Натаниел Уэст (1903-1940)
М. Мендельсон
До недавних пор этот рано умерший (в результате автомобильной катастрофы) и сравнительно мало написавший прозаик был мало известен читателям в США и за рубежами этой страны. Но, как и все серьезные художники 20-30-х годов, он резко отрицательно относился к современной американской действительности. Впрочем, Драйзер, Хемингуэй, Ларднер, Льюис и другие виднейшие прозаики США — какие бы мучительные чувства они ни испытывали — более или менее ясно осознавали характер и причины социального зла.
Все книги Уэста отчасти сатиричны. Но в центре «Сновидений Балсо Снелла» — откровенно скатологические мотивы, лишенные раблезианской окраски. Создается впечатление, что автор хочет прежде всего эпатировать читателя.
В основе романа «Мисс Одинокие души» ироническая ситуация — журналист, который ведет в газете раздел советов обиженным судьбою людям (он подписывается псевдонимом «Мисс Одинокие души» и в произведении значится только под этим именем), не выдерживает тяжести обрушивающихся на него горестных писем читателей. Он сам одинок, несчастен и ничем не может помочь своим корреспондентам. Роман кончается трагически — героя убивает некий ревнивый урод. Много места в книге уделено истории самого журналиста, человека болезненного, находящегося на грани помешательства.
Лучшее произведение Уэста «День саранчи» — рассказ о диком, бессмысленном существовании рядовых жителей Голливуда, жалких людей, стремящихся к кинематографической карьере. Вершина книги — ее заключительная сцена, образ чудовищной толпы скучающих голливудцев. Здесь удалившиеся от дел пожилые мещане и люди, мечтающие (не имея на то никаких оснований) завоевать Голливуд. Они собираются у входа в кинотеатр в надежде увидеть знаменитостей экрана. Возникает давка. Некоторых убивают, других калечат, с женщин срывают одежду. В этой страшной символической картине выражена враждебность Уэста Голливуду, а в известной степени и всей Америке. Впрочем, сатирическое то и дело уступает место омерзительному, столь характерному для «черного юмора» наших дней.
В романе «Круглый миллион» уродств не меньше, чем в других книгах Уэста. Но саркастический замысел писателя так ясен, его насмешка так язвительна, что, несмотря на некоторые неудачные эпизоды, роман в целом производит впечатление яркой сатиры, направленной против фашизма. «Круглый миллион» был опубликован годом раньше книги Льюиса «У нас это невозможно». Оба произведения содействовали (разумеется, в разной мере) развитию антифашистской сатирической традиции в литературе США, традиции, которую позднее развивали Ринг Ларднер-младший и другие авторы.
«Круглый миллион» — с начала до конца пародия, фарс, гротеск. Контраст между идиотически нелепым содержанием и напыщенной — на старинный лад — манерой изложения усиливает комический эффект.
Сатирический смысл книги раскрывается полностью лишь в самом ее конце. Уэст изображает в духе балаганного представления историю жизни человека, который после смерти будет канонизирован американскими фашистами, превращен в своего рода великомученика. Его именем «кожаные рубашки» будут творить свои темные дела, будут создавать о нем песни.
Герой романа Лемюэль Питкин — честный, но крайне глупый провинциальный американец. Он намерен жить в соответствии с нравоучительными книжками прошлого века, воспевающими американский «образ жизни» (так, он убежден, что женится на дочери банкира, спасши ее от гибели, и т. п.). Роман и представляет собой пародию на подобную литературу.
И вот мы читаем, что, когда к матери Лемюэля приходит злодей-юрист, который хочет отобрать ее дом, он стучит в «скромную дверь» жилища Питкинов, скрывая свои намерения 3â изысканно вежливыми фразами, вроде следующей: «Я полагаю, что воспользуюсь вашим гостеприимством на недолгий срок». Лем ищет спасения от коварных планов юриста у некоего Уиппла, связь с которым определяет его дальнейшую жизнь.
Стремясь придать своему повествованию карикатурный и фантасмагорический характер, автор объявляет Уиппла бывшим президентом Соединенных Штатов. В первых главах книги он — глава деревенского банка, позднее — заключенный в тюрьме, еще дальше — создатель фашистской партии и в конце концов — вожак захвативших власть фашистов (итак, Уэст, подобно Льюису, считал, что «это» в Америке возможно).
При первой же встрече с Лемом Уиппл произносит сверхпатриотическую речь, обращенную к государственному флагу США: «Так вечно вейся с честью, надеждой и пользой ... на вершине Капитолия в Вашингтоне … и на крыше этого гаража». Так же высокопарно он приглашает юношу к себе. «У меня всегда найдется время обсудить проблемы молодежи, ибо молодежь — это единственная надежда нации нашей». Тем не менее займа, необходимого для спасения дома, банкир не дает. Он лишь советует Лему пойти по стопам Рокфеллера и Форда, ибо «честность и трудолюбие» — залог успеха.
В пародийном тоне рассказывается и о судьбе любимой Лемом девушки, Бетти. Потеряв сознание, она попадает в лапы негодяя. «Он постоял над ней несколько минут, любуясь ее красотой. В его свиных глазках загорелись адские огоньки». Пародия чувствуется в описаниях того, как герой был ограблен на пути в Нью-Йорк, избит полицией, как ему выбили зубы, ибо, по выражению начальника тюрьмы, «зубы часто становятся источником инфекции».
