Словообраз «Любовь» в поэтемах А. Вознесенского

УДК 811.161.1' 38 (045)

Паластров Алексей Викторович, аспирант
ГОУВПО «Удмуртский государственный университет»
426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 2)

Рассматривается структурно-семантическая и функциональная характеристика поэтемы как эстетической еди­ницы и способа авторского художественного мышления Андрея Вознесенского. Исследуются семантико-­композиционные особенности поэтем с ключевым словообразом «любовь» в творчестве автора.

Ключевые слова: шестидесятники, поэтема, словообраз, идиоключ, структурно-композиционная модель, симво­лическое кольцо.

Palastrov A.V., postgraduate student
Udmurt State University
462034, Russia, Izhevsk, Universitetskaya str., 1/2

Symbolic word «love» in the poetic clichés of A. Voznesensky

The article is devoted to the structural-semantic and function characteristics of a poetic cliché as an aesthetic unit and a method of Andrei Voznesensky's artistic thought. The semantic-composite peculiarities of poetic clichés with key symbolic word «love» in the author's works are investigated.

Keywords: man of the sixties, poetic cliché, key symbolic word, individual key symbolic word, symbolic ring, structurally-composite model of the text.

Шестидесятые годы прошлого столетия - время больших социально-политических и культурных перемен в нашей стране. Последовавшая после смерти Сталина и XX съезда КПСС либерализа­ция общественной жизни, известная как эпоха «оттепели», стала контекстом активной деятельности представителей творческой интеллигенции: музыкантов, актеров, художников. Эстетическим кредо шестидесятники считали сохранение внутренней цельности и гармонии творческой личности, свобо­ду самовыражения, поиск гражданской и духовно-нравственной опоры.

Шестидесятые годы стали периодом творческого подъёма и в литературе, прежде всего в поэзии. Впервые после эпохи сталинского режима именно поэзия стала голосом времени, открыла по­колению общечеловеческие духовно-нравственные ценности: веру, доброту, любовь, совесть, осво­бодила сознание людей от идеологических догм. На эстраду выходят, собирая многотысячные ауди­тории слушателей, молодые поэты, моментально получившие невероятную популярность, особенно среди молодежи, ставшие кумирами миллионов. Одним из первых в этой плеяде был яркий предста­витель эстрадной лирики Андрей Андреевич Вознесенский.

Творческое и личностное становление поэта приходится на конец пятидесятых - начало шести­десятых годов. Первые зрелые стихи, отразившие его своеобразный стиль, были опубликованы в 1958 г. Незаурядный талант Вознесенского, поиски новых возможностей поэтического слова сразу привлекли внимание читателей и критиков. Поэт всеми силами стремился противостоять стандартно­сти, серости, стереотипности мышления: необычный ритм стиха, дерзкие метафоры ломали устояв­шиеся каноны «благополучной» советской поэзии. Творчество Вознесенского не раз подвергалось критике со стороны официального литературоведения, так как не всем по вкусу были его откровенно экспериментальные стихи, сильно перегруженные инверсиями, яркими гиперболами, сложными об­разными ассоциациями.

Художественная система поэта, творчество автора в целом органично связано с глобальной про­блемой существования человека в современном мире. В поэтических средствах и формах, темах и жан­рах, образах и интонациях Вознесенский, обращаясь к разным художественным традициям, стремится воплотить черты духовного облика современного человека, его тягу к напряженному раздумью, твор­ческому поиску, активному действию. В.В. Дементьев справедливо замечает: «Именно этой современ­ностью мировосприятия и привлекает Вознесенский читателей, которые, может быть, не проникая в тонкости поэтического письма, улавливают в его творчестве основное. А этим основным в Вознесен­ском будет его забота о том, чтобы “не рушился человек”, чтобы человек не попадал в “полосу отчуж­дения”, некоммуникабельности ни с подобными себе, ни с окружающим миром» [2. С. 293].

