Азовские письма Н. Кукольника
А. И. Николаенко
Сложилось стойкое мнение, что, поселившись в Таганроге, Кукольник «собственно литературной деятельностью в эту эпоху уже не занимается. Ряд его произведений, написанных в 40-50-е гг., опубликован посмертно». Аналогичные утверждения с различной долей конкретизации находим практически во всех словарях и справочниках, а также в статьях к различного рода юбилейным событиям.
В то же время, как показывает изучение биографии Н. Кукольника таганрогского периода, и в это время он занимается творчеством. Об этом говорят хранящиеся в архивах рукописи, посмертные публикации, а также многочисленные статьи, очерки и заметки в газетах тех лет. Причем изучение этих рукописей свидетельствует о том, что он вел постоянные поиски. В Отделе рукописей ИРЛИ хранятся наброски (заготовки) романа, где Кукольник предвосхищает жанр антиутопии. Он намеренно изображает два лица в одном - одна глава представляет исторический роман, другая - из обыденной жизни, а между тем лица одни и те же, действие - одно и то же. Такой подход дает ему некоторую свободу в изображении действительности, помогает разоблачать человеческие пороки и абсурдность социального устройства.
Аналогичную задачу пытается решать Н. Кукольник в своем публицистическом цикле «Азовские письма», где он намерен показать современное положение и жизненный уровень населения Приазовья, накладывая при этом на описываемое различные исторические события. Над указанным циклом он начал работать в 1850 году и занимался им практически до самой смерти. К сожалению, до сих пор произведение нигде не рассматривалось. Даже в детальном исследовании творчества Кукольника последних лет, где сделан анализ его публицистической деятельности этого периода, о цикле «Азовские письма» ничего не сказано.
Публицистический цикл включает несколько статей, которые объединяет только описываемая территория (Приазовье), где проживает население со своими этнокультурными особенностями, природой, хозяйственными условиями, экономикой и системой управления. Каждое письмо, входящее в цикл, рассматривает одну какую-то конкретную проблему, например, образование. На сегодняшний день удалось разыскать пять статей под этим названием, опубликованных в «Санкт-Петербургских ведомостях» в 1859-1862. Каждое отдельное письмо пронумеровано арабскими цифрами (от І до XII), но если судить по этим номерам, среди них отсутствует (не найдено) семь статей. Одна из них, восьмая, хранится в отделе рукописей ИРЛИ. Она считается исчезающей рукописью. В ней рассмотрена история строительства железных дорог на юге России. Рукопись второй статьи, имеющей номер III, сохранилась в этом же собрании ИРЛИ, но имеет незаконченный вид и посвящена вопросам образования. Остальные рукописи, надо полагать, были в архиве А. Краевского (или газеты «Санкт-Петербургские ведомости»), куда Кукольник их посылал. Это можно установить по сохранившимся письмам Кукольника к Краевскому. Обнаружить пока данные рукописи не удалось.
Некоторую хронологию создания «Азовских писем» можно проследить по упомянутым письмам Н. Кукольника к А. Краевскому. Они хранятся в Отделе рукописей Публичной библиотеки РПБ.
Вот краткая история создания цикла «Азовские письма». 5 января 1859 года Кукольник пишет Краевскому, что высылает первый «Азовский листок». «Азовским листком» он называет то, что было опубликовано в «Санкт-Петербургских ведомостях» и названо «Азовские письма. Г. Больше к названию «Азовский листок» Кукольник не обращается. А 9 марта 1859 года он в письме выражает удовлетворение по поводу напечатания. «Нимало удивляюсь, - пишет он, - что статья так заболталась между мытарями. Удивляюсь скорее тому, что Вам удалось отстоять и то, что осталось. Публика наша весьма довольна, что я печатаю мои Азовские письма у Вас...».
О ходе высылки для печати последующих «Азовских писем» Кукольник сообщает скупо. 3 апреля 1861 года имеется такая запись: «я посылал Вам восьмое письмо на Ваше имя; для сведения Вашего я должен присовокупить, что за шестое мне высланы были деньги через почту; за седьмое - не высланы, равно как и прежние, равномерно...». Больше «Азовские письма» в переписке не упоминаются.
