Второе рождение
М. Рубина
...Занавес раздвигается, и перед зрителями возникает картина тихого весеннего вечера. Небольшой домик примостился на крутом волжском берегу. Перед домиком — ограда и старенькая скамейка. На ней сидит невысокая, очень полная старушка в светлой кофточке, с гладко зачесанными седыми волосами. Она удивительно уютная, домашняя и кажется неотделимой от этого тихого вечера, от покоя в радости, которыми дышит все вокруг.
Старушка внимательно слушает, что говорит ей пожилой человек в парусиновом костюме с большой сумкой для писем через плечо. Почтальон, видимо, любит пофилософствовать. Он рассуждает о жизни, о детях, о счастье и уговаривает соседку ехать в Москву, к дочери Соне.
Екатерина Ивановна согласно кивает головой и вздыхает. Ее доброе лицо выражает самые противоречивые чувства: и гордость за дочь — научного работника, и сомнение — как это она бросит все и поедет за тридевять земель в Москву...
И вдруг из дома доносится детский голос:
— Бабушка!
Старушка встрепенулась, с неожиданной живостью поднялась со скамьи и, забыв о своем собеседнике, засеменила, заторопилась в дом, бормоча про себя какие-то ласковые слова.
Занавес закрывается: пролог к спектаклю «Мать своих детей» А. Афиногенова закончен. Но зрители все еще ощущают обаяние тихого вечера, и хорошее, теплое чувство наполняет их сердца.
Что они слышали только что со сцены? Обыкновенный житейский разговор двух пожилых людей, у которых обыкновенные будничные заботы, как у вас, у них, у него. Отчего же так прикипело сердце к этой маленькой полной женщине, отчего, услышав от нее всего несколько коротких фраз, чувствуешь себя ее давним знакомым, отчего с таким нетерпением ждешь: что будет дальше с ней и ее детьми?
Если ответить: так происходит потому, что Иркутский областной драматический театр, о спектакле которого идет речь, умно и тонко воспроизвел на сцене правду жизни, а заслуженная артистка РСФСР Е. Баранова блестяще сыграла заглавную роль матери, — это будет правда. Но не вся. Первая заслуга в этой атмосфере горячей взволнованности, искреннего интереса к судьбам героев пьесы «Мать своих детей», которую ощущают и зрители и артисты, принадлежит прежде всего драматургу — Александру Николаевичу Афиногенову.
Критика часто справедливо упрекает наши театры за то, что они не умеют бережно и надолго сохранять свои хорошие спектакли. […]
У Афиногенова был зоркий взгляд. Он видел не только то, что важно сегодня, но и то, что будет важно завтра.
Пьеса «Мать своих детей» написана в 1939 году, но она ставит проблемы и сегодня глубоко жизненные и злободневные. Это пьеса о жизни, будничной, «каждодневной», с семейными ссорами и любовью, служебными неприятностями и успехами работе, с раздумьями, заботами о детях, огромной всепоглощающей материнской нежностью. О той жизни, которой живут люди и в которой для них очень много еще нерешенных, наболевших вопросов.
Раздумывая над этими сложными вопросами, драматург не навязывает зрителям рецептов, не читает скучных наставлений — дидактика, назидательность глубоко противоречат всему строю афиногеновской драматургии. Он убеждает самими образами своих героев, их мыслями, чувствами, поступками. Сила его убеждения так велика, что повесть о частной, «интимной» жизни Екатерины Ивановны и пяти ее взрослых детей оказывается большим разговором о нормах морали.
Было бы ошибкой не видеть недостатков этого произведения — хроникальности, предопределенности в построении сюжета, схематизма в обрисовке некоторых образов.
Такой же ошибкой было бы не заметь достоинств пьесы, отмеченной печатью афиногеновского таланта, — лиричностью, простотой и человечностью, тягой к тонкой, броской детали, конкретностью образов в сочетании с публицистическими обобщениями, к которым подводит драматург зрителей.
Посмеявшись над Соней, так бездумно слепо обожающей своего сына Маратика, зрители еще и еще раз задумаются о том, как пагубна для детей такая материнская любовь, какой страшный вред наносит она. Посочувствовав Сергею Чагину, все-таки примут сторону Нади, не пожелавшей запятнать свою любовь компрессом. Они осудят Федора за его ошибки, потому что бюрократизм не может найти оправдания.
