Альбрехт Галлер, 1708-1777. Глава первая

Детство. Годы учения в Тюбингене и Лейдене. Путешествие в Англию и Францию

16 октября 1708 г. в г. Берне в семье адвоката Большого Совета Бернской республики Николая Эммануэля Галлера родился четвертый сын — Альбрехт Виктор. Н. Э. Галлер принадлежал к старинному патрицианскому роду, так же, как и его жена, урожденная Энгель. Оба рода были внесены в «Красную книгу», насчитывавшую 360 родов. Николай Галлер получил юридическое образование в одном из университетов Голландии, когда-то писал стихи. В 1707 г. он был приглашен в Голландию, где ему обещали кафедру юриспруденции, но он остался с тремя детьми и женой в Берне.

Альбрехт был хилым мальчиком, долго болел рахитом, поздно научился ходить, не знал детских игр и рос замкнутым и болезненным. В четырехлетием возрасте он потерял мать; в доме появилась мачеха. Он научился читать в 4 года и с большой страстью стал изучать древнегреческий, древнееврейский, латинский и немецкий языки (родным языком в семье был французский). Священник Авраам Байлодц был доволен поразительными успехами юного ученика.

Альбрехт рано усвоил привычку читать книги с пером в руке и сразу давать прочитанному оценку. Он писал стихи на древнееврейском и латинском языках, в возрасте 9 лет прочитал Библию на древнегреческом языке. Мальчик любил беседовать со старшими братьями, рассказывать о прочитанных книгах. Отец был восхищен успехами сына-вундеркинда и, будучи очень религиозным кальвинистом, воспитывал Альбрехта как будущего проповедника или богослова. Рано созревший мальчик самостоятельно читал и конспектировал статьи из «Исторического словаря» Пьера Бейля.

В 1721 г. внезапно умер отец; мачеха забрала Альбрехта и переехала в Биль к своим родным. Здесь он стал посещать гимназию и изучать математику. Он познакомился с врачом Иоганном Нейхаузом (1652—1724 гг.), и между стариком и мальчиком возникла дружба. Нейхауз был последователем Р. Декарта (Картезия); он убеждал Альбрехта не думать о богословии, а избрать профессию врача и приносить пользу людям. Альбрехт продолжал сочинять стихи, поэмы и начал писать драму. Случайный пожар уничтожил произведения юного поэта.

Братья Альбрехта не имели средств, чтобы оплатить его обучение в Базельском университете; к тому же мальчик мечтал о путешествиях. В германском городе Тюбингене, где жили швейцарские друзья отца, существовал университет, и эти люди были согласны в течение двух лет кормить Альбрехта и оплатить его учение. Между тем частые экскурсии в окрестности Биля и озера укрепили здоровье Альбрехта, а Нейхауз убедил его стать медиком.

Сохранились два дневника Галлера: в первом он описал путешествия по Германии, Голландии и Англии в 1723— 1727 гг., во втором дневнике были зафиксированы сведения о посещении им Англии, работе в Париже и Базеле в 1727—1728 гг. Дневники эти были доступны ученику и первому биографу Галлера — И. Г. Циммерману, и он использовал их при составлении обширной биографии учителя. Затем они пропали и были обнаружены сто лет назад, после чего их дважды издавали на немецком языке.

Первый дневник начинается так: «В марте 1723 года я начал свое путешествие в Германию, в город Тюбинген. Он был тем городом, где я мог бы освоить врачебное искусство, и доктор Герцог¹ дал мне совет поехать туда. Я имел возраст и разум мальчика, и хотя прочитал много книг, но едва ли был способен сам решить, куда мне ехать. Сознавая, что я ничего не потеряю на родине, кроме пробелов в образовании, я с сухими глазами покинул Берн и 4 марта в дурную погоду мрачной ночью пешком отправился одиноким путником в Германию» [44, с. 19].

