Джон Арден. Последнее прости Армстронга
(Отрывок)
Действующие лица:
Иаков V Шотландский.
Сэр Дэвид Линдсей Маунтский.
Александр Макглас, его секретарь.
Леди, любовница Линдсея.
Ее служанка.
Первый шотландский комиссар.
Второй шотландский комиссар.
Первый английский комиссар.
Второй английский комиссар.
Секретарь шотландских комиссаров.
Секретарь английских комиссаров.
Советник лорда Джонстона.
Советник лорда Максвелла.
Советник кардинала Сент-Эндрюсского.
Королевский привратник.
Капитан шотландской пехоты. Солдаты.
Джон Армстронг лэрд Гилноки.
Его жена.
Вилли Армстронг.
Тэм Армстронг.
Арчи Армстронг.
Первая женщина из замка Гилноки.
Вторая женщина из замка Гилноки.
Третья женщина из замка Гилноки. Волынщик.
Гилберт Элиот лэрд Стобс.
Мартин Элиот, сын Стобса.
Мэг Элиот, дочь Стобса.
Джеймс Джонстон лэрд Уомфри.
Протестантский евангелист.
Действие пьесы происходит в Шотландии в первой трети шестнадцатого столетия.
Конору Крузу О‘Брайену, который — воспользуемся стихами Джона Скелтона — написал:
...о самовластии блистательный памфлет
и о великолепии позорном,
о том, как лицемеры новых лет
и льстят, и восхищаются притворно,
и тайный сговор ткут в тиши придворной,
и издеваются; в том веры больше нет,
кто понял, как неверен этот свет!
и который умел от слов перейти к делу.
Действие первое
Сцена первая
Линдсей, английские и шотландские комиссары, их секретари
В центре сцены — стол на козлах, на нем разложены бумаги, стоят чернильницы; около стола — скамейки. В камзоле герольда водит Линдсей.
Линдсей. В пятнадцатый год царствования Иакова Пятого, божьей милостью короля Шотландии, и на девятнадцатом году царствования Генриха Восьмого, божьей милостью короля Англии, здесь в Бервике-на-Твиде состоялись важные встречи и переговоры между лордами — комиссарами двух королевств касательно затянувшегося состояния войны, беспокоящего обоих монархов и подверженное его опасностям население. Наша задача — положить конец этому бедствию и на известный срок обеспечить мир, процветание и блаженство по обе стороны границы. Я — лорд Лайон, главный герольд королевства Шотландии. В совещаниях я играю особую роль: я слежу за тем, чтобы шотландские комиссары занимали гибкую позицию, чтобы сговорчиво и быстро осуществляли свою мудрую цель. Ибо вы своими глазами увидите: когда речь идет о мире, беседа очень редко носит сдержанный характер. Сегодняшнее совещание продолжит встречи, начатые почти три недели назад.
Линдсей возвращается во дворец с тем, чтобы вскоре появиться на стене и наблюдать за происходящими событиями.
Из дворца выходят шотландские комиссары. Уступив им дорогу, Линдсей, посторонившись, с поклоном пропускает их. Комиссары занимают свои места, с ними секретарь. После некоторого ожидания появляется секретарь английских комиссаров, приветствует шотландцев и садится у стола. За ним входит первый английский комиссар, раскланивается с присутствующими и направляется к столу. Еще небольшое ожидание, и входит второй английский комиссар, тоже приветствует собрание, подходит к своему месту, садится, а затем встает.
Второй английский комиссар. Милорды, за истекшие недели было рассмотрено множество важных вопросов, и я беру на себя смелость думать, что, во всяком случае, по некоторым из них достигнуто согласие. Порядок престолонаследия в Шотландском королевском доме; акциз на ввозимые и вывозимые товары; взаимные претензии в связи с уроном, нанесенным враждебными действиями в недавнем прошлом, — все эти вопросы удовлетворительным образом решены.
Первый английский комиссар. Ересь.
