Время и пространство в романе «Единственная» Р. Баха
Л. Н. Попова
Поводом для создания книги «Единственная» («One») послужила теория множественности миров, которую Р. Бах открыл для себя в квантовой механике: «Существует множество миров... Каждый миг привычный нам мир расщепляется на бесконечное множество других миров с отличающимися друг от друга прошлым и будущим».
Идея множественности миров полностью захватила Р. Баха. Правда ли, что наш выбор действительно изменяет наши миры? Если да, то каким образом? Возможность найти путь в параллельные миры и исследовать влияние выбора на жизнь человека и человечества служат основой фабулы романа. Знаменитый писатель с женой отправляется на международную научную конференцию в Лос-Анджелес на своем самолете-биплане. По дороге герои теряют ориентиры во времени и пространстве и попадают в другие измерения (параллельные миры), где они встречаются со своими альтернативными судьбами. После множества приключений герои возвращаются на исходную позицию - в точку начала своего пути. Затем самолет приземляется в пункте назначения, и герои осуществляют первоначальную цель путешествия.
Путешествие в параллельные миры вне физического времени и пространства, встреча со своими альтернативными «Я» и составляет сюжетную основу романа. Структуру сюжета романа можно представить так:
экспозиция - введение к роману;
-завязка-гл. 2;
перипетии героев - гл. 2-16;
-кульминационный момент 1 - катастрофа-гл. 17;
кульминационный момент 2 - воссоединение героев - гл. 19.
подготовка развязки - возвращение на первоначальную позицию - гл. 21;
развязка - конец пути и осмысление духовного опыта - гл. 24.
При этом мотивировка событий определяется экспозицией, в которой обосновывается цель путешествия и связанная с этим проблема выбора героев, сделанного героями в тот или иной период их жизни.
Основной сюжетной линией являются взаимоотношения Ричарда и Лесли, а персонажами - их «аспекты», женские и мужские, ибо «люди с одной и той же «шкалой ценностей», по мнению автора, «не чужие друг другу, это мы - в других телах», «другие уровни (аспекты) нашего Я».
ВРЕМЯ
Изображаемое время рассматривается автором как единое настоящее, охватывающее непрерывный поток событий, происходящих одновременно во множестве миров. Любое событие, которое может произойти в пространстве-времени, происходит сейчас, сразу, одновременно. Нет ни прошлого, ни будущего, только настоящее, хотя, чтобы общаться, мы говорим на «пространственно-временном языке», - таково мнение автора романа. Что же касается времени изображенного, то оно обладает движением (прямое - гл. 1-14 и обратное - 15-24), многокомпонентностью (слиянием различных времен). Несмотря на однородность художественного времени романа и изолированность отдельных эпизодов, оно не лишено единства и целостности.
Фабульное время романа построено на дихотомии земного и космического времен; времени в пределах физических координат (гл. 1, 21-24) и вне его (гл. 2-20). Фабула романа неоднозначна, поскольку история взаимоотношения героев, и их аспектов, их отношений к миру воспроизводится многократно о поливариантно. Фабульные ветви (альтернативные судьбы героев) постоянно пересекаются в «точке бесконечной перспективы», ограниченной для героев размерами самолета без физических координат во времени и пространстве.
В целом космическое время осмысливается как путешествие ради познания и служит для героев опытом, помогающим осознать единство жизни (во многих параллельных мирах) во Вселенной и многообразие ее проявлений.
Существует также значительное расхождение между фабульным и сюжетным временем: первое представляет собой время поездки в Лос-Анджелес и составляет один день и утро следующего, в то время как сюжетное - более трех месяцев, в течение которых герой путешествует, теряет героиню, обретает ее вновь, счастливо возвращается и оценивает приобретенный опыт.
Сюжетное время чрезвычайно неоднородно. В нем перекликаются различным образом историческое, биографическое и фантастическое времена. Например, в главах, знаменующих начало и конец путешествия (1, 21-24) имеет место слияние времени исторического (конец 80-х гг. XX века) с биографическим временем полета четы Бахов на конференцию, посвященную проблемам современности.
