Яйца мироздания Иеронима Босха
Диковинные рептилии, нагие девы в объятиях чудищ, гигантские ягоды и ягодицы с цветами, полулюди-полузвери — на одно перечисление всех инфернальных созданий Босха может уйти целая статья. Что они означали? Попробуем разобраться. А по пути вспомним, что мы в принципе знаем о загадочной личности Иеронима Босха.
Парадоксально, но факт: великий и ужасный Иероним Босх до сих пор остается одним из самых неисследованных художников Северного Возрождения.
«До конца XV века Ренессанс был явлением исключительно итальянской культуры. В конце XV — начале XVI века Италия, подарившая миру Леонардо, Микеланджело и Рафаэля, распространила свое влияние на страны Западной Европы к северу от Альп. Северный Ренессанс, который часто называют готическим, наиболее самобытно проявился в Нидерландах и Германии.
Использование термина «Возрождение» — достаточно условное. Потому что культура этих стран опиралась не на античное наследие, а на идеи религиозного обновления. Общей была сущность процессов в Италии и Нидерландах — критика феодального мировоззрения, гуманизм и рост самосознания».
Биография Босха — скудна, наследие — немногим больше двух десятка картин и несколько рисунков. Над авторством еще некоторых работ эксперты спорят до сих пор.
Но что мы знаем точно?
Босх — не Босх
Да, все верно. Фамилия у живописца совсем другая, как, впрочем, и имя. Считается, что по-настоящему его звали Ерун Антонисон ван Акен. Его отец был художником. И не только он. Всего четверо сыновей дедушки ван Акена выбрали стезю живописца. Так что кисти и краски у Босха в крови.
Откуда тогда взялся «Босх»? Так сокращенно называли родной город художника – Хертогенбос. Если бы он жил сегодня и в Петербурге, то его могли звать, к примеру, Иероним Питер.
Известно, что псевдоним он взял в тот момент, когда в Нидерландах менялась власть. Умер последний герцог из династии Валуа и правителем стал наследник династии Габсбургов. Имена мало о чем говорящие, если не подкован в истории Средних веков, но суть в том, что эта смена буквально перекроила страну.
Можно предположить, что появление псевдонима в столь бурный исторический период, говорит о том, что Босх был политически активным гражданином. Но, возможно, это просто дань родному городу.
Босх состоял в духовном братстве
Речь, конечно, не о масонах или тамплиерах. Но тоже о вполне себе закрытом и влиятельном Братстве Богоматери. В нем состояли представители лучших семей Нидерландов и все те, кто мог повлиять на общественную жизнь страны. Позиция Босха в этом братстве была (речь идет только о догадках, точной информации нет) где-то на уровне верхушки.
Иероним крайне успешно женился на богатой наследнице знатного рода. Деньги, талант и членство в закрытой религиозной организации сделали Босха по-настоящему влиятельным горожанином.
Если говорить об успехах в творчестве, то и здесь Иероним оказался на коне — среди его заказчиков королевские особы и верховные священнослужители.
Лик Босха
Босх — обладатель возможно самого необычного автопортрета среди художников. В триптихе «Сад земных наслаждений» он написал себя с нестандартного ракурса. Да-да, у этого меланхоличного существа, внутри котрого расположилась таверна, лицо Иеронима.
Есть легенда, что существует и традиционное изображение художника, правда, не собственной кисти.
Об этом в своей книге «Тайная ересь Иеронима Босха» пишет искусствовед Линда Харрис. Она несколько лет колесила по Европе, собирая разные байки и конспирологические теории о Босхе.
Харрис полагает, что в картине «Три философа» изображены Леонардо, Джорджоне (автор полотна) и тайно посещавший Венецию Босх (в центре картины).
Бестиарий Босха
Босх — художник с размахом, он не цепляется за отдельные сюжеты, а старается рассказать об устройстве мира в целом. Оттого почти каждую его картину можно рассматривать часами и находить смыслы — как этажи в башне Вавилона.
Еще одно сравнение, которое мы можем провести с Босхом, так называемые «суммы» — это книги, энциклопедии, которые были популярны в то время. Например, «Сумма о язычниках» и «Сумма о теологии». Босх создавал художественные «суммы», где можно найти рассказ обо всем. В его картины вшиты — религиозная символика, язык алхимиков, астрология и даже голландские пословицы.
Деревья без листьев и скелеты существ — изображения смерти, принятые в алхимии и эзотерики. Жабы, совы (тоже малоприятные создания) жди от них коварства и зла.