Поэтика автора отличается художественным своеобразием, характеризуется активным творче­ским отношением к строке, фразе, слову. Поэтическому слову Вознесенского свойственны заострен­ная гиперболизация и ассоциативно-смысловая многоплановость, эмоциональная выразительность и яркая образность, крайняя обнаженность чувств, пространственно-временные сдвиги. Помимо слож­ного ассоциативного мышления, он склонен к резкой смене настроений, интонаций, метафор. Богатая звуковая и ритмическая палитра, обилие созвучий, неожиданные рифмы, являющиеся лингвистиче­ским воплощением художественного и мировоззренческого опыта автора, делают стихи Вознесен­ского легко запоминающимися.

В противоположность повествовательности и сложным синтаксическим конструкциям Возне­сенский утверждает лаконизм, динамичность стиха, фрагментарность, автор тяготеет к обобщенно­философским сентенциям афористического характера, кратким по форме и емким по смысловому содержанию. Проведенное исследование творческого наследия Вознесенского позволяет сделать вы­вод о том, что основной эстетической единицей и ведущим способом авторского художественного мышления поэта является поэтема - поэтическая формула, которая оказывается важной приметой идиостиля многих мастеров художественного слова второй половины XX столетия. Н.А. Кузьмина пишет: «Поэтическая формула - одно из проявлений универсалий поэтического языка, способ инди­видуального образного мышления о мире в категориях, выработанных коллективной поэтической практикой» [3. С. 78].

Под поэтемой мы понимаем эстетическую единицу и способ индивидуально-авторского художественного мышления в цепи ассоциативного познания мира и его оценки в категориях, выработан­ных коллективной поэтической практикой [3]. Поэтема представляет собой объективное стационар­ное высказывание из текста, лаконичное по структуре и емкое по смыслу, обладающее определенной композиционно-смысловой организацией. Основные категориальные признаки поэтемы: идеозначи­мость, индивидуальность употребления в художественной речи, фразеосвязанность ее структурно­смысловых компонентов, идеорезюмирующая (обобщающая) функция, относительная свобода син­таксической структуры, сохранение семантической основы для реализации внутренних смысловых и эмоциональных возможностей ключевого словообраза, афористичность.

В семантической основе поэтемы лежит ключевой концепт, или словообраз - эстетическая еди­ница концептуально-символического характера, отражающая сложный процесс авторского художест­венного мышления и представленная на лингвистическом уровне ключевой (соключевой) лексемой. Словообраз в рамках более крупной идеозначимой единицы текста обогащается новыми смысловыми и эмоционально-экспрессивными коннотациями, и в результате актуализируются глубинные ассо­циативно-семантические и экспрессивно-стилистические возможности ключевой единицы. А.С. Ныпадымка отмечает: «Афористические формулы в поэтических текстах являются одним из неиссякае­мых источников усиления экспрессивности, актуализации и углубления смысловой структуры кон­цептов, поэтому они приобретают особую эстетическую значимость» [5. С. 69].

Основными истоками поэтем являются фольклор и отечественная риторическая литература, корнями уходящая в церковную книжность. Поэтема чаще образуется на тропеической основе, когда к номинативному значению ключевого слова присоединяется дополнительное - образно­эстетическое, однако может создаваться и с помощью необразных языковых средств. Поэтема также может формироваться на базе воспроизводимых языковых единиц за счёт их формальной и содержа­тельной реструктуризации (устойчивые словосочетания, цитаты, традиционные поэтические едини­цы, фразеологические сочетания, афоризмы, крылатые слова и выражения). В результате изменения синтаксической структуры, перестановки смысловых акцентов расширяются функциональные воз­можности данной единицы в контексте и тексте в целом, рождаются новые образные представления и ассоциации. Основными способами структурно-смысловой организации поэтемы являются причин­но-следственная связь, тождество (сопоставление) и антитеза (противопоставление). А.С. Ныпадымка отмечает: «Образованию поэтем способствуют аналогии, основы которых образуют причинно­следственные отношения, сопоставления и сравнения» [4. С. 189]. Особенно часто в творчестве по­этов второй половины XX в. структурно-семантическую основу поэтем составляет антитеза, исполь­зующая выразительные возможности контраста.