В Кёнигсфельде Альбрехт задержался у своей тетки Екатерины Родт, сестры матери. Через две недели двинулся он дальше. Метели, мокрый снег и холодный дождь не пугали Альбрехта, и 24 марта 1723 г. он появился в Тюбингене в герцогстве Вюртемберг. Поселился Галлер у профессора анатомии и ботаники Иоганна Дювернуа (бывшего ученика знаменитого французского ботаника Ж. Турнефора), который сдавал комнаты студентам. Галлер во время каникул много ходил пешком по окрестностям Тюбингена. Вюртемберг не был похож на Берн и его окрестности. Это небольшое государство имело много лесов, где встречались олени, кабаны, фазаны, в колоссальном количестве — зайцы. Здесь было развито скотоводство, и отсюда племенные лошади поступали в соседние государства. Вокруг Тюбингена находилось много монастырей, где лютеране-монахи бесплатно обучали в школе детей. Галлер удивлялся тому, что здесь не было религиозных распрей, что в монастыре иезуитов бесплатно обучали детей католиков и лютеран. Он помнил, что еще в 1712 г. была ожесточенная война между католическими кантонами Швицем и Люцерном против кальвинистской Бернской республики. Католики были разгромлены, и Берн присоединил к себе земли графства Боденского. Университет в Тюбингене имел плохую библиотеку и запущенный ботанический сад. Хорошее здание анатомического театра пустовало; за два года обучения Галлер видел всего лишь одно вскрытие трупа — солдата, умершего после телесного наказания, и однажды Дювернуа анатомировал собаку. Будучи его квартирантом, Галлер часто сопровождал Дювернуа по окрестностям Тюбингена, где они искали лечебные травы и собирали растения для гербария. Среди профессоров университета кроме Дювернуа выделялся профессор метафизики (истории философии) И. Бюльфингер, остальные не блистали знаниями. Однажды 16-летний юноша выступил на диспуте и удивил профессоров и врачей отличным знанием латинского языка. Дювернуа предложил своему квартиранту помочь ему написать критическую статью, в которой оспаривал открытие анатома Кошвица, профессора в Галле, — обнаружение нового протока подъязычной слюнной железы у человека.

25 марта 1725 г. Галлер записал: «Постепенно я убедился, что здесь мне нет смысла учиться. Некоторые профессора имеют мало знаний, а другие не имеют способностей. Но о Голландии я слыхал много похвального. Особенно хвалили труды Бургава — говорили, что он большой мастер» [44, с. 27].

Через месяц Бюльфингер и Дювернуа уехали в Россию, чтобы работать в Петербургской Академии наук, и тогда же Галлер покинул Тюбинген. Он добрался до Рейна, там приютился на барже голландских купцов и имел возможность выходить на берег и посещать крупные города. Юноша пунктуально записывает свои впечатления от природы страны, от встреч с интересными людьми, от замечательных книжных лавок. Он путешествует по новой для него стране и мечтает учиться в Лейденском университете у Германа Бургава. Во Франкфурте-на-Майне он познакомился с медиком И. Ф. Бургавом, однофамильцем знаменитого Г. Бургава, и тот дал Галлеру рекомендательные письма и адреса в города Голландии. Студент-медик с интересом рассматривал развалины римских построек. Осмотр Кобленца убедил Галлера в том, что это «красивейший город в мире». Баржа прибыла в Бонн. Город медленно восстанавливался после сильного сражения между англичанами и французами в 1702 г., причем финансировал реконструкцию этого протестантского города католический епископ, проживавший в Кельне. Следовательно, замечает Галлер, имеется солидарность между представителями церквей в интересах страны. В Кельне Галлер осмотрел собор, улицы и площади города.

8 мая 1725 г. 17-летний студент появился в Голландии, в Утрехте. Затем он прибыл в Амстердам и явился к анатому Ф. Рюишу, который тепло его принял и показал часть своей коллекции. И вот, наконец, цель его путешествия — город Лейден. Юноша записывает: «Голландцы богаты, трудолюбивы и добродетельны, жизнь их течет размеренно — труд, отдых и сон. Они замкнуты и не интересуются, чем хочет заниматься иностранец» [44, с. 31].

Лейден расположен на берегах Рейна, очень близко от Северного моря. Это был крупный город, с 60 000 жителей. Его университет был основан в 1575 г. в память об успешной борьбе лейденцев против испанских войск Альбы. 16 профессоров преподавали на четырех факультетах (богословском, свободных искусств, медицинском и юридическом) и имели более 1000 слушателей. Профессора получали большие оклады и не требовали непременной оплаты (30 гульденов) за слушание лекций. На богословском факультете здесь не было выдающихся ученых. На факультете свободных искусств преподавал Виллем Гравезанде — видный последователь И. Ньютона. Но подлинным украшением лейденского университета был Герман Бургав (1668—1738 гг.).

Сын сельского священника, он по совету отца окончил богословский факультет и защитил докторскую диссертацию «О разделении души и тела», где подверг критике идеи Эпикура и Спинозы. Юноше прочили блестящую карьеру талантливого проповедника или профессора богословия. Но Бургава обвинили в симпатиях к атеизму, и ему пришлось искать другую «нишу» в обществе. В это время умер его отец, и он мог сам решить вопрос о своем будущем. 29-летний богослов поступил на медицинский факультет, блестяще его закончил и в 1700 г. был приглашен читать лекции по теоретической медицине в Лейденский университет. Позже он стал читать лекции по анатомии человека, ботанике, венерическим болезням, медицине практической и теоретической, офтальмологии, физиологии и патологии нервной системы, химии и хирургии. Курсы лекций Бургава: «Установление медицины» (1708 г.), «Афоризмы» (1709 г.), «Индекс растений» (1710 г.), «Основы химии» (1734 г.) — были переведены с латинского на английский, арабский, немецкий, французский и шведский языки.

