Выбор пути
Р. Орлова
Новый роман Мальца, изданный недавно в переводе, называется «Длинный день в короткой жизни». Перед читателем проходит один день в большой тюрьме Вашингтона. На первой странице книги — тюремный список: имя, фамилия заключенного, номер камеры, обвинение, стадия рассмотрения дела. Что за этими сухими данными? Какие человеческие судьбы, какие общественные и личные трагедии? Эти ответы призван дать писатель.
Почему человек становится преступником? Для писателя-гуманиста нет сомнений в том, что преступником человек именно становится, а не рождается. Почему же самые обыкновенные люди начинают красть, избивать, насиловать и даже убивать? Перед читателем проходит ряд людей — одни лишь мелькают, как статисты в массовках, другие изображены крупным планом. Бесконечно разнообразны они как личности, разные пути привели их в Вашингтонский «мертвый дом».
Мальц написал к своему роману маленькое предисловие, в котором, облегчая работу будущих критиков, сам сформулировал основные идеи книги. В этой небольшой статье Мальц-социолог, Мальц-философ ставит проблему преступности и пытается наметить пути ее разрешения. Однако его роман — как истинное художественное произведение — не служит и не может служить простой иллюстрацией определенной идеи. Ни статистические данные о развитии преступности в США — сами по себе очень важные, — ни самые верные социологические объяснения происхождения и сущности преступления не заменяет ответа писателя, ответа человековеда, того ответа, который дан писателем не в форме абстрактных умозаключений, а в живых человеческих образах.
Главная внутренняя проблема романа — как и всего творчества Альберта Малъца — изображение человека на распутье, в момент выбора, в тот решительный момент, когда определяется, как пойдет его жизнь...
Герои Мальца живут в современной капиталистической Америке. Мальц — марксист, участник рабочего движения — убежден в том, что господствующие в буржуазном обществе законы враждебны человеку, уродуют человеческую личность. Художник, воплощая эту истину в живых образах, показывает бесконечное разнообразие характеров и ситуаций, разное преломление общественных закономерностей в человеческих судьбах. Но в основе этого пестрого, подлинно жизненного разнообразия все же два пути: подчинение, применение к законам капиталистической Америки (а также и свободное, сознательное их принятие) или бунт, борьба против них и все вытекающие из этого выбора моральные, нравственные последствия.
В новом романе Мальца мы видим, как совершается этот выбор тремя главными героями — Флойдом Варнеем, Хью Уилсоном и Джо Макпиком.
Главная тема творчества писателя проступает в этом романе ярче и яснее, чем во многих других его произведениях, ибо сама обстановка тюремной камеры освобождает человека от многих «одежек», скрадывающих его подлинную сущность, — от устойчивого быта, окружения, привычек, — и в человеке проявляется главное, ведущее начало.
Эта тема была уже и в первых рассказах писателя, он вошел с ней в американскую литературу в середине 30-х годов.
В тот период многие современники Мальца правдиво изображали потрясенную мировым экономическим кризисом Америку. В этом русле развивалось и его творчество. В своих рассказах Мальц продолжал традиции мужественного реализма Норриса, Крейна, традицию Драйзера. Он не шел ни на какие утешительные компромиссы, он изображал американскую жизнь со всеми ее кричащими контрастами, со всеми ее отрицательными сторонами. И вместе с тем, в отличие от героев произведений многих литературных современников Мальца, человек в его рассказах не подавлен до конца и еще не безнадежно искалечен этой действительностью. Герои его рассказов сопротивляются окружающей среде, писатель показывает духовный потенциал человека, которого можно убить, но нельзя согнуть. Мотив пробуждения — созревания человеческого достоинства — мы находим почти во всех произведениях писателя.
Рассказ «Такова жизнь» правдиво изображает драматическую судьбу молодого негра Бичера, отданного хозяином шерифу для тюремного заключения на некоторый срок. Отупевший от пьянства, от идиотизма жизни южного городка, от постоянного ползания на брюхе, шериф — совсем колдуэлловско-фолкнеровский персонаж — хочет отыграться на негре, излить в этом вполне безопасном направлении накипевшую злобу. Он решает сыграть злую шутку, инсценировав погоню линчевателей. Подобные сюжеты многократно использовались американскими писателями.