Ключевые словообразы обладают концептуально-символическими свойствами: поэтемы актуализируют стоящие за языковыми единицами концептуальные структуры и конденсируют обще­культурные знания о мире. Поэтема - носитель не только индивидуально-авторской, но и общечело­веческой, а также национально-культурной информации об окружающем мире, предельно сжатой и обобщенной. Попадая в силовое поле текста, получая идейно-поэтическое осмысление, поэтема представляется своеобразным смысловым сгустком, афоризмом, символическим обобщением мен­тального характера. Таким образом, поэтемы, с одной стороны, несут печать творческого почерка автора, имеют тенденцию к тесной связи с идиостилем, а с другой - представляют собой самостоя­тельные структурно-смысловые единицы афористического характера, традиционные, глубоко мен­тальные по содержанию.

На структурно-композиционном уровне поэтема эстетически организует архитектоническое пространство художественного текста. Композиционная расстановка поэтемозначимых частей текста свободная: сильные позиции начала и конца текста, заглавие, символическое кольцо, весь текст мо­жет стать поэтемой. Занимая в тексте ключевые позиции, в которых аккумулируется его идейно-художественное содержание, поэтема образует сюжетно-композиционную и структурно­композиционную модели художественного целого.

Словообраз «любовь» является ключевым в творчестве Андрея Вознесенского, так как он несет особую эстетическую и эмоциональную нагрузку в текстах, является репрезентантом авторской кон­цептуальной системы. Поэтемы выполняют важную идеозначимую роль в поэтике автора, поэтому данную статью мы посвятили исследованию семантико-композиционных особенностей поэтем с ключевым словообразом «любовь» в творчестве Андрея Вознесенского. Для определения предметно­понятийной основы ключевого словообраза «любовь» обратимся к толковым словарям.

Толковый словарь русского языка под редакцией С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой дает следующие толкования лексемы «любовь»:

1. глубокое эмоциональное влечение, сильное сердечное чувство. Например: чары любви ожидание любви, муки любви;
2. чувство глубокого расположения, самоотверженной и искренней привязанности. На­пример: любовь к родине;
3. постоянная, сильная склонность, увлеченность чем-либо;
4. предмет любви. Например: он - ее очередная любовь;
5. пристрастие, вкус;
6. интимные отношения. Например: заниматься любовью [10. С. 336].

В Толковом словаре русского языка под редакцией Д.Н. Ушакова приводятся такие толкования слова «любовь»:

1. чувство привязанности, основанное на общности интересов, идеалов, на готовности отдать свои силы общему делу. Например: любовь к людям;
2. такое же чувство, основанное на половом влечении, отношения двух лиц, взаимно связан­ных этим чувством. Например: несчастная любовь;
3. человек, внушающий это чувство. Например: моя любовь;
4. склонность к чему-либо, кому-либо. Например: любовь к работе [11. С. 105].

В Словаре русского языка под редакцией А.П. Евгеньевой читаем, что «любовь» - это:

1. чувство глубокой привязанности к кому-либо, чему-либо;
2. чувство горячей сердечной склонности, влечение к лицу другого пола. Например: первая любовь;
3. внутреннее стремление, влечение, склонность, тяготение к чему-либо. Например: любовь к свободе [7. С. 209].

В Словаре автобиографической трилогии М. Горького под редакцией Б.А. Ларина представле­ны следующие толкования:

1. глубокое душевное расположение, сердечная близость, чувство преданности к кому-нибудь, чему-нибудь;
2. глубокая привязанность к родному, близкому;
3. сердечное влечение, страстное чувство к лицу противоположного пола;
4. чувство внутреннего влечения, склонности, привязанности к чему-нибудь [8. С. 154-156].

Русский ассоциативный словарь (обратный: от реакции к стимулу) под ред. Ю.Н. Караулова фиксирует следующие наиболее частотные ассоциаты к слову «любовь»: до гроба, для двоих, незем­ная, разлука [6. C. 135].

Выбор словообраза «любовь» для изучения его семантико-композиционных особенностей в данной работе полностью оправдан: любовь и борьба за ее сохранение в век жестоких социальных катаклизмов - одна из ключевых тем в творчестве Вознесенского, получившая художественное раз­витие и у других поэтов-шестидесятников. Об этом свидетельствует большое количество стихотво­рений, посвященных теме любви. Исследователи отмечают, что любовная лирика поэта неизменно оказывается шире и глубже своего назначения. Обращение поэта к любви неразрывно связано с бла­гоговейным чувством удивления перед неповторимостью человеческой личности, ее творческими силами. Жизнь у Вознесенского хрупка, уникальна, бесценна и неповторима. Вознесенский не толь­ко утверждает это в каждом своем произведении, но и призывает ценить и беречь то, что дано нам Богом. Каждый человек, а тем более поэт, ищет свой смысл жизни, пытается понять предназначение людей в этом мире. Ради чего мы пришли сюда и с чем уйдём? Вознесенский решает этот вопрос для себя просто и в то же время глубоко: ради любви.