Второй английский комиссар. Разумеется. Изыскание действенных предупредительных мер против губительного проникновения в пределы обоих королевств последователей установленной ереси. Нынешнее брожение в христианском мире безусловно обязывает нас...
Первый шотландский комиссар. Религиозная политика короля Генриха кое в чем остается неясной. Не мог бы он точно определить, что он называет ересью? Консистория в Сент-Эндрюсе хотела бы...
Первый английский комиссар. Сэр, этот вопрос мы на время отложили. Ради бога, не будем ступать на зыбкую почву теологических споров.
Второй шотландский комиссар. До будущего урожая времени много, еще все успеем. Пожалуйста, продолжайте, сэр...
Второй английский комиссар. Благодарю. Мы подошли к решающему и чрезвычайно деликатному вопросу, который по обоюдному желанию сторон был отложен напоследок. Я имею в виду безопасность границ, а точнее — их небезопасность в настоящий момент. В самом деле, милорды, сейчас там поголовная резня и кровавые грабежи, причем я стараюсь смягчать выражения. У меня нет желания воскрешать в памяти былые междоусобицы. Однако я должен напомнить, лорды, что своим восшествием на престол его милость король Иаков был обязан...
Второй шотландский комиссар. Этим он был обязан смерти своего отца в Флодденском сражении, сэр, слава богу, это еще на пашей памяти.
Второй английский комиссар. Ужасное было сражение. Мне сдается, Шотландия до сих пор не оправилась после него. Вряд ли кому-нибудь захочется пережить еще раз такое испытание.
Второй шотландский комиссар. А сейчас бы все могло кончиться иначе. В ту несчастную годину Шотландия была раздробленным королевством.
Первый шотландский комиссар. Я полагаю, пока нет особой нужды ворошить историю. Ваша мысль мне ясна, сэр. Вы намерены осудить набеги и налеты наших смельчаков из пограничных провинций, верно? Вы потеряли изрядное количество скота, лошадей, овец, свиней, жилищ, скотных дворов, церковной утвари, столового имущества, мелких драгоценностей и непорочную чистоту ваших женщин. Очень хорошо. Мы признаем, что эти обстоятельства достойны сожаления. Но ведь вы пришли сюда ради мира, вы сами это объявили.
Второй английский комиссар. Вопрос о мире можно ставить лишь с прекращением грабительских набегов с шотландской стороны. Раз они продолжаются, нарушители должны нести наказание от руки его милости короля Шотландии, чему мы должны иметь доказательства. На сегодняшний день их нет. Есть серьезное подозрение, что преступления недавнего прошлого открыто поощрялись, а вернее сказать, совершались по указке ваших вельмож...
Второй шотландский комиссар. Сэр!..
Второй английский комиссар. Да, сэр, вельмож, и притом из ближайшего окружения короля.
Второй шотландский комиссар. Назовите их!
Второй английский комиссар. Я бы предпочел этого не делать.
Второй шотландский комиссар. Вот как? Почему же?
Второй английский комиссар. Сэр, я не желаю на этом задерживаться, но...
Второй шотландский комиссар. Так не бывало, чтобы набеги делались ни с того ни с сего. Если наши увели корову, значит до этого ваши угнали дюжину коров. Я располагаю сведениями...
Второй английский комиссар. Мы тоже не с пустыми руками сидим, сэр...
Первый английский комиссар. С вашего позволения... (Берет лист бумаги, читает.) «Двадцать первого декабря прошлого года Джон Армстронг лэрд Гилноки и его брат Армстронг лэрд Мэнджертон подвергли опустошению двадцать миль английской территории, огнем и мечом пройдя от Бьюкасла до Холтуисла. Пятнадцатого января люди Лиддесдейла и Эскдейла проникли еще глубже, до самого Хексема, и там силой отбили сотню голов рогатого скота и под покровом ночи пригнали их к себе. В этот раз предводительствовали Джон Армстронг лэрд Гилноки и Гилберт Элиот лэрд Стобс. Этот же Джон Армстронг вместе с Элиотом, уже с другим — кажется, с Мартином Элиотом...