Выводами, к которым подводит драматург зрителей, они обязаны жизненной емкости образов Федора, Сони, Марата и прежде всего самой Екатерины Ивановны.
Фигура матери из пьесы «Мать своих детей», — несомненно, одна из наиболее ярких и значительных в нашей драматургии. Ни до, ни после Афиногенова никто не говорил о матери-воспитателе, творце нового человека с такой правдой и восхищением, с таким пониманием человеческой, женской души.
Кажется, она ничем не замечательна, эта скромная, неразговорчивая женщина — Екатерина Ивановна Лагутина. И вместе с тем как чист, благороден и справедлив мир ее мыслей и чувств, какая мудрость и нравственная сила заключены в ней. И какая великая материнская любовь! Нет, она не станет, как Соня, потакать своим детям, если они провинились перед людьми, но она поможет им исправить ошибки. Она — мать своих детей. Это ее призвание, ее долг и радость. Она растила их в строгости и любви и отпустила в жизнь для счастья. Но жизнь сурова, в ней есть хорошее и плохое. Значит, всегда, до конца дней своих дети будут нуждаться в помощи матерей.
Подумаешь: что может сделать она, малограмотная, старая женщина, для большого сильного человека, своего сына, потерявшего правильный курс в жизни? И вот, оказывается, что может многое — и осудить, и поплакать, и раскрыть ему глаза на пустышку-жену, и подсказать, как жить дальше.
И все это потому, что она твердо верит: ее сын не может быть дурным человеком. Он ошибся, но он искупит свою вину.
Есть неповторимое очарование в этой простодушной вере Екатерины Ивановны во все доброе, в ее умении убеждать людей в своей правоте. Убеждать по-разному: одних — словами (как начальника пароходства Матвеева), других — поступками (как внука Марата), третьих — шуткой, намеком (как мужа Нади, Сергея Чагина). Сколько в ней врожденного такта, я бы сказала, педагогического таланта в обращении с людьми. Как внимательно вглядываются в них ее зоркие глаза, будто читают в самых тайниках души, и читают безошибочно.
Вспомним ее первые суровые фразы в ответ на рассказ Сони об измене Сергея: «Завлекли, значит, казанскую сироту... и обидели. Складная басня, да не про нас написана». И все же не оттолкнула провинившегося зятя, постаралась разобраться, как глубока его вина перед Надей. А разобравшись, осторожно подготовила и дочь и Сергея к примирению.
Как будто не совершает Лагутина в пьесе никаких героических поступков. Она просто навещает своих детей, поддерживает их в трудный час. И все-таки образ этот — глубоко народный и типический — перекликается в нашем сознании с героическим образом матери из более ранней пьесы Афиногенова «Салют, Испания!» Есть много общего в характерах этих мужественных женщин, чей героизм столь же высок, сколь скромен и бескорыстен. Случись война, Екатерина Ивановна, не колеблясь, благословит своих детей на правый бой за Родину, как сделала это испанская мать.
Та Екатерина Ивановна Лагутина, которую мы увидели на Иркутской сцене, несет в себе и эту «потенциальную энергию» подвига, и народную мудрость, и ни с чем не сравнимое человеческое обаяние.
Мы узнаем об Екатерине Ивановне не столько из ее действий на сцене и даже не всегда из ее слов (их в пьесе не так уж много), а больше всего из ее мыслей и чувств. Внутреннее действие — вот что главное в этой роли и что с таким мастерством доносит Баранова. Актриса и постановщик не боятся пауз, молчания на сцене. Так выразительно лицо Лагутиной — Барановой, так красноречивы скупые жесты, что каждое движение чувства и мысли доходит, не остается незамеченным или непонятным.
Баранова не пользуется эффектными мизансценами. Она чаще всего сидит или неподвижно стоит, опустив натруженные руки. Но сама поза, какие-то еле приметные повороты головы, выражение лица — то суровое, то горестное, то светящееся милым, добрым лукавством — раскрывают перед зрителями целый мир чувств.
[…]
Спектакль «Мать своих детей» воспринимается как волнующая повесть о богатом и прекрасном мире советских людей, повесть, в которой все — правда. И уходя из зрительного зала, люди задумаются каждый о своем, а все вместе об общем — о Родине, которая дала женщинам радость материнства, о детях, которые должны вырасти настоящими людьми, о матерях, которым доверено самое дорогое — наше будущее, наше завтра.
[…]
Л-ра: Театр. – 1955. – № 4. – С. 138-141.
Критика