Так начался процесс «демонтирования Лемюэля Питкина» (эти слова значатся в бурлескном подзаголовке романа). В то время как Бетти попадает в дом терпимости, Лем заболевает воспалением легких (его пытаются «исправить» в тюрьме обливаниями ледяной водой), а оказавшись на свободе, теряет глаз при попытке спасти от смерти банкира и его дочь (мечта о женитьбе при этом не осуществляется), лишается скальпа, затем ноги...
В тюрьме Лем встречает Уиппла, попавшегося на каком-то мошенничестве. Теперь бывший президент не только произносит пародийные речи во славу Америки — страны широчайших возможностей («Здесь человек может быть сегодня миллионером, а завтра нищим, и никто его не осудит. Колесо еще повернется по-иному — такова природа колес»66), но в духе Гитлера возлагает вину за все беды на свете на еврейских банкиров вкупе с коммунистами. Издеваясь над американскими уипплами, Уэст вкладывает в уста бывшего банкира такое комическое утверждение: «Банкиры разорили меня, а коммунисты распространяли лживые слухи о моем банке в парикмахерской Дока Слэка. Я стал жертвой антиамериканского заговора».
В показе идеологии фашизма, а также «обыкновенных» капиталистических порядков все больше ядовитой насмешки и презрения. Уиппл создает фашистскую «национальную революционную партию». Его цель — не позволить никому «лишить американских граждан их неотторжимого, дарованного от рождения права продавать свой труд и труд детей своих без всяких ограничений по части заработной платы и длительности рабочего дня».
Снова и снова Уэст высмеивает, окарикатуривает речи американских политиканов, показывая, как легко от обычных лживых деклараций буржуазные златоусты переходят к фашистской демагогии. Уиппл говорит, например: «Граждане, американцы ... мы — представители среднего класса — гибнем между двумя гигантскими жерновами. Капитал — это верхний жернов, а рабочий — нижний...» Писатель все чаще вводит в роман явную клоунаду. Как бы иллюстрируя абсурдное утверждение Уиппла, что Уолл-стрит и коммунисты действуют заодно, он изображает шпика, который договаривается о разгоне митинга сторонников «национальной революционной партии» и с капиталистами, и с «товарищами».
Лем все еще идет в фарватере Уиппла и продолжает попадать в одну беду за другой. И по-прежнему в духе Уиппла высказываются и другие шаржированные персонажи. Так, проститутка Бетти заверяет героя, что он все еще имеет возможность сделаться вторым Фордом. Почти все персонажи романа имитируют речи традиционных мелодраматических героев или современных политиканов.
Крайне редко Лем осмеливается усомниться в истинности утверждений своего учителя. Правда, он испытывает смущение, когда оказывается, что Уиппл — «обличитель» Уолл-стрита — выступает за капиталистов («Но... я думал, что вы против капиталистов»). Однако героя устраивает такое «уточнение»: «Не всех капиталистов... Следует отличать паразитов от созидателен».
Уэсту здесь не приходится утрировать. Дословно воспроизведенные утверждения, так часто слышащиеся в США по сей день, и без того звучат пародийно.
Рисуя Уиппла и его фашистскую армию, автор не раз дает понять, что американский «фюрер» вербует рядовых последователей прежде всего в мелкобуржуазной среде (толпа, изображенная в концовке романа «День саранчи», как мы помним, тоже состоит отнюдь не из рабочих). Уэст подчеркивает, что фашисты получают активную поддержку в южных штатах. Они поднимают флаг южной Конфедерации и «несут на шестах головы негров», а какого-то еврея-коммивояжера распинают «на дверях его комнаты в гостинице».
Лему было суждено сослужить Уипплу большую службу. В силу гротескно-нелепых обстоятельств он погибает от руки противника фашистов. Последние страницы сатиры — неожиданные и комические — вместе с тем очень невеселы. «Мало остается досказать..., — говорит Уэст. — Сегодня день рождения Питкина, национальный праздник, и американская молодежь устроила парад в его честь на Пятой авеню».
Итак, власть в США уже в руках фашистов. Слышится «Песня в честь Лемюэля Питкина». Все приветствуют Уиппла. Пародируя стиль бульварных повестушек, Уэст пишет: «...мистер Уиппл гордо отвечает на приветствия. Годы мало его тронули. Он так же строен как всегда, и его серые глаза не потеряли своей проницательности».
Далее следует речь Уиппла о том, что сделало Лемюэля Питкина «великим», возгласы в честь Питкина...
Роман «Круглый миллион» на русский язык не переведен. Между тем наше представление об американской сатире 20-30-х годов не будет полным, если мы пройдем мимо этого произведения.
В своей книге о гротеске У. Ван О’Коннор написал: «В романе «Круглый миллион» так много диких преувеличений, карикатурных пародий на миф, созданный Хорейшио Олджером (автором широко известных когда-то сочинений о бедняках, сделавшихся богачами. — М. М.), что эту книгу едва ли можно воспринимать сколько-нибудь серьезно». Странно, что автор исследования, в котором показана существенная роль гротеска в американском художественном творчестве, проявляет испуг перед «дикими преувеличениями» сатирика. Думается, что Уэст займет определенное место в истории американской сатиры XX в. как раз потому, что он сумел средствами «дикого юмора» заклеймить (и не только в «Круглом миллионе») опасные тенденции в жизни современного капиталистического общества США.
Л-ра: Мендельсон М. О. Американская сатирическая проза ХХ века. – Москва, 1972. – С. 227-233.
Произведения
Критика
