Эмоции

Они стояли в заброшенном городе. Ничего вокруг не выдавало того, что тут когда-то была жизнь. Пустые витрины магазинов. Дороги, занесённые пылью и песком. Безжизненные звуки ветра.

Город был мёртв.

Три материализовавшихся существа, порождённые умирающей женщиной, стояли в пустом мире. Они бродили по стране примерно месяц. Двое мужчин и женщина. Они не знали, что делать, не знали, для чего существуют, не знали ничего из прошлой жизни «матери». Вспоминалась лишь растворившаяся пустота, словно протёрли покрытое инеем стекло.

Так началась их жизнь.

Примерно тридцати лет, стояли они, один возле другого. Их не могло тут быть, их не должно было быть, и они знали, что вскоре исчезнут. Исчезнут из пустого города, где, в одном из зданий умерла их «мать». Исчезнут из мёртвого теперь мира, где больше не будет криков, боли, радости, детского смеха и слёз. Они были лишены этого, но продолжали бродить. Они знали, что для них это только начало.

Как отрывные листы календаря, дни протекали монотонно. Пеший переход, привал, обед. Переход, привал, ужин. Переход, привал, сон. Они практически не общались, так как не знали, что произошло, и как они появились. Но однажды, в один из жарких дней, когда от солнечного света начинает плавиться асфальт, она заговорила.

- Почему мы должны бродить, вечно ища пропитание, для чего нам это? - спросила Добро.

- Я не знаю, - ответил Безразличие, - возможно, для этого мы и созданы, чтоб вечно бродить и искать кого-то в этой пустоши. Я думаю, это никогда не кончиться.

- Я знаю, для чего мы тут, - сказал Зло и прищурил глаз, - мы должны убедиться, что мир мёртв. А если мы встретим живого, добьём его!

- Нет! - сказала Добро, - мы не будем никого убивать. Наша мать не хотела бы этого.

- Ты забыла, что мать умерла? - крикнул Зло, - забыла, что она бросила нас тут, и мы бродим уже много месяцев в пустынном мире? Нас не могло тут быть, она в последние секунды жизни вспомнила всё пережитое. Так и появились мы. Мы даже не живы, мы плод её воображения, и появись тут живой человек, мы бы исчезли, как горячка после укола.

- Не думаю, что мы мертвы, - сказал Безразличие, - мы живы, и значит, способны что-то делать. Давайте будем жить в своё удовольствие, гулять, поджигать, бить стёкла, кататься на машинах, есть мороженное. Или же просто сидеть, глядя в стену. Вы согласны?

- Конечно, братишка! - сказал Зло и подставил пятерню. Безразличие хлопнул по ней ладонью.

- А что скажешь ты, сестрёнка?

- Если есть мы, возможно, есть кто-то ещё. Я предлагаю найти их, - сказала Добро.

- Мы так и сделаем, - сказал Зло, прищурившись, - только попутно будем сжигать города, оставляя метку, что мы тут были.

- Или убивать всё живое, - сказал Безразличие. Он глядел в одну точку, пустив слюну по подбородку. Через секунду вытер её рукавом, огляделся, словно забыв, где он, - я найду машину, и мы отправимся в дорогу.

- Хорошо, - сказал Зло, - а мы с сестрёнкой поищем пропитание. Верно?

Зло подмигнул Добру и кивнул в сторону громадного здания, казавшегося ледником в доисторический период.

- Хорошо, пошли.

Пока Безразличие, бегая по дороге и махая руками, искал автомобиль с оставленными в замке зажигания ключами, Зло обнял Добро за плечи и прошептал:

- Я всегда считал его слегка прибацаным, ты не находишь?

- Он для этого и создан, чтоб скрасить нашу правильную очерченную жизнь выходом за рамки. Это его предназначение.

Они прошли в универсам. Тут стоял запах тухлого мяса и испорченных продуктов.

- Почему мир так жесток? - спросила Добро, прикрыв нос, - почему люди начали войну и забросали друг друга токсическими и химическими бомбами?

- Спроси это у них, дорогая моя, - сказал Зло и кивнул на одежду, лежащую на стуле кассира, немного испачканную чем-то мокрым. В тех местах, где была очередь к кассам, лежали кучки одежды, обувь, куртки, блузки, золотые украшения. Всё осталось нетронутым за те месяцы, что прошли с момента атаки. За то время, когда «мать» «родила» их.

- Знаешь, что я скажу тебе, сестрёнка, это не вечно. Пока мы живы, мы должны наслаждаться жизнью в полной мере. Что скажешь?

