Проблема личности и общества в романе Э. Бульвера-Литтона «Юджин Эрам»
М.Л. Купченко
Вопрос о взаимоотношении личности и общества – моральная ответственность человека за свои поступки, право индивидуума вершить суд над другим человеком, смертная казнь вообще – поднимался уже в XVIII в., но особенно стал волновать передовые умы Европы после Великой французской буржуазной революции. В
Актуальность проблемы взаимоотношения личности и общества в 1820-30-е годы связана с дальнейшим развитием понятия свободы личности в новых исторических условиях, с одной стороны, и появлением новых буржуазно-реакционных теорий буржуазной свободы для индивидуума, с другой. В центре внимания эпохи оказалась борьба двух философских направлений: кантианства и утилитаризма. Приверженцы кантовской теории категорического императива считали, что человек не имеет права нарушать действие общественных законов, тогда как утилитаристы, выдвигая полезность как высшую этическую категорию, приходили в конечном счете к лозунгу: «Цель оправдывает средства».
Вместе с тем в европейской литературе получил широкое распространение «культ героев», который был отголоском культа Наполеона и так называемого «байронизма», т.е. своеобразно истолкованных произведений английского поэта. В литературе возникает тип «сильной личности», которой «все дозволено», личности, которая имеет право повелевать и распоряжаться жизнью других.
Своим романом «Юджин Эрам» Бульвер-Литтон, так же как и его учитель У. Годвин, выступил против культа «сверхчеловека», отрицая новую концепцию «сильной личности».
«Юджина Эрама» часто относят к жанру так называемого «нью-гейтского» романа, т.е. романа занимательно-уголовного с неоправданной героизацией преступников и условно-театральной декорацией. Одним из первых подобную точку зрения высказал У. Теккерей. Однако проблемы, поднятые в романе, выходят далеко за рамки этого жанра. В своем произведении Бульвер хотел показать, что человек, нарушающий этику категорического императива даже ради общественной пользы,совершает роковую ошибку, приводящую к трагическим последствиям. Человек, пытающийся самостоятельно исправить общественную несправедливость и покарать преступника, вместо восстановления справедливооти сам становится преступником и разрушает собственную личность, ибо нравственные законы обязательны для всех, а попрание этих законов ведет к внутренней изоляции человека от окружающих и вызывает общественные бедствия.
В XVIII в. в Англии был шумный процесс, вызванный осуждением за убийство на смертную казнь талантливого ученого Юджина Эрама. Убийство было раскрыто лишь спустя 14 лет после его совершения, но, несмотря на недостаточность улик и безупречную жизнь ученого, суд по наговору соучастника, сомнительной личности, вынес Эраму обвинительный приговор. Историей этой заинтересовался много лет спустя У. Годвин, по совету которого Э. Бульвер-Литтон решил написать об этом убийце роман, в котором изменил некоторые исторические факты.
Сюжет романа не сложен. В одном отдаленном графстве Англии живет семья мелкого сквайра Лестера, в доме которого вместе с его дочерьми воспитывается и племянник, сын давно исчезнувшего брата сквайра, завоевавшего в семье печальную известность своею подлостью и распутством. Неподалеку от дома сквайра живет замкнуто и одиноко талантливый ученый Ю. Эрам, пользующийся известностью далеко за пределами страны. Всех поражает нелюдимость Эрама, его бесконечная доброта и большие пожертвования беднякам из весьма скромных средств. Старшая дочь сквайра, в котирую влюблен Вальтер Лестер, ее кузен, влюбляется в окруженного тайной ученого, а Вальтер в горе отправляется путешествовать, обнаруживая во время своих странствий, что отец его был убит много лет наэад Ю. Эрамом совместно с совершенно опустившимся теперь негодяем Хаусменом, который несколько раз посещал перед этим Эрама с целью шантажа. На суде Хаусмен сваливает всю вину на Эрама, и, несмотря на блестящую речь, Юджин осужден на смертную казнь. Накануне смерти Эрам пишет письмо Вальтеру, где рассказывает истинную, историю убийства Лестера-Кларка, из которой следует, что Кларка убил Хаусмен, а он был лишь соучастником, но совесть мучила его всю жизнь. Перед казнью Эрам кончает с собой, и палач вешает уже мертвое тело.
Бульвер сумел увидеть в странной истории о добром от природы человеке, об ученом-убийце актуальный философский смысл и превратить свой роман в один из первых романов о преступлении и наказании. Уже самый эпиграф к роману, взятый из Флетчера: «Наши действия являются нашими ангелами, добрыми или злыми, нашими роковыми тенями. которые всегда идут рядом с нами...», подчеркивает эту мысль.
