Джон Арден. Пляска сержанта Масгрейва
(Отрывок)
Действующие лица:
Рядовой Спарки.
Рядовой Хэрст.
Рядовой Эттерклиф.
Лодочник Бладжон-Дубинка, хозяин баржи.
Сержант Масгрейв
Пастор.
Миссис Хитчкок.
Энни.
Констебль.
Мэр.
Медлительный углекоп.
Воинственный углекоп.
Уолш, серьезный углекоп.
Драгун.
Драгунский офицер.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Сцена первая
Набережная канала. Вечер.
Хэрст и Эттерклиф играют в карты на большом барабане. В нескольких метрах от них, словно на карауле, стоит Спарки, похлопывая себя по бокам, чтобы согреться. Рядом громоздятся один на другом несколько тяжелых деревянных ящиков с официальным клеймом военного министерства. На ящиках установлен фонарь.
Спарки. Брр! Зима холодная, снег, темень. Слишком долго ждем, вот в чем беда. Раз уж отправился в дорогу, валяй, не останавливайся. Нечего посреди пути рассиживаться. А то холодная ночь еще холодней покажется. (Поет.)
Я как-то по дороге брел, я был навеселе и увидал вербовщиков в одном большом селе.
Я шиллинг взял, подписку дал, и уж к исходу дня в казармы королевские отправили меня.
Брр! А еще о Крыме говорят! Я вам рассказывал о полевых кухнях под Севастополем? Да, так вот, был там, понимаете, один рыжий сержант военной полиции... Еще повар-капрал — этот был лысый, как колено... а интендантством в этом полку ведал... — да... (Видит, что его не слушают.) Кто выигрывает?
Xэрст. Я.
Эттерклиф. Ого! Еще чего! Пики берут верх! Валет, король и туз. Мы эту красную дамочку — фьюить! С тебя еще один шиллинг. Гони!
Хэрст. Ладно. Сдай еще разок, друг. Хотя — нет, сейчас моя сдача. Посмотрим, может, я себе приличную карту сдам для разнообразия. Ну так, раз, два, три... (Сдает карты.)
Спарки. Интересно, сколько еще нам здесь торчать. Эх, хотел бы я уже быть на этой барже, да подальше отсюда. Где там застрял наш черный Джек Масгрейв? Пришел бы, что ли, дал команду трогаться!
Эттерклиф. Он придет минута в минуту, как сказал. У сержанта вся жизнь расписана по сигналу трубы и барабанной дроби. Ты хоть раз видел, чтобы он опоздал?
Спарки. Нет. (Поет.)
Домой из полка дезертировал я,
но выдала друга девчонка моя.
Эттерклиф (резко). Вот этого петь не следует, по-моему.
Спарки. А почему? Все правильно. (Поет.)
Схватили меня, и под суд я попал...
«Казнить дезертира!» — решил трибунал.
Хэрст (бросает карты, вскакивает разъяренный). А ну заткнись, слышишь? Хороша песенка, черт возьми, для такого похода! Сказано — замолчи! (Нервно оглядывается.)
Спарки. Ха! Кто нас услышит? Вы здесь в безопасности, как в вонючем блокгаузе. Я на часах стою, приятель, я вас охраняю.
Эттерклиф (раздраженно). Вот и стой, как положено. Посматривай давай.
Спарки. Ага! Ха-ха-ха... Или ты, может, подумал, что он тебя услышит? (Указывает на ящики.) А что же, всякое бывает. Мне самому показалось, что он смеялся.
Эттерклиф. Успокойся, парень.
Спарки (возбужденно). Сам успокойся, развалина старая, рогоносец паршивый! Может, он и посмеется, кто знает? Ну, или там костяшками постукивать начнет. Разве такого не может быть, солдатик?
Хэрст. Ты что, шутки шутить вздумал?
Спарки. Шутки? С этим? Ты мне не говори — он знает про нашу затею. Почему бы тогда ему не посмеяться, если хочется?
Хэрст. А-а-а, чушь мелешь!
Спарки. А ты не волнуйся, парень. Тебе не положено. Ты мужчина, ты солдат. Или ты старая красная тряпка, а под ней кожа да кости? А впрочем, все едино.
Хэрст (гневно смотрит на него, потом садится). Ну ладно... Ладно, давай играть.
Играют молча. Спарки мурлычет песенку, дует на руки. Спарки (вдруг вздрагивает). Кто идет?
Входит лодочник с фонарем, насвистывая песенку.
Лодочник. Хо-хо, ребята! Это я, старый Джо Бладжон-дубинка, бравый капитан. Старый мошенник Джо. Ха-ха-ха! Ну, что новенького? Готовы уже?
Спарки. Готовы? К чему?
Лодочник. Отдать концы, а ты что подумал? Так готовы? Эттерклиф. Нет.
