Творчество Поля Вайяна-Кутюрье (первый период)
Т. Г. Хатисова
В историю французской литературы Поль Вайян-Кутюрье вошел как писатель, который своим художественным творчеством, наряду с творчеством Барбюса, заложил основу для развития французской прогрессивной литературы.
[…]
Многочисленные высказывания Жана-Ришара, Блока, Арагона, Элюара и многих других прогрессивных писателей Франции позволяют судить о той роли, которую Вайян-Кутюрье сыграл в творческой эволюции ряда крупнейших писателей и, следовательно, в становлении прогрессивной литературы. Все это сделало имя Кутюрье одним из самых популярных среди французского народа имен. Арагон в предисловии к повести «Детство» говорит о доверии и любви, которые питали к Кутюрье широкие народные массы. Его имя служило боевым знаменем в дни французского Сопротивления. Речь, произнесенная Габриэлем Пери 10 октября
[…]
Настоящая статья имеет целью охарактеризовать первый период общественно-литературной деятельности и творчества Поля Вайяна-Кутюрье, связанный с становлением прогрессивной литературы во Франции в годы империалистической войны (1914-1918) и революционного подъема (1918-1923).
Поль Вайян-Кутюрье родился в Париже 8 января
Лицей Жансон де Сайи, в котором Поль получил образование, был выбран родителями Поля согласно их желанию видеть его членом «уважаемого» буржуазного общества. В повести «Детство» Вайян-Кутюрье дает очень интересное и важное для понимания его мировоззрения в предвоенные годы и, следовательно, для определения его идейной эволюции в годы войны описание воспитания и образования Поля. «Классическое образование, — пишет Вайян-Кутюрье, — придавало мальчику XIX в. склад ума XVII в. Оно готовило его к жизни, отставшей на двести лет... Оно не только не объясняло ему мира, в котором должна была протекать его жизнь, но способствовало созданию самого ложного о нем представления».
Будучи еще учениками лицея, Поль и его друзья стали подозревать своих учителей в том, что они сознательно «скрывали от них все то, что имело подлинную цену», т. е. все то, что могло идейно вооружить их для борьбы против окружающего общества. Большим завоеванием для них было «открытие» Шекспира, большой радостью — изучение Рабле. Гуманистическая культура прошлого, осмысленная ими без «помощи» учителей, питала их юношеский оптимизм, заставляла верить в то, что и в их эпоху существовала литература, которая могла помочь им правильно понять жизнь современного им общества. Желание найти эту литературу толкало их на ложный путь исканий на периферии современной им буржуазной литературы, на увлечение формальным новаторством декадентов, в котором они видели борьбу против устоев консервативного искусства.
Система лицейского и позднее университетского образования не позволяла им подняться до последовательной критики общественного строя, до отрицания буржуазной литературы. Пытаясь найти ключ к «живой жизни, которую систематически скрывала школа», они отдавали свое время «постоянной погоне за литературным, художественным или социальным течением их эпохи, которому они могли бы всецело посвятить себя, с их огромной жаждой жертвы и любви».
Вполне понятным является и тот факт, что в предвоенные годы, в эпоху, которая «была тревожна и пахла порохом», тщетно пытаясь разобраться в политических течениях своего времени, Поль и его друзья не могли найти правильного пути.
[…]
Первые сборники стихов Вайяна-Кутюрье — «Приход пастуха» (1910-1913) и «Мир» (1913-1914) — хорошо отражают мысли и настроения поэта в предвоенные годы. Центральной темой этих сборников является тема природы. С детства Поль Вайян-Кутюрье научился понимать и любить природу Франции. Воспоминания о месяцах, проводимых им каждое лето в Гаскони и Провансе, наложили отпечаток на творчество поэта. Он посвятил им много прекрасных страниц и в своей повести «Детство». Стихи его первых сборников выражают бесконечную радость, которую он испытывал как художник и поэт, когда бывал в родных местах, любовался знакомыми пейзажами. Однако было бы неправильно думать, что Вайяну-Кутюрье было свойственно безмятежное любование природой и что в этих ранних стихах совершенно отсутствует социальная тема. Уже в этих произведениях мы находим размышления на общественные темы, первые ростки сомнения, неудовлетворенность своей ролью в общественной жизни, желание приблизиться к простым людям Франции, труженикам родных полей и лесов.
Одно из лучших стихотворений сборника «Приход пастуха» — «Старуха» — Вайян-Кутюрье строит на противопоставлении двух образов: образа старухи, который символизирует тяжелый, но глубоко человечный труд крестьян, и образа поэта, ценность труда которого он ставит под сомнение. Отчужденность двух миров, мира тружеников земли и мира тружеников мысли, тяготит поэта.
«...И меня огорчила старуха,
Потому что была она очень стара,
Потому что ее сторона мне чужда
И я не был листочком с ее куста.
Ни желудем с ее дуба».
Слова поэта, сказанные им с целью завоевать уважение старухи, о том, что он тоже трудится — пишет, думает, вызывают короткую реплику старухи: «Наши вот над землею трудились». Чувство стыда мучает поэта, стыд этот есть не что иное, как сомнение в ценности, в значимости труда поэта, далекого от простых людей, подлинных тружеников.
