Сергей Воронин. Тайна боевого Кузнечика
Не знаю, чем все это объяснить, но стоит мне только сказать вслух: «Сказка начинается!» как сразу какое-то удивительное волшебство происходит у меня на глазах, и сказка на самом деле начинается. Отчего это? Почему? Не знаю.
И что интересно, сказка каждый раз бывает новой. Еще не было ни одной похожей на другую. (Это вам следует запомнить — пригодится в конце.)
Если говорил я эти слова в лесу — начиналась лесная сказка, если в море — морская, на Озере озерная, в горах-горная, а если сидел дома, то начиналась сказка домашняя.
В поле я еще ни разу не произносил этих чудодейственных слов. И вот шагал теперь туда.
В поле утро было как утро, туман как туман, цветы как цветы и роса как роса. Но только стоило произнести: «Сказка начинается!» — как сразу все изменилось.
Туман тут же заворочался и стал уже не туманом, а пуховым одеялом. Кто-то с силой отбросил его и воскликнул:
— Пора вставать!
Кто бы вы думали мог это быть? Ручаюсь, никогда не догадаетесь. Кузнечик! Да-да, Кузнечик! Он вскочил с постели и стал заниматься зарядкой приседал, прыгал, потом обтер все тело холодной росой, а после надел ярко-зеленый мундир с золотыми погонами, сделанными из солнечных лучей. Мундир, как и подобает быть военному мундиру, был без единой морщинки.
Вы. конечно, догадались, что это был не простой, а боевой Кузнечик!
Надев мундир, он ловко влез на самую высокую травину (а это была Дудка с пятью белыми зонтиками) и стал смотреть в разные стороны — и на юг. и на запад, и на север, и на восток. Как видите, он очень хорошо знал все стороны света и ни одной не пропустил.
Он смотрел и пел свою боевую песню:
У меня закон простои!
Побеждаю всех, кто злой!
Кто же слабый — помогу!
Я иначе не могу!
И только успел Кузнечик допеть последние слова, как сразу же увидел в лесу страшную картину.
За Зайцем гналась Лиса.
Бедняга петлял, прыгал через кусты, удирал изо всех сил.
— Я пропал! Я пропал!- лопотал он. -Спасите! Спасите! Она меня догоняет!
И действительно. Лиса его догнала, схватила за воротник и повернула к себе. От страха глаза у Зайца стали настолько косыми, что правым глазом он увидал левое ухо, а левым глазом — правое.
— Чего ж ты убегал, а? -ласково сказала Лиса. Неужели надеялся удрать?
— Не трогайте меня! Пожалуйста, не трогайте! Отпустите!- плача, сказал Заяц.
— Как бы не так. Разве я отпущу такого мягенького. Ни за что! Я тебя съем…
— Ой-ой… Не надо… Не надо! Пожалуйста, не надо! — упал перед ней Заяц на колени.
— Надо… Надо… -еще — ласковее сказала Лиса, но тут послышалась песня:
У меня закон простой!
Побеждаю всех, кто злой!
Кто же слабый — помогу!
Я иначе не могу!
Был это, конечно, Кузнечик. Как только он увидел, что Лиса поймала Зайца, он вскочил на Стрекозу (свой личный вертолет) и ровно через секунду был в лесу.
— Сейчас же оставь Зайца! — крикнул он Лисе.- Или тебе будет худо!
— Мне худо? Да я тебя лапой раздавлю!
— Ах, так! — воскликнул Кузнечик и отдал приказание своему личному адъютанту Комару.
Комар затрубил и понесся к Лисе со скоростью реактивного самолета. И в ту самую минуту, когда Лиса приготовилась позавтракать, что-то острое, как игла, впилось ей в нос с такой силой, что она сразу же выпустила из своих лап перепуганного Зайца и завертелась на месте.
Заяц, конечно, не стал ждать, пока Лиса вспомнит о нем. и припустил что есть силы наутек, даже и не подозревая, кто его спас.
Победно трубя, Комар вернулся к Кузнечику и доложил ему обо всем.
— Молодец! похвалил его Кузнечик и только хотел выдать ему награду, как обнаружил еще одно злодейство.
Громадный Жук-Носорог обижал нежную Бабочку. Кузнечик знал этого Жука давно. Он был страшный лентяй, ни за что не хотел чистить свой рог и заставлял это делать Бабочек. Бабочки чистили, но каждый раз, как только почистят, так тут же слабеют, вянут и умирают.
«Ну, с этим пора кончать!» — решил Кузнечик, сел на свой вертолет и понесся за реку.
— Я — боевой Кузнечик! — спрыгивая с вертолета, грозно сказал он. — Приказываю сейчас же отпустить Бабочку и больше никогда ее не обижать!
— Кто это осмеливается мне приказывать? — злобно рассмеялся Жук-Носорог. — Не хочешь ли ты со мной сразиться?
— С удовольствием. Только сначала послушай мою боевую песенку.- И тут же запел:
У меня закон простой!