Принципиально новое в рассказе — это изображение самого Бичера. Он человек, он пережил ужас смерти, но освободился от страха. В почти безвыходном положении, связанный, убежденный, что за ним гонятся беспощадные линчеватели, и твердо знающий, что шериф не будет спасать его, Бичер выбрасывается из машины. Таков его выбор — он не стал безропотной жертвой, он избрал единственно возможный для свободного человека в этой трагической ситуации путь.
До этого шериф твердил Бичеру: «Ты узнаешь, какая она жизнь на самом деле. Все ползают, Бичер. Я ползаю перед мистером Смоллвудом, понятой Таун ползает передо мной, а негры ползают перед белыми. Вот оно как бывает!»
Юноша ответил: «Я больше не стану ползать. Хватит с меня». Он подтвердил это своей смертью.
В лучших рассказах Колдуэлла возникала подобная же тема. В одной из его новелл встречается даже сходная ситуация. Автор с глубоким сочувствием относится к негру, несправедливо заключенному в тюрьму. С гневом и презрением изображает Колдуэлл линчевателей в рассказе «Случай в июле» и в других произведениях. Ненависть и отвращение вызывают запечатленные им образы скотски тупых, злобных, эгоистичных обывателей. Но как выпрямляется человек, как он протестует, борется, сопротивляется, этого мы в книгах Колдуэлла не увидим.
Здесь сказываются не случайные, индивидуальные различия между двумя писателями, а принципиальная граница двух творческих методов. Именно в этой способности изобразить протест, необходимость и возможность борьбы, готовность простых людей бороться и проявляется социалистическое мировоззрение Мальца, его связь с прогрессивным движением в США. В глубинных источниках самой действительности своей страны, в том сопротивлении, которое широкие слои американского народа оказывают растлевающему воздействию капитализма, черпает писатель вдохновение для своего творчества, так же как и для всей своей деятельности писателя-гражданина.
Проблема выбора стояла и перед героями романа Мальца «Глубинный источник» (1940).
Профсоюзный организатор на заводах Форда Принси, по-настоящему счастливый человек, очень жизнелюбивый, может, конечно, отказаться от своей трудной, героической работы и остаться живым, остаться в своем маленьком семейном счастье. Это очень трудный, поистине драматический выбор. Принси избирает борьбу, и Мальц воспевает в своей книге славную участь борца.
Проблема выбора глубоко волнует Мальца и как вопрос об определении позиции писателя в общественной борьбе современности. Как поступить писателю, чтобы, продолжая свою литературную деятельность, не отступить вместе с тем от убеждений, от всего близкого, дорогого, выношенного годами? В сборнике статей и выступлений «Писатель-гражданин» (1949) Мальц утверждает: у писателя — «особая ответственность перед обществом, ибо у него есть возможность влиять на других людей». Он показывает, как решали проблему общественного поведения великие писатели прошлого в моменты острых испытаний. Со страниц его книги звучат их голоса — голос Золя, смело сражавшегося за справедливость в деле Дрейфуса, Стендаля с его «подрывной деятельностью» против австрийцев, Байрона, смело бросавшего вызов современным ему хозяевам Англии; с восторгом говорит Мальц о русских писателях — Толстом, Горьком, Чехове, их борьбе против царизма и о своих соотечественниках, мужественных американских писателях, избиравших борьбу, а не подчинение.
В наше время, продолжает Мальц, через 100 лет, легко перечислять все эти примеры, легко быть на стороне справедливости. Гораздо труднее делать выбор самому, в сложной обстановке политической борьбы занимать верную позицию, решить — вернее, постоянно, ежедневно решать, — как поступать честно.
Драматическая проблема выбора стоит и в новом романе Мальца «Длинный день в короткой жизни». Флойд Варней — убийца. Он убил мужа своей любовницы. Он отнял жизнь у человека, которого увидел в первый раз, человека, не причинившего ему зла. Само по себе убийство — почти случайность; Петерсон бросился на Варнея, и тот защищался Но в этой случайности есть и известная психологическая закономерность. Даже адвокат на суде говорит о «запасе враждебности», который накопился у Варнея под воздействием ненормальных жизненных условий (Варней — сын проститутки, с самого раннего детства познавший жизненную грязь). Этот «запас враждебности» и нашел воплощение в драке и убийстве.
