10-08-2020 Норман Льюис (Norman Lewis) 134

Н. Льюис. Германская компания

И. Васильева

Роман Нормана Льюиса«Одинокий пилигрим» (1953) повествует о гражданской войне в Лаосе, «Вулканы над нами» (1957), одно из лучших произведений Льюиса, — о контрреволюционном мятеже в Гватемале, инспирированном ЦРУ, «Зримый мрак» (1960) — о войне, которую вели французские колонизаторы в Алжире. В «Бегстве с темного экватора» (1977) речь идет о зверствах профашистской диктатуры в Колумбии, в «Сицилийском специалисте» (1977) развенчиваются преступные действия итальянской мафии и ее связи с американскими политическими организациями.

Очень часто в центре действия произведений Льюиса оказывается персонаж, которого, строго говоря, не назовешь героем, нередко по своим убеждениям он очень далек от взглядов писателя. Однако логика событий неумолимо приводит протагониста — человека субъективно честного, но предпочитающего поначалу позицию стороннего наблюдателя — к неизбежному принятию решения, к выбору своего места в расстановке сил.

Все вышесказанное относится и к роману Н. Льюиса «Германская компания», действие которого происходит в одной из провинций Боливии в конце 70-х годов.

Англичанин Джеймс Максвелл попадает сюда почти случайно: лет десять он служил в английском флоте, скитался по всему земному шару. Боливия привлекла его прежде всего удивительным своеобразием своей нетронутой природы. За пять лет упорного труда Максвеллу удается основать небольшой бизнес: он скупает старые поломанные грузовики и, отремонтировав, сдает внаем. Но до стабильности далеко: приходится конкурировать с сильным соперником, Карранзой, — у того и дело крепче, и связи обширнее. Случай, а точнее, Германская компания, которой Карранза давно стоял поперек дороги, помогают Максвеллу: Карранза убит, и Максвелл наследует его «дело» и огромный участок девственного леса.

В этой провинции Боливии немало немецких поселенцев, обосновавшихся здесь после Второй мировой войны. Среди них встречаются и бежавшие из Германии фашисты, военные преступники и их последователи. Правительство прекрасно осведомлено об этом, но находится под сильным влиянием немцев. Германская компания, детище немецкой колонии, владеет огромным капиталом и контролирует почти половину экономики провинции: в ее руках сахарная промышленность, заготовка леса, выращивание хлопка, разведение овец и т. п. Словно щупальца злобного чудовища, словно страшная раковая опухоль, распространяется Германская компания по стране, проникая во все сферы ее экономики и политики, безжалостно уничтожая конкурентов, скупая и хищнически эксплуатируя национальные богатства. Там, где недавно росли уникальные леса, остались голые, порой выжженные равнины. Немцам выгодно продавать лес, а на вырубленных участках устраивать ранчо для разведения скота. Мясо же потом вывозится из страны и сбывается в Японии или ФРГ — там больше платят.

Германская компания вводит свои «методы» обращения с местной рабочей силой: так, шоферов, уличенных в пьянстве, а тем более контрабанде, избивают до полусмерти, ломают им руки, наносят страшные увечья. В «образцовом» сельскохозяйственном предприятии введена строжайшая военная дисциплина, и малейшая провинность карается крайне жестоко. В столовой этого хозяйства висит длинный список предписаний, каждое из которых начинается со слов: «Категорически запрещается...» Но Германская компания хочет добиться от своих рабочих не просто безоговорочного послушания. С чисто фашистским изуверством она требует, чтобы те были довольны и... улыбались. «Рабочий день начинается с улыбки» — гласит лозунг все в той же столовой. Как тут не вспомнить изощренно-глумливую надпись над входом в гитлеровские концлагеря: «Труд освобождает»!

Но, пожалуй, наиболее ужасно обращение Германской компании с коренным населением Боливии, индейцами. Индейцев сгоняют с насиженных мест — лживыми посулами, дешевыми приманками, но в основном силой: на их поселки спускают с вертолетов день и ночь орущие в полную мощь громкоговорители, а то и попросту, без церемоний, сбрасывают динамит. Помещенные затем в специальные резервации, абсолютно непригодные для существования, боливийцы массами вымирают — от болезней, голода, скверного обращения. Немцы нагло объявляют, что неответственны за уничтожение индейцев, прикрываясь лживо-демагогическими фразами о прогрессе, который они, немцы, несут стране, о «несоответствии» индейцев новой «исторической фазе» и т. п.