Птицы? Голландское слово «vogel» в переводе означает «птица», а еще «соитие». Наводняя все миры Босха, эти прекрасные создания, напоминают о том, что к сексу надо подходить сознательно. Но если на картине лебедь — то скорее всего это дань Братству Богоматери, в котором состоял Босх. На его заседаниях и сейчас (братство существует с 1318 года и поныне) принято лакомиться жареным лебедем.
Цветы и фрукты? Ежевика — символ чистоты матери Христа, земляника — знак трудолюбия. Но в религиозном контексте — это плоды греха и разврата.
Рыбы? Они могли означать Христа, Великий пост, знак зодиака, Луну, воду и даже флегматический темперамент. Или иллюстрировать голландскую пословицу: «Большая рыба поедает маленькую».
Но не исключено, что рыба могла означать и просто рыбу.
«Босх был «полиглотом», универсальным переводчиком на любой язык. Он зашифровывал в своих образах библейские сюжеты, сатирические намеки и – в изобилии – местный фольклор тех лет. Так, фрагмент центральной части с любовниками в стеклянной сфере мог символизировать грехопадение, мог показаться пропагандой учения адамитов или его критикой, мог быть прочитан как алхимическая аллегория, а мог быть и просто иллюстрацией к старой нидерландской поговорке: «Стекло и любовь – как они недолговечны!».
Символизм цвета
Помимо изображений существ и предметов скрытый смысл имеют и цвета в картинах Босха.
Розовый — говорит о божественной силе. Синий — намекает на все земные удовольствия (от которых стоило бы отказаться), а красный цвет понятен и в современном мире — это страсть. Самый главный цвет — зеленый. Он бывает только в раю и имеет оттенок доброты и истинной любви.
Вопрос неразбитого яйца
В триптихе «Сад наслаждений», кроме всего прочего, в огромном количестве встречаются изображения яиц. Из них рождаются существа и люди. Но одно яйцо, «самое главное» — целое. Оно раскрывает смысл картины, тайну рождения и перерождения.
Яйцо — своеобразный код вселенной, рассказывающий о скорлупе и цикличности. Все яйца, что родили хаос, уже разбиты. И лишь одно, еще нераскрытое, — путь к спасению души. И с этого мистического центра и нужно считывать смысл картины, раскрывая его по спирали. И вот оно — целое яйцо, которое бережно несут на руках.
Жестокость или святость?
Есть те, кто сравнивает сюрреалистичные сюжеты Босха с изощренным, порнографическим воображением французского писателя и аристократа Маркиза Де Сада. Логика в этом есть. Иероним в изобилии рисовал сцены насилия и соития. Но не для собственной утехи, как в случае с достопочтенным маркизом.
Босх не смаковал жестокость и не воспевал садизм, а был глубоко религиозным человеком. И таким замысловатым образом напоминал людям о совершаемых деяниях. И что еще важнее — об их последствиях.
В центр бургундского искусства, которое подытожил Босх, помещен рыцарь. Благородный и изможденный, с угловатой фигурой и бледным лицом. Его обычно изображали в церкви, своем доме, на приеме.
Босх же вырвал рыцаря и его прекрасную даму из той обстановки, что была привычной для его современников. И первое, что сделал — обнажил.
Стоит напомнить, что сам Иероним жил во времена, когда огонь инквизиции горел особым жаром. Нельзя было даже помыслить о том, чтобы транслировать обнаженное тело в искусстве. На картинах того времени, конечно, люди страдали, но делали это чаще всего пристойно, в одежде. Босх срывает ее почти со всех своих героев. Так он возвращает человеку беззащитность перед богом.
Он обнажил не только людей, но и их пороки, которые те тщетно пытаются скрыть под мантиями, платьями, рубищами и папскими одеждами. Он не щадил и представителей церкви, которые по его мнению, тоже погрязли в грехе.
Босх, как сегодня можно было бы сказать, был «тру католиком».
«В пользу этой теории говорит и то, что после смерти Босх со всеми почестями был отпет в соборе св. Иоанна. И то, что его работа «Семь смертных грехов» висела в покоях короля Испании Филиппа II — монарха, преследовавшего еретиков с особой яростью».
Почему Брейгель не последователь Босха?
Принято считать, что Брейгель (живший позже и в другой стране) продолжил начатое Босхом, но это не совсем так. Вернее совсем не так. Сходство, конечно есть. Оба населяли свои картины сотнями персонажей, пытаясь рассказать о мироздании. Но герой их картин — разный. У Босха — это куртуазные рыцари и девы, которые со званных балов попали буквально в ад. У Брейгеля — пастух с овцами, пахарь, крестьянин. Брейгель больше бытописатель. Его картины, даже имея глубокий смысл, всегда реалистичны. И даже «Триумф смерти» — не метафора апокалипсиса, а аллегория вполне себе конкретной эпидемии чумы.
