25-02-2024 Герберт Бейтс (Herbert Bates) 426

Реализация иронии в языке рассказа Г. Бейтса «Silas the Good»

С. В. Юткина, Ю. Е. Чубарова

В различные эпохи термином «ирония» называли разные явления. Г. Н. Поспелов предлагал различать иронию как философскую категорию романтической эстетики и как троп [4, с. 63]. Ю. Б. Борев выдвигал гипотезу, что в некоторые эпохи ирония формирует самостоятельный вид искусства (не относящийся ни к эпосу, ни к лирике, ни к драме, но своеобразно объединяющий их особенности), и это следует отличать от случаев, когда словом «ирония» обозначают один из оттенков смеха [2, с. 45].

Толкование иронии как стилистического приема и иронии как идейно-эмоциональной оценки мы находим в литературном энциклопедическом словаре: «1. Ирония — стилистическое средство, выражающее насмешку или лукавство; иносказание, при котором в контексте речи высказывание приобретает противоположный смысл; 2. Ирония — вид комического (наряду с юмором и сатирой), идейно-эмоциональная оценка, прообразом которой служит ирония стилистическая» [3, с. 132].

Ряд объективных трудностей до определенного момента мешал прийти к целостному пониманию феноменов иронического, механизмы порождения и восприятия которых связаны не столько с тем или иным формально-стилистическим приемом, сколько с природой языка и человеческого сознания в целом, с так называемой картиной мира.

Лингвистическая наука двадцатого столетия уделяла серьезное внимание историческим, национальным и культурным разновидностям языковой картины мира. Все глубже стали раскрываться лингвистические, логико-структурные и знаковые закономерности, лежащие в основе мышления и творчества. Получила объяснение полифункциональность, т. е. многоликость и сложность сочетания ролей иронии. Для того чтобы перечислить и систематизировать эти роли, понадобилось наложить знания, добытые в различных отраслях, на данные психологии и структуру личностных представлений человека.

Ирония является предметом исследовательского интереса психологов, логиков, лингвистов, а также таких отраслей гуманитарного знания, как семиотика (наука о знаках и значениях) и теория коммуникации (наука о законах общения). Психологи исследовали степень присутствия сознательного и бессознательного в специфической смеховой реакции на ироническое высказывание. Логики, установив связь иронии с остроумием, показали, что ироническое высказывание соотносится одновременно со взаимоисключающими толкованиями: как логичность, так и алогичность при этом работают на создание смысла. Семиотика позволила изучить, как «кодируется» и «расшифровывается» иронизирование в тексте. Теория коммуникации установила диалогическую природу иронии и проанализировала отношения между автором, адресатом и предметом иронического высказывания. В самой сути иронического общения заложена необходимость активного интеллектуального контакта его участников. Данные лингвистики, логики и семиотики свидетельствуют о том, что значение иронической образности неустойчиво и в каждом конкретном случае индивидуально.

Словарь лингвистических терминов под редакцией О. С. Ахмановой характеризует иронию как троп, состоящий в употреблении слова в смысле обратном буквальному с целью тонкой или скрытой насмешки [1, с. 196]. Как показали исследования С. И. Походни, ирония может быть реализована на лексическом уровне, синтаксическом уровне, а также на уровне текста [5, с. 68]. На лексическом уровне ирония может реализовываться отдельным самостоятельным словом, словосочетанием и авторским окказиональным новообразованием. Синтаксические средства актуализации иронии включают в себя транспозицию синтаксических структур, риторические вопросы, вводные предложения, предложения с вводными словами и словосочетаниями, предложения с причастными оборотами и обстоятельствами образа действия, а также стилистические конвергенции. Что касается иронической модальности текстового уровня, то необходимо отметить, что ее реализация в художественном тексте происходит при участии средств всех языковых уровней (от лексического через синтаксический к текстовому). Даже в целях анализа абстрагирование от участия средств других языковых уровней в выражении иронии не является возможным, поскольку собственно лексические формы иронии существуют лишь в виде так или иначе транспонированных синтаксических конструкций. Реальное функционирование каждой синтаксической структуры, ее возможности в выражении иронии наиболее полно проявляются лишь в составе единиц вышележащего уровня. Текстовые средства реализации иронии выступают в двух аспектах. Первый касается контекста, поскольку любое высказывание может быть адекватно интерпретировано лишь в целостном контексте. Что касается иронического смысла, то его воплощение связано со способностью языковых единиц обретать в процессе реализации коннотативные и ассоциативные значения. Второй аспект формирования иронического замысла, находясь в тесной связи с первым, касается коммуникативной направленности высказывания. Как известно, структура высказывания напрямую зависит от цели коммуникации. Что касается неспонтанной речи, то ее функциональная направленность на выполнение предварительно поставленной цели весьма заметна. В художественном тексте ирония планируется автором и актуализируется в соответствии с заранее обдуманным планом. Реализация иронического смысла происходит по следующей схеме: интенция автора (замысел создания иронического текста) — конструирование контекста в соответствии с объективными нормами, действующими на уровне сознания и на уровне языка — текст (от предложения и выше), компонентом смысловой структуры которого является ирония.