Бульвер избирает своим героем преступника не для того, чтобы рассказать увлекательную историю о смелом и предприимчивом разбойнике, столь выделяющимся своими умственными способностями, не для того, чтобы показать человека, имеющего право встать выше норм серой толпы, - роман должен доказать невозможность создания каких-то индивидуальных моральных норм выдающейся личности, попирающей свободу других.
С самого начала романа все поведение заглавного героя тонко и точно психологически мотивировано. Черты характера Эрама, внешне сближающие его с героями готического романа, - мрачность, нелюдимость, странная склонность вслух разговаривать с самим собой получают объяснение в развитии произведения. Весь роман построен таким образом, чтобы подготовить читателя к восприятию исповеди Эрама - этого кульминационного пункта повествования. На протяжении всего произведения перед нами человек, не просто окутанный тайной, но мучимый жестокими угрызениями совести, человек, совершивший какой-то поступок, забыть который он не в силах и который встает неопреодолимой преградой между ним и другими людьми. Это человек, живущий в постоянном страхе, ибо кааднй день может быть уличен, разоблачен, сама наука теряет для него прежний интерес, ибо теперь она становится бесплодной, он уже не может осчастливить человечество своими открытиями.
Бульвера обвиняли в возвышении и героизации преступника, тогда как автор, напротив, хотел показать, что для человека, совершившего преступление, жизнь становится невыносимой, внести в свой роман элементы трагедии, главной задачей которой считал возбуждать «сострадание и ужас». Для Бульвера особенный интерес приобрело исследование психологии преступника, ибо он считал, что часто важно не само злодеяние, но страдания героя, его душевное состояние после совершения преступления, способное само по себе вызвать чувство ужаса. Этому исследованию и посвящена большая часть романа. Не случайно к V книге писатель выбирает эпиграфом слова: «Несомненно, что тот, кто замышляет зло против своего соседа, замышляет зло против самого себя, и злонамеренный план направлен прежде всего против того, кто его составляет».
Действительно, соучастие в убийстве Кларка оказалось направленный против самого Юджина Эрама. Убивая подлеца и желая использовать его деньги на благородные нужды и таким путем восстановить справедливость в обществе, Юджин на самом деле совершает роковую ошибку. Расправляясь с преступником своими собственными силами, забытая о существовании норм и законов общественного поведения, Эрам сам становится преступником. Теперь уже общество должно судить его.
То, что Кларк, убитый Эраном, оказывается дядей его невесты, еще ярче должно показать всеобщую взаимосвязь явлений и обреченность человека, решившего наруивть этические нормы пусть даже ради великой цели. Не для того изменяет писатель реальные факты биографии Эрама, чтобы усилить готическую сторону романа, как считал Теккерей, но для того, чтобы ещё резче оттенить неизбежность жестокой расплаты личности, вступающей в конфликт с нравственными нормами общественной жизни.
Известно, что Бульвер-Литтон в зрелом возрасте был противником Байрона, хотя он выступал не против Байрона - великого поэта, но против того, как воспринималась его личность в начале прошлого века, а также против восприятия такого рода трактовок его произведений, из которых выросли понятие и культ «байронического» героя. Тем не менее Юджин Эрам в высшей степени «байроничен», и совсем не в том плане, как воспринимали это понятие оппоненты Бульвера, его современники. Не бледным челом и горящим взглядом похожи байроновские герои на Юджина Эрама. В трагедии Эрама угадывается трагедия Манфреда. Не случайно единственным эпиграфом из Байрона в «Юджине Эраме» являются олова Манфреда: «Духи, которых я вызвал, покидают меня, чары, которые я изучил, от меня ускользают». Человек, пытающийся встать выше других и преступить грань общечеловеческих понятий добра и зла, неизбежно терпит крах. Именно так в конечном счете Байрон решил эту проблему в «Манфреде», и только в. этом смысле можно говорить о близости этой поэмы к «Юджину Эраму».