В следующем сборнике тема крестьянского труда становится еще значительнее. В своем стихотворении «Землепашец» он дает образ, труженика, неблагодарный труд которого не дает ему возможности ни быть сытым, ни быть спокойным за завтрашний день.
Суровая картина безрадостного и бесплодного труда в этом стихотворении говорит о том, что Вайяна-Кутюрье все больше и. больше начинает занимать вопрос о судьбе крестьянина, в котором на первом этапе своего творчества он видит наиболее обездоленного члена современного общества.
В этом же сборнике получает свое развитие и параллельная этой теме тема глубокого разочарования поэта в смысле своей жизни. В стихотворении «Я хотел бы пережить опасность» поэт сравнивает себя со стоячей водой. Вынужденный покой мучает, кругом он чувствует борьбу, которая влечет его:
«Я знаю, что другие на ногах,
Что долг свой выполнить они готовы до конца».
В поэтических образах он рассказывает о том, чем определена его жизнь. Развивая сравнение себя, поэта, со стоячей водой, он говорит, что весь его жизненный путь подобен каплям, которые упали с небес на землю в стоячую воду.
Неподготовленность к борьбе, неумение найти свой жизненный путь приводят поэта к трагическому признанию: он живет с глубокой раной в сердце. В стихотворение «Мир» одноименного сборника он говорит:
«Рана моя тайная и больная Никто не знает, как ты глубока».
Эта рана и есть та неудовлетворенность своей, жизнью, которую он старается скрыть. Но от людей, которых он называет в этом стихотворении «людьми толпы», он не пытается спрятать ее:
«Но у меня потребность сказать людям толпы,
Что рана существует и жжёт меня...»
Потребность эта вызвана тем, что, в его представлении, рана эта должна оправдать его в глазах тех, кто достоин наибольшего уважения: тружеников деревни и города. Желание и вместе с тем неумение приблизиться к людям становится ведущей темой его ранних стихов. Нарастающая неудовлетворенность, сознание своей бесполезности говорят о том, что в предвоенные годы мировоззрение Поля Вайяна-Кутюрье претерпевает определенную эволюцию, которая, однако, могла бы еще долгое время не привести его в лагерь революционных писателей, если бы не первая империалистическая война, которая потрясла сверху донизу все буржуазное общество.
Мировая война 1914-1918 гг. столкнула П. Вайяна-Кутюрье с кошмаром империалистической действительности, познание которой привело его к трагическому конфликту со всем миром привычных ему идей и представлений, т. е. к глубокому кризису мировоззрения. Растущий революционный протест народных масс на фронте и в тылу против войны помог Вайяну-Кутюрье осознать сущность империалистической войны и встать на путь борьбы против войны и общества, ее породившего.
[…]
В своей книге «Рождение Французской коммунистической партии» Жан Фревиль говорит о той неблагоприятной обстановке, которая сложилась во Франции в начале войны для распространения антимилитаристических, революционных идей. «Нарушение нейтралитета Бельгии, вторжение на французскую территорию, постоянная угроза Парижу и зверства захватчиков, — все это возбуждало гнев французского народа против германского империализма, затушевывало обоюдную ответственность французского и германского империализма и истинные причины войны».
[…]
В этих условиях понятны те настроения, которые распространялись среди французской интеллигенции. Вайян-Кутюрье уезжает на фронт, подобно Барбюсу, с сознанием «долга» перед Францией, который ему надлежало выполнить. Однако, туман шовинистических идей рассеялся довольно быстро.
Отдельные имеющиеся в нашем распоряжении сведения биографического характера и в первую очередь стихи сборника «Война» 1915-1916 гг., впервые напечатанные лишь в 1938 г., позволяют проследить эволюцию мировоззрения Вайяна-Кутюрье в первые годы, войны. В
Письмо это свидетельствует если не об абсолютном отрицании дела, которому он поклялся служить, то о сомнении в его справедливости. Изменения во взглядах Вайяна, наметившиеся в 1914-1915 гг., привели его в
Резкое ухудшение экономического положения Франции вызвало подъем цен, рост нищеты. Сильно возросло в связи с этим стачечное движение. В
[…]
Появление в
Я вижу первые робкие симптомы возмущения против воли работорговцев: на съезде (федерации социалистической партии) департамента Сены, говорится в газетах, произошла бурная дискуссия, Ренодель вынужден был, от имени Партии, обещать возобновление связей Рабочего Интернационала, не дожидаясь окончания войны.
В Германии... оппозиция одного Либкнехта дошла теперь до 48 голосов... Все это обещает в будущем ожесточенную и прекрасную борьбу. Вот о чем надо думать, старина».
Письмо Лефевра свидетельствует о том, что в тот период, когда Вайяну-Кутюрье были свойственны еще припадки отчаяния, Лефевр сознавал закономерность раскола в социалистическом движении, начинал понимать возможность перехода от империалистической к гражданской войне и старался втянуть его в борьбу.
