Автор и герой в романе Амели Нотомб «Форма жизни» («Une forme de vie»)
М. В. Самсонова
Статья посвящена анализу функционирования категорий «автор» и «герой» в романе Амели Нотомб «Форма жизни» в аспекте художественного своеобразия произведения и в контексте автобиографического компонента, художественно реализованного в романе.
Ключевые слова: Амели Нотомб, автор, герой, автобиография, современный роман.
Амели Нотомб (р. 1967) - современная бельгийская писательница, пишущая на французском языке и привлекающая внимание российских переводчиков, читателей и исследователей. На материале ее романов решаются различные лингвистические проблемы от разговорных жанровых стереотипов [Григорьева 2008] до языкового портретирования «чужого» [Кулагина 2012]. Проблема «другого» в творчестве Амели Нотомб ставится и литературоведами [Бочкарева 2007].
Большинство произведений бельгийской писательницы посвящено актуальной и современной проблематике: диалог культур Запада и Востока, конкретно-исторические события соединяются с автобиографическим материалом. В данном аспекте представляется весьма интересным исследование взаимодействия категорий «автор» и «герой» в произведениях Амели Нотомб. Наиболее «показательным» в этом отношении выступает роман «Форма жизни» («Une forme de vie», 2010).
Согласно концепции М. М. Бахтина, «каждый момент произведения дан нам в реакции автора на него, которая объемлет собою как предмет, так и реакцию героя на него (реакция на реакцию) <...> подобно тому как и в жизни мы ценностно реагируем на каждое проявление окружающих нас людей» [Бахтин 1986: 9].
Связь автора и героя может быть скрытой и опосредованной как в произведении Амели Нотомб «Форма жизни». Эпистолярный жанр особенно способствует выявлению этой внутренней связи героя и автора. Французская литература богата примерами: Монтень, Руссо, Мюссе и др. В этой традиции создан и новый роман писательницы, вышедший в 2010 г.
События в романе развиваются таким образом, что автор (он же один из героев романа) получает письмо от рядового 2-го класса американской армии, который служит в Багдаде уже 6 лет с начала войны. Прочитав все произведения автора, уверовав в её искренность и глубину понимания людей, военнослужащий решается на исповедь.
Роман парадоксален. Все герои, как оказывается, живут двойной жизнью, в атмосферу которой попадает и сам автор. Связь героя и автора заявлена в самом начале романа, более того, она постепенно усиливается, углубляется, завлекая читателя непредсказуемостью обстоятельств.
В письмах герой пишет о себе как о жертве обстоятельств, как семейных (он вынужден оставить родителей), так и конкретноисторических (война в Ираке), что заставляет автора изменить себе. Она предпочитала никогда не вмешиваться в чужие судьбы, а здесь она готова принять участие в судьбе солдата, несущего службу в Багдаде.
В романе меняется традиционный принцип связи автора и героя: не только герой зависит от автора, который творит, создаёт его, но и автор находится в прямой зависимости от героя: “Pendant ma tournée américaine, je ne manquai pas de répéter à qui voulait l'entendre que je correspondais avec un soldat basé à Bagdad qui avait lu tous mes livres. Les journalistes en lurent favorablement impressionnés. Le Philadelphia Daily Report titra l'article: “U. S. Army soldier reads Belgian writer Amélie Nothomb”. Je ne savais pas au juste de quelle aura cette information me couronnait, mais l'effet semblait excellent” [Nothomb 2010: 15] / «Во время моего американского турне я не упускала случая сообщить всем и каждому, что переписываюсь с солдатом, несущим службу в Багдаде, который - подумать только! - читал все мои книги. На журналистов это произвело весьма благоприятное впечатление. “Филадельфия дейли репорт” поместила статью под заголовком “U. S. Army soldier reads Belgian writer Amelie Nothomb”. Какую ауру вокруг меня создала эта информация, я толком не знала, но результат и впрямь оказался впечатляющим!» (здесь и далее перевод приводится по электронному источнику); “Par ailleurs, je lui avais déjà demandé de m'en raconter davantage sur lui, je ne pouvais quand même pas le supplier. Était-ce sa santé qui l'en empêché? Il me semblait sentir une réticence d'un autre ordre” [Nothomb 2010: 22] / «Однако я уже просила его рассказать о себе побольше - не умолять же, в самом деле! Подорванное ли здоровье ему помешало? Мне почему-то чудилось за его недомолвками что-то иное».