Статья под названием «Азовские письма» опубликованы в «Санкт-Петербургских ведомостях» № 76 за 1859 г. В конце ее напечатана дата 7-го марта 1859 г. Кроме того, удалось разыскать в той же газете статьи под названиями: «Азовские письма, Шестое» и «Азовские письма. VII». Письма эти были опубликованы в тех же «Санкт-Петербургских ведомостях» № 45 за 1860 и № 148 за 1860 г. Письмо шестое датировано автором 24 ноября 1859 и снабжено примечанием: «Третье, четвертое и пятое, по обстоятельствам, не напечатаны». Какие обстоятельства помешали публикации, не уточняется, но можно полагать, что это — обстоятельства цензурные. Кукольник очень часто жалуется на цензуру в переписке с Краевским. Так, в письме от 12 февраля 1864 г. Кукольник пишет: «Удивляюсь г. Цензору и не верю существованию такой цензуры в XIX веке! Придется опять перестать писать. И во времена цензурного террора таких штук не было».
Видимо, по этой же причине не были напечатаны также третья и восьмая статьи из «Азовских писем». Такое предположение можно сделать на основании тематики этих статей, а также отдельных реплик, содержащихся в письмах к А. Краевскому.
Третья статья, как уже было сказано, посвящена проблеме образования. В то время, когда создавалось это письмо, стоял вопрос о назначении известного хирурга Н. Пирогова на ниве просвещения. Негативное отношение Кукольника к этому деятелю, выступившего против открытия на юге России (в Таганроге) университета, видимо, сказалось на общем тоне «Азовского письма III». Вот что пишет Кукольник А. Краевскому в июле 1862: «Новое министерство просвещение меня что-то не радует. Что это такое - назначение Пирогова гувернером - будущим профессором?? Растолкуйте мне! Мы ратуем за свободное развитие всех наших сил, а тем более за силу сил. Просвещение, и вдруг хотеть Брадатых, Бенкенбардистых, иных, с проседью, адептов наук; поручить влиянию, направлению, указке Руководства. Это мне напоминает книжку «Легчайший способ молиться Богу». Сочинителя за эту штуку посадили в сумасшедший дом. Не верю я либерализму с хвостиком».
А за пять месяцев до этого, 3 февраля 1862 Кукольник пишет о своих планах по поводу статьи об образовании: «Одну проповедь читать нужно: Учитесь! Учитесь крепче, учитесь глубже [...] нынче народные школы, крепко обязательные, вот что нам нужно. Дороги и школы, школы и дороги, а тогда научимся и поедем прямым путем. Я давно хочу в подробности изложить мое по этому предмету мнение; но нет необходимого досуга. Потому что это труд - требующий тщательной обработки, а у меня решительно нет времени предаться исключительному труду».
Все же время выбрал, но, увы, «Азовское письмо. III» не напечатали. «Брадастые и Бенкенбардистые» сделали свое дело!
Статья под названием «Восьмое письмо» посвящена проблеме строительства железной дороги, связывающей Москву с Ростовом. Как бы объясняя причину ее написания, в сохранившейся рукописи «Финансовые заметки, написанной в тоже время, Кукольник писал: «…совершившееся событие еще больше убедило меня, что судьба, фатум, тяготеющая над бедной Россией, еще долгие годы не снимет с нас немецкого ига, [...], когда у Р<ейтерна> окажется состояние в несколько миллионов, а в России не окажется и медного гроша.
И того, и другого ждать, впрочем, недолго. Я расскажу Вам историю про Таганрогскую железную дорогу. Рассказ покажется Вам романом, но тут уже я не боюсь упрека совести историка, потому что в этом романе я был и действующим лицом и свидетелем». Для справок: Рейтерн - министр финансов того времени.
Впрочем, как свидетель, Кукольник высказал свое мнение, но, видимо, нашлись и тут силы, которые воспрепятствовали публикации восьмого письма. Причина, как считает Кукольник, в следующем: «Вам известно, как хромает и как близорука наша администрация, - пишет Н. Кукольник Краевскому в 1863 г. - Поэтому и надо бить на эту дорогу (железную. - А.Н.), пока не вразумеют. Теперь я пишу об этом Мельникову (курировал строительство железных дорог на юге России. - А.Н.); я его крепко уважаю, но и у него есть здоровые предубеждения, и на него имеют влияние, а потому я от него жду ошибок».
Последняя разысканная статья под названием «Азовское письмо. XII» была напечатана в «Санкт-Петербургских ведомостях» в № 20 за 1862 год.
С октября 1862 года, когда Краевский сдал редактирование газеты «Санкт-Петербургские Ведомости», он начинает выпускать газету «Голос». Из письма Кукольника видно, что он предложил ему принять участие в задуманной для «Голоса» программе. На это 3 октября 1862 Кукольник ответил: «Периодически доставлять вам все сведения по Вашей программе я не берусь, но ежемесячно или, лучше сказать, столько раз, сколько укажут материалы, я буду сообщать Вам готовые статьи относительно нашего края, которые будут вмещать в себе все замечательнейшее». И, как видно из последующих писем, такие материалы Кукольник «доставляет» Краевскому. Но они уже называются «корреспонденции», а не «Азовские письма».
