Фей Уэлдон. Клоны Джоанны Мей
Н. Конева
Творчество одной из наиболее талантливых английских женщин-писательниц Фей Уэлдон начиналось в русле феминистской литературы. В своих первых книгах «Шутка толстухи», «Между нами, девочками», «Подруги» (рус. пер. М., «Радуга», 1985) она очень откровенно поведала читателям о самых разных аспектах жизни «слабого пола», проблеме семьи, воспитания детей, досуга, быта — словом, об извечной женской доле».
На рубеже 80-х годов в прозе Уэлдон появляются новые черты. В одной из состоявшихся в начале 80-х годов московских бесед писательница подчеркнула, что ее все больше привлекает создание напряженной драматичной интриги, повороты человеческих судеб, тщательная работа над стилем, постижение в этом смысле уроков классиков; она приходит к более высокой оценке роли воображения, искусства вымысла. Сказанное Уэлдон во многом проясняет то новое, что появилось в ее художественной практике последнего десятилетия. Переосмысливая эстетические задачи, писательница широко использует возможности жанров детектива, триллера («Гриб-дождевик», «Дитя президента», «Жизнь и любовь дьяволицы»), научной фантастики («Правила жизни»), антиутопии («Академия Г. Шрапнеля»). Эти книги свидетельствовали о начавшемся движении Уэлдон к «популярной» литературе, к формированию в ее прозе довольно своеобразного синтеза «серьезности» и «развлекательности», документальности и чистого вымысла. Два последних романа писательницы «Сердца и судьбы людей» (1987) и «Клоны Джоанны Мей» дают основание утверждать, что наметившиеся тенденции устоялись и проза Уэлдон обрела сбалансированность и цельность.
С этой точки зрения роман «Клоны Джоанны Мей» особенно показателен. В нем, как, впрочем, и в других последних произведениях писательницы, заявлена серьезная, актуальная, с политическим налетом проблема (скажем, войны и мира, антивоенного движения в предыдущих книгах или, как в данном случае, роль атомной энергетики в состоянии общества). Просвещенный и озабоченный судьбами цивилизации читатель не будет разочарован, он найдет в «Джоанне Мей» немало емких и точных суждений. Разумеется, введенная в повествование «большая тема» не делает его эпическим и широкомасштабным, но надо отдать должное профессионализму писательницы, умеющей с помощью ярких деталей, ключевых метафор воссоздать атмосферу времени, эмоциональный настрой общества.В «Клонах Джоанны Мей» такой ключевой метафорой является Чернобыль. Уэлдон заставляет задуматься над последствиями для человечества развития «мирного» атома, над проблемой выживания людей в ядерный век. Однако не будет разочарован и иной, не склонный к философским размышлениям читатель, ценитель динамичного и острого сюжета. В романе возникает немало увлекательных приключений, поскольку во главе британской атомной энергетики по воле автора оказывается личность незаурядная, даже наделенная некоторым демонизмом, — Карл Мей. Уэлдон рисует портрет умного, волевого, одаренного человека, упорным трудом добившегося богатства, сделавшего блестящую научную карьеру. В то же время Карл эгоистичен, равнодушен к людям, склонен злоупотреблять своей властью. Дело не в том, что деньги и слава развратили его, породили гордыню, взгляд на ближних свысока. С точки зрения Уэлдон, в процессе формирования личности социальные факторы не всегда определяющие, биопсихологические тоже играют не последнюю роль. Карл, некогда нелюбимый сын и презираемый всеми бедняк, провел часть своего детства, можно сказать, в собачьей конуре, питаясь из одной миски с охранявшим дом псом, теперь же, в другой жизни, он убежден в своем безоговорочном праве на компенсацию. Не утруждая себя размышлениями о том, что любовь, привязанность нельзя истребовать силой (эту простую истину герой постигает лишь в конце рассказанной Уэлдон истории), Карл считает себя вправе требовать от своей умной и красивой жены самоотверженности и преклонения. Бедная Джоанна искренне любит и восхищается мужем и до поры до времени считает себя обязанной думать, чувствовать, вести себя так, как приличествует супруге господина Мея. Прозрение наступает позже, когда Джоанна узнает, что Карл намеренно лишил ее естественного женского счастья, возможности иметь детей, — он подверг себя стерилизации, дабы Джоанна всю жизнь любила его одного, постигала науку «как делать его счастливым», не растрачивала свои чувства даже на ребенка.
