости, от ненужных поэтических красот. В этих стихах особенно ярко выражается классовая позиция автора, его гражданская убежденность в своей правоте. Поэт постигает самую суть чуждой ему действительности, не отвлекаясь на второстепенные, пусть и эффектные подробности. Его наблюдения как будто бы неброски, однако в деталях привычных, устоявшихся, неприметных он находит убедительные свидетельства трагических конфликтов «свободного мира».
Страстный разговор о совести и правде, о мире, о борьбе против войны, о единстве миролюбивых сил содержится во многих стихах поэта: «В Бухенвальде», «Не в бомбы атомного века...», «Едем мы по Германии...», «Он остается», «Я держу на руках...», «Что такое Неаполь», «Я, служанка и мэр», «Город белых мечетей», «День рождения в Париже», «Митинг на стене».
Песни Н. Доризо поет, как говорится, вся страна. В своих песенных стихах он стремится к предельной простоте и доступности. У него нет нарочитой усложненности образов. Они прозрачны и понятны каждому. Конечно, как и в творчестве любого мастера, не обходится без издержек. Не зря говорят, что продолжением достоинств нередко бывают недостатки. Подчас обнаженная точность приводит к излишнему художественному аскетизму. И все-таки песни Николая Доризо с годами не стареют, они наши постоянные спутники в дороге, на привале, на улицах и в парках, в домашнем застолье, в концертных залах: «Помнишь, мама?...», «У нас в общежитии свадьба...», «Огней так много золотых...» (из кинофильма «Дело было в Пенькове»); «Мужской разговор», «Песня о любви» (из кинофильма «Простая история»); «Песня Рощина» и «Вальс школьников-выпускников» (из кинофильма «Разные судьбы»); «Отмечены мы ранней сединой...», «Песенка о мечте»...
Н. Доризо навсегда «заболел» песней. Своими песнями «заразил» и многих композиторов. Некоторые его песни широко распространены потому, что они выражают интересы, думы, чаяния многих и многих людей.
Есть в его песнях и грусть, и горечь, и набат колоколов, и тревога, и усмешка.
Поэт стремится овладеть всеми жанрами песенной лирики, много и упорно работает над ней. Резко выступает против тех, кто недооценивает песню, считает ее поэзией второго сорта.
Во многих песнях Н. Доризо сдержанно, целомудренно говорит о Родине. В его словах нет клятвенных заверений в любви, но есть чувство любви. Поэт говорит от своего имени, но его слова могли бы повторить за ним многие.
Есть поэты одного жанра, одной темы. Н. Доризо — поэт «широкой специальности». Очень разнообразна и богата его художественная палитра, велика жанровая амплитуда — от миниатюры до поэтических полотен. Само это разнообразие лишний раз свидетельствует о широте охвата поэтом действительности, о постоянной заряженности его на творчество.
Песни, лирические стихи, баллады, поэмы, эпиграммы, драматические произведения, поэтические репортажи — несхожие ритмы, интонации, инструментовка... И всегда Н. Доризо остается верен себе, во всем чувствуется один и тот же поэтический напор, одно и то же поэтическое видение.
«Вгрызание» в глубины жизни, раздумья над ней, усложнение психологического облика лирического героя усилились в поэзии Н. Доризо в 70-е годы. Талант поэта таков, что ему ближе, дороже то, что объединяет, сближает людей. Он не мыслит жизни вне общего дела, вне коллектива. В то же время он все больше интересуется личностью, ее индивидуальным обликом, внутренним миром.
Бывает, литераторы, добиваясь эмоционального воздействия, прибегают к чисто условному приему — приметы нового обязательно показывают на фоне дремучей экзотики. Это стало расхожим литературным приемом. У Н. Доризо показ нового, романтизация взлета жизни составляют существо лирики. Бороться, быть в гуще событий — только тогда ты почувствуешь вкус жизни. Только тогда разовьются мускулы души. Ты станешь мудрее и... моложе сердцем. Собственно, жизнь творится мастерами, ершистыми, непокладистыми и настырными, идущими к цели твердым, уверенным шагом.