В 1916 г. Вайян-Кутюрье начал сотрудничать в некоторых левых социалистических изданиях. Вышедший в том же году роман Барбюса «Огонь» произвел потрясающее впечатление на Вайяна-Кутюрье. В начале
С этого времени началось сотрудничество Вайяна с Барбюсом в борьбе против войны и империализма, в деле развития революционной культуры и, в частности, революционной литературы. В
В стихах сборника «Война» отразились те изменения, которые произошли в мировоззрении Поля Вайяна-Кутюрье в 1915-1916 гг. В этом сборнике мы не находим и следа шовинистических идей, никакой попытки героизировать войну.
Наиболее характерными для стихов
В некоторых из стихов этого раздела, как, например, в стихотворении «Годовщина», написанном в августе
Стихи
Повесть Поля Вайяна-Кутюрье «Письма моим друзьям», написанная в годы войны, была опубликована лишь в
При анализе художественной прозы Вайяна-Кутюрье, связанной с войной, «Письма моим друзьям» возможно рассматривать в первую очередь. Во-первых, произведение это было написано если не ранее других вещей, то одновременно с ними; во-вторых, представляя своеобразную исповедь писателя, оно помогает раскрыть его идейно-политическую эволюцию и глубже понять особенности двух других произведений.
«Письма моим друзьям» Вайяна-Кутюрье, хотя и написаны в форме обращения к друзьям, матери, жене, — произведение чисто литературное, обладающее рядом специфических для художественного произведения вообще и для автобиографического произведения в частности черт. Само обращение к друзьям носит особый характер, оно является выражением мысленной беседы, которую автор ведет с близкими ему людьми. Образы людей, к которым он обращается, автор связывает с определенными темами. Так, в одном письме главы XVI мы находим три обращения: к жене, матери и друзьям.
Характер повествования, в особенности в первой части, сближает это произведение с жанром художественной исповеди. Однако во второй и последующих частях характер повествования значительно меняется: если в первой части изложение мыслей и впечатлений автора превалирует над рассказом о событиях, то во второй части события и люди, едва угадываемые за размышлениями автора ранее, становятся центром повествования, что связано с изменениями в мировоззрений и творческом методе писателя. Разделенное на ряд глав, произведение это распадается, в основном, на две существенно отличающиеся друг от друга части. Первая отражает мировоззрение автора первых лет войны, вторая относится к послеоктябрьскому периоду.
Сам Вайян-Кутюрье, по-видимому, сознательно не датирует отдельные части своего произведения, так как основной идеей его было показать перелом в мировоззрении автора, обусловленный событиями войны, но не следующий непосредственно за ними.
В своем предисловии к «Письмам моим друзьям» Раймон Лефевр, высоко оценив эти письма, как историю поколения, брошенного в гнусную войну и нашедшего в ней «источник революционности», пишет: «Эти „Письма” были написаны... в конце периода, который я условно назову пассивным, и в начале активного периода нашего поколения».
Все главы «Писем» носят однотипные названия: «Изгнанник в лесу», «Изгнанник в сражении» и т. д. Слово «изгнанник» в заглавии очерков меняет свой смысл в соответствии с изменением содержания очерков. Если в первых очерках автор подчеркивает этим словом мысль о том, что война насильственно оторвала его от привычной и дорогой ему жизни в узком кругу друзей, занятых литературой и искусством, то в последующих очерках речь идет уже о трагедии социального одиночества героя-интеллигента.
Тема одиночества уступает, однако, место другим темам — осознанию своего места среди миллионов эксплуатируемых тружеников и своей отчужденности среди «мужчин и женщин повседневной жизни».
Наиболее значительной среди глав первой части является глава, в которой автор говорит о своем желании иметь сына, в любви к которому жила бы память о нем в случае, если «какая-нибудь адская штука, расплавленное железо или стальное пламя» унесла бы его жизнь. Программа воспитания сына, которую он завещает своим друзьям, прекрасно отражает гуманистическое мировоззрение Вайяна первых лет войны. Мысленно противопоставляя ад кровавой бойни мирной жизни до войны, он невольно идеализирует тот узкий круг буржуазной интеллигенции, в котором он жил. Однако уверенность в том, что можно создать некий идеальный мир в обществе, где так много зла, покидает его. Он хочет, чтобы сын его был добрым, но он не может не отметить, что «современное воспитание старается сделать детей злыми». Он хочет, чтобы ему внушали любовь к культуре, к истории, но история эта не должна быть «хронологией тирании и убийств». В отличие от той науки, которая прививает идеи «агрессивного патриотизма», подлинная история должна учить ценить «национальную славу каждой страны».
Это утверждение Вайяна-Кутюрье позволяет считать, что в первый период войны он уже начал задумываться над подлинным смыслом шовинистической пропаганды. Однако в программе Вайяна еще отсутствует борьба. В области общественной жизни он советует избегать какой-либо активной деятельности. «Практическая деятельность быстро растлевает сердца молодых людей. Пусть предпочитает он ей дружбу женщин, ясность библиотек... но, если в бурную пору, — добавляет Вайян, — его совесть восстанет, пусть он, как знамя, развернет ее над головой и крикнет правду, чем бы ни пришлось за нее заплатать». В этом добавлении сказались высокие моральные качества Вайяна-Кутюрье, которые помогли ему преодолеть принципы буржуазного гуманизма, как только он понял их несостоятельность в реальной борьбе против несправедливости в обществе.