Художники изображали Бургава стоящим на кафедре аудитории, заполненной сотнями студентов и слушателей, которые приезжали из разных стран Европы. Историки России упоминают, что лекции Бургава слушали Петр I и некоторые будущие русские медики. Исключительная одаренность, огромная эрудиция и страстная любовь к науке, превосходный талант педагога обеспечили ему репутацию реформатора медицины и учителя нескольких поколений врачей Европы.

Объединяя наблюдения над больными в клинике с опытами над животными, Бургав учил, что анатомия, физиология и химия станут фундаментом для медицины будущего. Он отвергал умозрительные теории «о сущностях», «о симпатиях», критиковал учение Г. Шталя (1660—1734 гг.) об «анима» (душе) как высшем регуляторе всех жизненных процессов и пытался синтезировать учения ятрофизиков и ятрохимиков (ятрос по-гречески врач). Так, например, обсуждая процесс пищеварения в желудке, Бургав считал, что наряду с трением и перемешиванием частиц пищи большую роль здесь играют ферменты, вызывающие ее брожение. Увлекаясь химией, Бургав провел несколько сот опытов над белками оплодотворенных яиц кур и высказал замечательную идею, что сущность процессов оплодотворения и наследственности будет познана с помощью химических методов исследования!

Много лет Бургав изучал строение и функции органов чувств и головного мозга. Он очень детально исследовал строение оболочек мозга, их сосудов, строение органов зрения и слуха и функции черепно-мозговых нервов. Бургав первым стал изучать состав спинномозговой жидкости. В 1730—1734 гг. он прочитал 206 лекций по анатомии, патологии и физиологии нервной системы и органов чувств.²

Оценивая совокупность серого вещества спинного и головного мозга как органа, который управляет работой двигательных и чувствительных нервов, и назвав эту совокупность «общим чувствилищем», Бургав как бы спаял «чувствилище» с нервами (исполнительными и чувствительными); всю систему он назвал «машина невроза». Здесь Бургав выступал против идеи Р. Декарта о животных как автоматах, нуждающихся во внешнем толчке, и отстаивал идею о внутренней активности животных и человека. Учение об «общем чувствилище» и о «машине невроза» нацеливало натуралистов и медиков на исследование целостной деятельности серого вещества мозга, подчеркивало важную роль внутренней активности организма для организации своего поведения и познания природы.

Сознавая, что логическое развитие его идей может быть использовано атеистами и противоречит религиозным догмам, Бургав сделал уступку богословию, оговорившись, что истинное познание мира человеком может быть осуществлено только через божественное откровение.

Здесь уместно рассказать читателю о том, какое значение имело учение Ж. Кальвина в процессе идеологической борьбы молодой буржуазии Англии, Голландии, Швейцарии против абсолютизма и католической церкви, как повлияло оно на прогресс науки и культуры в этих странах.

В своей книге «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» Ф. Энгельс писал о Ж. Кальвине и его учении следующее: «С чисто французской остротой выдвинул он на первый план буржуазный характер реформации, придав церкви республиканский, демократический вид. Между тем как лютеранская реформация в Германии вырождалась, ведя эту страну к гибели, кальвинистская реформация послужила знаменем республиканцам в Женеве, в Голландии и в Шотландии, освободила Голландию от владычества Испании и Германской империи и доставила идеологический костюм для второго акта буржуазной революции, происходившего в Англии» [1, с. 314—315].

Если католическая церковь активно тормозила развитие естественных наук и медицины, то кальвинизм в Англии и Голландии оказал, напротив, стимулирующее влияние на их прогресс. Сам Ж. Кальвин и его последователи были убеждены в том, что изучение природы способствует прославлению бога и усиливает господство человека над силами природы. Прогресс математики и физики в Англии характеризовался тенденцией Р. Бойля и И. Ньютона к объединению научных объяснений явлений и законов природы с учением христианского богословия. Они создали направление, названное историками науки «натуральным богословием». Ньютон рассматривал закон всемирного тяготения как универсальный закон, которому были подчинены все механические процессы в макро- и микро-мире, причем богу он отводил роль своеобразного часовщика, который и завел механизм мира. Последователи Бойля и Ньютона считали, что назначение физика или биолога — отыскивать в природе проявления «божественного промысла», чтобы найти и расшифровать смысл «письмен» бога. Бургав был последователем Ньютона, и его симпатии к великому математику и физику были основаны не только на признании огромных заслуг ученого, но и на убеждении, что соединение учения о законах физики с учением о боге как создателе вселенной вполне логично. Галлер усердно занимался анатомией у Б. Альбина и ботаникой у Г. Бургава: оплачивать все лекции он не мог, родные его матери не были богаты.

