«Я верю в судьбу человека»
Ф. Лурье
«Я верю больше, чем могу доказать, в будущее человечества, в необходимость иллюзий, в важность больших ожиданий...» Это сказано Карлом Сэндбергом, любимым поэтом американского народа.
Он как-то заметил: «Люди не знают, кем меня считать: поэтом, биографом, трубадуром с гитарой, Хансом Андерсеном Среднего Запада или историком, регистратором событий». Талант Сэндберга многогранен: поэт-философ, ученый-историк, он исколесил родную страну с гитарой в руках, читал свои стихи простым людям, пел им народные песни негромким приятным баритоном. Сочинял он и сказки для детей, поэтичные, веселые, завораживающие и маленьких и взрослых. «Твои удивительные волшебные сказки, дорогой Карл, я читаю перед сном каждую ночь. Они утоляют мою острую жажду Поэзии. Скоро я выучу их наизусть...» — так оценил детские сказки Сэндберга известный американский архитектор Фрэнк Ллойд Райт.
Работе над биографией Авраама Линкольна поэт посвятил более полувека своей жизни: тридцать лет ушло на сбор материалов, пятнадцать — на работу над биографией. За этот выдающийся труд, шеститомную биографию Линкольна. Сэндберг был удостоен высшей литературной награды США — Пулитцеровской премии...
Сын кузнеца, шведского эмигранта, и тихой женщины со «ртом, созданным для улыбки», он родился на Среднем Западе «в прерии». «Молоко ее хлеба, кровь ее клевера, глаза ее женщин дали мне песни и речь...» — вспоминал он позднее. Поэт совсем мальчишкой узнал, что такое вкус «круто посоленного хлеба». С тринадцати лет пошел в люди: был рассыльным, разносчиком молока, плотником, маляром, сезонным рабочим, солдатом и только после окончания военной службы сумел поступить учиться в колледж. Он рано понял, что «капиталистическая система, подвергающая людей таким испытаниям, как голод, лишения. Непосильный труд, плохое жилье, страх потерять работу, — безжалостная, беспощадная система, жалкая пародия на правильный общественный строй». Он принимал участие в борьбе рабочих за свои права — был профсоюзным организатором, сотрудничал в революционных журналах, созданных Джоном Ридом. Классовая борьба для Сэндберга — «реальность, сотканная из пота, крови, слез». Тем же стала для него и поэзия.
По одним только заглавиям сборников Сэндберга двадцатых-сороковых годов можно судить о направленности его творчества, неразрывно связанного с жизнью трудовых людей Америки, суровой биографией его юности: «Стихи о Чикаго» (1916), «Лущильщики кукурузы» (1Э18), «Дым и сталь» (1920), «Глыбы спаленного солнцем Запада» (1922), «Доброе утро, Америка» (1928), «Народ, да» (1936). Американская буржуазная критика долгое время не принимала поэзии Сэндберга. Его считали «красным пропагандистом», упрекали в антихудожественности. Но даже непримиримые оппоненты не могли отрицать неукротимой силы его поэтического дарования.
В стихах «самого индустриального поэта Америки», как называл Сэндберга Маяковский, — дым и сталь американских городов, свежее дыхание прерий и, главное, Человек-творец, «воздвигающий небоскребы своими руками». Поэт и сам готов стать незаменимым гвоздем, скрепляющим небоскреб, взметенный сквозь синие ночи к белым звездам». Он всегда вместе с фермерами, продавцами, фабричными рабочими, пожарными, шахтерами, с лущильщиками кукурузы — со всеми, «кто кормит, поит и одевает нас». «Владеть землей, — утверждает он, — должен тот, кто весной разминает ее на ладони...»
Всю свою жизнь Сэндберг собирал фольклор и народные песни, они вошли в сборники «Народ, да», «Мешок американских песен». Американская критика признает, что «до него в американской литературе никто не искал так глубоко в руде народной речи и не находил там столько самородков». Сэндберг смело вводит в поэзию меткие выражения, собранные им в «бурлящих уличных толпах, рабочих бригадах, на запруженных тротуарах...» Прислушайтесь хотя бы к некоторым из них: «понаслышке — значит полуправда», «шаг за шагом можно уйти далеко», «голого не ограбишь», «стань ослом, и на тебе будут ездить», «в опоре с курицей таракан всегда неправ», «произнося свое имя, он всегда снимает шляпу», «на его похоронах будет много сухих глаз», «звезды не плачут», «кто может жить без надежды?».
Чисто формальная изощренность стиха была органически чужда Сэндбергу. «...Есть поэзия, совершенная только по форме, — пишет он, — принарядившаяся, хотя ей некуда идти. Подсчет слогов, строго установленных ударений, а если требуется, и рифм — такие стихи похожи на решение кроссвордов. Но чувства и ассоциации, которые они вызывают, не богаче тех, что возникают при виде дохлой селедки в лунном свете...»
Л-ра: Иностранная литература. – 1978. – № 2. – С. 202-203.
Произведения
Критика