Представление об идейном credo Вайяна-Кутюрье этого периода было бы неполным, если бы мы не имели его высказываний об искусстве, так как Вайян в это время ощущал себя поэтом, служителем искусства прежде всего. Его призыв к друзьям работать, мыслить, несмотря на несчастья, которые несла человечеству война, противопоставлять «мирные традиции искусства» ненависти, на которую обрекла миллионы людей «случайная принадлежность к той или другой национальности», есть своеобразное выражение глубокого протеста против действительности. «Мысль вернее пули или гранаты поражает то, во что она метит, но ничто не может убить мысль, когда ей придано определенное выражение». Однако в его протесте не было ни идей, идущих дальше пацифизма, ни осознания тех новых качеств, которые должно было приобрести прогрессивное искусство в борьбе против войны 1914-1918 гг., т. е. качеств искусства революционного.
В своей первой антивоенной повести «В отпуску» П. Вайян-Кутюрье рассказывает о нескольких днях, проведенных молодым сержантом, участником войны, в отпуску в Париже. Рассказ ведется от первого лица, и читатель без труда узнает автора в герое повести Жане. Автобиографичность повести не подлежит сомнению — герои ее имеют реальных прототипов, и события, рассказанные в ней, взяты автором из собственной жизни (что, однако, не ставит под вопрос типичность персонажей и основного конфликта повести).
Для раскрытия идейного замысла повести «В отпуску» большой интерес представляет статья Вайяна-Кутюрье, напечатанная 16 января
«Перебежчики из лагеря, буржуазии, заблуждения которой они поняли одно за другим, эти молодые люди испытали гордость более, чем печаль, порвав со своим классом и увидев, что их класс порвал с ними». Они с радостью, как пишет Вайян-Кутюрье, «приняли имеющее для них ясный смысл слово «деклассированные», которым буржуазия, вкладывающая в это слово «презрительный, темный смысл», окрестила их.
Исполненная глубокого смысла история слова «деклассированные» связана, как показывает Вайян-Кутюрье, со всей историей империалистической войны. Пройдя через страдания, на которые обрекла буржуазия тружеников войны, лучшая часть молодежи обрела познание законов буржуазного общества. «Интеллектуальные силы будущего оторвались от класса, у которого отныне не было ничего, кроме прошлого».
Вайян-Кутюрье останавливается в этой статье и на том разладе, который был порожден этим явлением в семьях буржуазной интеллигенции. Представители старшего поколения болезненно восприняли глубокие изменения в психологии своих «здравомыслящих детей», которых они отправили на фронт «для славных боев» и которые вернулись к ним глубоко чуждыми им «суровыми людьми народа».
По своему идейному содержанию повесть «В отпуску» чрезвычайно близка этой статье. Взятый в качестве центральной темы конфликт в семье буржуазной интеллигенции раскрывается в его общественно-исторической обусловленности.
В основе конфликта между поколениями, так же как в основе всех конфликтов, порожденных войной, Вайян-Кутюрье видит обостренные до чрезвычайности, в силу законов империалистической войны, противоречия французского буржуазного общества. Уже в первых коротких сценах повести Вайян-Кутюрье показывает, что в основе ненависти, испытываемой участниками войны к людям, окопавшимся в тылу, кроются глубокие социальные противоречия.
Характерной в этом плане является сценка на распределительной станции, где поезд с отпускниками встречается с поездом раненых, среди которых, есть немцы. Цепь жандармов, по определению П. Вайяна-Кутюрье, в виде стены, отделяющей фронт от тыла, мешает толпе отпускников приблизиться к немцам, ибо, как говорит бригадир, могут произойти нежелательные случайности.
«Ах, насколько эти люди глубоко в тылу! Как мало они понимают! Французские солдаты рассматривают неприятеля... Ни слова о ненависти, ни слова об убийстве. Захватывающее, теплое молчание, которое почти смущает.
Я слышу знакомый голос. Оборачиваюсь. Это Бидош, мой товарищ по вагону. Он стоит за моей спиной. Он, не отрываясь, смотрит на немца, которого сводят, сгибают в дугу судороги. Возле немца суетятся санитары. Должно быть столбняк.
— Ах, дружище! Ах, бедняга!.. глянь-ка... И подумать, что нас заставляют делать такие мерзости...»
В основной части повести, в рассказе о том, как рождается непонимание, переходящее в глубокий разлад между Жаном, с одной стороны, и его родителями и их кругом, с другой стороны, Вайян-Кутюрье дает тонкий психологический анализ переживаний героев, раскрывая подлинные причины этого разлада, его общественный смысл. Сыновняя любовь не в состоянии затмить в сознании Жана то, что открыла ему империалистическая бойня. Если в изменениях, происшедших в характере и убеждениях Жана, его родители склонны видеть дурное влияние товарищей и т, д., т. е. все, кроме подлинных причин этих изменений, то Жан впервые в жизни с полной ясностью отдает себе отчет в том, что мать и отец его принадлежат к тому общественному кругу, с которым он порывает, глубоко осудив его. Переживаниям близких ему людей, в силу эгоистического начала, в них заключенного, он отказывает в трагичности, противопоставляя им подлинную трагедию народа, отданного в жертву войне. Сидя у изголовья матери, больной от огорчения, которое он доставил ей своим поведением и своими взглядами, способными «повредить репутации отца» и заставить «отказаться от их общества многих порядочных людей», Жан «думал о других матерях солдат, которых неумолимые годы клонят к могиле, думал... о старых матерях-крестьянках, подгоняющих волов, взрыхляющих твердую землю, о матерях, умирающих в отравленном воздухе заводов, о всех одиноких матерях, рассеянных по Европе... о несчастных женщинах, слитых в интернационал отчаяния и ужаса, о женщинах, вопрошающих бога.
