Франц Фюман. Тени
А.Нямцу, П. Рыхло
Радиопьеса «Тени», впервые переданная по берлинскому радио 31 мая 1984 года и опубликованной посмертно.
Отталкиваясь от гомеровских стихов («Одиссея», XII, 21-31), в которых говорится о прощании Одиссея и его спутников с владычицей острова Эа волшебницей Киркой, Фюман «дописывает» древнегреческий эпос. Гомеровская сцена значительно расширяется в событийном плане и драматизируется углубленным исследованием психологии персонажей. Автор конструирует диалог между спутниками Одиссея и нимфами Кирки, которые своими настойчивыми вопросами не позволяют победителям Трои беззаботно наслаждаться отдыхом перед отплытием (как это было у Гомера). Именно нимфы вынуждают собеседников вспоминать пребывание в царстве Аида, куда они отправились по настоянию Кирки. Пустой и беспредметный на первых порах разговор по мере развития сюжета приобретает многозначность и перерастает в беседу-диспут о человеке и его предназначении, о смысле жизни, бессмертии.
Сложностью и напряженностью отличается композиция радиопьесы, три акта которой создают своеобразную семантическую триаду, и ее сущность можно выразить формулой «Аид — Троя — человек». В каждом из актов свои доминирующие мотивы. В первом драматург постоянно подчеркивает фантастичность рассказа греков об Аиде и их впечатлениях в царстве теней. Задавая вопросы, нимфы интересуются не столько тем, что увидели греки, а прежде всего тем, как они увиденное восприняли. Они словно пытаются заставить греков понять истинный смысл картин загробного царства.
Во втором акте разговор о тенях (теперь к этой теме возвращают нимф сами греки) постепенно превращается в воспоминания о Троянской войне и погибших героях. Мотив зыбкости, призрачности происходящего (недаром действие разворачивается ночью), столь активный вначале, приглушается, потому что беседа идет о вполне реальных и всем известных событиях. Наконец в третьем акте драматург в очередной раз существенно изменяет тему разговора, заставляя героев обсуждать смысл человеческой жизни и оценивать свои прошлые поступки в нравственном плане.
Фюман предлагает несколько трактовок проблемы человеческого назначения. Можно, например, превратиться в свиней (как это уже случалось со спутниками Одиссея), и тогда жизнь сведется к животному прозябанию. Однако греки, опьяненные воинственным прошлым, с негодованием отвергают это предложение нимф, противопоставляя ему свое понимание человеческой жизни, которое утверждает их право на насилие и убийства.
Иронически настроенные нимфы, для которых разговор с греками является своеобразным экспериментом и развлечением (ведь у Фюмана они предвидят будущее своих собеседников), понимают противоестественность такой жизни, называя греков «дикими комедиантами». В конце второго акта намечается еще один — третий — вариант трактовки смысла человеческой жизни, формулируемый устами тени Ахилла. При встрече с греками в царстве Аида Ахилл заявляет, что он «охотнее желал бы быть наверху последним поденщиком, нежели внизу славнейшим героем», ибо «ничтожно и бессмысленно живут мертвые, тени умерших людей». Эта мысль и становится идейным стержнем последнего акта.
На первый взгляд, предлагаемые варианты просты и очевидны, однако драматизм ситуации заключается в том, что греки не то чтобы не поняли «подсказки» нимф (что воинственность и тяга к насилию ведут только в Аид), а просто не смогли ее принять. Поэтому, как только нимфы возвращают Эврилоху силу и свободу (перед этим они заколдовали его, чтобы он не буйствовал), тот немедленно начинает поединок с Политом за право обладания нимфой.
Нимфы и греки в радиопьесе по сути безлики: драматург дает им порядковые номера (1-й, 2-й и т. п.), выделяя только Эврилоха, Полита и Перимеда. Объясняется это тем, что каждая из групп персонажей единодушна в оценке происходящего и в понимании обсуждаемых вопросов (радиопьеса могла бы быть сыграна двумя голосами — мужским и женским). Такое «обезличивание», характерное для поэтики экспрессионизма, обусловливает специфику развития действия в радиопьесе, придавая ему обобщенно-символическое значение.