Лодочник. Это почему же?
Эттерклиф. Время не вышло — почему! Сказано было в половине восьмого.
Лодочник. Ну так теперь почти...
Эттерклиф. Нет, черт возьми, не почти! И не придет он раньше времени.
Лодочник. Это сержант, что ли?
Эттерклиф. Да, сержант. А баржу-то подогнал? Лодочник. Подтянул. Кобыла старая ждет.
Эттерклиф. Тогда начнем грузиться.
Хэрст. Эй, мы кона не кончили!
Эттерклиф. Ладно, друг, потом доиграем. Сам знаешь, что Черный Джек сказал.
Хэрст. Ну, ладно, ладно.
Лодочник. Эти ящики поменьше можете в каюту поставить.
Что в них, черт побери? Весят по десять тонн каждый.
Спарки (ударяет по одному ив ящиков ногой). В этом — пулемет. Ты знаешь, что такое пулемет, приятель?
Лодочник. Нет, и не интересуюсь, но правде сказать. Ну и жизнь проклятая, прости господи, в этой чертовой армии! Скажи, у вас еще секут людей?
Хэрст. Нет. (Начинает с Эттерклифом выносить ящики.)
Лодочник (злорадно). Гм-гм, я когда молодым был, говорили — секут. Хлысть, хлысть, хлысть! Ух, здорово больно! Знаешь, как их тогда называли, солдат-то? А?
Спарки. Уж я знаю, как солдата обозвать можно.
Лодочник. А вот эту кличку не знаешь, бьюсь об заклад. Ха! Алые цветочки — вот как! Нравится? Хлысть, хлысть, хлысть! Расцветают алые цветики, здорово? (Кричит в сторону канала.) Не туда, не туда! Мне-то место оставьте! Так и штурвал не повернешь! Солдаты!.. Только посади их на баржу, хорошо тебе будет! Все равно что глухари черномазые, куклы перуанские. Ну вот, там пусть и стоит, где бросили. И сматывайтесь на берег, а то еще перевернете мою посудину, розанчики вы алые, сучьи дети!
Входит Хэрст.
Хэрст. Ну кончай, приятель. Полегче.
Входит Масгрейв.
Масгрейв (лодочнику). Вот именно, полегче. Я вам один только раз скажу, повторять не буду. Мы, уважаемый, на вашей барже пассажиры. Мы оплачиваем проезд, и попрошу с моими людьми не разговаривать, как с палубными матросами. Ясно?
Лодочник. Ясно, сержант. Я ведь так, в шутку.
Масгрейв. Ну вот, пошутили и хватит, скажите лучше спасибо.
Входит Эттерклиф.
Эттерклиф (подхватывая с Хэрстом оставшиеся ящики поменьше). Мы пулемет погрузили, сержант. Теперь остальное грузим. Остался барабан и тот ящик. Новости есть?
Масгрейв (тихо). Все в порядке. Не беспокойся.
Эттерклиф и Xэрст уходят с грузом.
(Задумчиво постукивает по барабану; к лодочнику.) Послушайте, вы, хозяин, что нынче ночью — снова снег будет?
Лодочник. Похоже, что да. И на воде сало появилось. Еще денек — и станет канал. Говорят, дорогу через болота уже замело. Хорошенькое времечко вы нашли для вербовки. Что это у вас здесь? Еще один пулемет? (Похлопывает по последнему ящику.)
Масгрейв. А что? Товар лицом показывать надо! Красиво чтобы все было. А потом уж и брать их, как кроликов оцепенелых... Ну, грузите последний ящик, да поосторожней. Теперь все, можно трогаться.
Вернувшиеся Эттерклиф и Хэрст поднимают ящик и выносят его. Спарки идет с ними, повесив через плечо барабан. Масгрейв берет фонарь и быстро обходит вокруг, чтобы проверить, не оставили ли они чего-нибудь. На мгновение останавливается и оглядывается.
Лодочник (ожидая). Вы в первый раз едете к шахтерам?
Масгрейв. В первый.
Лодочник. Уух, брр, мерзко, мрачно. Голодных парней на королевскую службу. Кто привык к набитому брюху, у нас быстро соскучится.
Масгрейв (сухо). Это несущественно. Мы выполняем наш долг. Солдатская жизнь — это солдатский долг.
Лодочник. Долг, да-а...
Идет далеко за морями война,
меня за моря посылает страна.
И руки и ноги мне там оторвут
за шиллинг солдатский, за кружку вина.
Пошли, сержант веселый, вы ничего здесь не забыли.
Уходят вслед за солдатами.
Сцена вторая
Бар в трактире.
Миссис Хитчкок сидит в зале, разговаривает с пастором. У пастора в руках рюмка коньяку. Он чувствует себя весьма непринужденно. Энни за стойкой протирает бокалы.