Это противопоставление чувств, представлений и главным образом судеб, обусловливающих эти чувства и представления женщин различных слоев французского общества, свидетельствует о новой концепции гуманизма Жана, связанной с коренными изменениями в его мировоззрении.
Еще в большей степени, нежели буржуазные предрассудки матери, удивляют и возмущают Жана взгляды его отца. С глубокой грустью констатирует он, что отцу его «трудно освободиться от хлороформа прессы», от суждений, которые он «черпает в оплаченных строках газетных писак». «Я люблю Францию и люблю отца. И я вдвойне страдаю от того, что ни она, ни он еще не свободны».
В идейно-художественном замысле повести сцена беседы Жана с друзьями выполняет важную функцию, ибо в ней раскрываются взгляды самого Жана. Пережив одну и ту же войну, друзья Жана и он сам проделали тот же идейный путь, пришли к одним выводам. С одинаковым трудом и одинаковой ценой приобрели они познание войны, как социальной несправедливости.
В силу этого они ощущают «одну и ту же потребность возмущения».
Однако наряду с этим возмущением им всем свойственно еще «чувство бессилия перед этими двумя частями человечества, глухо, длительно, упорно уничтожающими друг друга под оглушительные крики победоносной печати с обеих сторон».
Дальше этого, еще бессильного, по существу, возмущения, Вайян-Кутюрье не ведет своих героев, однако вся повесть в целом говорит о том, что возмущение — это лишь этап в сложном процессе, который приведет Жана и его друзей к сознательной борьбе против войны и общества, ее породившего. Они составят часть той интеллектуальной силы, которая оторвется от своего класса, обреченного историей. В этом и заключается основное значение первой антивоенной повести Вайяна-Кутюрье.
Сборник рассказов «Солдатская война» (1919) — лучшее из антивоенных произведений Вайяна-Кутюрье периода первой империалистической войны и революционного подъема 1918-1923 гг.
«Солдатская война» была написана Вайяном-Кутюрье совместно с Раймоном Лефевром. Отсутствие документов, которые позволили бы изучить творческую историю этого произведения, затрудняет решение вопроса о степени участия в нем каждого из двух писателей.
Роль Раймона Лефевра в идейной эволюции Вайяна-Кутюрье в годы империалистической войны очень велика, что, как известно, подчеркивал сам Вайян-Кутюрье. В период написания «Солдатской войны» Вайян-Кутюрье и Раймон Лефевр стояли уже на одних и тех же идейно-политических позициях, полностью соглашаясь друг с другом и в основных вопросах литературы и искусства. Творческий замысел «Солдатской войны» в одинаковой степени типичен для идейной эволюции как Вайяна-Кутюрье, так и Лефевра. Что же касается системы художественных образов и приемов данного произведения, то можно без труда констатировать ее связь со всей художественной системой творчества Вайяна-Кутюрье. Мягкий лиризм, свойственный отдельным частям этого произведения, типичен для Вайяна-Кутюрье, — автора «В отпуску» и «Писем моим друзьям». Приемы сатиры появляются в творчестве Вайяна-Кутюрье именно в этот период, возможно, не без влияния Лефевра, однако они прочно удерживаются в дальнейшем творчестве Вайяна-Кутюрье. Соавторство Вайяна-Кутюрье и Лефевра в «Солдатской войне» следует, по-видимому, рассматривать как акт сотрудничества двух писателей, глубоко родственных друг другу как в идейном, так и в художественном отношении.
Произведение «Солдатская война» может быть лишь условно названо сборником рассказов, так как оно обладает не только идейным, но и художественным единством.
В первых коротких рассказах сборника автор знакомит нас с судьбой рядовых солдат до и во время войны. Однотипность этих рассказов подчеркивает объединяющую их идею: война не нужна простым людям Франции, она враждебна им, направлена против них.
Пуля размозжила голову «долговязого Тильбо», потерявшего здоровье на работе мелкого собственника. Снаряд разрывает на части тело Бретена, юного булочника из Парижа, наделенного талантом музыканта — сочинителя песен. Погибает молодой слесарь, искусный мастер, прозванный за свою мягкость и чистоплотность «барышней Моран». Погибают миллионы им подобных простых людей, не нашедших в жизни ни возможности развить свои способности, ни права на разумный, обеспечивающий человека труд. Рассказ о судьбе солдат, погибающих на фронте, превращается в гневный протест против империалистической войны и законов, ее породивших.