Рассмотрим следующее стихотворение:

Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
былых возлюбленных на свете нет.
Есть дубликаты — как домик убранный,
где они жили немного лет.

Вас лаем встретит собачка белая,
и расположенные на холме
две рощи — правая, а позже левая —
повторят лай про себя, во мгле.

Два эха в рощах живут раздельные,
как будто в стереоколонках двух,
все, что ты сделала и что я сделаю,
они разносят по свету вслух.

А в доме эхо уронит чашку,
ложное эхо предложит чай,
ложное эхо оставит на ночь,
когда ей надо бы закричать:
«Не возвращайся ко мне, возлюбленный,
былых возлюбленных на свете нет,
две изумительные изюминки,
хоть и расправятся тебе в ответ...»

А завтра вечером, на поезд следуя,
вы в речку выбросите ключи,
и роща правая, и роща левая
вам вашим голосом прокричит:
«Не покидайте своих возлюбленных.
Былых возлюбленных на свете нет...»

Но вы не выслушаете совет [1].

Поэтемозначимыми оказываются строки, занимающие сильную позицию начала текста, которые вводят нас в его идейно-художественное содержание, являются ключевым элементом структур­но-композиционной модели текста:

Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
былых возлюбленных на свете нет.

Ключевой словообраз «любовь» представлен на лингвистическом уровне соключевой лексемой «возлюбленные». Данная поэтема является прямой дидактической сентенцией, в форме которой ав­тор обращается к читателю с наставлением, советом, предостерегает его: нельзя возвращаться к быв­шим возлюбленным, потому что прошлое, потерянную когда-то любовь нельзя вернуть. Дидактичность выражена на языковом уровне глаголом в повелительном наклонении «не возвращайтесь». Точка в конце поэтемы свидетельствует о законченности авторской мысли. В поэтеме заключены ин­дивидуально-авторские представления о любви, которые в то же время являются глубоким философ­ским обобщением, воплощением общечеловеческого опыта. Вознесенский словно начинает довери­тельную беседу, дружеский разговор с конкретным собеседником, выступающим в качестве лириче­ского героя, с глазу на глаз, лицом к лицу, и одновременно обращаясь с назидательно-философским поучением к каждому человеку, к человечеству в целом. В этом заключается универсальность его поэтического творчества.

На смысловом уровне текста автор открывает читателю глубокую общечеловеческую истину, правду о любви, контрастно осмысляя ее судьбоносное предназначение в человеческой жизни в ху­дожественном единстве и в то же время в композиционном противопоставлении двух временных планов, двух миров: навсегда ушедшего былого, предыдущего и будущего. Оба художественных ми­ра, прошлое и будущее, осознаются и воспринимаются читателем через призму настоящего времени. Речь идет об утрате лирическим героем самого дорогого в жизни — любви, и Вознесенский утвер­ждает, что вернуться к прошлому, возвратить прежние чувства уже нельзя, можно лишь на время по­грузиться в мир иллюзий, «дубликатов», но это будут только отголоски прошлого, «ложное эхо»:

Вас лаем встретит собачка белая,
и расположенные на холме
две рощи — правая, а позже левая —
повторят лай про себя, во мгле.

Два эха в рощах живут раздельные,
как будто в стереоколонках двух,
все, что ты сделала и что я сделаю,
они разносят по свету вслух.