Углубляется философская подоплёка сюжета романа: жизни героя и автора становятся настолько непредсказуемыми, лишёнными привычной логики поведения персонажей, что читатель не может не ощущать себя в ситуации игры не по правилам, с непредсказуемым концом: “Tu le sais: si tu écris chaque jour de ta vie comme une possédée, c'est parce que tu as besoin d'une issue de secours. Être écrivain, pour toi, cela signifie chercher désespérément la porte de sortie. Une péripétie que tu dois à ton inconscience t'a amenée à la trouver. Reste dans cet avion, attends l'arrivée. Tu remettras les documents à la douane. Et ta vie impossiblesera finie. Tu seras libérée de ton principal problème qui est toi-même” [Nothomb, 2010, 123] / «Ты знаешь сама: если ты пишешь каждый божий день как одержимая - это потому, что тебе нужен запасной выход. Быть писателем - это и значит для тебя отчаянно искать дверь, через которую можно выйти. Попав по своему безрассудству в переделку, ты её нашла. Сиди спокойно в самолёте, дождись посадки. Отдай на паспортном контроле бумаги. И невозможной жизни твоей придёт конец. Ты будешь избавлена от своей главной проблемы - ведь она в тебе самой».
Классификация героя (лирический, драматический герой и др.) в какой-то момент становится невозможной, как писал М. М. Бахтин. В наше время идентификация героя усложняется ещё и вследствие изменения типа мышления, на который накладывают отпечаток современные компьютерные технологии. Мотив виртуальной реальности становится далеко не фантазией. Благодаря современным технологиям герою удалось обмануть писательницу. Не составило труда сканировать письма брата, который действительно служил в армии, и через него же, правда, выдавая их за свои собственные, посылать их писательнице.
По словам М. М. Бахтина, автор видит и знает всё, что видит и знает герой, но в романе Амели Нотомб автор не обладает полнотой знаний, он, как и герой, путешествует по виртуальной реальности, смысл которой он не всегда может постичь [Бахтин 1986: 48].
Роман Амели Нотомб «Une forme de vie» становится автобиографическим лишь в самом общем смысле, а не в житейской конкретности: через автора мы воспринимаем философию жизни как игры, эстетики как преодоления социального и нравственного уродства, психологической составляющей в понимании природы человека.
М. М. Бахтин писал о рождении такой формы повествования «когда ... мир за спиною героя не разработан и не видится отчётливо автором- созерцателем, а дан предположительно, неуверенно, изнутри самого героя...» [Бахтин 1986: 22]. Этот роман отличается тем, что здесь уже нет «избытка» авторского видения по отношению к герою, что способствует тому, что и тот и другой обладают особой мерой самодостаточности.
Список литературы:
1. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. 2-е изд. М. : Искусство, 1986. 445 с.
2. Бочкарева Н.С. «Я» и «Другой» в романе Чака Паланика «Бойцовский клуб» и в повести Амели Нотомб «Косметика врага» //Я и Другой в пространстве текста. Пермь-Любляна, 2007. С. 141-148.
3. Гаврилова Е.В. Реализация разговорных жанровых прототипов в художественном тексте: на материале современной франкоязычной литературы: автореф. дисс. ... канд. филол. наук. Н. Новгород, 2008.
4. Кулагина O.A. Языковое портретирование «чужого» как способ передачи этнокультурного диссонанса во французском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2012.
5. Нотомб А. Форма жизни / пер. с фр. Н.О. Хотинской. URL: http://www.the best of иностранка.ги Nothomb, Amélie. Une forme de vie. P.: Éditions Albin Michel, 2010. 127 p.
Л-ра: Мировая литература в контексте культуры. – 2012. – № 1 (7). – С. 143-146.
Произведения
Критика