Если обратиться к библиографическим справочникам по Кукольнику, то надо отметить, что только в библиографии Н. Гербеля упоминаются «Азовские письма». Но здесь допущена неточность. Н. Гербелем указано: «Азовские письма. 4 письма. «Санкт-Петербургские Ведомости» 1859, №№ 29, 76 и 1860 №№ 28, 148». Как удалось установить, публикация в 1860 году была не в № 28, а в № 45. Это уточнение было получено мною на основании примечания, которым снабжено письмо VII. В данном примечании к заглавию указано: «См. № 45 Санкт-Петербургских ведомостей». Непосредственный поиск статьи под названием «Азовское письмо» в № 28 результатов не дал. Библиографический указатель «История русской литературы» под ред. К. Муратовой никаких сведений об «Азовских письмах» Кукольника вообще не приводит.
Тематика разысканных статей цикла «Азовские письма» разнообразна. Здесь рассматривается вопросы: отправка почтовой корреспонденции из Таганрога только через таможню, состояние рыбной ловли, проблема сбрасывания в воду балласта с приходящих кораблей, что приводит к обмелению моря, анализируется история существования Таганрога от Петра I до Александра I и имевшие место в этот период аномальные явления вроде искусственного возвышения Одессы и Ростова, закрытия Азовского моря для иностранных судов. Рассматриваются и другие проблемы, а также излагаются конкретные предложения автора по каждому подымаемому вопросу. Может показаться, что какой-либо системы в отношении тематики излагаемых материалов нет. Тематика вроде определяется только тем, «сколько укажут материалы». Но на самом деле это не так. В целом «Азовские письма» подчинены определенному плану. План этот изложен Кукольником в его записи под названием «Идея Азовских писем». А кажущаяся хаотичность вызвана тем, что намеченный план им не выполнен. К тому же и то, что было написано, опубликовано не все.
Рукопись «Идея Азовских писем» имеет двойную датировку: 11 октября 1854 г / 2 января 1866 г. Из этого следует, что над ней Кукольник работал более 12 лет. Основная часть рукописи, видимо, была написана перед «1 ноября 1854 г.» (такая надпись в начале рукописи имеется). Эта часть излагает, что намерен автор изложить в «Азовских письмах». Причем он ставит их в один ряд с другими произведениями, такими как «Тонни» и «Собиратель земли русской», «Абрикосовое дерево», «Мария Стюарт». Он говорит о необходимости окончания этих произведений, но уточняет, что «Марию Стюарт» (речь идет о драме «Давид Риццио») он заканчивать не будет, а считает нужным подготовить ее к печати. Особо сложная задача, по словам Кукольника, складывается с написанием «Азовских писем». При этом не говорится, какой жанр он намерен использовать для их написания, но четко формулируется, что надо в них отразить.
Территории. «Тут должен быть выражен Новорос<сийский> юг около Азовского моря». Перечисляется около 18 различных местностей, от устьев Дона до городов Ростов, Геническ, Керчь, Тамань, Екатеринодар.
Народы. «Очертить в главных интересах и в подразделениях», - говорит Кукольник. Типов населяющих народов он насчитывает 30. Причем, неясно, по какому принципу он объединяет население в различные группы. Это не этнические (хотя таковые среди выделенных им групп встречаются), не этнокультурные группы (хотя и тут встречаются признаки такого единства, напр., азовец или колонисты). Есть даже такие группы, как мелкий и большой чиновники, иностранные гости и т.п. Завершает список такая группа народа, как «Посполитаки». Что это за группа? Известно, что Посполитаки - это известная на Кубани личность греческого происхождения, разбогатевшая на откупах и беззастенчиво грабившая местное население.
Исторические воспоминания. Здесь тоже объединены такие топонимы, как Екатеринодар с Сечью и Тамань с Тмутараканью. Формулируется задача - «ничто не должно быть пропущено».
Далее ставится задача показать особенности края. К особенностям края относится торговля, промысел, земледелие, природа и др.
«И все это должно быть связано интересною драмою в несколько лиц», - заключает Кукольник. Под драмою, как это следует из дальнейшего текста, понимаются два самостоятельных произведения (романа). «Один Азовский, - а тот «Абрикосовое дерево», чисто черноморский».