Первый шотландский комиссар. Верно, он сын Гилберта. Пока все правильно в вашей бумаге.
Первый английский комиссар. Очень вам признателен. С Мартином Элиотом. Они устроили засаду на дороге из Карлайла в Брэмтон и потребовали выкупа с проезжего, которым оказался ни много пи мало лорд-аббат Манквирмаутский, следовавший в сопровождении двух братьев своего монастыря. Этим святым людям грозили чудовищным надругательством, если они не откупятся.
Второй шотландский комиссар. И что же, они откупились?
Первый английский комиссар. Да, и вряд ли поступили правильно. Спустя два месяца тот же Армстронг лэрд Гилноки в союзе с... с неким Джеймсом Джонстоном лэрдом Уомфри...
Первый шотландский комиссар. Э, нет, тут у вас ошибка, господа: Уомфри и Гилноки во вражде. Союз между ними невозможен. Подыщите другое имя.
Второй английский комиссар. С именем вполне могла произойти ошибка. Главное, был совершен набег. Может быть, нам предложили какое-нибудь удовлетворенно? Нот, ровным счетом никакого. Спрашивается, почему? Я вынужден повторить: существуют весьма влиятельные лица, которые смотрят на все это сквозь пальцы. Наш всемилостивый государь изволил высказаться, что подобное положение нетерпимо.
Первый английский комиссар. Это его слова. Примите их к сведению. Король не бросает слов па ветер.
Второй шотландский комиссар. Господи боже, сколько на свете крикливых лгунов! Мы уже подвигали наше дело к концу, лорды, мы битых три недели валяли дурака и водили друг друга за нос: мир, дружба, любезные речи, никаких угроз, никакой горячки, никаких конфликтов. И вот вам! А я-то каждый день задавался вопросом: может, наконец, и в Англии вспомнили о боге? Ха! Вы дали нам свой ответ! Да только но вам нас пугать, выпустили бы кого-нибудь пострашнее. Мы решительно и бесповоротно объявляем вам, лорды: ни один шотландец из пограничной полосы не понесет наказания, пока мы не убедимся, что вы принимаете ответные меры. В Ридсдейле и в Тайндейле вы держите целую шайку грабителей — сначала вздерните этих, а потом мы займемся своими. Говорить больше не о чем. Вы сознательно провоцируете нас, ваша цель — сорвать переговоры!
Первый английский комиссар. Нет, сэр, вы ошибаетесь.
Второй шотландский комиссар. Хотели вы этого или нет, но вы своего добились. Конец переговорам! Из-за вашей несговорчивости. Так и передайте его королевской милости, когда ни с чем явитесь в Виндзор или Вестминстер. А мы все как есть доложим в Голируде. (Покидает сцену, удаляясь во дворец.)
Второй английский комиссар. Должен вас предостеречь: вы поступаете в высшей степени неразумно.
Первый английский комиссар. Его милость король Англии очень надеется на наши переговоры. Трудно предугадать последствия его неоправдавшихся надежд.
Первый шотландский комиссар. Ладно, вы победили при Флоддене. Но вы нас не сломили и никогда не сломите — ни во второй раз, пи в третий и ни в четвертый. Мы предупреждены о ваших злых намерениях, лорды, и очень хорошо представляем, на ком будет лежать ответственность за будущую войну.
Первый шотландский комиссар уходит во дворец. Английские комиссары тоже покидают сцену. Линдсей спускается со стены дворца.
Сцена вторая
Линдсей, английский и шотландский секретари.
Секретари задержались, собирая бумаги и приводя в порядок стол и скамьи.
Шотландский секретарь. Сэр, я бы хотел сказать вам кое-что наедине.
Английский секретарь. К вашим услугам, сор.
