Роман Набегов. Ни шагу назад. 2007 год
Это одно из стихотворений, подготовленных Романом для участия в конкурсе в марте 2007 года в Крыму. Он подписал их псевдонимом Роман Набіг. По своему содержанию это стихотворение переплетается с написанным раннее, но в данной редакции звучит иначе.
Я ЗА УКРАЇНУ
Я за Україну,
Якщо треба — згину,
Бо навчила мати
До кінця стояти.
Є у мене крила,
Соколина сила
І дух України,
І любов родини.
Ти в мені від Бога:
Добра і убога,
Щира і багата
Найрідніша мати.
Щедра і привітна,
Жовта і блакитна,
Дорога перлина
Світла Україна.
ОДИНОЧЕСТВО
Короткий выдох, краткое падение
В недра души, где тысячи дорог.
Я понял, одиночество смертельно,
Но без него бы жить не смог.
27 января
МГНОВЕНИЕ
Вновь остановим секунды мгновения,
Слезы при встрече, слезы разлук.
Жизни потеря и снова рождение,
Миг наслажденья, неистовых мук.
Счастье победы, печаль поражения,
Страстный закат, бодрящий рассвет,
Подряд неудача и миг вдохновения,
Любовное «Да» и смертельное «Нет».
У каждого есть взлет и падение,
Святая минута, пустой полумрак.
Но жизнь - это вечное сердцебиение
Не дай на мгновение сбить этот такт.
27 января
* * *
Вот вновь молюсь, прошу прощенья
У неподвижных сил небес.
И беспощадные мучения
Вбивают в мысли тяжкий крест.
Зачем он мне? Нет, заберите,
На нем я не хочу читать,
Вердикт суда свой огласите:
«Вам в одиночестве страдать».
Как жаль, что чувства не покажешь,
Наверняка бы помогли.
Что, ангел, в час ты этот скажешь?
«Помилуй Господи, Спаси».
27 января
DIABLO
Из ада дьявол вышел на прогулку,
В сады людей, в природы закоулки.
А человеком стал для вида,
Чтоб имя было скрыто, незвучимо.
На пути его лишь смерть и старость,
В лесах животных больше не осталось,
И те, кто должен умереть, погибли,
А молодые ссорами проникли.
Войны начались и начались болезни,
Река живая стала яда смесью,
А все, что жило в ней, уже погибло,
Лесные рощи были, теперь и их не видно.
Деревни больше нет, все пеплом здесь покрыло,
А символ горя вслед взгляд кинул на могилы.
В саду его грибочки росли и прогнивали,
А сыновья и дочки собою торговали.
11 апреля
* * *
Де прапори віри, де прапор свободи?
Чи ми не впіймали той доброй нагоди,
Чи ми все ж впустили останній наш шанс
Зробити життєвий, нормальний баланс.
Де люди, котрі заспівали про волю?
Рішаючи десь там народову долю.
Не треба імен, і не треба посад!
Ми хочем, щоб був новий, кріпкий лад.
Та де чоловік той, з яким була згода?
Й майдани скрипіли до самого Бога.
Нема в ньому віри усього народу.
Усього козацького, міцного роду.
10 июня
* * *
Роз твоих сады окаменели,
Мы любовь построить не успели.
Потеряли то, что было важным,
И никто не станет вновь отважным.
А на небе, как и раньше звёздно,
Жаль, что стало уже поздно.
Вскружить, словно юные метели,
Наши души б к небу полетели.
Но сейчас не разберём, а нужно?
Нам с тобою разлучаться дружно.
Кажется мне, сердцу безразлично,
Если в него плюнуть лично.
1 июля.
* * *
Заберите меня с собой
Те, кто образ создал заката.
Там за небом дом родной,
Я хочу вернуться обратно.
Мне чужд озлобленный люд.
Нужно больше добра и мира
* * *
Ты предаёшь иль может всё ж гордишься,
Ты любишь свет иль может полумрак,
Ты со слезами честно веселишься
...