После опубликования романа в
Однако в
Сравнение первого и второго вариантов представляет несомненный интерес: действительно ли писатель сдался на милость критиков или же несколько изменилась его точка зрения и он рассматривал теперь свое произведение сквозь иную призму? Значительным изменением, внесенным в роман (так, во всяком случае, считает большинство исследователей) является то, что во второй редакции Эрам не убивает Кларка, напротив, даже пытается заслонить его. Эрам виновен лишь в грабеже. Это, действительно, смягчает первоначальный вариант, где Эрам хотя и не нанес смертельного удара, но все же был соучастником убийства. Однако следует обратить внимание на слова самого автора в предисловии к изданию
Итак, автор меняет свою точку зрения по центральному вопросу романа - вопросу об убийстве. Если Эрам не был виновен ни в предумышленном, ни в случайном убийстве, то и все заранее продуманные его обоснования должны были исчезнуть, потому что преступление не было совершено. Но сущность романа от этого не меняется. Самый ход мысли, оправдывающей убийство ради личного или общественного блага, оказывается самообманом и вместе с тем преступлением. Акцент переносится на неизбежные нравственные страдания героя и муки совести.
Второй вариант романа - это уже в гораздо большей степени рассказ о наказании, чем о преступлении. Но именно во второй редакции романа Бульвер убирает из исповеди Эрама слова о предопределенности человеческих поступков, о том, что человек прикован к колесам судьбы, которые его уничтожают. Здесь не только автор, но и сам герой признает за человеком гораздо большую свободу воли и, следовательно, возлагает на него гораздо большую ответственность за свои поступки.
В первом варианте Эрам как будто не до конца расстается со своим ореолом «сверхчеловека»: именно здесь он говорит, что никогда после убийства не испытывал того, что люди называют раскаянием, он испытывал лишь сожаление от того, что не подождал три дня, - те самые три дня, по истечении которых он получил неожиданное наследство. Во втором варианте раскаяние в совершении преступления, хотя и неизмеримо более легкого, является тем самым проклятием Каина, которое не оставляет его ни на минуту. Постоянный страх раскрытия преступления, невоаможнооть более работать ради человечеокого счастья, постоянное ощущение непроходимой пропасти между собой и окружающими - все это не только не исчезает, но усиливается во второй редакции исповеди Эрама.
Однако, сравнивая оба эти варианта, можно с уверенностью сказать, что автор и в редакции
Для Бульвера исключительно важен тот факт, что Эрам - жертва своей идеи. Может ли зло творить добро? Писатель на примере своего главного героя отвечает на этот вопрос отрицательно. Самая праведная идея, для достижения которой нужны низкие и антигуманные средства, превращается во зло и не имеет права на существование. Но что же сделать с человеком, вступившим на этот неверный путь, и кто может его судить? Не осуждает ли судья своим приговором и самого себя? Этот вопрос был важен не только для Бульвера. Он прозвучал еще в «Калебе Уильямсе» Годвина. Пока Калеб терпит преследования Фолклейда, он стоит морально выше, но как только очищается перед людьми, морально убивая старого Фолкленда, он падает в собственных глазах, он многое теряет, ибо теперь и его будет всю жизнь мучить совесть, как мучила она его бывшего хозяина. Следовательно, и этот вывод полностью разделяет Бульвер, один человек не может судить и осудить другого, как не мог этого сделать Юджин Эрам. Человека может судить лишь общество через своих представителей, через суд, руководствуясь законами данного общества.
Но это общество само по себе еще не столь совершено Оно само иногда может толкать человека на преступление, Об этом Бульвер писал в предшествующем романе «Поль Клиффорд», говорил он об этом и в «Юджине Эрама» (достаточно вспомнить старуху Даркманс и её историю). Поэтому Бульвер, у которого не возникает сомнений в виновности Юджина Эрама, все же выступает против смертной казни, считая ее в данном случае слишком суровой мерой. Мысль о том, что человек, совершая преступление, осуждает себя сам, красной нитью проходит через верь роман. Даже самоубийство Эрама - не столько гордый вызов обществу, не имеющему права на жизнь этой выдающейся личности, сколько закономерное развитие и завершение того душевного кризиса и тупика, в котором оказался этот человек, не сумевший найти пути к духовному возрождению. Но воли Бульвер и считал гибель Эрама необходимой и закономерной, все же во втором варианте 5 часть заканчивается словами о том, что последнее унижение закона излилось на бесчувственный труп. Хотя в отдельных случаях Бульвер и признавал необходимость смертной казни, он выступал против того, чтобы из нее устраивали зрелище и ради идеи торжества правосудия и развлечения зрителей вешали мертвое тело. Тем не менее он не разделял и точки зрения Годвина на то, что 14 лет праведной жизни искупают вину, и осуждение такого человека жестоко ж бессмнслено, ибо он твердо был уверен в том, что, преступая законы общества, человек должен понести за это наказание, независимо оттого, когда преступление раскрыто.
Л-ра: Вопросы филологии. – Ленинград, 1976. – Вып. 5. – С. 168-174.
Произведения
Критика