Он мечтал о путешествиях, особенно по Германии, города которой славились своими университетами. Жизнерадостный, общительный и весьма одаренный, Галлер имел много друзей. Два студента-швейцарца решили помочь своему земляку и пригласили его путешествовать. 15 июля 1726 г. фон Дисбах и Морло, студенты-юристы Лейденского университета, вместе с Галлером выехали из Лейдена, взяв направление на Галле. Они запаслись рекомендательными письмами и очень внимательно осматривали города, феодальные замки и дворцы, библиотеки, картинные галереи, частные ботанические сады и руины римских крепостей. Впечатления от увиденного и от встреч с учеными, жителями сел и городов Галлер записывал в дневник.

Современного читателя может несколько удивить, с какой легкостью в XVIII столетии, имея рекомендательные письма, можно было посещать дворцы и университеты, знакомиться с крупными учеными, которые радушно встречали путешественников, дарили им книги. Но таковы были обычаи, придворный этикет и традиции не были непреодолимым барьером для общения людей разного круга.

Путешественникам сразу же повезло на неожиданные встречи: 17 июля 1726 г они появились в провинции Клев — владениях короля Пруссии. Осматривая замок генерала Мозельса и его замечательный сад, они вышли в зал, где в тот момент обедали со своей свитой король Пруссии Фридрих Вильгельм I, его сын — будущий король Фридрих II, генералы Денхоф и Мозельс. Последний грубо спросил студентов, что им нужно. Молодые люди вышли в сад, чтобы дождаться там отъезда короля и после этого осмотреть замок. Неожиданно появился король, и состоялась короткая беседа. Король спросил: «Кто вы такие?». «Мы — швейцарцы». «Откуда вы приехали?». «Из Лейдена. Мы там учимся». «Все ли вы дворяне?». «Нет, только фон Дисбах дворянин». «Куда вы едете?». «В Ганновер и Гамбург». «Не желает ли господин фон Дисбах служить в моей армии?». «Нет, я могу служить только в войсках моей Республики». Король пожелал студентам счастливого пути, к нему подвели коня, и он ускакал с сыном и свитой.

Так произошла единственная встреча будущего «короля-философа» Фридриха II с 17-летним Галлером. Не мог тогда и предполагать Галлер, что через 25 лет Фридрих II станет настойчиво приглашать его переехать в Берлин и приглашения будут повторяться и позже, через ученика и биографа Галлера И. Г. Циммермана, личного врача короля.

Проезжая деревнями, путешественники видели убогие дома, крытые соломой, где крестьяне жили вместе со свиньями и курами, грязь и нищету. И резким контрастом были роскошные замки вельмож, герцогов и принцев.

Швейцарцы посетили крепость Волфенбюттель, где хранилась знаменитая библиотека, собранная философом Г. Лейбницем, она насчитывала 200 000 томов и содержалась в порядке. Будучи студентом-медиком, Галлер серьезно интересовался произведениями Лейбница; с большим волнением он брал отдельные книги, представляя себе, что когда-то их держала рука самого философа!

Правда, в этой библиотеке было пусто, не было видно читателей. Швейцарцы убедились в том, что библиотека имеет огромную ценность, что в ней наряду с первопечатными книгами можно найти много свежей научной литературы. Хозяевами библиотеки, замка и крепости были герцог фон Беверн и его жена — сестра королевы Брауншвейга. За посещение библиотеки взымалась плата в 2 гроша, а за осмотр роскошного замка в Зальцтале с картинной галереей, кабинетом редкостей, каскадами в гостиной, фонтанами в саду следовало платить 1 гульден. Эти впечатления и дальнейшие подавляли контрастами роскоши в замках знати и убожеством, нищетой, царившими рядом с этими прекрасными замками и так воздействовали на впечатлительного Галлера, что он вновь стал писать стихи. Одно из них было им помещено в дневнике рядом с датой 25 июля 1726 г. [44, с. 59].

Ах, несчастный народ, посреди счастья,
То, что дает тебе природа, похищает у тебя судьба.
Золотое море колосьев, плавающее по земле,
Для тебя только труд, а для князя — польза.
Ты обливаешься потом, идя за плугом,
Он грабит все, что ты оросил потом.
Ты голодаешь среди богатств, они принадлежат тирану.
И видишь, подобно Танталу, как пища из рта твоего
Исчезает в воздухе.
……………………………..
Наполни свои амбары зерном,
Поведи тысячи стад по своим тучным пастбищам,
Будь богат всеми своими плодами, собери их тысячу тысяч,
При всем том ты будешь беден в богатстве.
Пока жестокий князь считает народ скотом
И видит свою цель в сохранении нищеты народа
……………………………………
До тех пор страна будет в богатстве умирать с голода
И постоянно окрашивать пурпурные одежды князя своею кровью.³

В этом стихотворении выражены симпатии к крестьянам феодальной Германии. Поэт осуждает наглый грабеж, эксплуатацию правителями мелких государств и дворянами бесправных жителей страны.