- Мы должны найти ещё кого-то и показать, что мир не обречён. Думаю, для этого мы тут, чтоб помочь выжить миру, иначе, для чего ещё?

- Посмотрим, сестрёнка, посмотрим, - сказал Зло и шлёпнул Добро по попке. Добро обернулась и влепила пощёчину.

- Вот это, зря, подруга, это зря, - сказал Зло, но больше ничего не сделал, продолжая собирать консервы и слабо портящиеся продукты, которые всё ещё можно было есть.

Прошло несколько месяцев с их решения. Они катались на машине по городам, редко останавливаясь и не жалели ни о чём. Высунутые бутылки пива из открытых окон Ауди, Безразличие за рулём, Зло на пассажирском. На заднем сидении с печальным лицом сидела Добро и искала надежду на спасение. Она не могла понять, для чего же они были разделены. Для чего существовали, и что должно быть дальше.

Они блуждали долго. Поджигали дома, гоняли на машине, палили костёр на пустынных стоянках, глядя на луну. Это могло продолжаться вечно и Зло с Безразличием чувствовали себя прекрасно. Но однажды Добро захотела прекратить всё это. Она решила устроить сюрприз, надеясь, что её решение будет верным.

Вечер выдался прохладным, и, как обычно перед сном, все разошлись по разным комнатам. Добро часто на этом настаивала. Ночью скрип двери заставил Зло улыбнуться.

- О! Сестрёнка! Чего не спишь?

- Мы зря искали кого-то, - сказала Добро. Она держала в руках коробку конфет, - нам это не нужно. То, что нам нужно, всегда было рядом.

Добро прошла в комнату. На ней была короткая юбка и блузка с двумя застёгнутыми пуговицами. Она подошла вплотную к Злу, сидящему в кресле с бутылкой пива, положила коробку на столик у кресла, сняла трусики, наклонившись вниз, глядя в глаза, затем выпрямилась, повернулась, немного наклонилась вперёд, слегка задрав юбку.

- Теперь ты знаешь, что нам нужно, - сказала Добро, - я долго не могла понять, для чего мы тут, но теперь мне стало ясно.

- Мне тоже, сестрёнка, - сказал Зло и вскочил с места. Послышался звон пряжки ремня, расстёгивание молнии, затем Зло схватил Добро за волосы и прижал к себе.

- Я знал, что ты поймёшь своё предназначение, сестрёнка. Гулять, в полную меру, верно? Так, чтоб мышцы свело от усталости.

И Зло продолжил ритмичные движения, дёргая Добро за волосы, прижимая к себе. Она стонала, но скорее от боли, чем удовольствия. Когда, наконец, он отпустил её, и сел в кресло, Добро отдышалась, опустила голову, провела рукой по затёкшей шее, и упала на кровать.

- Спасибо тебе, крошка. А что мы скажем Безразличию?

- Ничего не нужно ему говорить.

Добро встала с кровати, повернулась и подошла к креслу, где сидел Зло.

- Его больше нет. Я знаю, что тебе покажется странным, но и тебя сейчас не станет.

- Что?

Добро вытащила нож из коробки конфет и воткнула его в живот Злу. Сделала это так резко, что Зло даже не успел вскрикнуть. Воткнула так глубоко, что лезвие упёрлось в позвоночник, послышался неприятный скрип. Лёгкий стон, и несколько капель крови брызнули изо рта.

- За что? - едва слышимый голос.

- Я не могу так рисковать. Я поняла, для чего мы появились. Мы появились, чтоб слиться воедино.

Добро показала порез на тыльной стороне руки.

- Я взяла кровь у Безразличия и смешала со своей, а теперь и твоя ДНК будет во мне. Этого достаточно, чтоб всё пришло в норму. Не должно существовать добро или зло отдельно. Это слишком невероятно. Это неправильно. Потому мы и не знали, что нам делать. Мы не знали, кто мы, не знали, что от нас хотят. Это проверка.

Зло поднял глаза и посмотрел на Добро. Его лицо в последний раз изобразило улыбку, после чего он рухнул вперёд, на пол. Из-под его тела потекла тонкая нитка тёмного цвета, которая превратилась в шнурок, затем в полоску. Добро вздохнула, поднялась, и отошла назад, чтоб не испачкать ноги.

- Прости, братишка, я не могла допустить, чтоб тебя было слишком много.