Стихотворения Н. Доризо — своего рода поэтические ответы на вопросы его современников. Увиденное и услышанное, «невыдуманные сюжеты сегодняшних человеческих отношений» — вот поэтические родники, которые питают его творчество. Крутыми поворотами судьбы испытывает поэт своих героев на человечность. Смысл жизни для Н. Доризо — в служении Родине, родному краю, искусству, любви, труду, дружбе, совести, миру на земле. Для раскрытия животрепещущих тем поэт использует и лирику, и средства эпического повествования, и публицистику.
Много лет Н. Доризо работает в жанре поэмы. В эпических произведениях постоянно чувствуется его упорное стремление не пасовать перед трудностями жанра, не отделываться скороговоркой, а широко и пластично рисовать события, характеры всеми средствами поэтического эпоса.
Он ищет больших пространств, больших характеров, сильных страстей. Его эпической поэзии нужен простор.
Лучшая, на мой взгляд, поэма Н. Доризо — «О тех, кто брал рейхстаг». Писал он ее через тридцать лет после Победы. Писал кровью сердца, потому что сам лично участвовал и в штурме Берлина, и во взятии рейхстага.
«Что, опять о войне?» — спросит иной читатель. Да, опять... Давным-давно заросли траншеи, восстановлены дома, затянулись раны, но люди, пережившие войну, видят мир и через амбразуру дота, через смотровую щель танка. Снова и снова у них клокочет память. А незатухающая память о былых победах — прочная опора в жизни.
Сам поэт предстает в поэме человеком, за плечами которого большой жизненный и творческий опыт, годы серьезных, порой драматических раздумий о людских судьбах и судьбах страны, народа.
С первых строк, без вступления, он заставляет задуматься о самом важном, насущном для человека: о жизни и смерти. «От всей войны, от всех утрат, от дымных ветров осталось триста шестьдесят последних метров... Они свинцом иссечены. Ты в этой схватке дойди живым до той стены, и все в порядке. И ты вернешься в отчий дом к жене и детям, живи хоть сотню лет потом на белом свете».
Необычайно широк и вместе с тем внутренне напряжен весь диапазон взволнованного эпического повествования. Образная ткань поэмы — как крона могучего дерева, проросшего из единой завязи, из одного непреложного драматического факта: «как это страшно умирать в последней схватке».
Поэт требователен к себе. Он публикует произведение тогда, когда оно, что называется, отлежалось и в душе, и на письменном столе, когда «словам тесно, а мыслям просторно».
В сущности, отношение к поэтическому слову у Н. Доризо — это отношение мастерового к своему делу. Отношение простое, деловитое. Поэт хочет видеть от своих стихов «пользу». Без этой «пользы» ему непонятно назначение творчества. Красота сама по себе его не волнует, красота как двигатель человеческого бытия — восхищает.
Он и свое лирическое «я» редко выражает прямо, открыто. И все по той же причине: мир он видит весь, целиком, сразу, как с борта космического аппарата. Свое же «я», отделенное от других собственной тайной, при этом немыслимо. «Я», ставшее «мы», «я», звучащее как «мы», позволяет видеть явление крупно и нераздельно. Вот почему он тяготеет к лирическому синтезу и эпическому анализу.
Н. Доризо чуждо бесцельное любование природой. Она у него полна доброго, встречного настроения, откровенности и теплоты. Природа для поэта — одна из форм бытия человеческой души.
Каким бы активным, действующим началом ни выступала природа в произведениях Н. Доризо, изображение ее всегда тонко соотнесено с характером лирического героя. Поэтому нет в его стихотворениях и поэмах одинаковых лесов и рек, одинаковых восходов и закатов, нет близнецов-тропинок.
Поэзия Николая Константиновича Доризо лишена докучливой дидактичности. Она учит не поучая. Веселая и грустная, воинственная и драматическая, дружелюбная и уединенная, радужно-песенная и щемящеинтимная, она оставляет добрый отклик в душе читателя.
И вполне закономерно, что в 1981 году поэт удостоен Государственной премии РСФСР имени Максима Горького.
По случаю этого знаменательного в жизни события в интервью «Литературной газете» Н. Доризо сказал: «В нашей стране поэзия, песня, лирика — дело государственное, потому что стране важен каждый человек, его внутренний настрой, его душа, черты его личности. Ведь из личностей складывается общество. А поэзия — путь к душе».
Л-ра: Волга. – 1983. – № 10. – С. 167-169.
Критика
