В глубины жизни
А. Пыльнев
Современность — это емкое понятие лучше всего определяет сферу творческой деятельности С. Воронина. Тревога и заботы текущего дня подсказывают писателю темы и сюжеты, конфликты и их решение. Даже когда он вглядывается в день вчерашний, то всегда дня того, чтобы лучше разобраться в сложных вопросах настоящего, Эта связь с современностью ощутима в творчестве Воронина с тех пор, как труд газетчика научил его внимательному изучению текущей жизни.
Проза С. Воронина всегда злободневна, обращена к общественно важным проблемам и в этом смысле публицистична. Однако слово «публицистика» менее всего, подходит для ее характеристики. Родная стихия писателя — психологический реализм в классических жанровых формах.
В чем же идейно-художественное своеобразие творчества писателя? В каком направлении развивается проза С. Воронина?
Заманчиво было бы, отвечая на эти вопросы, подчеркнуть внутреннюю закономерность «укрупнения» жанров — от газетной корреспонденции и очерка к рассказу, затем — к повести, роману широкого эпического плана и соответственно показать расширение и углубление проблемно-тематического диапазона произведений писателя. Но творческое развитие Воронина не укладывается в привычные схемы. Началось оно действительно с газетной публицистики и короткого рассказа. Признание таланта, широкую известность принесли писателю повесть «Ненужная слава» и роман «Две жизни». От Воронина ждали новых — эпически развернутых — полотен. А он публиковал короткие, часто в несколько страничек, рассказы. Из них сложилась книга «Роман без любви», весьма полюбившаяся читателю. За ней выходили новые рассказы, и критика уже резюмировала: истинное призвание Воронина — лирическая новелла. Но писатель «озадачивал» ее остросюжетной повестью, киносценарием, пьесой (оказалось, что и драматургия ему «с руки»), выпускает книжки рассказов и сказок для детей.
Очевидной последовательности мы не найдем и в тематике, и в стилистике воронинских произведений. Городская тема перемежается у него с деревенской, этические вопросы волнуют его не меньше, чем экономические проблемы, бытовая сцена сменяется лирическим раздумьем или юмореской, авторская исповедь — повествованием от лица рассказчика. Но за этой внешней непоследовательностью — глубинная логика развития единой проблематики.
Собственно говоря, через все творчество С. Воронина проходит одна (но всеобъемлющая!) тема – нравственный облик современника. Слово «проблемный» часто употребляют для определения жанровой разновидности; проблемная повесть, проблемный роман. В применении к прозе Воронина это определение было бы неоправданно узким. В так называемых проблемной повести или романе обычно рассматривается какое-то существенное противоречие общественного бытия, отбор фактов и вся структура повествования подчинены решению поставленной в произведении задачи. При всей правомерности такого способа отражения действительности нельзя не видеть известной его узости, ведущей к неполноте изображения жизни.
Воронин решает свои творческие задачи по-иному. Для него проблема, тенденция, которую он рассматривает, не самоцель, а «инструмент», средство выявления нравственных возможностей человека. Разумеется, любой писатель, исследуя ту или иную проблему, приходит к нравственным оценкам персонажей, но читателя убеждает не оценка, а исследование характера. Воронин не ограничивается отражением психологического состояния своего героя в момент решающего сюжетного действия, а стремится воспроизвести в целостности процесс его нравственного развития, вызвать у читателя реакцию свидетеля и участника изображаемых событий и таким образом привести его к осмыслению поставленной проблемы. Она со временем может и утратить свою актуальность, как, например, та, что стоит в центре повести «Ненужная слава». Но произведение это отнюдь не утратило жизненной достоверности и по-прежнему волнует нас, ибо его нравственный смысл не исчерпывается общественно-политической стороной конфликта — анализом причин и условий, приведших героиню к тому, что она не выдержала испытания славой. Читателя интересует не сама по себе история взлета и падения председателя колхоза Екатерины Романовны Лукониной, а ее судьба — судьба русской девушки Катюши, вынесшей вместе с односельчанами тяжесть войны и нелегкого послевоенного труда. Мы радуемся тому, что доброе, отзывчивое сердце и золотые руки труженицы принесли ей счастье с хорошим, любящим человеком и звание Герой Социалистического Труда. Но вот в лирически взволнованном повествования появляется сложный подтекст, нарастает драматизм.
[…]
Если бы потребовалось одним словом определить сущность прозы Воронина, то слово это — человечность. Отсюда и ее лиризм — не как стилевая манера, а как дар писателя глубоко проникать в человеческую душу, тонко чувствовать и выражать сокровенное. А в отношении чисто стилевом лиризм этот проявляется многообразно — в «открытом» тексте ,и в подтексте, то в задушевной, то в лукавой интонации, в едином эмоциональном фоне или в едва уловимом комментировании пластического рисунка. Человечность писателя не сентиментальна и не пассивна. Может быть, с особенной четкостью ее социальная и нравственная активность выражена в романе «Две жизни». Критика отозвалась о ней широко и положительно. Не обошлось без спорных суждений — признак, что перед нами не простое явление литературы.
У романа «Две жизни» — все внешние признаки «производственного». Форма его — дневник участника экспедиции, ведущей изыскательные работы по определению трассы новой железной дороги. Основа конфликта - борьба за экономичный проект.
Но здесь экономическая проблема не заслонила человека, а позволила полно проявить его моральные возможности. Дельность характера этого человека выражается не только в его поступках, но и в той влиянии, которое он оказывает на окружающих. Юный техник-изыскатель Алеша Корейкой не сразу осознает, что жизненная позиция Костомарова становится и его собственной. Под воздействием этой позиции в старом инженере Мозгалевском укрепляется дух самоотверженного борца за правое дело. Воронин лаконично, с точным художественным расчетом показал, как в самый критический момент, когда на Костомарова градом сыплются сокрушительною удары, все здоровое и честное стягивается к нему, как к магниту, составляя поле; способное отразить агрессивность.
