Пьер Грипари. Дом дядюшки Пьера

В одной французской деревушке жили два брата, богатый и бедный. Богатый был холост, а бедный женат. Богатый жил на ренту и не работал, а бедный был батраком. Бедный так и не смог обзавестись собственным домом и жил вместе с женой на хуторе у своего хозяина, в то время как богатый владел огромным домом, меньше чем в километре от деревни, за кладбищем.

Бедняк был отзывчивым малым, готовым услужить любому. За это люди его любили, хотя порой и смотрели на него свысока. А богач был черствым и замкнутым человеком, да к тому же скрягой; местные жители относились с почтением к его богатству, но его самого никто не любил.
Однажды утром хозяин сказал батраку:
— Зима на носу, основные работы закончены, делать тебе у меня больше нечего, а я не могу платить за безделье. Забирай жену и уходи.
Что делать? Куда идти? Взял бедняк жену и отправился к своему богатому брату.
— Хозяин нас прогнал, — сказал он ему, — и перезимовать нам негде. Не приютишь ли меня с женой до весны?
Богач поморщился. Он привык к одиночеству и покою в своем большом доме. Но не оставишь же родного брата за дверью!
— Что ж, заходите и располагайтесь, — сказал он гостям. — Спать будете в спальне, наверху, а я — внизу, в большой комнате. Но я оставляю вас у себя при одном условии.
При каком? — спросили супруги.
— Если вы не будете выходить из своей комнаты вечером после ужина, и спать будете ложиться не позже девяти часов.
— Хорошо, — согласился бедняк. И в тот же день перенес свои нехитрые пожитки в комнату на втором этаже.
Так они и зажили. Три месяца, изо дня в день, жена бедняка кухарничала, а сам он с утра до вечера бродил по деревне в поисках какой-нибудь работы. Богатый же всё это время ничего не делал, погруженный в свои мысли. Они вместе ужинали, и после еду, убрав со стола, бедняк с женой желали богачу доброй ночи и поднимались к себе в спальню. Но хозяин дома не ложился допоздна, и керосиновая лампа в его большой комнате горела далеко за полночь.
— И что он там делает, так поздно, один-одинешенек? — допытывалась жена у бедняка.
— Что хочет, то и делает, — отвечал ей муж, — он у себя дома.
Но женщине не терпелось всё разузнать. Как-то вечером, когда часы пробили одиннадцать, она босиком и не зажигая огня бесшумно спустилась по лестнице. Дверь в большую комнату была приоткрыта. Женщина тихо подкралась к ней и увидела, что мужнин брат сидит за большим столом, а перед ним — железный ящичек, из которого он вынимает золотые монеты и укладывает столбиком, одну на другую.
Жена бедняка вернулась в спальню и сказала мужу:
— Я знаю, чем занят твой брат.
— Что же он делает?
— Считает золото!
— Ну и что? В конце концов, это его золото!
Миновал декабрь, потом январь. Однажды в середине февраля женщина спустилась поутру на первый этаж, чтобы разжечь огонь и сварить кофе. Богач ещё спал. Она подошла к его кровати и вдруг увидела, что он мёртв.
Бедняк был искренне опечален, узнав, что ночью его брат скоропостижно скончался. Братья любили и уважали друг друга, несмотря на разницу в характерах.
Тем же утром чета отправилась к нотариусу. У богача детей не было, и всё его добро должно было отойти брату-бедняку, который, стало быть, уже не был бедным.
После обеда разбогатевшие супруги решили обследовать свой дом. Они нашли столько наличных денег и ценных бумаг, что жизнь их теперь была обеспечена до конца дней.
Но женщине не давали покоя золотые монеты.
— В этом доме спрятано золото, — повторяла она. — Я уверена. Я его видела!
Они обыскали весь дом, от подвала до чердака, но не нашли ни золота, ни железного ящичка.
— Уж не приснилось ли тебе всё это? — спросил муж.
— Не приснилось! — огрызнулась жена. — Я собственными глазами видела золото, золотые монеты, в маленьком железном ящичке, похожем на коробку из-под пирожных… Куда же он его спрятал?
— Ну, что поделаешь! — сказал муж. — Впрочем, мы можем обойтись и без этого золота. Мы и так очень богаты.
Вечером следующего дня, после похорон, супруги впервые не поднялись в спальню и, отужинав, остались в большой комнате на первом этаже. Они засиделись до полуночи. Едва смолк двенадцатый удар часов на деревенской церкви, как позади них раздался суровый голос:
— Что вы здесь делаете?
Супруги обернулись: это был богач, вернее, его призрак, но выглядел он совсем как живой.
— Это ты, Пьер? — вскричал бедняк.