15 ноября (не дописано)
* * *
Луч средь тучи пронесется,
Путь свой к людям устремит,
И теплом земля зальется,
Всех оно развеселит.
Счастье детских лиц осветит,
Тьму прогонит и печаль...
2007 г. (не законченно)
* * *
Который день, который месяц
Мне одиночество терпеть,
И крик задушенной души,
Не слышать, словно запереть.
В сердечных комнатах широт,
Где места хватит любой боли,
И стать в ряды глухонемых,
Победой насладившись в споре
С самим собой, с неслышным криком,
На кон поставивши покой.
А победив, прошепчу тихо:
За что такое, Боже мой?
Но как всегда здесь нет ответов,
Весь мир как будто замолчал.
Лишь ангел шлет ряды советов,
Ах, если б их я понимал.
Кручиной не был бы затянут
В безумство жизни и любви,
Когда-то дьяволом обманут,
Не зная, отошел с пути.
ЧЕЧНЯ
Молодую душу поменять решили,
Тем ребятам двадцать, еще и не пожили.
Их головы святые кровью окропили,
Счастливчики вернулись, а многие остыли.
Остыли и в цинк, навсегда уснули,
А виновных никогда, никто не осудит.
Лишь родные за смерть годами платили,
Их сердца за миг стали седыми.
Ну кто же пошел против воинов Аллаха?
Не те, кто в споре, а простые ребята,
Не те, кто по карте пальцем стреляют,
А те, кто со школы жизни не знают.
Их жизни - святыня наших народов,
Но ими дорогу сложили к пагонам.
И вот территория кладбищ и склепов,
Последний их путь пусть Божественным светом
Проложит от подножия вражеских гор
До самых спокойных, ярких небес.
И пусть будет людям тем вечный позор,
Кто деньги и жизнь положил на взвес.
Пусть слезы вдов, дочерей, матерей
Растопят замерзшие стороны душ.
И те, кто по сути, тени теней
Зальют своей кровью Чеченскую глушь.
СЕВЕРНОЕ СИЯНИЕ
«...записки путешественника...»
Было прохладное весеннее утро, когда моя мать Стегнова Лариса Ивановна и отец Петр Михайлович решали, как назвать своего единственного, только появившегося на свет, наследника. В итоге после долгих размышлений появился новый потенциальный гражданин Алексей Петрович, а именно я. История моей жизни охватывает очень сложный период для россии.
Однажды, в возрасте семи лет, я проходил около отцовского загона. Крепостные пытались усмирить дикого только купленного жеребца. Он был очень силён и не подпускал никого даже на метр, на его теле свет играл, словно он покрыт глянцем, а стук копыт и дыхание наводило неистовый ужас. Но по причине моей юности чувство интереса всё ещё вытисняло чувство страха. Пролезши между досками, я устремился к дикому зверю и, подобравшись совсем близко, вытянул руку к его голове. Это казался не просто зверь, его глаза словно человеческие передавали всю глубину и бездонность мыслей, в них можно было рассмотреть даже чувства.
04 мая 2008 г
СЕВЕРНОЕ СИЯНИЕ
Россия страдает от очередных захватчиков. Народ страдает в нищете, сводя концы с концами, отдавая неистовые налоги жадным дворянам. Уже вряд ли можно найти надежду в сердцах людей, хотя это не эпоха делила людей на классы, а классы делили людей. В итоге получились только дворяне и их крестьяне. По улицам практически никто не ходит, лёгкий туман заслоняет землю от человеческих взглядов, слишком они холодны и вредны для неё. Это тысяча восемьсот восемьдесят шестой год, закончилась Крымская война, только начинается восстановление могущественной великой державы.
На фоне всех происходящих событий были личности, которые пытались сохранить семьи и древние традиции знатных дворян со своим имением. Такими были Стегнов Николай Михайлович и его супруга Лариса Ивановна. Именно в год окончания исторического сражения рождается их сын Алексей Николаевич.