[…]
После этого романа С. Воронин выпустил несколько сборников рассказов: «Роман без любви», «История одной поездки», «Дом на бугре», «Стук в полночь». Переход к малым формам оправдан самой логикой творческих исканий художника.
Замысел новой книги — о смысле жизни, о человечестве и человеке, о его достоинстве — развернут в целостное лирико-философское раздумье. Названа эта книга «Роман без любви». Она не завершена: Воронин публикует новые и новые рассказы, продолжающие ее. Трудно судить, какой характер и форму она примет. Но ясно, что при всей необъятности замысла это очень цельная и нужная людям книга.
Новелла «Только бы не было ветра...» как бы являет собой прелюдию к большому музыкальному произведению. В ней обозначены главные темы, определена тональность лирико-философского раздумья о сложном многообразии и противоречиях нашей повседневной жизни. Акварельные пейзажные зарисовки, психологические откровения рассказчика зовут к размышлениям о красоте природы и коварстве ее стихий, о жажде жизни, о человеческих слабостях и заблуждениях, о стремлении человека к действию, нравственной чистоте, об окрыляющей радости сознания своей значимости в обществе. В книге обо всем этом идет житейски конкретная, неторопливая беседа. Что такое счастье? Как понимают его люди и как отвечает на этот вопрос жизнь?
«Счастье и горе. Их отделяет неуловимая граница, которую всегда можно незаметно для себя перешагнуть нечаянно, бездумно... Случалось, что мне надоедало однообразие, хотелось, чтобы необычное нарушило привычное, и только тут я понял, что привычное, однообразное — это установившийся порядок, когда в семье все здоровы, когда в доме тепло и все сыты, обуты, одеты, и твоя совесть чиста и спокойна», — так размышляет рассказчик после случая, который мог стать для него роковым («Счастье»). Но благополучие, материальный достаток, жизнь, отгороженная от людей тщеславием, бессердечием, глухотой к нуждам других, счастья дать не могут («Пять домов», «Домна бугре»). Его ощущение приходит кчеловеку как награда за честный труд и душевную щедрость («Будьте счастливы»). Наполнить сердце радостью способна любовь, если она свободна от трусливого покорства косным предрассудкам и обстоятельствам («Василиса Прекрасная»), ее животворящая сила делает человека самоотверженным. Но любовь может оказаться и хрупкой в столкновении с себялюбием («На трассе бросового хода», «В метро»). Ее надо оберегать, ибо у нее много врагов — пошлость, душевная мелкость, тупая зависть и самый главный — эгоцентризм. Впрочем, наша попытка сформулировать раздумья автора на «вечную» тему ведет к перечню столь же вечных сентенций. А смысл рассказов не в этом. Воронин не стремится открывать в человеческих отношениях какие-то неведомые грани. Ему вообще чужд пафос менторской назидательности. В своих рассказах, бесхитростных по сюжетам, прозрачно-ясных по стилю, трепетных по эмоциональной наполненности, он с естественной простотой стремится подвести читателя к серьезным раздумьям.
Размышления о счастье человеческом ведут Воронина к думе о Родине. И они обретают публицистическую остроту, когда заходит речь о явлениях, мешающих нашему общественному развитию.
В повести «Деревянные пятачки» речь идет об отрицательных последствиях уродливо истолкованного принципа материальной заинтересованности. Деревня ушла далеко вперед от нужды и невзгод послевоенного десятилетия. Жители села Заклинье имеют крепкий достаток, связанный с деятельностью деревообделочного цеха. Это производство отвлекает сорок три пары сильных рук, столь необходимых в полеводстве и на фермах. Сельскохозяйственное производство приходит в упадок — зато промысел дает хороший заработок. Так продолжалось до прихода в колхоз нового председателя.
Воронин привлекает внимание к социально-этической опасности подмеченного им явления. Сатирически заострен образ «сбытчика» Михаила Семеновича. Его принцип «живи сам и давай жить другим» развращает людей, формирует таких пройдох, как Шофер Толик или любитель даровой рюмки — колхозный главбух. Хитрый делец использует все средства — вплоть до подкупа и умеет демагогическими разглагольствованиями приглушить чувство принципиальности в людях честных. Непросто Климову с ним бороться, не сразу удалось ему поставить во главу угла нужды сельского хозяйства. Смысл повести не ограничивается проблемой хозрасчета. Она зовет к размышлениям о коллективистской природе социалистического общества, о жизненных проблемах коммунистического воспитания людей.
Представление о характере литературной деятельности Воронина было бы неполным, если не сказать о его рассказах и сказках для самых юных читателей. В них писатель, не впадая в дурной дидактизм, столь распространенный в литературе подобных жанров, ведет очень доступную беседу с дошколятами по главной для себя проблеме — о добре и зле, о том, как человеку стать хорошим, сильным и смелым. Будь добрым, а это значит — борись со злом. Не оставляй человека наедине с опасностью, помоги ему в беде — к этому выводу придет маленький читатель сам, прочитав сказку «Тайна боевого кузнечика». Сказки Воронина не уводят в поднебесье фантастики, их условный мир взят из окружающей ребенка обстановки, они учат видеть в обычном чудесное, радостное.
Самой гуманистической сутью своего дарования, активным, действенным утверждением добра вносит свой вклад в нашу литературу Сергей Алексеевич Воронин.
Л-ра: Нева. – 1973. – № 7. – С. 189-191.
Критика