Побеждаю всех, кто злой!
Кто же слабый — помогу!
Я иначе не могу!
Жук грозно ринулся на Кузнечика, а Кузнечик в ту же секунду отпрыгнул в сторону. Жук и не подозревал, как ловко умеет Кузнечик прыгать, — такого прыгуна, как он. не было на всем свете.
— Стой на месте! закричал Жук и нацелил свой рог. Но Кузнечик не стал ждать, когда Жук нападет на него, он опять отскочил в сторону.
Уж тут Жук совсем рассвирепел. Он погнался было за Кузнечиком, но где ему было угнаться! Кузнечик прыгал то туда, то сюда, и каждый раз, пролетая мимо Жука, успевал лапами ударить по грозному рогу.
— Ну, я тебя! Вот я тебя! — прошептал Жук, когда увидел, что Кузнечик стоит, прижавшись к старому трухлявому пню. Но в последнюю секунду Кузнечик опять ловко отскочил, а рог Жука-Носорога до самого носа вошел в пень.
— Ой! -закричал Жук и потянул рог назад. Но куда там, рог и не шевельнулся. — Помогите-е-е-е! Спасите-е-е-е!
— Спасу, — сказал Кузнечик, — спасу, если ты больше никогда не будешь обижать Бабочек и станешь сам чистить свой дурацкий рог.
— Сам, сам буду! Только отпусти меня!
— Пень, отпусти его! — скомандовал Кузнечик.
Пень выпустил рог, и Жук кряхтя поковылял восвояси.
А Кузнечик вернулся домой, снял свой мундир и лег отдохнуть.
Да, он, конечно, имел полное право отдыхать.
Неподалеку от него радостно порхали Бабочки. Их было очень много, и белых, и коричневых, и голубых, и пестреньких, и всем им было весело, потому что уж больше ни одной не придется чистить Жуку его гадкий рог.
А солнышко подымалось все выше. Становилось жарко. Жарковато было и мне. Я снял пиджак.
— Идите сюда! -позвал меня Кузнечик и показал место рядом с собой.
— Да ведь я большой, — сказал я.
— Это вам только кажется, что вы большой. На самом деле вы маленький. Даже меньше меня.
Я поглядел на себя — и верно, я был маленький, только не замечал этого. И тогда я лег рядом с ним.
— Скажите. — спросил я, -как это вы видите, когда кого обижают?
— Это не так уж трудно, — ответил Кузнечик. -Все зависит от того, насколько доброе сердце. Чем добрее сердце, тем дальше видят глаза.
— Мне очень хочется быть добрым, — сказал я, — но это не всегда удается. Скажите, что нужно сделать, чтобы всегда быть добрым?
— Что? Слушайте.
Я придвинул к нему свое ухо. По он не успел ответить. Громадная тень накрыла меня и Кузнечика. Я поднял голову и увидал, как к нам со страшной скоростью приближается какая-то гигантская птица с раскрытым клювом и выпученными черными, как большие шары, глазами.
— Ласточка! — крикнул Кузнечик. — Бегите!
— А вы? — в страхе спросил я.
— Не думайте обо мне! Спасайтесь!
— Кузнечик, иди сюда! — послышался в это время голос Старой Улитки, — Иди в мой дом!
— Идите! — быстро сказал я ему.- Бегите, пока не поздно! Я спасусь. Бегите.
— Благодарю вас! — крикнул Кузнечик и тут же спрятался в домике Улитки, а мне, чтобы спасти твою жизнь, ничего не оставалось делать, как только крикнуть: «Сказка кончилась».
Я крикнул и сразу же оказался на дороге, и тут же мимо меня пролетела маленькая ласточка. Она покрутилась над Дудкой с пятью зонтиками, но, никого не увидав, полетела дальше.
«Как хорошо, что Кузнечик спасся, — подумал я.- Какой он молодец!..»
И тут же вспомнил, что Кузнечик не успел мне открыть свою тайну. В чем она? Что надо сделать, чтобы стать добрым? Ведь это очень хорошо-быть добрым… «А что, если вернуться в сказку? — подумал я, -может быть, Кузнечик и доскажет?» И произнес: «Сказка начинается!» Но, как я уже сказал вначале, похожих сказок не бывает. Так и на этот раз — началась совсем другая сказка. Про то, как полевая мышь чистила от пыли свою шубку. Да-да, она сняла ее, повесила на травинку и стала выколачивать пыль, оставшись сама в тоненьком сером платьице. Честно говоря, я до этого дня не знал, что у мышей снимаются шубки…
Только ведь мне не эта сказка нужна была. Мне нужен был Кузнечик с его тайной. Но сколько я ни вглядывался в траву, сколько ни звал, он не появился, а мышь, не обращая на меня внимания, что-то напевала себе под нос и продолжала чистить свою шубку.
А Кузнечика не было нигде. И уже к вечеру, когда стало садиться солнце, я с грустью сказал: «Сказка кончилась».
И она кончилась!
Критика