Поступки греков вызывают сопротивление со стороны нимф, не приемлющих какого бы то ни было насилия. Ведь активная жизнь греков, героев пьесы, по сути сводится к Троянской войне, вспоминая о которой они хвастаются своими подвигами и доблестями («Троя определяет... наше бытие», — говорит Полит). Очевидна дегероизация участников Троянской войны в радиопьесе: несмотря на то, что греки формально защищают в разговоре с нимфами высокое предназначение человека, их рассуждения по сути своей примитивны и сводятся к апологии насилия. Главной целью греков в Троянской войне было завоевание и порабощение троянцев. Каждый воин ахейского войска, не говоря уже о вождях, стремился к личному обогащению. Не случайно драматург выделяет разрядкой слова «моя добыча». Как и все завоеватели, греки пытаются демагогически замаскировать свои неприглядные дела высокими словами о том, что «поход на Трою был неизбежностью», что «честь всей Греции была поставлена на карту» и т. д. Характерен в этом плане разговор персонажей об Ахилле, который, согласно мировой литературной традиции, был не только образцом мужества и доблести, но и идеалом героической эпохи вообще; на войну против Трои Ахилл, естественно, шел добровольно. Фюман же показывает, что Ахилл вынужден сражаться под Троей, ибо этого требуют интересы большинства. У Фюмана он не столько герой, сколько жертва.
Таким образом, драматург придает античному мифу подчеркнуто антивоенное звучание, вскрывая истинную сущность Троянской войны, приведшей к гибели целого народа. Антивоенный аспект актуализируется введением в пьесу современных проблем, образами-подробностями, лексико-синтаксическими средствами и т. п., которые в своей совокупности выражают авторскую точку зрения (так, например, в царстве мертвых в сонме героев Троянской войны читателю предстоит столкнуться с явным анахронизмом — упоминанием теней генералов и т. п.).
Название радиопьесы многозначно. Тени царства Аида, несмотря на всю свою условность, которая подчеркивается весьма функциональным в первом акте мотивом тумана, довольно активно вторгаются в жизнь живых, во многом определяя их поступки. Тени Аида — не абстракция, а своеобразная материализация самых низменных качеств тех, кого человечество всегда считало героями (Ахилл, Агамемнон, Патрокл, Парис и др.). Тени для Фюмана являются символом смерти и утраты человеческого облика (мотив, традиционный в мировой литературе). Поэтому Эврилох и его товарищи так бурно реагируют на какие бы то ни было сравнения их с тенями («От вас исходит запах смерти в эту последнюю ночь», — говорит «дна из нимф). Греки постоянно утверждают, что они люди и не имеют ничего общего с царством теней. Спутники Одиссея, побывав в царстве Аида, так и не поняли увиденного, так и не осознали, что их прежняя воинственная жизнь неизбежно превращает людей в такие же алчущие крови тени. Поэтому Фюман сознательно ведет своих героев к закономерному трагическому финалу. Реплика Кирки: «Вы осквернили наш мир!» — становится ключевой в понимании несовместимости взглядов и представлений смертных людей и бессмертных нимф. Драматург как бы закрепляет логическую неизбежность трагического конфликта между персонажами, которые в принципе не способны понять друг друга. Фюман обрывает действие на высшей ноте драматического напряжения, а недосказанность и неоднозначность происшедшего на острове делают семантику радиопьесы открытой для различных толкований.
В отличие от предшествующих обращений писателя к античным образцам, в которых мифологический аспект соединялся с реальными событиями современности (например, военных лет), в «Тенях» автор сохраняет мифологическое время и пространство, при этом явно стремясь придать радиопьесе символическое звучание. Показателен тот факт, что в последний период своего творчества Фюман все больше тяготел именно к предельно обобщенному осмыслению действительности. Начав свой путь с абстрактных мифологических стилизаций, создав значительное количество очень разных сюжетно-образных переосмыслений традиционного мифологического материала, писатель приходит к новой форме — «дописыванию» традиционного мифа, введению в него современных мотивов, — форме, требующей не только высокого художественного мастерства, но и исключительно тонкого и бережного проникновения в поэтический мир произведений древности. Образцом такого подхода к классическому наследию являются «Тени» Ф. Фюмана — пьеса-предвидение, пьеса-предостережение.
Л-ра: Современная художественная литература за рубежом. – 1985. – № 5. – С. 28-30.
Произведения
Критика
Поделиться