Образно-символическая система стихотворения характеризуется сложными ассоциациями, от­ражающими бинарность как специфику авторского поэтического мышления. Былое находит худо­жественное воплощение в образе «ложного эха». Эхо ассоциируется с прошлым, безвозвратно «ми­нувшим» [6. С. 130]. Образ «эха» реализуется в стихотворении с помощью олицетворения — это от­звук, символическое отражение предыдущей жизни лирического героя и его возлюбленной в мире будущего. «Два эха» теперь живут в рощах раздельно, что говорит о невозможности лирического героя вернуться к любимой в настоящем. Автор обращается непосредственно к читателю, пытается убедить его художественно, для этого он использует прямую речь от лица «ложного эха», эмоцио­нально подчеркивает, что, вернувшись в прошлое, поверив «ложному эху», можно стать жертвой самообмана. За предметным планом этого стихотворения скрыты искренние душевные переживания автора, тонкость его чувственного восприятия мира, сила и острота эмоционального накала:

А в доме эхо уронит чашку,
ложное эхо предложит чай,
ложное эхо оставит на ночь,
когда ей надо бы закричать:

«Не возвращайся ко мне, возлюбленный,
былых возлюбленных на свете нет,
две изумительные изюминки,
хоть и расправятся тебе в ответ...»

В конце стихотворения поэт возвращается к настоящему времени, к моменту, когда лирический герой еще только собирается покидать свою возлюбленную. Именно тогда за надрывным внутренним голосом лирического героя мы слышим призыв самого автора:

А завтра вечером, на поезд следуя,
вы в речку выбросите ключи,
и роща правая, и роща левая
вам вашим голосом прокричит:
«Не покидайте своих возлюбленных.
Былых возлюбленных на свете нет...»

Две последние строки образуют вторую поэтему, которая занимает сильную позицию конца тек­ста и тоже является ключевым элементом сюжетно-композиционной модели стихотворения. В ней ав­тор также эстетически обобщает идейно-художественное содержание текста в форме дидактической сентенции. Многоточие в конце поэтической формулы на лингвистическом уровне эксплицирует лири­ческую напряженность, подчеркивает смысловую значимость обобщенной сентенции, придает ей тра­гический оттенок, свидетельствует о том, что именно потеря любимого заставляет человека искать эту любовь в будущем. Таким образом, внутренний голос лирического героя будет умолять не покидать свою любимую, но он к нему не прислушается. Две поэтемы, занимающие начало и конец текста, обра­зуют символическое кольцо, которое на сюжетно-композиционном уровне максимально реализует идейный замысел текста, эксплицирует общечеловеческую истину: никогда нельзя расставаться со своими любимыми, терять любовь, потому что ее найти и вернуть потом уже нельзя. Человек, однажды потерявший свою любовь, обязательно будет искать любимую, пытаясь вернуть прошлое через мир иллюзий, на лингвистическом уровне это находит эстетическое воплощение с помощью символическо­го кольца как основы архитектоники, сюжетной и структурной композиций текста.

Идейно-образное содержание текста подчеркнуто композиционно: поэтема в конце текста отсылает к поэтеме в начальной позиции - человек, оставивший свою любовь, снова вернется к ее по­искам, к сожалению, уже бессмысленным, тщетным, поэтому в данном стихотворении композиция оказывается замкнутой, символизирующей трагическую безысходность попыток лирического героя вернуть свою любовь. Чтобы не потерять свою любовь и не стать жертвой обмана «ложного эха», нужно ее ценить и беречь, никогда не покидать своих любимых - вот к чему призывает автор. Таким образом, поэтема в семантическом пространстве текста становится идеоквантом, структурно­-смысловой доминантой, определяющей принципы композиционного построения текста, объединяю­щей все его эстетически значимые элементы в единую художественную систему.

Последняя строка в стихотворении противопоставлена идейно-художественному содержанию произведения, заключенному в символическом кольце, на лингвистическом уровне это выражено с помощью союза но, передающего также эмоциональное отношение автора к извечной теме любви:

Но вы не выслушаете совет.