27 июля 1726 г. швейцарцы приехали в Галле. Здание университета, основанного 30 лет назад, было окрашено по приказу короля в желтый цвет, как казармы, и оно напоминало скорее крепость, чем храм науки. Галлер поспешил посетить известного анатома профессора Г. Д. Кошвица. Тот жил в аптеке; здесь же находились его анатомические коллекции. В банках были заспиртованы язык ребенка и мужчины — препараты, доказывавшие открытие Кошвицем нового протока слюнной подъязычной железы. Впрочем, в беседе с Галлером Кошвиц признался, что часто не находил этого протока на других трупах. Здесь были хорошие препараты черепа, костей и внутренностей медведя — самца и самки. Галлер отмечает, что Кошвиц не интересовался литературой и не знал, что было сделано анатомами Голландии, Италии и Франции за последние полвека. Галлер посетил его лекцию по физиологии, где Кошвиц знакомил 17 студентов-медиков с учением Гиппократа о темпераментах, и Галлер с удивлением отметил, что профессор не имел по этому поводу мнения.

Более интересной для швейцарцев была встреча с выдающимся юристом X. Томазио, итальянцем по национальности, руководителем кафедрой правоведения. Он сердечно приветствовал обоих спутников Галлера — будущих юристов и охотно с ними беседовал. На другой день наши путешественники навестили знаменитого клинициста Ф. Гофмана (1660— 1742 гг.). Он был страстным противником идей Шталя о душе и, как сторонник учения о монадах Лейбница и их динамических свойствах, пытался примирить взгляды Лейбница с идеями А. Д. Борелли, который утверждал, что все жизненные процессы подчинены законам механики и гидравлики. Было известно, что Гофман изобрел лекарство («капли Гофмана» — комбинация медицинского эфира и этилового спирта), которое применялось как возбуждающее средство при сердечной слабости. Он читал лекции по терапии на латинском языке, но отвечал на вопросы по-немецки. В своем дневнике Галлер обращает особое внимание на то, что, как правило, профессора в Галле лекции читали на немецком языке, стремясь демократизировать науку. На лекции, где присутствовали наши швейцарцы, было еще 36 студентов-медиков. 66-летний профессор часто ошибался, путался, расспрашивал студентов, на чем он остановился. Назавтра они снова посетили лекцию Гофмана, она была посвящена дизентерии. На этот раз Гофман читал лучше; рассказывая о дизентерии, он рекомендовал лечить ее опийной настойкой, чтобы устранить понос, а потом давать больным настои трав. Среди германских клиницистов Гофман был известен как энергичный сторонник применения минеральных вод для лечения желудочно-кишечных заболеваний. Вокруг Галле и в самом городе были найдены источники минеральных вод. Галлер и его спутники после лекции отправились осматривать минеральный источник. Добыча воды была примитивной: двое рабочих вертели колесо, вода поднималась вверх и собиралась в чаны, затем она выпаривалась — и получалась питьевая соль. Прусский король имел от четырех таких источников доход около 183 000 талеров в год.

Покидая Галле, швейцарцы посетили ректора университета профессора медицины М. Альберти — страстного поклонника Г. Шталя, навестили профессоров церковного и народного права И. Гунлинга и И. Бёмера. Галлер несколько часов пробыл у Кошвица, который подарил гостю 8 своих книг, курс лекций по хирургии и трехтомное «Общее введение в царство растений» знаменитого ботаника XVII в. Ривинуса. Еще дольше длился прощальный визит у старика Гофмана. Галлера особенно заинтересовали замечательные рисунки анатомических препаратов и искусные изделия из кости, металла и мрамора. Это были копии костей человека, удивительно тонкие копии органа слуха и полукружных каналов, человеческого черепа, сделанные художником Фришем, который много лет был помощником Гофмана и, будучи бедным человеком, избыток своих творений продавал за небольшую сумму. Так, замечательно сделанный скелет человека, уменьшенный в два раза, он был готов уступить за 15 талеров.

1 августа в дождливую и холодную погоду наши путешественники уехали из Галле и направились в г. Гельмштедт, где имелся маленький университет с 300 студентами. Здесь они познакомились с профессорами — юристами, богословами, историками и медиками, беседовали с ними, посетили анатомический театр, библиотеку. Галлер заинтересовался новшеством: профессора на своих занятиях по анатомии использовали художественно выполненные таблицы мышц и внутренних органов.

Надолго привлекла к себе Галлера великолепная библиотека профессора-хирурга Лоренца Гейстера. Здесь он впервые увидел редчайшие книги анатомов XV и XVI вв. Хозяин библиотеки был очень добр, он подарил гостю свою популярную среди медиков книгу «Анатомический компендиум» и дал ему рекомендательное письмо к анатому Б. Альбину.