Особое место среди рассказов, посвященных судьбе простых людей, занимает рассказ «Южные войска». В образе Тембаля, молодого талантливого певца, Вайян-Кутюрье раскрывает черты солдата-южанина, его сдержанную гордость, его жизнерадостность, его отвращение к этой непонятной войне. С большим мастерством и подлинным вдохновением Вайян-Кутюрье передает песню Тембаля, в которой выразилась тоска (человека, оторванного от родных ему мест, разлученного с близкими ему людьми, и то впечатление, которое произвела эта песня на слушателей. В этом рассказе с особой силой выражена любовь авторов к народу, их вера в его силы и острая боль за его судьбу в условиях капиталистической Франции.
Сильно и талантливо проблема «солдатской войны» поставлена в рассказе «Манифестация». Война не нужна солдатам, а между тем она ведется их руками, они расплачиваются за нее своей жизнью.
По случаю объявления Италией войны Австро-Венгрии части французских войск, расположенные «а передовых позициях, получают приказ устроить манифестацию. Артиллерийские залпы, ружейная пальба, крики «ура» и пение «Марсельезы», предписанные программой торжества, вызывают ответный ураганный огонь противника. «Патриотическая» манифестация, встреченная с энтузиазмом офицерами, лишь на одном маленьком участке фронта стоит жизни десяткам солдат.
В глубоко драматическом описании манифестации, в котором чередуются слова «Марсельезы» то сценами ужаса и отчаяния гибнущих солдат, авторы раскрывают подлинную сущность патриотизма представителей военной администрации, связанных с верхушкой буржуазного общества Франции, их преступное отношение к собственным солдатам, к французскому народу.
Наибольшей силы сатирическое обличение тех, чьими грязными руками осуществляется политика правящего класса в войне, достигается авторами в рассказе, озаглавленном «Закулисные стороны трибунала». Характер повествования в этой части «Солдатской войны» резко меняется. Сдержанная эмоциональность первых рассказов, уступающая место глубокой взволнованности и страстности рассказов «Манифестация» и «Южные войска», исчезает совершенно. Четкая и лаконическая речь автора приобретает иронический характер.
Центральным образом рассказа «Закулисные стороны трибунала» является образ лейтенанта Рене Готье, правительственного комиссара, прикомандированного к пехотной дивизии. Рисуя этот образ, авторы сознательно почти не прибегают ни к сравнениям, ни к эпитетам, ни к другим приемам художественного изображения, ограничивая себя краткими фактическими сведениями о характере, жизни и деятельности этого молодого адвоката из богатой буржуазной семьи. Однако факты эти, соответственным образом подобранные, оказываются достаточными для создания сатирического образа человека, который, имея чин лейтенанта, не решается, катаясь верхом неподалеку от позиций, заезжать далее того места, откуда видны разрушенные деревни и траншеи, взятые в прошлом году. Будучи адвокатом, Рене Готье предпочитает судить согласно законам военного времени, т. е. требовать смертного приговора за все так называемые преступления солдат, выражавшиеся в их нежелании с энтузиазмом отдавать свою жизнь за интересы капиталистов. «Разве в военных судах занимаются юриспруденцией? Разве там бывают сложные дела? Постоянно одно и то же: солдат сбежал с фронта — смерть, выругал начальство — принудительные работы, оскорбил его действием — расстрел...», — так рассуждает лейтенант Готье.
В изображении характера этого типичного представителя своего класса Вайян-Кутюрье достигает большой силы. Образ лейтенанта может быть сопоставлен с образами представителей военной администрации «Правдивых повестей» Барбюса. Многое роднит «Солдатскую войну» Вайяна-Кутюрье и с романом Барбюса «Огонь». Следует, однако, сказать, не останавливаясь на сравнении этих двух произведений, что в создании образов положительных героев. Вайян-Кутюрье значительно уступает Барбюсу. Наделяя своих солдат глубоко человеческими чувствами и подчеркивая их одаренность, Вайян-Кутюрье не сумел показать рост их революционного сознания. Этому способствовало и то, что, в противоположность Барбюсу, давшему историю взвода и, следовательно, проследившему жизнь своих героев на протяжении всей войны, Вайян-Кутюрье объединяет в одном сборнике ряд эпизодов из жизни солдат, связанных между собой общей идеей, а не общностью героев. В «Солдатской войне» П. Вайян-Кутюрье не сумел еще подняться до уровня А. Барбюса в разрешении вопроса о народе, как движущей силе истории.
Книга «Солдатская война» во всех своих частях — и там, где Вайян-Кутюрье говорит о страшной судьбе солдат, и там, где он рисует гнусную роль предателей французского народа, и там, где он выражает свой гнев и свою боль, и там, где, отказываясь от авторской оценки героев и событий, он в сатирических образах, разоблачает служителей интересов французской буржуазии — вызывает гнев читателя, призывает к борьбе против строя, порождающего ужас кровавой бойни.
В своем предисловии к «Солдатской войне» Барбюс, высока оценив произведение Лефевра и Вайяна-Кутюрье, высказал идеи, которые легли в основу его произведений о войне, в силу своей революционности ставшие программой для литературы о войне писателей прогрессивного лагеря. «Пусть страшное зарево настоящего осветит будущее. Пусть... этот костер создаст для грядущих времен благотворную прозорливость и превратится в светильник». От молодой прогрессивной литературы Барбюс требовал прежде всего правды, не объективистской «правды натурализма», а революционной правды, которая «открывает глаза и указывает путь». «Вот почему, — говорит Барбюс, — правдивые книги являются книгами правосудий».