Варней в романе — человек совершенно пассивный. На первый взгляд, обстоятельства сложились так, что у него нет никакой возможности выбирать, ибо все решено за него, а остается только мучительно ждать — и дождаться, наконец, сурового приговора — 25 лет тюрьмы. Но это ощущение создается только на первый взгляд. И перед Варнеем стояла проблема выбора, и он по-своему решил эту проблему — только произошло это до начала действия романа, и читатель видит уже результаты этого выбора. Флойд Варней близок герою «Американской трагедии» Драйзера, Клайду Гриффитсу. Он принял американский образ жизни, применился к нему, мог бы и выкарабкаться — попасть в число хозяев, но оказался сам на скамье подсудимых. Это уже случайность, неудачный номер в рулетке. Он никогда и не пытался бороться. Художник-гуманист Мальц показывает Варнея как жертву, он жалок — и вызывает жалость. Жалок его гнев, жалка его попытка самоубийства.
Проблема выбора стоит и перед другим заключенным, юношей негром Хью Уилсоном. Он попал в тюрьму по ложному обвинению в нападении на белых с оружием в руках. В действительности же Уилсона арестовали за участие в пикетах у школы, за участие в борьбе за отмену сегрегации, за право черных учиться вместе с белыми. Роман Мальца был написан до событий в штате Арканзас, когда самое название города Литтл-Рок во всем мире приобрело такую же позорную известность, как в свое время обезьяний процесс. Сегодня же эта часть романа читается как иллюстрация к тому, что происходит в наши дни, и это свидетельство подлинной актуальности книги.
Уилсон сделал свой гражданский выбор тоже до начала изображенных в романе событий. Но и сутки, проведенные в тюрьме, ставят перед ним необходимость новых и новых решений.
Яркий, вольнолюбивый характер Уилсона всесторонне раскрыт писателем. Уилсон не хочет, не может терпеть унижения, выпавшие на долю негров, в том числе такие, которые давно стали привычными, которые многие как бы и не замечают. Белый подзывает его окликом «бой». На это обращение отзываются сотни тысяч негров самого разного возраста и общественного положения. К тому же Уилсон, которому едва исполнилось восемнадцать лет, действительно еще «бой» — мальчик. Но он протестует, попадает за сопротивление в карцер, ставя под удар такой жизненно важный для него вопрос, как решение его дела. Он просто не может поступить по-другому.
Томясь на каменном полу карцера, Уилсон вспоминает свою родословную. И это гордые, вдохновляющие воспоминания. Читателю они объясняют выбор Уилсона. Перед мысленным взором Уилсона — семейные реликвии, старые фотографии, пожелтевшие письма, библия, на которой клялись его предки, сражавшиеся за свободу негры, не сгибавшиеся под пытками; были среди них и просто хорошие люди, честно прожившие свою нелегкую жизнь. И от каждого скапливалось по зернышку смелости, гордости, добра, стремления к знанию, к красоте, чтобы воплотиться в молодом Уилсоне.
Он хочет всех человеческих прав не в отдаленном будущем, не для потомков, а сегодня, для современников, для жизни своего поколения... И он готов биться за эти права.
Уилсон очень молод и душевно чист. Жизнь еще не оставила на нем почти никаких шрамов. Поэтому для него проблема бунтовать или принимать все как есть, бороться или примириться с тем, что «такова жизнь», решается уверенно и просто.
Гораздо сложнее решить эту проблему медлительному южанину Макпику. Этот образ, пожалуй, самая большая творческая удача Мальца. Здесь читатель видит наиболее сложный вариант проблемы выбора и наиболее убедительно художественно разрешенный.
Макпик родился на Юге и с детства воспринимал, как и огромное большинство его земляков, все предрассудки своей родины; никогда особенно не задумываясь над этими вопросами, он просто принимал за непреложное, что негры не могут быть равными белым. Под влиянием жизненного опыта, главным образом опыта классовой борьбы, он начал постепенно изменять свои взгляды. Решающую роль в этом сыграл негр Эдди Джонсон, по прозвищу Маятник. Участие в забастовках тридцатых годов, борьба за создание профсоюзов в автомобильной промышленности, пикеты, демонстрации солидарности, презрение к штрейкбрехерам — весь суровый опыт классовой борьбы Макпик воспринимал вместе с неграми, и в его сознании постепенно тускнели представления, свойственные белому уроженцу Джорджии. Тускнели, но не исчезли окончательна.
Оказавшись случайным свидетелем уличной драки, Макпик бросился на выручку Хью Уилсону, над которым был уже занесен нож, и фактически спас ему жизнь.