Большой город Гамбург с населением в 120 000 человек, с огромным портом, академической гимназией, богословской семинарией стал их пристанищем на неделю с 6 августа. Большинство домов Гамбурга было построено по голландскому типу — из обожженного кирпича, улицы были широки и обсажены в два ряда деревьями. Здесь не было университета, но, как и в Амстердаме, существовала академическая гимназия, где преподавали видные ученые страны. Галлер и его спутники посетили И. Г. Фабрициуса — профессора морали и красноречия, председателя Общества распространения немецкого языка, переводчика научной литературы с латинского на немецкий и обладателя обширной библиотеки. Широтой интересов и любовью к книгам Галлер понравился Фабрициусу, и тот подарил ему книгу «Алфавит растений», написанную врачом-ботаником Ф. М. Гельмонтом (1614— 1699 гг.), создавшим свой метод обучения глухонемых речи, и книгу пастора И. Г. Рафеля (1673—1740 гг.) «Искусство обучать речи глухонемых», написанную им на основе многолетнего обучения трех глухонемых дочерей.

Швейцарцы встретили молодого врача Петра Кирхгофа, знакомого по Лейдену. Вместе с ним они побывали в театрах. В оперном театре играла труппа французских артистов, комедии же исполнялись актерами германского происхождения. «Недостаток вкуса и изящества у немецких артистов, — писал Галлер,— был с избытком возмещен пошлыми и грубыми остротами». На прощанье Кирхгоф подарил Галлеру 8 томов «Анатомических таблиц» французского анатома А. Бурдона. В Гамбурге существовал ботанический медицинский сад, в отличие от голландских садов в нем не было экзотических растений, зато здесь Галлер впервые увидел некоторые кустарники и лекарственные травы, привезенные из Восточной Европы.

14 августа 1726 г. путешественники прибыли в Бремен. Они посетили местный университет и затем отыскали замечательный ботанический сад, собственность местного аптекаря Г. Мельма, где произрастали и европейские растения, и привезенные из Восточной Азии. Посещение лекции профессора Г. Газеуса, руководителя местной богословской семинарии, автора многих богословско-философских сочинений, оставило у Галлера впечатление о нем как добросовестном педанте. При университете существовал медицинский ботанический сад, где Галлер не нашел иностранных растений, но снова увидел растения из Восточной Европы (из Молдавии). Мельм убедил Галлера посетить собор, где были два больших органа. В подвале его находились захоронения разных лиц; какой-то графини из Англии, мальчика, родившегося безмозглым, и других покойников, чьи гробы были открыты и доступны обозрению. К удивлению студентов, 80 лет, прошедших после захоронения, не возымели разрушающего действия: не было никаких признаков гниения, слегка лишь сморщилась кожа, но прекрасно сохранились волосы на голове. В Бремене встретились и земляки — Г. Крауготт и Г. Зиннер из Лозанны, оба они много путешествовали по Германии. Зиннер был художником-скульптором и показал Галлеру отличные произведения из алебастра. Отправив почтой в Лейден большую коллекцию книг, частью приобретенных в дороге, частью полученных в виде подарка, путешественники покинули Бремен.

18 августа они пересекли границу Голландии и вскоре очутились в городе Гронингене. Здесь жил профессор права Г. Барбейрак — швейцарец, тепло принявший земляков и не раз с ними беседовавший о народном праве, о своем переводе на голландский язык книги немца С. Пуффендорфа «О естественном праве». От Гронингена было недалеко и до Франекера, где жил 15-летний штатгальтер Голландии принц Вильгельм Оранский. Он принял любознательных студентов, состоялось знакомство, и здесь в свите принца они тоже обнаружили земляков. Швейцария была представлена здесь не только профессорами университетов, воинами, но и придворными врачами и советниками.

Теперь пора двигаться в Амстердам — торговый центр всей Европы, сосредоточие всех богатств страны и ее морского могущества. В дневнике Галлера зафиксированы сведения о числе жителей города — 200 000 человек. Он был восхищен пышностью и великолепием ратуши, адмиралтейства, зданиями Остиндской компании, пышной синагогой португальских евреев, а также другими сооружениями. Галлер посетил Зидсгаус, приют для престарелых — огромное здание с большим двором и садом. Его удивляло, что только в Голландии была организована система таких приютов для престарелых людей, где они могли доживать свой век в покое. Присутствуя на богослужении португальских евреев, он был удивлен строгому порядку в синагоге, ее роскошной отделке и записал, что стоимость этого здания равняется 1 500 000 гульденов.

Второй раз Галлер навестил знаменитого анатома профессора Ф. Рюиша; ему шел 90 год. За год, прошедший после первого визита Галлера, старик резко сдал, зрение, слух и память так ослабли, что было видно: конец знаменитого анатома не за горами. Ему помогал — приводил в порядок оставшиеся коллекции и ухаживал за ним — друг Галлера медик В. Болиус. С грустью писал Галлер, что сын анатома, будучи профессором ботаники, не интересуется науками, а больше бражничает в компании непутевых людей. Посетив медицинский сад Амстердама, Галлер записал, что сад обладает множеством тропических растений, среди которых есть кактусы, алоэ, фикусы, кофейные, драконовые деревья и чайные, диковинные цветы, но садовник — невежественный немец, плохо знающий растения. Здесь не было порядка и не велись научные исследования, как у Бургава в Лейдене.