Автор твердо уверен, он констатирует: судьба лирического героя предрешена, он покинет свою возлюбленную и навсегда потеряет любовь - это подтверждается самой жизнью. В данной композици­онно-семантической оппозиции заключено внутреннее противоречие, трагическая двойственность ав­торского восприятия любви, отражающая ее истинный смысл в жизни каждого: любовь и разлука все­гда идут рядом, как две сестры, об этом никогда нельзя забывать человеку. В качестве подтверждения этой мысли Русский ассоциативный словарь под ред. Ю.Н. Караулова фиксирует слово-стимул «разлу­ка» как один из частотных к слову-реакции «любовь» [6. С. 135]. Две поэтемы и последняя строка сти­хотворения образуют художественно целостные структурно-композиционную и сюжетно­-композиционную модели, в которых заключено идейно-эстетическое содержание текста. В фокусе ху­дожественного целого ключевой словообраз «любовь» превращается в идиоключ, контрастно эксплицирующий эмоционально-экспрессивные и ассоциативно-смысловые возможности контекстов, а по- этема эстетически организует архитектоническое пространство текста, максимально реализуя его идей­но-эстетическое содержание, становится идеозначимой единицей, смыслообразующим центром, в ко­тором концентрируется идейно-эстетическая и содержательно-концептуальная информация.

Среди авторских художественных приемов и средств выразительности в стихотворении на язы­ковом уровне можно обратить внимание на инверсионное употребление определений: «роща пра­вая», «роща левая», суффиксы субъективной оценки: «собачка», «домик», высокая лексика, славя­низмы: «возлюбленным», «былых», смена местоимений: «вы», «ты», «я», «они», описательно­-метафорические сочетания, сравнительные конструкции. Данные стилистические приемы на лин­гвистическом уровне характеризуют осознание автором краткости и изменчивости человеческой жизни, репрезентируют контрастное осмысление и восприятие любви в мире и являются рефлекси­рующими языковыми сигналами, смысловыми импульсами, помогающими читателю раскрыть идей­но-эстетический замысел текста - познать истинный смысл любви, ее сущность через внутреннее противоречие высокого и низкого, небесного и земного. Любовь для лирического героя - одновре­менно дорогое, близкое и уже отчужденное, именно в этой концептуальной оппозиции автором осоз­нается ценность и самой человеческой жизни.

Ключевой словообраз «любовь» обладает концептуальными свойствами и получает символиче­ское осмысление и художественное обобщение в поэтемах автора. Безусловно, находясь в напряжен­ном поиске духовной основы любви, Вознесенский обращается, прежде всего, к христианской тради­ции, он молится чуду любви, данное стихотворение - это и заклинание, воздействующее на читателя эмоционально, и молитва о сохранении любви, и проповедь, поэтому сложно говорить об интерпре­тации этого стихотворения однозначно. Однако можно резюмировать, что по суггестивной значимо­сти и религиозно-дидактической направленности данное стихотворение, построенное на номинатив­но-метафорической основе, включающее в себя назидательно-философские обобщения образно­-символического характера, восходит к христианским притчам, основная функция которых - иноска­зательно в императивной форме показать становление нравственно-эстетических ценностей, указать путь разрешения общечеловеческих проблем, подчеркнуть слабость и конечность человека в мире.

Очевидно, что данное стихотворение - молитва, обращение, но не к Богу, а к человеку, оно имеет интимно-человеческий характер, сохраняет лирическую интонацию, вызывает душевную взволнованность, оказывает сильное эмоциональное воздействие, хотя при этом не теряет своего обобщенно-философского смысла и дидактической функции, назидательности. Стихотворение пред­ставляет собой уникальный синтез назидательно-философского и интимно-лирического начал, худо­жественно воплощенных в органической взаимосвязи предметно-номинативного и образно­-ассоциативного уровней текста, эстетическом взаимодействии идейно-художественного и лингвисти­ческого контекстов. Художественное единство композиционно-смысловой организации и жанрово­-стилистических особенностей текста, его эмоционально-содержательной сферы и интонационно-­ритмического построения свидетельствует о высоком поэтическом мастерстве автора.

По мнению Вознесенского, любовь существует всегда для двоих, связывает, физически и духовно объединяет двух людей в единое целое, и только в этом единстве заключается ее высший смысл и предназначение в жизни человека, только тогда она способна уберечь от беды, спасти, по­этому оба влюбленных ответственны за то, чтобы сохранить любовь. Об этом также свидетельствуют данные Русского ассоциативного словаря под ред. Ю.Н. Караулова (обратного): словосочетание «для двоих» является частотным стимулом для слова-реакции «любовь» [6. С. 135]. В словаре «Константы. Словарь русской культуры» Ю.С. Степанов также отмечает, что «любовь - это взаимное уподобление двух лиц» [9. С. 418].