Страшным ударом становится для Карла измена жены, ее связь с ученым-египтологом Исааком Кингом, нанятым в качестве эксперта для работы в основанном Меем домашнем музее египетских редкостей. Общаясь с Исааком, разбирая и описывая предметы древнего искусства, Джоанна погружается в незнакомый ей мир, отмеченный множественными связями между всем живым на земле. Исаак Кинг становится для Джоанны воплощением этого мира, он близок Джоанне и в чисто человеческом плане, в его характере превалируют те качества, которых лишена натура Карла: нежность и деликатность в любви, чувствительность, а главное — доброта и внимание к людям, отсутствие эгоизма, способность оценить и понять другого человека.
Естественно, Карл Мей «принимает меры», чтобы убрать соперника, претендующего на законно причитающиеся ему чувства Джоанны. Карл организует «случайный» наезд на рассеянного Исаака автомашины, за рулем которой находится его собственный, получивший щедрое вознаграждение шофер.
Писательница органично соединяет несколько повествовательных планов: нравственно-психологический, социальный, философский. К последнему можно отнести размышления автора о характере научно-технического прогресса, о проблемах, которые возникают перед человечеством в связи с развитием атомных технологий. Уэлдон впервые подошла к этой теме в повести «Полярис» (рус. пер. «Иностранная литература», 1988, № 5), но в «малом» жанре она решала ее в феминистском ключе: мужское, репрессивное начало ответственно за атомную угрозу. Теперь Уэлдон склонна трактовать тему иначе: на зловещем фоне чернобыльской катастрофы, когда, по словам Уэлдон, «огромный мир стал вдруг маленьким, сцепленным общим страхом перед радиацией, невидимым врагом, тихим убийцей, растворенным в воздухе и вызывающим смерть и упадок», особое значение приобретает «человеческий фактор», поправка на нравственность человека, которому доверена величайшая власть и который поэтому облечен величайшей ответственностью. К слову сказать, Карл Мей оказался нравственно неадекватен выбору в пользу человечества. Деятельность курируемой его ведомством АЭС на Северном море, типа чернобыльской, угрожает жизни, однако Карл предпочитает скрывать имеющуюся у него тревожную информацию от общественности, покой и престиж ему неизмеримо дороже.
Тема нравственного выбора актуализуется в еще одном параллельно развивающемся в романе сюжете, связанном с генной инженерией и клонированием. Повествование в этой его части приобретает жанровые свойства социально-философской фантастики. Впрочем, фантастика у Уэлдон действительно научно обоснованна, если учесть успехи современной биологии и медицины. Сегодня почти все пишущие об операциях по трансплантации органов, клонировании не могут обойти моральную сторону проблемы, а также возможные социальные последствия, которые могут возникнуть в недалеком будущем, если исследования в этом направлении будут идти столь же активно.
Обсуждая серьезные этические аспекты генной инженерии, Уэлдон тем не менее без устали развивает напряженную интригу. Она не упускает случая увлечь читателя захватывающим вымыслом, благо сам жанр естественным образом этому способствует.
Волнующая Уэлдон этическая проблематика, в частности пределы дозволенного вмешательства человека в природу, свободы выбора, сконцентрированы в судьбе Джоанны Мей и ее клонов. Однажды, повинуясь возникшему капризу и как бы в отместку за то, что жена предала его, нарушив обещание никогда не заводить детей (в действительности у Джоанны ложная беременность, она убедила себя в том, что ждет ребенка), Карл Мей и его коллега доктор Холли в ходе операции по прерыванию несуществующей беременности изымают яйцеклетку Джоанны и трансплантируют ее согласившимся участвовать в эксперименте женщинам. В результате на свет появляются четыре «дочери» Джоанны, четыре клона: Джейн Джарвис, Джулия Рейнер, Джина Херриот и Элис Морхемптон.