Что дало полезного Галлеру это путешествие по Германии и Голландии? Сравнивая положение университетов и науки в двух государствах, он отчетливо видел превосходство постановки дела в Голландии. Ботанические и зоологические сады, анатомические театры, фармакологические и химические лаборатории, обсерватории, производство научного инструментария (микроскопов, часов, физических приборов), превосходно работающие типографии — все то, что нужно для успеха науки и применения ее достижений для нужд медицины, мореплавания, сельского хозяйства и других сфер жизни, голландцы довели до высокого уровня. Галлер убедился, что университеты раздробленной и экономически слабой Германии не могли соревноваться с голландскими. Если в Лейдене профессора были хорошо обеспечены и могли себе позволить роскошь не требовать от студентов платы (30 гульденов) за прослушивание лекций, то в Галле профессор Кошвиц вынужден был подрабатывать продажей лекарств в своей аптеке. Ботаника в Голландии пышно расцвела: там были и сады с многочисленными экзотическими растениями, и медицинские сады, где разводились лекарственные травы, а также занимались цветоводством. В Германии сады встречались у знати, и то они ни в коей мере не использовались для научных изысканий. Но в Германии было развито горное дело, добыча каменной соли, разных минералов. Хорошо также было поставлено издательское дело, и там впервые в Европе стали преподавать на родном языке.

Во время этого путешествия Галлер видел очень много полезного для себя в будущем, завел знакомство с интересными людьми, глубже понял социальные противоречия. И, пожалуй, он осознал и свое призвание — быть человеком науки, стать полезным обществу и своей родине. Судя по записям Галлера, многочисленные встречи с земляками в разных городах и радуют его, и печалят. Радует то, что швейцарская интеллигенция способна найти себе место под солнцем в Голландии, Германии и Франции, но грустно, что в своей стране молодые люди не могут найти себе достойного применения и вынуждены покидать родину. Конечно, не одни швейцарцы приезжали в Лейден учиться. Галлер сообщил, например, в своем дневнике, что из 120 студентов медицинского факультета 40 — англичан, 20 — немцев, остальные — французы, голландцы, швейцарцы, скандинавы; было даже несколько греков (на других трех факультетах училось около 800 студентов, но сведений о их национальности нет).

По традиции тех лет медик, окончивший обучение, мог защищать докторскую диссертацию по анатомии, ботанике, медицине, физиологии или эмбриологии. 250 лет тому назад от лица, претендующего стать доктором медицины, вовсе не требовалось сочинить солидную рукопись и проштудировать массу литературы. Докторант должен был показать строгим судьям свою способность понимать науку, рассуждать логично и подкреплять свои суждения фактами и сведениями литературного характера. Галлер избрал темой своей диссертации критику «открытия нового протока слюнной железы человека Кошвицем». И в результате вскрытий нескольких трупов и изучения препаратов у профессора Альбина он собрал достаточно материала и сумел его так изложить, что в мае 1727 г. новый доктор медицины, 18 лет от роду, мог покинуть Лейденский университет, поблагодарить Бургава и Альбина за учение, получить от них рекомендательные письма к хирургам Англии Д. Дугласу и В. Чезельдену. Галлер решил обязательно посетить Англию, поработать у хирургов, поклониться праху величайшего физика И. Ньютона и побывать в знаменитых университетах Кембриджа и Оксфорда.

23 июня 1727 г. Галлер отплыл из Голландии и вскоре прибыл в Англию. Оказалось, что Дуглас и Чезельден не брали себе учеников и надеяться на их помощь было невозможно. Второе затруднение состояло в том, что Галлер не знал английского языка, мог объясняться на французском, немецком или латинском, но эти языки были мало распространены в Англии. С помощью новых знакомых он стал тщательно изучать Лондон, посетил Тауэр, королевские дворцы, ботанические сады, библиотеки, музеи, госпитали, богадельни для престарелых и дома для инвалидов войны. Он посещал порты, знакомился с санитарно-гигиенической службой Англии. Галлер много гулял по улицам и площадям Лондона, по набережным Темзы. Он посещал книжные лавки, сидел в тавернах и слушал политические споры посетителей. Его удивляло, что в Лондоне выходят десятки газет и листков, много политических памфлетов, интересовала его борьба между партиями вигов и консерваторов. Галлер посетил парламент, Вестминстерское аббатство, где долго стоял около гробницы Ньютона. Затем он поехал в Кембриджский и Оксфордский университеты, был в аудиториях, библиотеках. И всюду он посещал ботанические сады. Сады эти были огромные по своим площадям, но не шли ни в какое сравнение с садом Лейденского университета.

