Новеллы Рикарды Хух
М. Харитонов
Томас Манн в речи по случаю шестидесятилетия Рикарды Хух (1864-1947) назвал писательницу «первой женщиной Германии», а может быть, «первой женщиной Европы». Он с удовольствием цитировал слова из ее знаменитого исследования о немецком романтизме, без задора напоминавшие, что именно Ева сорвала некогда плод с древа познания. Глубоко интеллектуальный характер творчества Р. Хух, ее гуманизм, широта и основательность культуры были Т. Манну особенно близки; в истории немецкоязычных литератур их имена, вместе с именами Г. Гессе или С. Цвейга, не случайно упоминаются в одном ряду.
Наш читатель сейчас, по существу, лишь начинает знакомство с творчеством этой весьма чтимой у себя на родине писательницы (вышедший у нас в 1926 году популярный детективно-психологический роман «Дело доктора Деруга», мало для кого показателен). Наследие Р. Хух на редкость разнообразно; новеллы сборника дают представление лишь о небольшом, хотя и важном, его разделе. Перу писательницы принадлежат стихи, романы, очерки и повести, а также серьезные исследования в области истории, философии и литературы; среди работ можно найти и сатирическую повесть о карьере лжесвятого («Житие пресвятого Воннебальда Пюка»), и роман из жизни триестских люмпенов, заставивший почтеннейших исследователей вспомнить об итальянском неореалистическом кино («С Триумфальной улицы»). Но, пожалуй, наиболее примечательным вкладом Р. Хух в немецкую литературу был осуществленный своеобразный синтез научного исследования и художественного творчества.
Р. Хух была одной из первых женщин, получивших в конце прошлого века степень доктора философии. Она умела оставаться ученым и в художественной прозе. И если сейчас роман-исследование или роман-биография — жанры вполне привычные, то в начале века многое из написанного P. Xух воспринималось как смелый эксперимент. В таких ее произведениях, как серия романов об итальянском освободительном движении XIX века («Гарибальди» и др.), и особенно в монументальном, трехтомном труде о Тридцатилетней войне («Великая война в Германии») научная точность, убедительность концепции сочетаются с одухотворенным художническим проникновением во внутренний мир эпохи и ее людей.
Своеобразие пути, которым шла Р. Хух, вызывало у иных критиков соблазн объявить ее обособленной одиночкой; ее обращение к истории расценивалось как уход от действительности и острых социальных проблем. Стоит ли говорить, что современность подлинного искусства определяется отнюдь не материалом, которым оно пользуется. Для тех, кто в годы фашизма перечитывал страницы из «Великой войны», рассказывавшие о процессах ведьм, об оргии доносов, пыток, лжесвидетельств, о страданиях народа, они звучали, пожалуй, даже более злободневно, чем в те годы, когда писались. Суть дела — в том гуманистическом пафосе, который одухотворял все творчество писательницы и который делал ее противником человеконенавистничества, в какой бы форме и в какие бы времена они ни проявлялись.
Сказанное полностью относится и к новеллам Р. Хух.
Действие их перенесено в прошлое Германии (XVI-XVIII века), и почти все сюжеты посвящены, в сущности, одной теме: столкновению догматической нетерпимости, идиотических предрассудков с миром добрых, живых, естественных человеческих чувств и представлений.
Со свойственной ей умной и тонкой иронией пишет Р. Хух о бездарном художнике Либориусе, который из зависти к своему талантливому собрату объясняет его способность оживлять на полотне любые предметы помощью нечистого («Дьявольские козни»), о невежественных горожанах, которые во главе со священником устраивают комично-серьезный суд над петухом, якобы несущим яйца («Квакенбрюкский петух»), и других. Противопоставлены им, в общем-то, обычные люди, наделенные лишь здравым человеческим смыслом, отзывчивым сердцем, а также хитростью и изобретательностью, порой особенно нужными, чтобы защитить себя и своих близких. Лукавый, подчас по-своему интеллектуальный хитрец — излюбленный персонаж Р. Хух. (В этом смысле характерен опубликованный в 1905 году рассказ «Могила еврея».)
Понятно, что человек, писавший такие рассказы, не мог принять гитлеризм. Престарелая писательница оставалась все эти годы в Германии, и нацистам очень хотелось использовать в своих целях ее имя: знаменитое и уважаемое в стране, оно для многих отождествлялось с представлением о немецком патриотизме. Однако Р. Хух сразу же и недвусмысленно отвергла настойчивые попытки «нового режима» привлечь ее на свою сторону. В марте 1933 года она заявила о своем выходе из Академии искусств и на уговоры сотрудничать с правительством, являющимся «носителем национального подъема», ответила: «То, что нынешнее правительство предписывает в качестве национального образа мыслей, — это не моя Германия». На открытые репрессии против Хух нацисты не решились, однако они всячески травили ее.
В сборнике напечатана новелла, завершенная писательницей в 1940 году и увидевшая свет лишь в 1947-м — «Сомнительный предок». Соперники кандидата в бургомистры Хензихена пускают слух о его сомнительном происхождении: возможно, его дед был пастухом. Здравомыслящие люди пытаются заметить, что от этого Хензихен не стал ни лучше, ни хуже; но вокруг «позорного пятна» уже поднята свистопляска. Предубеждение растет и ширится; добровольные энтузиасты берутся проверить родословные всех граждан города и изгнать из него не только явных потомков пастухов, но и всех, кто носит чужеземные и вообще непривычные фамилии. Лишь изобретательность одного из друзей Хензихена отводит угрозу... Аналогии, как видим, предельно прозрачные. Техника создания и распространения массового психоза, подавляющего голоса разума, показана психологически убедительно и остроумно.
Первую новеллу сборника отделяет от последней ровно пятьдесят лет. Сюжеты из давней истории, воспринятые в одном случае как тревожное предостережение, в другом звучат злободневным намеком. На деле же писательница просто всегда оставалась верна себе. Маленький сборник новелл дает возможность — пусть пока и не слишком обширную — познакомиться с существенными чертами творчества Рикарды Хух.
Л-ра: Иностранная литература. – 1971. – № 8. – С. 262-263.
Критика