Но теперь, оставшись один в камере, Макпик начинает медленно осмысливать происшедшее, и все ему представляется в ином свете. Он не раскаивается в своем поступке, нет. Но как поступать дальше? Он приехал в Вашингтон на свадьбу племянницы. Он ни в коем случае не хочет, чтобы родственники узнали о его аресте. Работая сварщиком у Форда, он добился некоторого благополучия для себя и своей семьи и очень дорожит этим благополучием. В противоположность Уилсону, он отвечает не только за себя, но и за жену и за детей, которых очень любит.
Перед ним легкий выход: полицейский агент Стонер предложил ему убраться из города. Его немедленно выпустят, он уедет, и никто никогда ничего не узнает. Хью Уилсону конечно не сдобровать, но ведь не может он, Макпик, заботиться обо всех...
Если Макпик откажется от предложения Стонера, ему грозит тюрьма; неизвестно, каким еще будет приговор, дело становится нешуточным, в «их» руках суд, у «них» много денег. Он уже не юноша, его влечет к покою, и снова, как неотступный назойливый мотив, звучат горькие «малые истины»: «такова жизнь», «стену лбом не прошибешь»...
Борьба в душе Макпика продолжается на протяжении всего романа, и писатель изображает эту борьбу во всей ее сложности. Макпик принадлежит к числу людей, которые не терпят принуждения. Он сам (во всяком случае так ему кажется) должен прийти к определенным выводам. Его раздражает Уилсон, который явно пытается влиять на него. И просьбы Уилсона, и его вспышки во время разговоров с Макпиком, и его невинные хитрости — все это не оказывает на собеседника почти никакого воздействия, скорее даже способно привести к обратным результатам. Зато бунт Уилсона во время раздачи пищи производит на Макпика неизмеримо большее впечатление, убеждает его решительнее, чем все разговоры.
Макпик — человек действия. Он не любит и не очень умеет обдумывать свои и чужие поступки и к тому же не хочет никого впускать в свой внутренний мир.
Многие наслоения, образовавшиеся в сознании Макпика, уже перестали быть чем-то внешним, превратились в неотъемлемую часть его мироощущения, его психологии. Их очень трудно, даже невозможно снять, очистить, надо действовать вопреки им, вопреки себе самому. В этом главное внутреннее противоречие его сознания. Благородство такого человека, как Макпик, рождается и проявляется не в эффектных подвигах на глазах у рукоплещущих зрителей, а в медленном, трудном, часто отнюдь не привлекательном, мучительно выстраданном преодолении всего, что мешает человеку оставаться человеком.
Это черты характера очень органичного, целостного. Противоречивость поведения Макпика — живая противоречивость, в ней естественное течение самой жизни, а не надуманная автором схематическая конструкция.
Будучи индивидуально своеобразным, образ Макпика вместе с тем становится и подлинным обобщением. Он вырастает в символический образ простого человека США, который поставлен перед необходимостью сложного выбора. И отношение к неграм оказывается лишь частью более общей проблемы — проблемы жизненного пути, проблемы выбора между беспринципным компромиссом («такова жизнь») и трудной, но благородной борьбой.
Сила Мальца-художника лучше всего проявляется в наиболее драматичном жанре прозы — в новелле. В жанре романа писатель чувствует себя менее уверенно.
«Длинный день в короткой жизни» можно рассматривать как серию или цикл новелл, связанных между собой единством места действия и общностью проблематики.
История Варнея — особая новелла; суд над ним — другая новелла; пребывание Уилсона и Балу (белого, напавшего на Уилсона) в карцере — снова отдельная новелла.
Просчет писателя сказывается главным образом в композиции, во внутренней структуре сюжета. Представляется несколько искусственным — во всяком случае для решения данной темы — уже самый прием ограничения пределов повествования движением часовой стрелки. Все втиснуто в один день тюремной жизни. В результате непомерной становится в романе роль случайности. Поэтому книгу порой захлестывает материал, не имеющий отношения к развитию основных сюжетных линий. Все это и мешает воспринимать роман как органическое целое.
Но, несмотря на эти просчеты, роман Мальца производит сильное впечатление. Он приводит читателя к выводу: только в борьбе с теми силами, которые мешают человеку оставаться человеком, — залог достоинства, свободы и счастья личности.
Л-ра: Иностранная литература. – 1959. – № 3. – С. 210-214.
Произведения
Критика
