Франсуаза Малле-Жорис. Аллегра
О. Тимофеева
«Аллегра», тринадцатая книга известной французской писательницы, воссоздает сегодняшнюю жизнь парижских мелких буржуа. В основе проблематики романа — коренная ломка традиционных представлений о роли женщины в буржуазной семье, болезненный процесс поисков ее нового статуса в «индустриальном обществе», формирования ее нового сознания, поисков, которые ведутся еще на ощупь, вслепую.
Роман начинается как неторопливая семейная хроника, повествующая о разветвленном роде мелких буржуа корсиканского происхождения, живущих в Париже. В этой семье исстари были сильны традиции своеобразного матриархата — главенствовали всегда и во всем женщины.
Самая старшая из Сантони-Сент Орсо — прабабка (ей 80 лет) и самая молодая женщина в семье (ей 23) носят одно и то же имя — Аллегра (по-итальянски — «живая»). Вся долгая жизнь бабушки отдана служению старозаветным принципам клана. Аллегру-младшую уже почти ничто не связывает с этими принципами. В неписаных законах, по которым живет клан — основное, — и романистка подчеркивает противоречивость этого основного — сочетание главенства женщин и их полного растворения в священной роли жены и матери — продолжательницы рода. Женщины должны уметь зубами вырвать для своей семьи лишний «кусок» наследства, экономно вести хозяйство, сохранять корсиканские обычаи, а главное, «нести свой крест» и не роптать. У женщины не должно быть никаких личных склонностей и влечений, ибо любовь может помешать жене руководить делами мужа, искусно подогревая его честолюбие, тактично подводя его к якобы самостоятельным решениям, которые должны послужить благополучию семьи.
Аллегра-старшая, сохранившая величавую осанку, энергию, властолюбие и неколебимый авторитет, чем-то похожа на неумолимых, непреклонных и суровых мориаковских матерей-землевладелиц, а женская доля, уготованная ее дочерям и внучкам, напоминает ту самую, спасаясь от которой Тереза Дескейру в романе Мориака пыталась отравить мужа. Безапелляционность суждений Аллегры-старшей, неукоснительность ее требований и ее правота уже не непреложны. Ветер перемен прорывается и сквозь стену семейных интересов, до сих пор отгораживающих клан от всего, что не касается его самым непосредственным образом. Правда, когда семья по воскресеньям собиралась за обеденным столом, разговоры, которые там велись, были точно такие же, как и 300 лет назад. И если дочь Аллегры-старшей — 50-летняя Ванина — «нарушила приличия» очевидной для всех любовью к мужу, то в остальном она следовала традициям семьи — ей были присущи «бедность жизни и интересов, намеренная и очаровательная ограниченность взглядов». Но уже среди внучек «доброй бабушки» не было ни одной, которая не восстала бы против главного ее канона: «нести свой крест».
Искусно построенный сюжет романа не сразу обнажает смысл своеобразного пути младшей Аллегры. В начале романа роль бунтарки предоставлена старшей сестре — 34-летней Поль. Она не выполнила ни одной «заповеди» клана: осталась незамужней, самостоятельно зарабатывала на жизнь, отстаивала право на полную независимость и «свободную» любовь. Причитавшуюся ей долю бабкиных денег она использовала для создания Института «рациональной красоты», сплотив вокруг себя небольшой коллектив умелых и преданных своему делу сотрудниц: массажисток, диетологов, специалисток по лечебной и спортивной гимнастике, косметологов. Вместе с Поль они ведут пропаганду гармонического телесного развития женщины. Поль привлекает к работе в институте и Аллегру, без труда убедив ее не бросать работу и после замужества, вопреки традициям семьи — ибо «женщина перестает быть женщиной, когда работает».
