Особенности психологизма Герберта Бейтса (рассказы 1950-1960-х гг.)
Н. В. Попова
Бейтс-теоретик считал, что «сюжет представляет собой описание характера», и, следуя своему убеждению, во многих рассказах сосредоточивал внимание на разработке характеров персонажей. Это предполагает достаточно развитый принцип психологизма, который является одним из главных элементов реалистического метода. Психологическое мастерство Бейтса, его дар «человековедения» и являются предметом настоящей статьи.
«Психологическое» направление в истории английского рассказа имеет длительную традицию. Зародившись еще в 1910-1920-е гг. в рассказах Дж. Джойса, К. Мэнсфилд, Д. Г. Лоренса, В. Вулф, оно продолжает развиваться и в 1950-1960-е гг. Отечественные критики относят к этому направлению таких мастеров «малого» жанра, как Гр. Грин, Ф. Кинг, У. Сэнсом, В. С. Причетт, Г. Бейтс, Э. Боуэн, У. Тревор, С. Хилл. Этот перечень едва ли будет полным без рассказов и повестей Дж. Уэйна, С. Барстоу, Д. Лессинг.
Современные писатели опираются на богатый опыт своих предшественников, далеких и близких, и в своем творчестве успешно сочетают классические и модернистские приемы психологического анализа. От классической традиции они заимствуют такие приемы изображения внутреннего мира человека, как раскрытие героя «извне», т. е. через его действия и поступки в их социальной обусловленности, как типизирование персонажа, основанное на выявлении основных черт в его характере, говорящих о его принадлежности к определенной социальной группе. Подобно модернистам, современные авторы зачастую описывают человека как бы изнутри, учитывая его подсознательные психические импульсы; они также широко применяют внутренний монолог, средствами выражения которого могут быть не только несобственнопрямая речь, но и поток сознания; человек рассматривается ими во всей сложности, подчас противоречивости его психических проявлений.
Указанные выше приемы психологического анализа или синтеза, в основе которых лежат более или менее подробные авторские объяснения, а также внутренняя речь персонажа, раскрывающая его душевное состояние, составляют вкупе то, что можно назвать эксплицитным способом воплощения психологизма. Но в английской психологической прозе существует и противоположная тенденция. Важным психологическим приемом в поэтике современного рассказа является недосказанность или имплицитность, которая ведет к созданию богатого подтекста и ориентирована на искушенного читателя, понимающего автора без развернутого объяснения.
В своей монографии о современном рассказе Бейтс писал, что «сейчас уже не нужно описывать, достаточно навести читателя на мысль». Тяготение современной прозы к недосказанности, усиливающаяся лаконичность современного рассказа отмечаются многими исследователями, например В. В. Ивашевой, В. А. Кухаренко, В. В. Сорокиной. Этому тяготению, основанному на развитии литературного чутья читателей, несомненно способствовало творчество А. П. Чехова, который считал, что «лучше всего избегать описывать душевное состояние героев; нужно стараться, чтобы оно было понятно из их действий». Таким образом, Бейтс и другие мастера современного английского рассказа являются в этом плане последователями русского классика, а также своих знаменитых предшественников Джойса, Мэнсфилд, Хэмингуэя.
Проследим на примерах взаимосвязь характера психологизма и выбираемого автором способа его воплощения: тяготение социального психологизма Бейтса к эксплицитному, а камерного — к имплицитному способам воплощения.
Социальная направленность психологизма писателя ярче всего проявляется в рассказах о судьбе человека, например в рассказе «The Courtship» (в русском переводе «Его девушка»). Тема рассказа — любовь Билла Броунинга и его подруги Эдны, раскрытия в прямой обусловленности удручающе тяжелыми условиями жизни героев.
Художественная убедительность образа нередко рождается из его портретного описания, и поэтому Бейтс, следуя классическому канону, приводит скупые детали внешнего облика персонажа (похожий на старую картофелину нос, растрепанные седые волосы) и его манеры говорить (обрывками, невнятно роняя слова). Описание окружающей героя нищенской обстановки (в его комнатушке нет ничего, кроме кровати, сделанной из старых велосипедных рам еще тридцать лет назад, газовой горелки и счетчика), а также немногочисленные подробности его многолетнего ухаживания за своей девушкой органично дополняют друг друга, и у читателя создается целостный облик героя.
Жизненная психология персонажа раскрывается ретроспективно, мы встречаемся с Биллом, человеком лет шестидесяти, когда тот везет тележку цветов на могилу своей подруги и рассказывает помогающему ему прохожему, от лица которого написан рассказ, печальную историю своей дружбы с Эдной. Они встречались с ней регулярно, по четыре раза в неделю, в течение пятнадцати лет. Он решился сделать ей предложение только тогда, когда после сорока лет ему, грузчику бакалейной фирмы, прибавили к недельному жалованью четыре шиллинга. Но Эдна не согласилась выйти за него замуж, так как у нее на руках была больная мать, а жить вместе с ней она не решалась из боязни семейных ссор. Билл всегда старался поступать соответственно с желаниями и интересами Эдны, поэтому он не решился настаивать. Позже он настолько привык к их встречам, что даже и не помышлял о браке, «боялся, что сама Эдна изменится. Она как бы повзрослеет и не будет больше его девушкой». Единственное, на чем Билл посмел настоять, так это на том, чтобы отдавать Эдне ненужные ему для себя дополнительные четыре шиллинга. Он хотел, чтобы она себе что-нибудь купила или хотя бы вдоволь поела рыбы с картошкой. Но Эдна, как потом оказалось, тоже хотела сделать Биллу приятное и откладывала для него все деньги. Билл считает некрасивую Эдну красавицей, предлагая своему случайному знакомому полюбоваться ее фотокарточкой. Билл рад, что, подобно чеховскому герою («Тоска»), нашел себе доброго слушателя и поделился своим горем.