Судя по тому, что удалось Кукольнику создать в эти годы и напечатать, можно предполагать, что план им был частично выполнен. Так, роман «Тони» был напечатании в 1853 и 1854 годах. Еще ранее, в 1852 г. в «Библиотеке для Чтения» напечатан отрывок из романа «Абрикосовое дерево» под названием «Регистратор». Роман «Иоанн III, собиратель земли русской» был напечатан после смерти писателя в 1871 году. Азовский исторический роман вылился, похоже, в историческое сказание «Азовское сидение». А вот с «Азовскими письмами» получилась неполадка. Автор, поняв, что «Азовское сидение» не воспринято читателем, в конце концов, делает вывод о том, что жанр романа для них не подходит: «Думавши-передумавши, кажется, надо воротиться к первой идее Азовских писем. Современной правды еще не выдержали, и можно себе на всю жизнь наделать хлопот, а в том виде, как оно затеяно, может быть и патетически, и современно и полезно: но непременно надо дать форму. Стегануть общество. Еще надо выждать, что скажут и чем решат под Севастополем. Разводить пары надо тогда, когда приходится ехать, а теперь, только даром топливо пропадает».
Что имеет в виду Кукольник под «первой идеей»? Мы считаем, что речь идет об Азовском письме, опубликованном в 1854 году в «Северной Пчеле». Оно называется просто «Азовское письмо». Это именно письмо, где Кукольник рассказывает своему хорошему знакомому А. П. Чеботареву о Новочеркасске. И. Кубасов в своей библиографической справке относит эту публикацию именно к письмам.
Очевидно, что вначале Н. Кукольник хотел использовать не эпистолярный жанр, а создать прозаическое произведение, полную энциклопедию современной ему жизни юга России. Но потом, после ряда практических шагов, он решает изменить план и возвращается в первоначальному. Так родился цикл статей, объединенных общим заглавием «Азовские письма», отражающих актуальные вопросы современной жизни края, получившем у Кукольника название «Азовского». «Азовский край огромен, - пишет Кукольник в первом письме. - Не справляйтесь с географией. Там вы наших границ не найдете. К Азовском краю принадлежит почти вся Воронежская губерния и значительная часть Саратовской непосредственно, а посредственно многие приволжские и более отдаленные губернии».
Как уже сказано, тематика опубликованных статей под названием «Азовские письма» разнообразна. Иногда статья начинается с одного вопроса (приезд на Дон иностранных инвесторов по развитию виноделия), а заканчивается совсем противоположным (о необходимости пересмотра Положения о Войске Донском). Но есть одна тематика, которая проходит через все письма. Это проблема гласности. Чувствуется, что эта проблема его очень интересует.
Еще в драме «Гофф-юнкер» Кукольник вкладывает в уста главного героя следующую фразу: «Правда хороша, когда она умыта, причесана, одета прилично... Тогда она везде приятный гость. Правду любить - не трудно и весело; но - говорить правду не лёгкое искусство. Это слишком благородная дама и потому никогда не ходит одна; всегда в паре с рассудком». В «Азовских письмах», которые создавались примерно в одно время с драмой, Кукольник углубляет эту тему.
«Гласность - это дело святое; - пишет он во втором письме, - но есть люди, которые ведут себя дурно везде, даже в церкви». Каждый человек, каждая территория обладает правом гласности. «Нашему мнению, - замечает Кукольник в шестом «Азовском письме», - дано было действительное и врачебное средство. Это гласность. Этим путем многое, если не исправлено, то, по крайней мере, обличено».
«Мы принуждены были возвысить азовский голос в чужой газете, - констатирует Кукольник во втором «Азовском письме». - Многие спросят, да представляет ли полно и надобность в возвышении отдельного голоса из азовской лужи? К сожалению, мы, русские, знаем Русь так мало, что подобный вопрос ни мало не удивил бы меня [...]. У нас так много добра, а зла еще больше; потому что зло чужеядное растение, добром оно кормится, и чем обильнее корм, тем сытнее, жирнее нахлебник».
«Редакторы органов общественного мнения, - пишет Кукольник в этом же письме, - должны помнить, что обязанность их, и без присяги, составляет высокую и священную государственную службу. А потому злоупотребление благодетельного права гласности обращается уже в преступление не только перед теми, кого напрасно оскорбляем, но перед обществом и правительством, и по уголовным категориям принадлежит к разряду ложных доносов».