Принцип «революционной правды» в искусстве становится ведущим принципом и в публицистике Вайяна-Кутюрье. Из публицистических статей
В статье «Война внутри страны» Вайян-Кутюрье выражает свое глубокое возмущение тем, что в республиканской Франции правительство, нарушая принцип свободы печати, преследует тех, кто осмеливается сказать правду о войне. «Можно подумать, что все направлено на то... чтобы помешать массам понять происходящее».
Тех, кто, несмотря на все трудности, продолжает бороться за дело народа, «травят, преследуют, изгоняют во имя какой-то абсурдной, агрессивной концепции „морали” нации».
Этой, политике французского правительства Вайян-Кутюрье противопоставляет долг писателя говорить правду и не только от своего имени, но и от имени миллионов угнетенных, «выразить идеи страдающих масс, не умеющих еще излагать свои мысли». Эту благородную задачу он и выполняет в своей публицистике. В статье «Возвращение из Саламина», предугадывая события ближайшего будущего (статья была написана в октябре
Два послевоенных сборника стихов «13 плясок смерти» (1920) и «Красные поезда» (1922), в основном, как по своим темам, так и по их трактовке, близки рассказам и публицистике Вайяна-Кутюрье этого периода. Следует, однако, сказать, что на поэзии Вайяна-Кутюрье в большей степени, чем на художественной прозе, сказалась сложность литературной обстановки первых послевоенных лет. По своей основной идейно-художественной тенденции поэзия Вайяна-Кутюрье противостоит реакционной поэзии буржуазной Франции во всей совокупности ее внешне противоречивых направлений. Однако в годы, когда процесс размежевания в области литературы только начался, когда в силу исторических условий не была и не могла быть разоблачена буржуазная сущность первых так называемых левых тенденций во французской литературе, поэзия Вайяна-Кутюрье неизбежно должна была вобрать в себя отдельные элементы, чуждые подлинно революционному искусству.
Сборник послевоенных стихов «13 плясок смерти» вышел в издании «Кларте» в
Основной художественный прием, которым пользуется поэт для сатирического разоблачения действительности, — это прием гротеска. Центральный образ сборника — образ смерти. В зависимости от идейно-художественного замысла книги этот образ, в целом раскрываемый в гротескном плане, меняет свой характер в отдельных стихотворениях сборника. Изменения в образе смерти подчеркивают основную мысль книги: смерть, враждебная человеку вообще, по-разному разит его своим оружием. С особым пристрастием относясь к беднякам, чьи хижины она чаще посещает, нежели дома богачей, смерть лицемерно и подло старается уверить их в том, что ничего не стоят «ни их дома, ни труд тяжелый, ни шаг запряженных быков, ни летний аромат пустынных улиц, ни смех детей, ни ласка их сестер».
Под маской воительницы выступает смерть в стихотворении «Вперед... вперед!» Это она, увлекая солдат в наиболее опасные места боя, заставляет их «умирать по обе стороны от себя». А вечером, когда стихает канонада, она шепчет над грудами трупов, кривляясь с курбетами посланника или прелата: «Герои... победители... благородная кончина...»
Совсем иным рисует поэт образ смерти в стихотворении «Она пришла...» В этом стихотворении речь идет о смерти генерала. Он тихо угасает в своем старинном загородном доме.
«Семья вся в сборе, на столе депеши от правительств многих государств».
Смерть, соблюдая все приличия, «в треуголке, с серебряным позументом и в перчатках», сидит у изголовья больного. По контрасту с этой сценой поэт рисует в заключительных строках картину мрачной долины, где в страшных зловонных рвах гибнут солдаты — сыны натравленных друг на друга народов.
В образе смерти поэт персонифицирует ту силу, которая, деля людей на привилегированных и обездоленных, превращает конец одних в естественное завершение жизни, конец других — в гнусное подлое убийство.
Эта мысль обусловливает и художественные особенности стихов. В трагическом плане показана судьба солдат, судьба бедняков, в остро гротескном плане изображены враждебные им, маскирующиеся насквозь фальшивыми идеями и чувствами общественные силы. Прием гротеска, в целом оправдывающий себя, не во всех стихах помогает поэту достичь идейно-художественного раскрытия действительности. Примером неудачного использования приема гротеска может служить стихотворение «Сбитые в загон». В первых строфах этого стихотворения поэт рисует загнанную в тупик железнодорожной станции группу отпускников, ожидающих отправки в тыл.
Говоря о переживаниях отпускников, он заставляет читателя заглянуть им в глаза — «О, эти глаза отпускников». В этой части стихотворение Вайяна-Кутюрье достигает большой силы эмоционального воздействия. В последних строках стихотворения он рисует образ смерти, который выступает контрастом к глубоко трагическим образам солдат. Образ смерти, ухмыляющейся, предвкушающей наслаждение сжать своими «острыми, пахнущими землею пальцами их трепещущее горло», является воплощением садизма. Образ этот, неудачный в художественном отношении, ибо он скорее снижает, нежели углубляет трагизм сцены, является ошибочным и в идейном отношении, так как не о садизме — одном из многих пороков — следует говорить, когда речь идет о виновниках солдатского горя.