Сюжетное время пребывания героев в параллельных мирах будем считать фантастическим (на рисунке оно обозначено нижними линиями в гл. 2-19). На это фантастическое время накладывается биографическое к главах, где герои встречаются со своими аспектами в переломные моменты своих жизней: 16 лет назад от момента написания книги в день первой встречи в холле гостиницы (гл. 3), в 1952 г. - с альтернативой Лесли (гл. 5-6), в 1957 г. - с молодым Ричардом - пилотом военно-воздушной базы США, «Виллис», штат Аризона.
Интересно слияние исторического и фантастического времен в главах, посвященных встрече героев в главах, посвященных встрече героев с ханом Атиллой (гл. 9) и монахом Ле Клерком (гл. 10), причем в гл. 10 имеет место указание на временной фактор - XII век, в главе 9 - оно отсутствует, но читатель догадывается об изображенном по персонажу, деталям быта.
Из эпохи религиозных войн автор переносит героев в XX-век, в эпоху перестройки, когда вопросы войны и мира между двумя крупнейшими державами приобрели наибольшую остроту. Однако, бомбежка американцами Москвы не явилась фактом истории XX века, а лишь одним из вариантов будущего планеты. Хотя время и содержит исторический компонент в виде упоминания о Горбачеве, перестройке, по сути, оно является фантастическим. Тот же вариант, слияние этих 2-х времен наблюдается в гл. 13, где изображена фантастической жизнь на планете через 1000 лет после гибели цивилизации, которой теперь управляют биороботы, или гл. 14, где войны человечество сменило на авиа-игры.
ПРОСТРАНСТВО
Как известно, пространственные границы романа обладают художественной значимостью. Перемещаясь над матрицей воплощений, герои движутся не только во времени, но и пространстве. Это художественное пространство является фантастическим для героев. Оно нелинейно, дискретно и постоянно перебивается ограниченным пространством летательного аппарата, куда периодически возвращаются герои. При этом они находятся в пространстве без физических координат (Бесконечности), которое можно определить как космическое (имеющее разомкнутый характер и включающее в себя все остальные из вышеперечисленных) - гл. 3-20.
Кроме упомянутых в романе присутствуют иные пространства. В этой связи интересно взаимодействие фантастического пространства с бытовым. В начале повествования роман наполнен деталями быта: старенькое пианино, ноты Брамса, Баха, Шуберта (гл. 5); темный нейлоновый полетный костюм и куртка молодого героя-кадета военного училища (гл. 7), авиамодели, разбросанные в номере гостиницы в Кармеле (гл. 3). По мере развертывания действия и продвижения героев по метафорическому узору их жизненного пути бытовые детали сменяют фантастические - например, в описании фабрики идей, шлифуемых в виде кристаллов (гл. 8), детали фантастического пейзажа в гл. 13 - две луны (красная и желтая) на небе одновременно.
Поворотным моментом романного действия является решение героев об их возвращении домой (гл. 15). Художественное пространство мало-помалу снова наполняется деталями быта, современного героям (столики в баре в гл. 15, диван в гостиничном номере, на котором герой видит своего двойника в гл. 16). Фантастическое пространство снова вступает во взаимодействие с бытовым. После мнимой смерти героини количество бытовых деталей увеличивается: подробно описывается ее могила, цветы, которые она посадила в саду, интерьер дома. Повторное описание деталей совместного быта героев подчеркивает состояние отчаяния и безысходности, охватившее Ричарда. В сцене воссоединения героев чрезвычайное значение имеет воссоздание ситуации гибели героини - детали, описывающие управление бипланом-амфибией (гл. 19-20). Количество элементов фантастического изображения пространства, возросших по мере удаления героев от начала пути снижается; нарастание деталей земного быта свидетельствует об обратном движении героев по художественному пространству текста.