Пастор. Нет, и нет, мадам, нет. Мне не пристало потворствовать безделью, нищенству, попрошайничеству. К вам никто не заходит выпить — я вам сочувствую. Но дело в том, мадам, что поменьше пьянства и беспорядков не повредит нашему городу. Церковь, сами понимаете, это не банк, который субсидирует питейные заведения.
Миссис Хитчкок (недовольно). Приличное заведение.
Пастор. Что?
Миссис Хитчкок. У нас испокон веку заведение приличное, преподобный отец. Да, да. А то бы нам разрешение на продажу спиртного не выдали. Вы ведь член магистрата — сами знаете. Вы же не выступили против, когда я подавала заявление.
Пастор. Это ничего не значит, миссис Хитчкок. Магистрат считает, что некоторое количество питейных заведений дает простому народу возможность развлечься, но в эти прискорбные времена промышленных конфликтов лучше, чтобы они по возможности пустовали. Если из-за забастовки, из-за собственной глупости углекопы не могут позволить себе выпить, то меньше шансов, что они в возбужденном состоянии прибегнут к актам насилия. Я совсем не уверен, что магистрату не следует временно аннулировать разрешения, пока бездействуют шахты.
Миссис Хитчкок. Вот это здорово! Полдюжины трактирщиков сядут на приходское пособие по бедности. Кабатчикам будут подавать опивки из работного дома. Ого-го! Вот уж все наперекосяк пойдет! (Хрипло смеется.)
Пастор. Я убежден, что этого не случится.
Миссис Хитчкок (рассудительно). Вот что, преподобный, вы меня все в сторону уводите. Ведь я для чего вас позвала? Сказать, что забастовки ни к чему, один вред для города. То есть для меня, конечно. Ну и для вас тоже. И для его милости мэра. Да-да.
В мундире красном я в строю
стою, храню страну свою.
Посмеет разве враг бродить
здесь, в черно-угольном краю?
(Снова смеется.) Если уж и посмеяться нельзя, мы совсем с голоду подохнем.
Пастор. Вы грубите. Мне больше нечего сказать.
Миссис Хитчкок. Ну вот, а я на вас рассчитывала — вы же церковь, милосердие. Преподобный отец, скажите вы мэру — пусть он уступит рабочим и платит что полагается, тогда они в городе опять покупать-продавать станут и сюда зайдут пропустить рюмочку и — ха-ха! — кто знает, может, и в церковь заглянут. И всем будет хорошо.
Пастор раздраженно отворачивается от нее и направляется к двери. Перед ним вырастает вошедший лодочник.
Лодочник (насмешливо прикасаясь рукой к фуражке). Пастор.
Пастор (холодно). Добрый день.
Лодочник. Ну как, холодком прохватило?
Пастор (пытаясь пройти). Холодно. Да.
Лодочник. Как забастовка?
Пастор. Еще ничего не решено.
Лодочник. Я думаю! Привет, хозяйка.
Миссис Хитчкок. Здравствуй!
Лодочник. Кварту пива. Самого лучшего!
Миссис Хитчкок (невозмутимо). А заплатить есть чем?
Лодочник. Конечно, есть... Одну минутку, пастор, одну минуточку. Не волнуйтесь, все в порядке. Вы же знаете, я не какой-нибудь смутьян с шахты. Я-то работаю. У меня для вас новости.
Миссис Хитчкок (к Энни). Говорит, что заплатит. Нацеди ему кварту.
Лодочник (пастору). Не думал не гадал, что встречу вас здесь, а раз уж вы тут... Канал-то, знаете, стал.
Пастор. Ну?
Лодочник. Вот и ну. Сегодня утром последняя баржа прошла. Моя. С пассажирами.
Пастор. Меня это мало интересует.
Лодочник (многозначительно). Их четверо. Да. Солдаты.
Энни передает лодочнику кружку.
Пастор (встревоженно). Солдаты! Уже? Кто вызвал? Почему мне не сказали? Это очень опасно...
Лодочник. Да они не за тем сюда приехали, за чем вы думаете. Пока, во всяком случае. Это вербовщики, рекрутов набирают.
Пастор (с облегчением, но раздраженно). A-а... Ну и что? При чем тут я? Вы теряете время, пропустите меня...
Лодочник (все еще задерживая его). Да, но вы же член магистрата, пастор.
Пастор. Ну да, конечно.
Лодочник. Вы — власть, а в городе смута, кругом опасность. Да. Вы — закон. Правильно я говорю? Ну так вот: солдаты. Вербовать будут. Вовремя приехали?
Пастор (понимая, к чему он клонит). Гм! Не думаю, чтобы магистрат нуждался в вашей подсказке. Однако я признателен вам за сообщение. Благодарю вас. (Дает лодочнику монету и уходит.)