[…]
В сборнике «Красные поезда» (1922) нашел свое отражение революционный подъем, имевший место во Франции.
Ведущей темой книги становится тема революции. Тема войны занимает в ней небольшое место, Во втором стихотворении, центральный образ которого — красный поезд — взят поэтом в качестве названия сборника, Вайян-Кутюрье приветствует революцию, призванную исцелить мир от бедствий войны, от безумия империализма.
[…]
Строя свое стихотворение, как рассказ о поездах, которые в период войны как бы управляли судьбой простых людей Франции — ее солдат, Вайян-Кутюрье создает картину народных бедствий, вызванных войной. Трехцветные поезда, нагруженные людьми, как скотом, мчали их навстречу гибели «...от катастрофы к катастрофе, от смерти к смерти».
Трехцветные поезда везли измученных солдат-отпускников, с их иллюзорными надеждами на счастье, отпускников, «которым отсчитано десять дней На голод и жажду, сон и любовь».
Трехцветные поезда после окончания войны возвращали солдат домой «в старую неволю».
[…]
В большинстве стихов сборника Вайян-Кутюрье рассказывает о росте революционного сознания масс в странах капитала, о первых этапах борьбы народов, познавших путь освобождения.
В восьмом стихотворении сборника, говоря о забастовке рабочих-басков и об их борьбе против штрейкбрехеров, Вайян-Кутюрье в несколько романтическом стиле передает чувства коллектива бастующих рабочих.
Все образы стихотворения — «патрульные с носами заостренными и длинными, с глазами орлов», девушки племени басков, с радостными криками встречающие своих возлюбленных, «несущих желтым смерть»; система сравнений и метафор — «Десять взглядов, заряженных как мушкеты, на улицы наведены» или
«А восторг толпы, обрызгав их,
Затопляет все кругом,
Подобно тому, как моря вал,
Захлестывает скалы на соседнем берегу».
— все передает пафос борьбы всего коллектива бастующих рабочих, народную любовь к героям стачки.
Революционным оптимизмом, любовью к народу проникнуто одиннадцатое стихотворение «Крестьяне Савойи...» Описывая в стиле народной песни крестьян, съехавшихся не на обычный праздник святого — местного патрона, а на праздник революции, Вайян-Кутюрье подчеркивает те изменения, которые произошли как в психологии крестьян («вся молодежь мира трепещет и поет в семидесятидвухлетнем старце»), так и в содержании их жизни (любимой «крестьянской» песнью стал «Интернационал»).
Так в образах рабочих (восьмое стихотворение), крестьян (одиннадцатое стихотворение), представительницы дружественного французскому народу немецкого народа (десятое стихотворение), революционера, отправляющегося в опасный путь для выполнения революционного задания (седьмое стихотворение) и многих других Вайян-Кутюрье показывает новых людей, рожденных в огне революционных событий своей эпохи.
Не все стихи сборника равноценны по своим художественным достоинствам. Лучшими из них являются те, в которых Вайян-Кутюрье пользуется методом типизации конкретных событий, те, в которых, описывая факты, он раскрывает их историческое значение. Те же из них, в которых он пытается создать грандиозный, подчас космический образ, в котором, по замыслу поэта, должны быть сконцентрированы смысл и значение явления, оказались значительно слабее других. В этом отношении интересно известное двадцать первое стихотворение «Иди на восток...» В этом стихотворении, посвященном теме разрушения старого мира и создания нового, поэт, по-видимому, хотел дать идейно-художественное обобщение тех фактов и явлений революционной борьбы, которые служат темами отдельных стихов сборника. Тема противопоставления двух миров, разрушения старого и созидания нового, вводится автором с первых строчек. Обращаясь к человеку, который «задыхается» в старом мире, которому остается только «смеяться» или «придти в отчаяние», он говорит ему:
«Иди на Восток,
Земля там свободна».
Там люди с прекрасным лицом, говорит он, в их глазах светится чистота и ясность их души.
Тема созидания нового мира, составляющая органическую часть темы противопоставления двух миров, в стихотворении только намечена. Основная же тема стихотворения — разрушение старого мира. Поэт решил пойти по пути сравнений социальных явлений со стихийными явлениями природы, по пути создания символических образов:
«Иди на Восток. Там пылают леса,
Пылают они безвозвратно.
Пылают корни лесов».
Образ горящего леса так же, как и другие образы, не раскрывает сущности социальных явлений, не несет в себе идеи созидания нового, не выражает ясно ощущаемого во всем стихотворении замысла поэта раскрыть изображаемые им явления во всей грандиозности их значения. В этом как художественная, так и идейная неудача поэта.
[…]
«Война, в которой он участвовал как солдат, — пишет Вайян-Кутюрье о герое своей автобиографической повести „Детство”, — переплавила для него все ценности, переместила их, разрушила все мистическое здание и бесповоротно бросила Поля в гущу идейной борьбы...
Война сделала из него бойца на всю жизнь».
Л-ра: Зарубежная литература. Учёные записки ЛГУ № 184. Серия филологических наук. – Ленинград, 1955. – Вып. 22.
Произведения
Критика