Ироническая модальность короткого рассказа Герберта Бейтса ‘Silas The Good’ выстраивается с помощью противопоставления смысла заголовка текста содержанию данного текста. Ирония реализуется в данном случае на текстовом уровне. Автор постепенно, шаг за шагом, модифицирует установку реципиента, возникшую в результате восприятия концепта «благопристойный, благочестивый», эксплицированного в заглавии данного произведения. Самыми первыми вербальными сигналами, вступающими в отношения противоречия со смыслом заголовка, являются сигналы, содержащиеся в следующем абзаце: ‘Now at the best of times it was difficult for my Uncle Silas, with ripe, red lips, red eyes and nose, not to look like a drunken sailor. But there was only one thing that he drank when he was working, and that was cold tea. It was true that it was cold tea with whisky in it, but the basis remained, chiefly, cold tea'.

Следующим комплексом вербальных сигналов, создающих образ главного героя, противоположного характеристике, заявленной в заголовке, является следующий отрывок, в котором герой говорит о себе своей собеседнице: I was born in hungry times. Bad times, madam, very bad times. The food and the water were bad. Very bad. There was disease too. So we had beer, madam. Everybody had beer. The babies had beer. I’ve been fighting against it for eighty years and more *

‘And now you’ve beaten it?’

Yes, madam' said my Uncle Silas, who had drunk more in eighty years than would keep a water-mill turning. Речь главного героя обращена к женщине, обвинившей его в распитии пива в священном месте — на кладбище. Ироническая модальность создается автором планомерно, соответствующим образом конструируется контекст, и в результате у читателя возникает совершенно иное восприятие заголовка текста и его предназначения. Автор в данном случае использует ассоциативную иронию, являющуюся особенно тонким ее подтипом. Реализация переносных значений в этом случае происходит постепенно, новые значения возникают градуально. Градуальное приращение новых значений требует больших контекстов, поэтому ассоциативная ирония присутствует чаще всего в мегаконтексте (в рамках нескольких СФЕ, всего рассказа, как в данном случае, в рамках повести и т. д.). В рассказе ‘Silas The Good’ ассоциативная ирония служит действенным средством создания образов, целостной системы произведения, выражения авторской характеристики персонажей и собственного мировоззрения автора.

Роль иронии в художественной прозе, в частности англоязычной, возрастает. Мы согласны с высказыванием Д. Мюкке: «Для большинства серьезных писателей, будь то поэты, романисты, драматурги, ирония сейчас гораздо реже является стилистическим или драматическим приемом, который они могут применять по собственному усмотрению: намного чаще это способ мышления, незаметно возникший как общая тенденция нашего времени» [6, с. 117].

Библиографический список:

Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М. : Советская энциклопедия, 1966.
Борев Ю. Б. О комическом. М. : Искусство, 1997. 232 с.
Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. 347 с.
Поспелов Г. Н. Введение в литературоведение. М, 1983. 163 с.
Походня С. И. Языковые виды и средства реализации иронии. Киев : Наукова думка, 1989. 128 с.
Muecke D. The compass of irony. L., 1983. 276 p.

Биография

Произведения

Критика