Шотландский секретарь. Сэр, мы только что были свидетелями того, как здесь публично был брошен и принят неизбежный вызов. Я хочу, сэр, высказать вам правду, не записанную в протоколах, и надеюсь, что она достигнет слуха английского короля. Вы доверяете мне, сэр?
Английский секретарь. Вполне.
Шотландский секретарь. Утихомирить непокорных хозяев границы не простое дело. В сущности говоря, они приносят столько же вреда Шотландии, сколько и Англии. Горы и сильные крепости надежно укрывают людей Лиддесдейла и Эскдейла. Королевство рискует надорвать силы и опустошить казну, выкуривая их оттуда. Что правда, то правда — при дворе в Голируде имеются высокопоставленные лица, разделяющие ответственность за творимые на границе беспорядки. Однако король Иаков вынужден с ними считаться, хотя, может быть, и не доверяет им до конца. Король наш молод, однако в благоразумии ему не отказано, и он хорошо понимает опасность своего положения. В свой срок он приберет к рукам и приведет к покорности всех этих Армстронгов, Элиотов и Максвеллов, но действовать придется исподволь, с расчетом, и — даст бог — дело решится дипломатическим путем, а не силой. Вы мне верите?
Английский секретарь. Но это возможно? И сколько это протянется? Король Генрих устал ждать.
Шотландский секретарь. Пусть король Генрих запасется христианским терпением и милосердием, как это бывало с ним прежде. Кстати сказать, мы не бездействуем. Самый свирепый из этих грабителей и, должен признаться, самый крепкий орешек для нас — это Джон Армстронг лэрд Гилноки. Движимый милосердием и мудростью, король Иаков направляет к Армстронгу своего Доверенного эмиссара, дабы найти честные условия соглашения и в конечном счете обеспечить преданность и послушание этого опасного разбойника.
Английский секретарь. Вы думаете, это возможно?
Шотландский секретарь. Вот наш эмиссар.
Из дворца выходит Линдсей.
Сэр Дэвид Линдсей Маунтский. Если но он, то ужо никто не выполнит этой задачи. Сэр Дэвид, должен сказать, большой государственный ум, он был наставником короля, сейчас он его герольд и вдобавок ко всему отличный мастер фарсов, баллад, аллегорий и вообще поэтических прелестей. У него светлая голова, ясная душа, золотой язык и умное сердце. Я преувеличиваю, сэр Дэвид, или вы достаточно ловки, чтобы по рукам и ногам опутать Армстронгов?
Линдсей (английскому секретарю). Подойдите ко мне, сэр, ближе... Скажите, кто из нас лучше одет?
Английский секретарь. Одет?
Линдсей. Вот именно.
Английский секретарь. Я вас плохо понимаю, сэр. Если вы говорите о приличном и пристойном внешнем виде, то вряд ли я могу дать основание к упреку. На мне костюм но должности: он скромен, опрятен, спокойного цвета. А па вас, как полагается, парадный наряд, он, естественно, отличается пышностью и великолепием, поскольку выражает блестящую сторону власти. Вас удовлетворяет такой ответ?
Линдсей. Удовлетворяет. Пышность и великолепие? Разодет, словно дуракам на потеху в майский праздник, или как языческий идол перед жертвоприношением. Но вот я все это сниму. Останется человек. Потом сниму остальное — и останется одна нагота. Чему поможет нагота в дипломатии?
Все, что мы носим на себе —
лохмотья или робы,—
твердит о жизненной судьбе
той иль иной особы.
Однако тела нагота
под мантией узорной
так неприглядна и проста
и так жадна, как у скота,
что попросту позорна.
Кому приятен кожи вид
и запах шерсти потной?
Лишь бич тирана заклеймит
порой ее охотно,
иль бог, бродящий у оград
в небесном парке, будет рад
сквозь сень деревьев бросить взгляд
на торс нечистоплотный,—
иль женщина, что влюблена,
обнять его захочет,
но сделать это и она
предпочитает ночью...