Однако в глубине души Поль жестоко страдала от своей свободы. Ее любовник все больше отдалялся от нее. Окончательным крахом для нее стала его измена, женитьба на другой. Душевное смятение Поль так велико, что, не отдавая себе в полной мере в этом отчета, она находит утешение в объятиях Жан-Филиппа, мужа Аллегры. Всепоглощающая страсть парализует волю Поль. Презирая себя, она не может порвать связь, которую считает недостойной, мучается от ревности к сестре, вымаливает у Жан-Филиппа все новые и новые встречи. Рассеивается иллюзия женского достоинства и независимости Поль, которыми она так гордилась. Одновременно она предает и свой институт, согласившись на выгодную сделку, став пайщицей крупной парфюмерной фирмы. Поль превращается в заведующую одного из безликих отделов огромного предприятия Кармен Корай, миллионерши, презиравшей те идеи, ради которых организовала Поль свой институт. Фигура этой деловой женщины, ее «принципы», продиктованные лишь стремлением к росту прибылей, ее методы, стиль работы ее предприятия обрисованы с тонким сарказмом.
Более способной на протест против навязанных ей норм поведения оказывается младшая сестра — Аллегра. С самого детства «она чувствовала себя в опасности, ощущая угрозу чему-то драгоценному в. себе, чему-то очень простому, что надо было сохранить». О ней говорили: у нее золотое сердце, но не очень-то ярко выраженная индивидуальность. Старшим удалось внушить это и Аллегре — сама она тоже считала себя существом незначительным. Аллегра научилась выполнять все, что от нее требовалось. Выйдя замуж, стала безупречной женой, прелестной женщиной, похожей на юную девушку и воцарившейся в столь же изящной и со вкусом обставленной квартирке. Жан-Филипп любил Аллегру, но жизнь их была подчинена каким-то раз и навсегда установленным нормам. Он покорился привычному ритму существования, не давая себе труда разобраться, найти другой язык в общении с Аллегрой. Потом, когда Аллегры не стало, он вспоминал, что случались моменты, когда в ней вдруг приоткрывалось что-то, всегда тщательно скрытое, и она становилась другой, но он ни разу не посмел взглянуть этой другой Аллегре прямо в глаза.
Романистка вносит элемент загадочности, поэтичности в образ Аллегры. Еще вначале, задолго до последних страниц, где рассказано о гибели героини, автор говорит о ее близкой трагической смерти, о том, как быстро постарались члены ее семьи стереть все подлинные воспоминания о ней, заменив их выдуманными, дабы не тревожить свою совесть.
Аллегра жила какой-то иной жизнью, чем другие, и никто не замечал, как легко она переходит границы обыденного и входит в область поэзии, любви и бескорыстия. Она как бы пряталась за обликом милой молодой женщины, казалась красивой прозрачной глупышкой, женщиной-ребенком. Никто долго ничего не знал о том, какое место в ее жизни занял четырехлетний немой ребенок — сын служанки из арабского ресторана. Малыш был почти безнадзорным, и Аллегра стала брать его к себе. С тех пор как глаза мальчика вспыхивали радостью при встрече с ней, она решила, что будет заботиться о нем, пока нужна ему. С ним ей было хорошо, она становилась сама собой. Однажды, поняв, что она забеременела, Аллегра оказалась перед необходимостью выбора: если она решится стать матерью, то вынуждена будет надолго покинуть малыша, а это дли него опасно. И она принимает решение — чудовищное с точки зрения семьи, противоречащее желанию мужа, но единственно возможное для нее, потому что она любит малыша. Для того чтобы никто из родных не узнал о ее поступке (муж и отец Аллегры — врачи), она обращается к подпольному «врачевателю», который оказывается мошенником и самозванцем. Аллегра умирает от потери крови.
Вследствие потрясения, случившегося потому, что она, долгожданная, так и не пришла, немой ребенок обретает дар речи, крича в исступлении: «Где она? Где она?»
Роман завершается, как и начался, семейной хроникой: бесстрастно перечисляются имена всех детей, родившихся в семье после смерти Аллегры, в том числе у Поль, ставшей женой Жан-Филиппа. Об Аллегре все забыли, даже тот мальчуган, который теперь вместе с другими детьми выбегает из школы, радостно выкрикивая непозволительные слова.
Финал истории с немым мальчиком, исцеленным любовью, можно понять как символическое выражение немого, почти неосознанного протеста Аллегры против навязанных ей буржуазной семьей и современным западным обществом роли, против всего того, что мешало ей осознать свое духовное богатство, понять себя, обрести свой собственный язык.
Л-ра: Современная художественная литература за рубежом. – 1977. – № 6. – С. 80-82.
Произведения
Критика