Призрак не удостоил его ответом.
— Кажется, мы с вами договорились, что каждый вечер вы будете ложиться спать в девять часов…
— Ведь ты же умер! — возразил бедняк.
— О чём это ты? — спросил призрак громовым голосом.
— Я говорю, что ты умер!
— Что за басни?
— Вы умерли, и это не басни! — резко ответила женщина. — Вы что, ничего не помните? Даже то, что вас утром хоронили?
От этих слов призрак пришел в ярость.
— Бред! — закричал он. — Вы всё это выдумали, чтобы завладеть моим добром! Вот ваша благодарность за моё гостеприимство! Не воображайте, что я вам поверю! Марш в спальню, да побыстрей!
Обескураженные супруги поднялись в свою комнату. Бедняк разделся, забрался в постель и спросил у жены:
— Что ты возишься? Ложись!
— Всё-таки я должны посмотреть, что он там делает, — ответила женщина.
— Не ходи туда, — сказал муж, — это опрометчиво!
— Жена пожала плечами:
— Почему? Что он, по-твоему, мне сделает?
Как и в первый раз, босиком и не зажигая огня, она спустилась по лестнице и, как тогда, заглянув в полуоткрытую дверь, увидела брата своего мужа — тот расположился за большим столом и пересчитывал золотые монеты. Однако на сей раз он её обнаружил. Едва женщина посмотрела на него, он обернулся к дверям и крикнул:
— Ну что ещё?
Испуганная женщина опрометью взлетела на второй этаж.
— Так чем он занят? — поинтересовался муж.
— Опять считает золото, — ответила жена.
На следующий день они отправились к деревенскому священнику за советом, как быть дальше. Кюре выслушал их с большим вниманием и сказал:
— Случай редкий, но время от времени так бывает. Сильная страсть, благородная или дурная, может помешать душе усопшего найти вечный покой. Ваш брат очень любил своё золото. Вот почему призрак его будет приходить по ночам считать и пересчитывать золотые монеты…
— Да ведь он умер!
— Умер, но не примирился со своей смертью. Он на желает её признавать. И как бы вы ни доказывали ему это, он откажется увидеть истину. Здесь его удерживает скаредность. Имейте же к нему жалость, он и так страдает!
— Значит, ничего нельзя изменить?
— Ничего. Всё будет продолжаться до того дня, пока он сам не признает бессмысленность своих поступков. Тогда вы от него избавитесь. Однако такое может случиться и через сотни лет!
Супруги поняли, что бесполезно на чём-либо настаивать. В любом случае, жалеть их не приходилось — у них теперь было вдоволь денег и ценных бумаг, перешедших от покойного. Они купили в деревне землю и маленький дом, в котором и поселились; им теперь не грозила нужна — муж обрабатывал землю, а жена вела хозяйство.
Весной у них родился мальчик, а год спустя — девочка. Дети росли, начали ходить и говорить. Потом пошли в школу. Каждое воскресенье, после полудня, они убегали на прогулку, и каждый раз мать их предупреждала:
— Не смейте ходить на кладбище и никогда не подходите к дому вашего дяди Пьера. Он очень рассердится.
Больше она ничего им не говорила, поскольку не хотела их слишком запугивать.
Однажды весенним вечером внезапно началась гроза, а дети как раз находились за кладбищем. Дождь полил как из ведра, сверкали молнии, небо почернело, свет померк и казалось, что грозе не будет конца.
— Давай спрячемся в этом доме, — попросила девочка.
Мальчик, который уже не раз слышал про дом дядюшки Пьера, остановился в нерешительности. Потом он сказал себе, что деревня ещё далеко, что его маленькая сестра может простудиться, и что дядя Пьер, если у него есть хоть чуточку радушия, не сможет им отказать и приютит их, пока не кончится гроза.
Дети вошли в большую комнату на первом этаже. Они обнаружили в ней незастеленную кровать, к которой, казалось, долгие годы никто не прикасался. Они разделись, развесили на спинках стульев промокшие одёжки, а сами улеглись на сухие простыни и заснули.
Они спали и спали, пока не были разбужены недовольным голосом:
— Что вы здесь делаете?
— Извините, господин, — сказал мальчик, — мы вошли сюда, чтобы укрыться от грозы. Мы не хотели здесь оставаться надолго. Мы просто заснули.
— Я прекрасно вижу, что вы заснули. Кто вы? Как вас зовут?
Мальчик назвал своё имя, потом имя сестры и их фамилию. Призрак удивился:
— Стало быть, вы мои племянники?
— Да, дядюшка.
— Теперь мне всё ясно! Это мой брат послал вас сюда! Чтобы шпионить ща мной. И, может быть, меня ограбить!