Вот перед вами я стою,
такой же уязвимый,
но в жалком теле я таю
свой дух непримиримый.
Скрестим мы разума клинки
с тем сильным, кто вам ведом.
Пусть споры будут нелегки,
но я добьюсь победы!
И не в моей одежде суть:
я лишь тогда вернусь в ливрею,
когда вернуть на честный путь
я Армстронга сумею.
На поединок выйдет он,
противник мой достойный.
Я буду добр, хоть и силен,
и будет край родной спасен
от всей орды разбойной!
Английский секретарь. А какого-нибудь более верного способа у вас нет? Ваш комиссар упомянул о вражде между Армстронгами лэрда Гилноки и... этим...
Шотландский секретарь. Лэрд Уомфри, Джеймс Джонстон лэрд Уомфри. Верно, они враждуют.
Английский секретарь. Тогда почему но предложить этому Уомфри от имени короля известное вознаграждение? Короче говоря, подкупить одного негодяя, чтобы разделаться с другим.
Шотландский секретарь. Мм... Мы думали об этом, и Джонстон согласился. Но этот человек просто круглый дурак: если он до сих пор не убил Армстронга, то вряд ли вообще решится. Мы бросаем на ветер с большим трудом собираемые налоги.
Линдсей. Если бы только налоги, приятель,— мы утрачиваем человечность. Прикончить убийцу — какой в этом прок? Ведь они, как малые дети: подберут улитку, раздавят ее в руке, а потом, глядишь, ревмя ревут над мертвой бабочкой. Все это не так просто. У нашей улитки хорошая броня. Он вассал лорда Максвелла.
Шотландский секретарь (английскому секретарю). Самый жестокий и коварный пэр при дворе, постоянный сеятель смуты. Ни один Армстронг но решится потревожить Англию без его негласного одобрения.
Линдсей. Без его тайного распоряжения, вернее сказать. Глупостью и коварством наша знать, сэр, превзойдет любую шайку бандитов... Я бы не стал возражать против убийства лорда Максвелла. В Эттрикском лесу водится много ядовитых грибов, по пути в Гилноки я соберу для вас мешочек, хотите?
Шотландский секретарь (выдавливая смущенный смешок). Хорошая мысль, сэр Дэвид, хорошая... Когда вы думаете отправиться?
Линдсей. В Гилноки? Да прямо сейчас.
Шотландский секретарь. А кого возьмете с собой?
Линдсей. Возьму одну даму...
Шотландский секретарь. Вашу жену?
Линдсей. Я этого не говорил. Это моя любовница, сэр. Осуждаете?
Шотландский секретарь. Ни в коем случае... Но очень ли необходимо ее присутствие, сэр, в таком деле?
Линдсей. Совершенно необходимо. Время от времени оно будет совершенно необходимо. (Английскому секретарю.) Вы помните легенду о гордиевом узле?
Английский секретарь. Что-то припоминаю.
Линдсей. Словом, был такой император, который разрубил его мечом. Он считал себя равным богу. А почему, скажите, он но захотел оставаться человеком: сел бы на корточки, да и развязал не спеша?!
Шотландский секретарь. Я уверен, вы покажете, как это делается, сэр Дэвид. (Отведя Линдсея в сторону, чтобы не слышал английский секретарь.) И скорее, как если бы от этого зависело ваше собственное спасение. Шотландия не выдержит еще одной войны с Англией. Переговоры сорваны, нужно действовать безотлагательно...
Линдсей. Да, да, понимаю... (Английскому секретарю.) Он говорит, что нужны безотлагательные меры. Что ж, Линдсей безотлагательный человек. Смотрите: его уже здесь нет. (Уходит во дворец.)
Английский секретарь. Я передам ого величеству все, что услышал от вас. Молюсь за ваш успех. Прощайте, сэр. (Уходит.)
Шотландский секретарь с минуту стоит в нерешительности, затем уходит во дворец.
Произведения
Критика