Семья занималась коневодством, а так как это нужно было делать на просторе, Николай Михайлович выкупил участок в Подмосковье, продав двухэтажный дом в центре города, который перешел к нему по наследству. После приобретения участка он нашел в селе нескольких молодых скакунов и лошадей, выкупив их практически даром у старого знакомого Леопольда Петровича, необычайной щедрости человека.
Николай Михайлович был очень спокойным и предусмотрительным, в нём выделялись такие качества как дипломатичность, лояльность, тактичность и тонкий ум, который не раз подсказывал решения из практически безвыходных положений. Даже в самых сложных ситуациях оптимизм не покидал его, как и случилось в эти тяжелые времена. Конечно, помощь Ларисы была огромна, в построении семьи, да и финансовые дела никогда не обходились без её участия. Николай Михайлович доверял ей и всегда прислушивался к её советам. Стегновы были порядочны и честны, что встречалось очень редко среди класса дворян. Своему сыну Лариса уделяла очень много внимания, даже когда Алексей изучал какой-либо предмет, а у него были частные преподаватели, она всегда сидела рядом, в сторонке наблюдая за его движениями, поведением. Поводов переживать не было, мальчик прекрасно усваивал различные науки, учёба давалась ему легко и с интересом. Ещё с ранних лет Алексей полюбил природу, мама проводила с ним много времени в парках. Его глаза словно зажигались синим пламенем, когда он видел падение звезды или огненный закат солнца.
Алексею исполнилось восемь лет, когда он проходил около конюшни, где пытались оседлать дикого жеребца. Жаждущий свободы зверь словно сотрясал землю ударами копыт, а тяжелое дыхание и неистовая сила вызывали ужас у крепостных. Никто не мог даже приблизится к нему, один только взгляд пронизывал насквозь всё тело, добираясь до глубины души, в которой он находил только одно чувство, чувство страха. Это был необычный конь, словно за ним скрывалась какая-то тайна. Леша подошел к загону, пролез в щель между деревянными досками и остановился. Черный, как смола, жеребец медленно оббежал круг и начал приближаться к мальчику. Алексей пошел навстречу, протянув руку, через несколько секунд они оказались в метре друг от друга, крепостные же, увидев сына Николая Михайловича, схватились за кнуты и побежали к центру.
Тяжело дыша, животное остановилось и смотрело в глаза юного мальчишки, а тот в ответ дотронулся до опущенной головы и медленно поглаживал шелковистую гриву. С тех пор к юному смельчаку начали относиться с особым уважением, как будто Алексей показал свою силу перед другими, и они преклонились пред его смелостью. К вечеру Николай Михайлович узнал о происшедшем и наказал сына, закрыв в комнате.
Комната Леши находилась на втором етаже, в ней было только одно окно, выходящее на ноле, а затем лес; письменный стол сделанный из красного дерева, на котором стоял золотой подсвечник и кровать. Стены в комнате были завешены топографическими картами, очень много подчеркиваний и обведённых кругов, нарисованных красной пастой. Мальчик сидел у окна и смотрел на небо, его силуэт выдавали в окне горящие за спиной свечи. Ровно в девять сорок, к входу подъехал экипаж, из которого вывалился полный человек в черном цилиндре и плаще. Он был с недовольным лицом, которое очевидно выдавало синдром похмелья. Копыта вновь ударили по камням, и захлопнулась входная дверь. Раздались звуки приветствия и шаги, идущие в гостиную. Гостиная была совмещена с библиотекой, стены из полок держали на своих руках тома русских писателей, поэтов, иностранных философов и другие различные творения. При входе, в левом углу, стоял лобус, в стене напротив тускло горел камин, отбрасывая брызги света на стоящий посредине невысокий столик и три кресла. Пришедший гость был другом Николая Михайловича, доктор, Коновалов Лев Владимирович.
И вот на часах двадцать минут двенадцатого, на вешалке в прихожей всё так же висит цилиндр и плащ; в камине с треском играет огонь, отсвечивая па лицах двух джентельменов, свободно усевшихся в креслах и попивающих вино.
30 ноября