— Уверяю вас, дядюшка, вы ошибаетесь! Напротив, наши родители строго-настрого приказали нам никогда к вам не приходить. Это я во всём виноват.
— Ваши родители приказали… Ваши родители приказали… А почему, извольте вас спросить? Я что — людоед?
— Не знаю… Наверное, чтобы вас не беспокоить…
— Ах, вот как! Ну, хорошо, я знаю, почему они вам так приказали. Чтобы вы меня боялись! Вот почему они хотят, чтобы все считали меня мертвецом, они хотят завладеть моим золотом… Каким золотом? Здесь нет никакого золота! Что мне с ним делать?.. Но я не мертвец! Нет! До тех пор, пока я здесь, у них не будет ни гроша! Впрочем, здесь и нет ни гроша, ничего здесь нет! Ничего, кроме четырёх стен! Скажи об этом своему отцу. Понял?
— Да, дядюшка…
— Чего вы ещё ждёте? Одевайтесь — и марш отсюда!
Дети, не понявшие ни слова из этой речи, оделись и бросились к дверям. Призрак остановил их:
— Куда вы? Дождь ещё не кончился. Оставайтесь здесь! И раздевайтесь — ваша одежда ещё не высохла! Кто скажет, что у меня нет сердца? Садитесь у огня!
— Здесь нет никакого огня! — возразил мальчик.
— Нет огня? А теперь?
Призрак взмахнул рукой, и в камине вспыхнуло пламя.
— Возьмите по одеялу. Придвигайтесь поближе. Согревайтесь! Раз уж вы мне помешали, я не смогу сегодня ночью работать. Я тоже погреюсь. Целый вечер пропал по вашей милости!
— Извините нас, дядюшка!
— Помолчите! Разве я вас о чем-нибудь спрашиваю? О, я-то знаю! Знаю кучу желающих, которые хотели бы знать… Но они ничего не узнают. Что вы себе думаете? Что я вам открою мои маленькие тайны? Нашли дурака! Да и нет здесь никаких тайн… Ничего здесь нет, кроме четырёх стен. Ничего больше… Ничего больше…
Они сидели втроем у огня — дети, завернутые в одеяла, и старик, что-то ворчавший вполголоса скорее себе, чем им. Был поздний час, и мальчик задремал на своём стуле, согретый огнем камина и усыплённый бесконечным бормотанием дядюшки Пьера.
Его разбудил взрыв смеха. Смеялась его маленькая сестра. Мальчик тотчас открыл глаза и остолбенел: дядюшка Пьер прикорнул в кресле, а девочка решила взобраться к нему на колени — она поднялась, подошла к креслу, и, пытаясь ухватиться за неосязаемое тело призрака, с хохотом провалилась сквозь дядюшку!
Мальчик не на шутку перепугался. Не потому, что дядя Пьер оказался неосязаемым — в конце концов, всё бываем! — а потому, что он, дядюшка, может рассердиться и подумает, что девочка относится к нему без должного уважения.
— Простите её, — пробормотал мальчик, — она просто хотела поиграть…
Однако дядя Пьер его не слушал. Он тоже проснулся и изумленно смотрел на малышку, которая, смеясь, уселась внутри него и хохотала, болтая в воздухе голыми ножками.
— Так это правда, — прошептал он, — так это правда…
Потом его взгляд остановился на мальчике, и он озабочено спросил:
— Тебя это тоже веселит?
— Нет, дядюшка.
— Тебя это пугает?
— Нет, дядюшка.
Дядя Пьер поджал губы, потом на его лице промелькнула усмешка, и он вновь обратился к мальчику:
— Ты знаешь, что такое призрак?
— Нет, дядюшка.
Воцарилось молчание. Девочка успокоилась, призрак впал в задумчивость. Потом он поднялся с кресла и сказал:
— Подождите, я сейчас вернусь.
Он вышел. Тогда девочка, оставшаяся одна в кресле, испугалась и заплакала, и мальчик усадил её к себе на колени. Минут через пять призрак вернулся; он принёс железный ящичек и положил его на стол.
— Утром отдайте это родителям. А теперь ложитесь спать. Прощайте!
Дети забрались в постель и почти сразу заснули. Когда же они проснулись, солнце стояло высоко в небе, а дядюшка Пьер исчез. Одежки за ночь высохли, брат и сестра надели их и побежали домой, унося с собой железный ящичек, полный золотых монет.
В деревне есть люди, которые утверждают, что ящичка никогда на свете не было, и что вся эта история детям просто приснилась. Что до золота, то я ничего не могу утверждать наверняка, поскольку ничего не могу проверить. Но точно знаю. Что с этого дня призрак дядюшки Пьера никогда больше не наведывался в его старый дом.