Кукольник делит гласность на столичную и провинциальную. «Но в последнее время, - подчёркивает он в шестом Азовском письме, - провинциальная гласность почти совсем притихла. [...] В хронике провинциальной гласности мы встречаем только вопли оскорблённой или обиженной личности. Кричит тот, кого провинциальные бичи проймут до живого. Все остальное замолкло, махнув рукой». И добавляет: «Шея провинциального общественного мнения гораздо гибче. Дома, втихомолку, оно будет шептать в пользу бескорыстного обличителя, но публично за него не вступится; пожалуй, еще, из страха, из привычки к низкопоклонству, оно примет защиту обличенного и выставит его еще, пожалуй, мучеником, жертвой злонамеренности зависти».
«Провинциальная гласность оробела, - продолжает свою мысль Кукольник в том же письме. - Вот вторая и могущественная причина упадка провинциальной гласности. Сначала это пугало благомыслящих. Потому что кому охота быть страдальцем за общее дело, даже без надежды на нравственное вознаграждение, и повело к анонимам; но когда заметили, что анонимы не имеют желаемых последствий - благомыслящие положили перья и погрузились в философию».
И здесь Кукольник считает нужным высказать старую истину: «Одною ли столицею или совокупностью всех городов и селений живет государство?» Истина эта не потеряла свою актуальность до сегодняшнего дня. На «Азовские письма» не известно каких-либо рецензий со стороны современных Кукольнику критиков. Однако, реакция все же имела место, и совершенно своеобразная. 7 мая 1860 г. «Киевский Телеграф» обратил внимание на «Азовское письмо (шестое)». Цитируя Кукольника, журналист «Телеграфа» намекнул на искусство «некоторых наших опричников молотить рожь на обухе, с переводом умолоченного на имя другой своей половины». В том же «Телеграфе» поставлен вопрос о работе комитета по мощению улиц. Деньги для этого предложено было получить путем проверки оценки стоимости зданий. И дело кончается не просто обличениями (конкретных обличающих примеров приводится достаточно), а называется сумма, которая может быть получена за счет увеличения мостового сбора и направлена в виде средств на мощение киевских улиц.
Из других тем, подымаемых в «Азовских письмах», надо отметить предложение Кукольника об изменении административно-территориального устройства края. Об этом говориться в шестом «Азовском письме». Речь идет о практически известном и ранее предложении, доложенном Николаю I и одобренном им. Предложение было результатом обследования состояния угледобывающей промышленности в Области Войска Донского, которое проводил Н. Кукольник как чиновник по особым поручениям при Военном министре. Кукольник тогда (в 1847 г.) установил, что тормозом к развитию угледобывающей промышленности является неправильно понимаемая частная собственность Донского казачества на земли, на которых обнаружены большие залежи каменного угля. Речь идет о Западном Донбассе, том месте, где впоследствии был заложен с помощью иностранного капитала г. Донецк. К сожалению, и современные исследования это убедительно подтвердили, негативная роль казачьих традиций препятствовала индустриализации края. «Казачество - огромная часть донского населения, хотя и не была скована крепостничеством, за небольшим исключением, в промышленном предпринимательстве не шло далее домашнего производства или, в крайнем случае, предприятий мануфактурного типа». Вот для исключения этого недостатка, для того, чтобы привлечь внимание инвесторов к Западному Донбассу, Кукольник предлагает создать особую губернию, расположенную территориально на землях от Войска Черноморского до Таврической губернии, включив в состав ее Миусский округ, изъяв земли округа взаимообразно у Области Войска Донского. Это развязало бы руки торговле края, а также положительно сказалось на развитии земледелия, каменноугольной промышленности и т.д. Не останавливаясь подробно на существе внесенного Кукольником предложения, заметим только, что оно вызвал резкую критику со стороны донского казачества. Для него Кукольник стал чуть ли не главным врагом. «Спрашивается, заявляли оппоненты Кукольника, могут ли Донцы отличаться своею промышленностью, когда все они заняты военною службою? В небольшом народе трудно соединить эти два противоположные элемента - промышленность и военное искусство». Были и другие, менее аргументированные, в основном эмоциональные возражения, пока Александр II своим указам не изменил положение, разрешив добывать уголь в этих краях людям не казачьего сословия. Но произошло это гораздо позднее.
Как видим, статьи цикла «Азовские письма» сдержали анализ важных экономических и социальных проблем современного ему времени. Кукольник достойно исполнял свой гражданский долг как мастер слова. И остается сожалеть, что написанное им в это время не сохранилось и утрачено, может быть, навсегда.
Л-ра: Література та культура Полісся. – Ніжин, 2005. – Вип. 29. – С. 14-23.
Критика