В момент возвращения героев в исходную точку полета читатель узнает о координатах в пространстве, которые ему сообщает диспетчер аэропорта (гл. 21). Пространство перестает быть фантастическим. Аэродром в Санта-Монике, где благополучно приземляются герои романа и Лос-Анджелес с его домами, парками и т. д. вполне реален. Пространство становится земным. Космическая «Одиссея» заканчивается.
ХРОНОТОП
Романное время и пространство очень условно можно представить схемой, осуществить при помощи полетной картины пилота, но и это было бы затруднительно, поскольку кроме трех координат - широты, долготы и высоты необходима была бы четвертая - время.
Время как четвертое измерение пространства рассматривалось в математическом естествознании, в связи с чем возник термин «хронотоп» (времяпространство). Впоследствии этот термин был перенесен в литературоведение М.М. Бахтиным как формально-содержательная категория «для выражения в нем неразрывности пространства и времени.
Это время в пространстве романа «Единственная» материализуется, образуя хронотоп. Оно действительно «вливается в пространство и течет по нему», образуя зримо дороги на матрице воплощений, подводные узоры которой герои наблюдают сверху из кабины биплана-амфибии. На этом узоре метафорически запечатлены все варианты судеб героев и человечества, их выбор бесконечен. Пейзаж уже изначально задан, герой просто выбирают ту часть, которую хотят рассмотреть поближе. При посадке героев на каком либо участке матрицы воплощений происходит «сгущение и конкретизация примет времени - времени человеческой жизни, исторического времени - на определенных участках пространства».
В романе можно условно различить три больших хронотопа: фантастический, земной и хронотоп самолета.
Фантастическое время-пространство носит иллюзорный характер, поскольку тела героев, хотя и выглядят вполне реалистично, материальными не являются. Герои убеждаются в этом, когда сквозь героиню с грохотом проезжает тележка в коридоре отеля (гл. 3). Вид дома, сада в гл. 19 заставляет героя поверить в гибель героини, но и это время-пространство не оказывается реальным. Только отказ героя от веры в смерть, отказ от видимого приводит героев к воссоединению.
Определенной художественной устойчивостью обладает хронотоп самолета-амфибии. Герои ласково называют его Ворчуном за мирный гул его мотора, ассоциирующийся у героев со стабильностью и надежностью. С помощью самолета герои ориентируются во времени и пространстве. В момент катастрофы герой теряет не только любимую - он теряет также ориентир в жизни на долгие три месяца. Как только выясняется иллюзорность происходящего, герои тут же оказываются в кабине своего биплана в целости и сохранности. Мерный гул мотора возвращает им чувство уверенности в себе, надежности, а также способность управлять не только самолетом, но и своей судьбой.
Художественный хронотоп земного времени-пространства четко противопоставляется хронотопу фантастическому; он обладает физическими координатами, герой и самолет материальны, что подтверждает диспетчер аэропорта, выйдя с ними на связь. На рисунке хронотопы выглядят так: 1) земной (гл. 1; 21-24); 2) фантастический (гл. 2-20 - нижний уровень); 3) хронотоп самолета (гл. 2-20 - верхний уровень), причем 2 и 3 задают ритм романа, обеспечивая переход героев из одного параллельного мира в другой, образуя сюжетную ткань романа.
Кроме упомянутых трех хронотопов хотелось бы выделить еще один - хронотоп пути (полета) как основной в творчестве Р. Баха. Бесконечно много путешествуя с помощью своего биплана, писатель переносит читателей не только в пространство американского Среднего Запада, но на другие планеты, в иные миры. Полет для него - путь духовного роста, расширения самосознания в поисках реальности в иллюзорном мире пространства-времени.
Анализ романа «Единственная» подтверждают слова академика Д.С. Лихачева о том, что «от эпохи к эпохе, по мере того как шире и глубже становятся представления об изменяемости мира, образы времени обретают в литературе все большую значимость: писатели все полнее запечатлевают «многообразие форм движения», «овладевается миром в его временных измерениях».
Л-ра: Литературоведческий сборник. – Донецк, 2000. – Вып. 4. – С. 162-168.
Произведения
Критика