Она вышла на улицу. В мире по-прежнему была тишина. Едва уловимый ветер колыхал рваные занавески, висящие за разбитыми стёклами. Тишина и покой царили в городе, но Добро улыбалась. Она глядела на луну, слеза покатилась по щеке. Она осталась одна, но двое её спутников были с ней. Были в ней, и теперь были под её контролем.

- Теперь всё будет, как положено. Теперь пропорция верна и «мать» может гордиться нами.

Добро сидела на балконе, глядя в ночь, думая о содеянном, надеясь на воскрешение мира, где в равной мере будут жить три черты характера. Она вновь вспомнила все приключения, пережитые в мёртвом городе, где её сопровождали Безразличие и Зло. Глаза начали смыкаться, она уснула.

Проснувшись, женщина открыла глаза. Возле неё стоял муж. На его лице читалось безразличие. У двери палаты стоял сын. Его гневный голос разносился по всей больнице:

- Я не хочу туда идти. Она поправилась, чего мне идти к ней? Я хочу домой!

Рядом с ребёнком стояли родители очнувшейся женщины.

- Как ты, всё в порядке? - спросил муж. Женщина сразу узнала его нежный голос. Она вспомнила, что давно замужем, и скопление зла, мечущееся у дверей, это её сын, а человек с безразличным лицом, и словно пустой, как пробитый кувшин, душой, это её муж. Она вспомнила все годы, проведённые между двух стихий, давящих на неё гневом и флегматичностью. Муж едва заметно улыбнулся и взял жену за руку. Она вспомнила неприятность, в которую попала некоторое время назад. Безразличие мужа и гнев сына стали причиной ругани. Сын кричал на мать, а отец не вмешивался, сидя с газетой в кресле. Сын гневно толкнул мать, она ударилась затылком о комод, на котором сверху стояла ваза. Ваза пошатнулась и бах…

- Врачи сказали, что сотрясения нет, - сказал муж, - ты идёшь на поправку, но травма была неожиданно глубокой. Ты не приходила в себя почти неделю. Возможно, как уверяют они, на тебя повлияла домашняя обстановка. Скопление гнева ребёнка и…

Он помолчал, смущённо отворачиваясь, затем добавил:

- …и безразличие мужа. Это довело тебя до шока.

Женщина вздохнула и улыбнулась. Голова болела, но женщина заставила себя не обращать внимания на боль. Она улыбалась, вспоминая тот мир, в котором пребывала, пока была без сознания. Мир, где посторонние факторы размыты и не играют роли, а два дорогих ей человека проживают жизнь, не замечая ничего вокруг. Они не замечали доброты и тепла, которое давала им женщина. Она подумала, что подобное существование не может продолжаться до бесконечности, вечного ничего нет. Вечное падает, поверженное временем, а характер человека не всегда устойчив и прямолинеен. Человек меняется как мыльный пузырь под действием ветра. Но если на него сильно давить, тогда бах…

Женщина улыбнулась и поняла, что частичка её сына и мужа всегда будет в ней. И с помощью этой частички она найдёт способ, как справиться с ними. Она впитала в себя их безразличие и зло.

- Мы будем идти, любимая, - сказал мужчина, в глазах которого был серый пасмурный день и больше ничего, - ты поправляйся. Ещё несколько дней, и мы тебя заберём.

Мужчина встал, повернулся к сыну.

- Ты не хочешь попрощаться с матерью, Коля?

- Нет! Я уже устал тут стоять! Тут воняет! Поехали домой. Мама останется тут, а что я буду есть вечером? Кто мне приготовит?

- Я приготовлю, - нежно сказала бабушка, стоящая рядом, с обидой глядевшая на внука. Мальчик ничего не ответил. Оценил взглядом бабушку и вышел. Следом за ним вышел его отец, не оглядываясь, с опущенной головой. Дверь закрылась. В тишине пациентка смотрела на вечерние огни города. Она улыбалась.

Вот какая участь ждёт нас. Безразличие покинет меня, злость погибнет, и останется только добро. Добро с примесями гнева и обречённости.

Улыбка стала шире. Женщина начала смеяться. Она сжала кулаки. От смеха голова болела сильней, но женщина не переставала смеяться, пока к ней не вошла сестра.

- Что-то случилось? - спросила девушка в белом халате.

- Ничего, - ответила женщина, - просто теперь во мне правильная пропорция любви к моим мальчикам.

Женщина улыбнулась и глядела в ночь. А на улице костлявая ветка в форме кисти стучала в окно с тихим шуршащим звуком…

Ноябрь 2016

Андрей Никитин

© md-eksperiment.org