Исследователи приходят к выводу, что метафора в художественной речи Вознесенского — это чаще всего вознесение, рывок от традиционно низкого к высокому, не только авторское средство жи­вописания, но и способ автопортретирования, лирического самопознания. Как отмечает В.В. Демен­тьев, «Природа его стихов - не грамматика - а нутро» [2. C. 309]. Бесспорным можно считать стрем­ление поэта постигнуть истину, добраться до ее середины, сути, настойчиво и непреходяще его жела­ние постигнуть мир изнутри. Для этого Вознесенский творчески познает и осваивает окружающий мир через контраст, он стремится выявить нечто полярно противоположное, взаимоисключающее. В этом заключается прорыв к высшему смыслу, к истинной свободе, свободе духа, которая, по мнению автора, должна быть не вне, а внутри человека. Поэт сознательно идет на этот мучительный душев­ный разлом, чтобы вскрыть и показать основную причину всех человеческих страданий. Люди не слушают своего внутреннего голоса, которым говорит им сам Бог, призывающий не покидать люби­мых, и навсегда теряют любовь, обрекая себя на смерть и вечные страдания после Божьего суда. Да­же недолгая разлука способна разделить людей навсегда, так как сила любви спасает от смерти толь­ко тех, кто всегда рядом с любимым, кто действительно дорожит им. Обращения к Богу оказываются бессильными перед непредсказуемостью и жестокостью этого мира с его беспощадными социальны­ми катаклизмами, поэтому человек должен сам защитить и сберечь свою любовь. Именно поэтому поэт поднимает любовь к человеку до веры, он бесконечно верит в человека, его творческие силы и молится за сохранение любви как духовной основы человеческой жизни. Любовь - это высшая, все­человеческая, вневременная нравственно-духовная ценность, только в ней есть вечное жизнеутвер­ждающее начало. Мы должны оберегать любовь, потому что она - Божий дар. Но современный чело­век забыл об этом. В погоне за материальным, временным он день за днем теряет высокое, вечное и в итоге лишается духовной опоры в жизни.

Ю.С. Степанов в словаре «Константы. Словарь русской культуры» отмечает, что в мировой культурной традиции любовь представлена в двух воплощениях: земная, плотская и неземная, боже­ственная: «Любовь земная учит любви небесной» [9. С. 185], это также подтверждается и данными Русского ассоциативного словаря под ред. Ю.Н. Караулова: любовь «неземная» [6. С. 135]. Однако существует еще одна любовь - земная, но чистая, причастная к божественной. Именно такая любовь, по мнению автора, для человека - единственный путь к обретению самого себя, спасению и вечной жизни.

Список литературы

1. Андрей Вознесенский. Творчество и биография.
2. Дементьев. В.В. Избранные произведения: в 2 т. М.: Современник, 1982. Т.2. 541 с.
3. Кузьмина Н.А. Культурные знаки поэтического текста // Вестн. Омск. ун-та. 1997. Вып. 1.
4. Ныпадымка А.С. Ключевые слова «Боль», «Любовь», «Юность» в идиолекте Ю.В. Друниной: дис. ... канд. филол. наук. Ижевск, 2002. 195 с.
5. Ныпадымка А.С. Афористические формулы в творчестве Юлии Друниной // Вестн. Удм. ун-та. 2002. № 6. С. 62-74.
6. Русский ассоциативный словарь: Ассоциатив. тезаурус соврем. рус. яз. Кн.6. Обратный словарь: от реакции к стимулу / Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова РАН. М.: Рус. яз., 1998. 323 с.
7. Словарь русского языка: в 4 т. /под ред. А.П. Евгеньевой. 2-е изд., испр. и доп. М.: Рус. яз., 1981. Т. 2. 418 с.
8. Словарь автобиографической трилогии М. Горького. IV. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1984. 310 с.
9. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: 3-е изд., испр. и доп. М.: Академический проект, 2004. 992 с.
10. Толковый словарь русского языка: 80 000 сл. и фразеол. выражений / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 4-е изд., доп. М., 2007. 938 с.
11. Толковый словарь русского языка: в 4 т. / под ред. Д.Н. Ушакова. М.: ГИС, 1935. Т. 2. 1039 с.

Поступила в редакцию 20.05.10