Создав с помощью фантастических допущений «женщин-клонов», Уэлдон снова возвращается на почву знакомой ей реальности и принимается описывать их судьбы, представляя читателю разные ипостаси современной женщины.
Тридцатилетняя Джейн Джарвис, деловая, интеллектуальная женщина, успешно делает карьеру на телевидении. Она хороша собой, имеет преданного поклонника, но больше ценит свободу и независимость и потому не хочет связывать себя узами брака. Тем не менее самоутверждение не принесло Джейн счастья; причина тому — дефицит естественных человеческих привязанностей, которыми она легкомысленно пренебрегла.
Фотомодель и актриса Элис Морхемптон живет в свое удовольствие, заводит любовников. Внешне Элис вполне адаптировалась к суетному, суматошному бытию богемы, но и она со временем ощущает острую неудовлетворенность жизнью, отсутствие в ней тепла и искренних чувств.
Джулия Рейнер представляет собой один из наиболее распространенных женских типов, она воплощение домовитости, домашности и одновременно женского одиночества. Работавшая секретаршей в агентстве по продаже недвижимости, Джулия вышла замуж за своего шефа Алека, мечтая об обеспеченном и комфортном существовании, о собственном доме, настоящем семейном гнездышке, однако семейная жизнь у Джулии не сложилась. Алек лишен возможности иметь детей и, стремясь заглушить в себе чувство вины, с головой уходит в деловую активность, мотается по делам фирмы по всему свету. Дом Джулии опустел, она коротает дни в одиночестве.
Джину Херриот, многодетную мать, затягивает домашняя рутина. Она истерзана обрушившимися на нее бытовыми проблемами, тяготится своей материальной необеспеченностью. Муж Джины, механик, несостоявшийся рок-певец, пристрастился к алкоголю и в состоянии опьянения избивает жену. Джина опустилась, перестала следить за собой, и ей просто некогда задуматься о своей жизни.
Из рассказанных Уэлдон историй, как из кусочков мозаики, складывается обобщенная картина жизни современной женщины. Далеко не случайно важнейшие компоненты «женской доли» — материнство, любовь, домовитость, работа — в романе разведены и рассмотрены как варианты судеб разных женщин. И хотя мораль прямо не декларируется, автор подводит к мысли о том, что женская судьба, лишенная хотя бы одного из элементов, становится ущербной. Прояснению нравственного смысла смоделированной Уэлдон ситуации служит и положенное в ее основу фантастическое допущение: все четверо — Джейн, Элис, Джулия, Джина — варианты, клоны одной и той же женщины.
Обогащению смысловой структуры произведения способствует введенная в роман система знаков и символов. Уэлдон использует в книге мифологические аллюзии и восходящую к архаическому сознанию символику чисел. В свое время, когда Джоанна даже не подозревала о существовании своих клонов, ее друг Исаак Кинг, расшифровав знаки древнеегипетской Книги Карт, предсказал ей судьбу. В центре шифрограммы — верховная жрица, сама Джоанна, а вокруг неведомые ей четыре символа, четыре карточные королевы.
Королевы символизируют разные женские архетипы, разные духовно-нравственные начала, воплощенные на житейском, бытовом уровне в клонах Джоанны Мей: символ интеллектуальной силы — это, конечно, Джейн с ее одержимостью работой; материального мира — Джулия с ее культом дома; терпения и выносливости — многодетная и многострадальная Джина; и, наконец, красоты и чувственности — любвеобильная красавица Элис. Соединить эти начала в единое целое удается прежде всего Джоанне.
Рассказанная в романе история жизни Джоанны Мей и ее клонов способна заинтересовать самого разного читателя: и того, кто прочтет роман как увлекательный, с элементами фантастики вымысел, и того, кто оценит серьезные его стороны.
Л-ра: Современная художественная литература за рубежом. – Москва. – 1990. – Вып. 4. – С. 31-33.
Произведения
Критика