Он много слышал о замечательных коллекциях минералов, предметов искусства (портреты и пейзажи работы китайских и индийских художников), которые вывез из стран Азии известный патолог профессор Г. Слоан — президент Королевского научного общества. Галлер посетил Слоана, познакомился с ним, детально осмотрел его интересные коллекции. Его поразили чучела диковинных животных, а также портреты Великих Моголов — правителей Индии до прихода туда англичан. По-видимому, у него в памяти осталось очень сильное впечатление от Моголов, потому что через 42 года он написал историческую повесть «Узонго» — об одном властелине из рода Тимуридов, мудром и миролюбивом монархе, покровителе наук и искусств, могометанине, принявшем христианскую веру. 35 дней усердно изучал Галлер все достойное внимания в Англии. В конце августа Галлер отплыл во Францию, и приехал в Париж 1 сентября 1727 г. Здесь он встретил своих земляков, с которыми учился в Лейдене: И. Гесснера, Г. Николаи и Отто Вреде, братьев О. и Ф. Цвикки. Они разыскали известного хирурга А. Ледрана, работавшего в больнице «Шаритэ», и стали у него врачами-практикантами за плату в 110 франков в месяц.

В своем дневнике Галлер подробно записывал на латинском языке ход операции А. Ледрана, а на немецком языке кратко отмечал, как технически работал этот хирург. Многие операции кончались нагноениями, заражением крови и гибелью пациентов. Наркоза в то время не применяли, и швейцарцы слушали вопли оперируемых. В последующие годы Галлер, будучи профессором хирургии, сам очень редко производил операции на людях; ставя опыты на животных, он впоследствии часто применял опийную настойку, чтобы устранить боль у подопытных животных. У анатома Жака Винслоу он слушал лекции по топографической анатомии, знакомился с его идеями о корреляции органов и о причинах возникновения уродств. На рисунках и на трупах Галлер и его друзья изучали строение внутренних органов. Позже лекции Винслоу определили серьезное влечение Галлера к проблемам акушерства, гинекологии и эмбриологии и к анализу причин уродств у животных и человека. Он посещал королевский ботанический сад, где П. Ширак читал лекции по физиологии животных. Здесь же хранилась интересная коллекция скелетов заморских птиц и животных. Дни были заполнены посещением госпиталя, сада, лекций Винслоу или Ширака, музеев, библиотек, заседаний Парижской академии наук. На заседаниях Академии Галлер познакомился с астрономом П. Фонтенеллем, который, как ученый секретарь, составлял и читал похвальные слова умершим французским и иностранным ученым. Так Галлер услышал на одном заседании похвальное слово, посвященное И. Ньютону.

В начале 1728 г. у Галлера появилось желание серьезнее заняться анатомией человека. Он рискнул приобрести за 10 франков труп, который был вырыт из могилы. Подобное святотатство сурово наказывалось во Франции и других странах. Когда он попытался анатомировать свою покупку у себя в комнате, то его квартирный хозяин донес в полицию на легкомысленного иностранца.

Через 40 лет в «Библиотеке анатомика» Галлер мимоходом вспоминал, что он боялся попасть на галеры и несколько лет быть прикованным к сиденью, поэтому он предпочел бросить вещи и книги землякам и бежать из Парижа в Страссбург. Известно, что позже Галлер был в Париже всего один раз — с дипломатическим поручением (в 1768 г.). В Страссбурге он прожил почти три недели, знакомился с городом, университетом и выяснил, что здесь он не найдет себе работы. Необходимо было возвращаться на родину. Но куда? Только в Базель, где в университете преподает высшую математику знаменитый Иоганн Бернулли (1667—1748 гг.).

Выехав из Лейдена, Галлер за 10 месяцев путешествия сделал дугу от устья Рейна почти до его истоков и в конце марта 1728 г. прибыл в г. Базель. Быть может, здесь ему повезет и он будет преподавать в университете.

Примечания

¹ Самуэль Герцог (1673—1742 гг.) — врач г. Берна. Изучал медицину в Голландии, работал у Ф. Рюиша в Амстердаме, в 1698 г. защитил в Тюбингене докторскую диссертацию и вернулся на родину.

² Их записи студентами были неполностью напечатаны в 1761 г. А подлинники текста лекций Бургава, увезенные в Россию его племянниками — братьями Бидлоо и А. Бургавом-Каувом, были найдены в Ленинграде в конце 40-х годов, возвращены в Голландию и впервые полностью опубликованы только в 1959 г. [36, с. 5—13]. Содержание этих лекций, по мнению голландских историков науки, поможет более объективно оценить влияние обобщений Бургава для развития рефлекторной теории и теоретических представлений Г. Прохазки и И. Унцера в конце XVIII в.

³Перевод кандидата филологических наук И. А. Перельмутера.