Две судьбы: Иван Труш и Леся Украинка
Художник Иван Труш был современником Леси Украинки, Ивана Франко, Михаила Грушевского, а также многих выдающихся украинских деятелей конца XIX -начала ХХ века.
В мире он известен, как художник, который принес в Украину технику западных модернистских течений, как мастер пейзажа и портретист, организатор художественной и общественной жизни.
Труш говорил: «Нам надо стоять ногами на нашей земле, головой быть в Европе, а руками обхватывать как можно шире дела украинской нации». Эти слова высечены на памятнике, сооруженном во Львове. Сегодня творчество Ивана Труша имеет мировое признание, его работы известны далеко за пределами Украины. Они стоят огромных денег, их копируют и подделывают, его технику рисования изучают ... Впрочем, этот материал посвящен не столько творчеству художника, сколько тому времени, когда пересеклись судьбы художника Ивана Труша и славной украинской поэтессы Ларисы Петровны Косач - Леси Украинки.
Галицкий художник Иван Труш познакомился с Лесей Украинкой в 1900 году во время своей первой поездки в Киев. Лесе Украинке было тогда 29 лет, Ивану Трушу - 31. Труш приехал в Киев, потому что имел поручение от Научного общества им. Т.Шевченко нарисовать портреты выдающихся деятелей культуры. Он сблизился и подружился с Н.Мурашко, М.Старицким, а больше всего - с Н. Лысенко и Лесей Украинкой. Труш и Леся сразу почувствовали взаимную симпатию, у них было много общих взглядов. Оба были сформированы как патриотически сознательные творческие личности под значительным влиянием Михаила Драгоманова, дяди по матери Леси. Она переписывалась с дядей, который жил за границей, и в письмах получала от него ценные советы по своему образованию, которое приобретала самостоятельно. Дядя писал ей, какие новые книги читать, что изучать, как понимать те или иные общественные явления. Иван Труш, учась (1891-1897 гг.) в Краковской школе изящных искусств (с 1900 - Академия изящных искусств), близко сошелся со студенческим обществом "Академическое общество" и впоследствии вспоминал: "Драгоманов имел на нас по многим направлениям очень большой влияние". В 1897 Иван Труш выполнил в технике гризайль портрет М. Драгоманова. Подружившись с Лесей Украинкой, Труш вынашивает идею нарисовать портрет. Художник проживал тогда в Киеве по ул. Трехсвятительской, 14, а для работы над портретами ему выделили просторный зал со стеклянной крышей в только отстроенном Киевском городском музее. Леся Украинка приезжала сюда позировать. Сеансы продолжались по 2 часа, а дорога в музей отнимала у Леси полтора часа времени, что было довольно обременительным. Труш работал с большим жаром и иногда казался безжалостным. Леси это импонировало, ей была хорошо знакома такая одержимость процессом создания и такое возвышенное состояние души. Личность Леси Украинки захватывала и вдохновляла художника богатством духовного мира, глубокой образованностью, осведомленностью в истории, философии, литературе, музыке. Ясный ум и мощная внутренняя сила гармонично сочетались в ней с женственностью и своеобразной красотой открытого одухотворенного лица. Труш тоже выдавался Лесе интересным собеседником, искренним другом. Он имел хорошее образование, знал классические языки и литературу, а поскольку владел в совершенстве немецким, то имел доступ к переводам из европейской литературы и философских трудов. Близкий друг художника Василий Стефаник говорил, что Иван Труш - "острый полемист, один из самых талантливых людей, которых знаю, с большим образованием профессиональным и общим".
О своем портрет, выполненном Трушем, Леся Украинка вспоминает в письме из Львова в апреле 1901 г .: "Была в редакции "Вестника", где имела удовольствие видеть свой портрет, рисованный в Киеве, - не знаю почему, но почему-то смешно на это смотреть ..."
Неизвестно, что вызвало легкую иронию поэтессы: то, что ее портрет находился в уважаемой редакции "Вестника"- а это означало глубокое уважение к ее личности, или то, какой изобразил ее Труш. На этом портрете Леся Украинка предстает как зрелая, мужественная и мудрая, крепкая духом женщина, борется и побеждает тяжелую болезнь. Портрет свидетельствует также об отношении мастера к модели: он полон уважения к величию ее духа и силы таланта.
Говоря об отношениях Леси Украинки и Ивана Труша, стоит отметить, что в 1903 они остыли и оборвались. До этого была причастна Ариадна, будущая жена художника. В письме к О. Кобылянской (июль 1904) Леся объясняет, почему так долго не могла отправить письмо: "Кто-то пришел к тому, что вновь кровью кашлял (это было осенью, а теперь нет), а бедный был потому, что совсем должен порвать с Советом, и из-за истории, о которой расскажет когда-то кому-то подробно, а писать о ней очень трудно и долго ... "
Одной из причин поведения Ариадны Драгомановой было дело с составлением архивов Драгоманова и подготовки их к печати. Леся Украинка отказалась взять на себя такую тяжелую работу. В письме к М. Павлику в апреле 1903 она откровенно объяснила причину своего отказа: "Может, то архив, для которого я, разумеется, "должна была"(говорите) сделать такую жертву, и стоит ее, может быть, одно слово из него стоит больше, чем все мои слова прошлые и еще нерожденные, только - у меня рука не поднимется на такое самоубийство, я еще не нажилась душой, я еще даже толком не попытала свою силу. Нет, я не от отваги, хотя киньте в меня камнем. Не могу."
Павлик поддержал Лесю и согласился с ее объяснениями, но Грушевский, вдова и дочь М.Драгоманова, а с ними и Иван Труш, ее осуждали. Леся очень тяжело пережила этот разрыв. "Все наши с ней (т.е. Ариадной) отношения будут взмученные, и, живя в одном городе, будет нам тяжело видеться и не видеться! Легче уже будет жить врозь ...»- писала Леся Украинка к О. Кобылянской. Впоследствии, уже после смерти Леси Украинки, возможно, чтобы несколько сгладить спровоцированный разрыв, Ариадна Драгоманова-Труш писала: "В 1905 видела Лесю как-то раз в Киеве и кратко. Я уже была замужем. Немного гостила у Леси на Саксаганского, 97, а на Паньковской жила с Трушем". Итак, до тех дружеских отношений, которые были начаты в 1900 в Киеве, ни Леся Украинка, ни Иван Труш уже не вернулись. Не исполнились и Лесины намерения поселиться "на более свободной земле", то есть во Львове, и зарабатывать на жизнь преподаванием иностранных языков в галицких гимназиях, о чем она писала в письмах к М. Павлику в марте и апреле 1903 г.