Покорность человека своей судьбе, безропотность его страданий, отсутствие какого бы то ни было противления угнетающему его социальному злу — все эти свойства маленького человека в западном мире достигают высшего выражения в этом рассказе. Чрезвычайно низкий уровень притязаний героя определяется его мизерными средствами к существованию, тяжелыми бытовыми условиями. Показанное автором неблагополучие в жизни отдельного человека косвенно говорит о социальном неблагополучии буржуазного общества, ставящего судьбы людей в. прямую зависимость от средств к существованию.
Удивительно, что герой совершенно чужд озлобленности; его светлое мироощущение и бережное отношение к своей любви — это своеобразная защитная реакция персонажа на окружающую его действительность, психологически убедительно раскрытая автором во множестве конкретных деятелей, выявляющих социальные истоки подобного характера и его необычной судьбы. Жизненная психология героя раскрывается извне, через его действия и авторские пояснения. Психологизм, таким образом, имеет явно эксплицитное воплощение; это характерно и для других рассказов Бейтса о судьбе человека.
Судьба человека, особенно судьба женщины из низшего сословия, играет важную роль в его рассказах (например, в рассказах «The Mill», «The Ох», «The Enchantress»), обретая гуманистическую трактовку. Писатель поддерживает своего демократического героя искренним сочувствием и скорбит его скорбью. Так психология авторского отношения к героям входит важным компонентом в общий психологический базис реалистического произведения.
Рассказы о людях, не обладающих достаточной закаленностью для преодоления жизненных трудностей, распространены в современной новеллистике. Характерны они, например, для творчества Сьюзен Хилл, молодой современницы Бейтса. Истоки жизненной незащищенности героев Хилл (например, в рассказах «Cockles and Mussels», «How Soon Can I Leave») лежат зачастую в их психической неустойчивости, в то время как в рассказах Бейтса она имеет социальную мотивированность.
Если в рассказах социально-психологического плана писатель рассматривает такие ключевые события в жизни человека, как смерть, рождение ребенка, вступление в брак, то в рассказах камерного плана в жизни его героев чаще всего не происходит радикальных изменений. Интересная в психологическом плане ситуация обычно возникает на фоне уже сложившегося жизненного уклада персонажей. Чаще всего она ничего не изменяет в их жизни, хотя и углубляет их собственное, а также читательское знание людей и психологических мотивов их поступков.
Рассказ «The Pemberton Thrush» — это синтез детских и взрослых впечатлений лирического героя, вспоминающего одну из давних знакомых своего отца. Он вспоминает, как в детстве любил слушать ее необыкновенный голос, когда она пела в гостиной их дома; пение было настолько прекрасно, что ее называли певчим дроздом. Потом она внезапно исчезла, и они встретились только через тридцать лет. При упоминании лирического героя о том, как отец восторгался ее голосом, она почему-то не захотела об этом говорить. Когда он сказал, что его отец все еще немножко поет, она «почти бессознательно, не замечая этого, стала теребить лацканы своей шубы, и в этом жесте сквозило нетерпение». Так, по отдельному жесту читатель догадывается о настроении героини, заглядывает к ней в душу и понимает, почему эти воспоминания стали для нее столь болезненны. Наша догадка о том, что ее жизнь прошла не слишком радостно, косвенно подтверждается незначительной на первый взгляд ее репликой о том, что когда она смотрит на падающий снег, ей хочется захоронить себя. Эти слова остаются жить в мыслях героя, станут лейтмотивом его воспоминаний. Подобный подтекст создает эмоционально-психологическую глубину произведения, нисколько не увеличивая его объема.
Имплицитный способ воплощения психологизма, чаще встречающийся в рассказах камерного плана, способствует созданию впечатления сиюминутности происходящих микрособытий и изменений в психологическом состоянии героев. Читателю при чтении предлагается, по сути дела, заниматься тем, что так часто мы непроизвольно делаем в жизни: догадываться о значении чьих-то слов и поступков, судить о психологическом состоянии человека по отдельным, незначительным подчас жестам и фразам. Таким образом, имплицитная манера повествования гораздо больше, чем эксплицитная, приближается к повседневной жизненной практике читателей, которые судят о жизни на основе своих сиюминутных впечатлений, воздействующих на их эмоциональное состояние. Подобная фиксация сиюминутных впечатлений и имплицируемых изменчивых психологических состояний героев, весьма характерная для камерных рассказов Бейтса, дает нам право говорить об их импрессионистичности. О ней свидетельствует и то, что писателя в этих рассказах привлекает не столько описание типичных черт характера персонажей, как в рассказах социально-психологического плана, сколько отражение единичных, особенных, неповторимых психологических состояний героев. Зачастую это отвечает настроению самого автора (например его ностальгии по детству в рассказах из сборника «The Watercress Girl») и поэтому окрашивается в лирические теплые тона.
Благожелательный, демократический по своей сути психологизм Бейтса, как в рассказах социального, так и камерного плана, вносит новые оттенки в картину современной английской новеллистики, говорит о разнообразии его подходов к раскрытию внутреннего мира человека.
Л-ра: Вестник ЛГУ. Сер. 2. – 1988. – Вып. 3. – С. 39-43.
Произведения
Критика