Лодочник. Ха! Я же говорил, что могу заплатить. (Дает монету Энни и начинает насвистывать.)
Энни возвращается к стойке. Миссис Хитчкок берет у нее монету и пробует ее на зуб.
Миссис Хитчкок. Солдаты... Энни, голубушка, ты ведь можешь рассказать нам, на что годятся солдаты.
Энни (хмуро). С чего это я вам буду говорить?
Лодочник (лукаво). Ну, ну, девушка, расскажи о солдатах. Она-то их, солдатиков, знает вдоль и поперек, бьюсь об заклад. Ну! День сегодня холодный, вот ты и согрей его, беднягу. Ха-ха, наша крепкая Энни — чемпион, да? (Хлопает ее по заду, та сердито увертывается.)
Энни. Тебе еще не позволили. А ну садись, собака паршивая.
Лодочник (опускаясь на скамейку в притворном ужасе). У-у-у, какая строгая.
Миссис Хитчкок. Да! Ты уж сиди... Ну, начинай, Энни.
Энни. Я скажу вам, на что годится солдат.
Солдат с барабаном идет,
солдат поселянам поет:
«Убил я врагов, сколько мог,
я в сытый пришел городок
пожить от войны до войны.
Солдат уважать вы должны!»
И мы уважаем ого,
а фронт провожаем его,
а он с барабаном идет
И голосом пьяным поет:
«Любую девчонку в стране
теперь вы уступите мне!
Радехонька будет она,
что бравому парню нужна! »
И мы уважаем его,
на фронт провожаем его,
мы знаем, что к милым своим
солдат не вернется живым.
Пускай же он нас обоймет,
пусть пьяные песни орет,
далеко-далеко от нас
его увезет пароход.
Мы все уважаем его,
в слезах провожаем его,—
о том, как в портовой пыли
с солдатом мы ночь провели,
я много могла бы сказать,
но я не скажу ничего!
Проклятый солдат годен на то, чтобы опустить его в землю, как письмо в ящик. Сколько привез-то? Четверых?
Лодочник. Так точно, четверых.
Энни. Значит, четыре постели в нашем доме?
Миссис Хитчкок. Конечно, у нас. Еще бы! Лучший дом в городе.
Энни (с неожиданной резкостью). Тогда позаботьтесь, чтобы они четыре ночи здесь были, потому что я больше чем с одним в ночь не пойду. И все. Ни ради вас, ни за все казни египетские. (Испускает вопль и бросается в дверь за стойкой, сбивая по дороге поднос с кружками.)
Лодочник. О, господи! Чемпион! Крепка и строга! Энни! Расскажи еще!
Миссис Хитчкок (сердито). Оставь ее в покое. Уже рассказала, хватит с тебя, нехорошо дразнить ее... Они в самом деле сюда придут?
Лодочник. Да, конечно, а как же? Я им сказал, уж я позаботился.
Слышна барабанная дробь.
Вот! Слышишь? Идут.
Входит Спарки, лихо бьет в барабан.
Спарки. Ого! Смиррно! Кровати наизготовку! Именем королевы, хозяйка... Он уже доложил? Нас четверо. Мы трое согласны на сеновал. А сержанту подавай железную кровать с шишечками, он такой! Пойдет?
Миссис Хитчкок. А, так вот они, бравые вербовщики! Да, молодой человек, все сделаем. У меня в доме всего одна комната. В ней может спать сержант. А вам троим придется устроиться в старой конюшне. Печь там хорошая, не замерзнете. А платить-то кто будет? Вы или королева?
Спарки. В конце концов, наверно, королева.
Миссис Хитчкок. А вначале — вы, да?
Спарки. Ну, запишите на наш счет, что ли... Мы еще тут кой-какое имущество привезли.
Лодочник. Десять с половиной тонн. Чуть не посадили старуху-баржу на мель, вот как, доложу я вам.
Спарки. Но ведь прибыли, приятель? И так всегда: куда нужно, туда и прибудем. Осечки не бывает.
Лодочник. Ха-ха. Понятно.
Спарки (кричит). Сержант! Порядок!
Голос Масгрейва за сценой: «А имущество?»
Спарки. А имущество, хозяйка?
Миссис Хитчкок. Там во дворе каретный сарай.
Спарки (кричит). Каретный сарай во дворе, сержант!.. Пока они там все перетаскивают, нацедите-ка нам по пинте, хозяйка. Вон того, что он пьет. Рекомендуешь, друг?
Лодочник. Здесь штык стоймя удержится.
Спарки. Порядок, значит. И тебе заодно поднесем. Пять, выходит, пинт, если, конечно, и вы с нами не выпьете, а?
Миссис Хитчкок. Отчего же не выпить, служивый? Раз королева платит... Энни, эй, Энни! (Ответа нет. Идет за стойку и начинает сама наполнять кружку.)
Произведения
Критика