Компании удается найти поддержку своим преступным действиям не только у правительства страны, но и у церкви. Так, верой и правдой служат им английский миссионер Мерфи и его помощник Джонсон, фигуры, обрисованные писателем с беспощадным сарказмом. Безжалостный и невосприимчивый к чужим страданиям, Мерфи к тому же еще и отвратительный ханжа, не перестающий бубнить о необходимости «духовного спасения» индейцев. Под стать ему и Джонсон, который в ответ на обвинение, что ничего не делается для спасения умирающих в резервациях индейцев, бесстыдно заявляет: «Мы приносим больным успокоение нашим присутствием. Мы молимся за них».

Норман Льюис разворачивает перед глазами читателя страшную картину возрождения и распространения фашизма в центре Латинской Америки. Опасность фашистского порабощения страны очевидна многим персонажам романа. Помощник министра Гай Перез с тревогой говорит о том, что «немцы задушат нас». Даже он, высокопоставленный чиновник, начинает чувствовать себя гражданином «второго сорта» в своей стране.

Озабоченность растущим влиянием Германской компании выражает и английский вице-консул Биггс, который привозит Максвелла в уединенный уголок провинции, избранный немцами для еженедельных военных маршировок и парадов. «В прошлом году их было около сотни, — с беспокойством говорит Биггс, — в следующем будет не меньше пяти тысяч. Рак начинается с одной клетки».

Долгое время Максвелл отказывается анализировать сущность действий Германской компании. Свято придерживаясь избранного им принципа «не вмешиваться в политику», он оценивает немцев лишь с точки зрения их «деловых» достоинств. Максвелл с готовностью начинает сотрудничать с компанией и отдает ей «на выучку» своих шоферов. По предложению немцев он покупает себе роскошный дом рядом с их виллами. Он упорно не хочет задуматься над очевидными вещами: и тем, что владения немцев ограждены колючей проволокой, через которую пропущен ток высокого напряжения, а в домах у них установлены радарные установки, сигнализирующие о приближении постороннего, и тем что отец его ближайшего приятеля-немца, Адлера, одного из руководителей компании, военный преступник, на совести которого, в частности, массовое уничтожение населения Украины (это, впрочем, становится известно не сразу), и над военными парадами немцев, проходящими с соблюдением всех фашистских ритуалов... Это последнее обстоятельство он и вовсе не принимает всерьез, называет «ностальгией», «безобидной игрой». Максвелл отвергает здравые советы своих соотечественников держаться подальше от немцев, «пока не поздно». Но давление неопровержимых фактов со временем заставляет его задуматься о «деятельности» компании и своей роли в происходящем.

А факты обрушиваются с устрашающей быстротой: зверски убит лучший шофер Максвелла, посланный им на обучение к немцам («Вы в самом деле думаете, что он был красным?» — задает Максвеллу вопрос Адамс, его помощник, и тот вынужден ответить: «Нет, он просто был человек, который никогда не пил, читал больше, чем ему было полезно, и задавал слишком много вопросов»). Обследуя с вертолета новый участок леса, Максвелл узнает от пилота о бесчеловечном обращении немцев с индейцами, а в скором времени получает возможность и воочию убедиться в этом; он становится свидетелем хищнического истребления лесов, что приводит и к уничтожению неповторимого животного мира страны.

Чувство вины, которое испытывает Максвелл из-за сотрудничества с Германской компанией, постепенно усиливается. Адамс прямо заявляет шефу, что их фирма «утратила уважение, которым некогда пользовалась». Но особенно острый приступ вины, даже предательства, Максвелл ощущает, узнав о гибели колонии «Маргарита». Это объединение свободных сельскохозяйственных кооператоров продержалось одиннадцать лет. Но и духом своим, и делами, и самим фактом своего существования оно мешало компании, и та всячески способствовала гибели колонии, не брезгуя самыми безжалостными и беспощадными способами: лишила ее поливной воды, перегородив плотиной реку, погубила урожай колонии, сбросив с вертолета споры ядовитых растений. Максвелл, правда, чем мог, помогал колонии (медикаментами, тракторами) — прежде всего из чувства глубокой симпатии к ее руководителю Рамосу. Его восхищали стоицизм и бескорыстие этого человека, вышедшего из местной земельной аристократии и ставшего социалистом. Тем не менее в печальной гибели колонии «Маргарита» и в самом деле есть — хоть и косвенно — доля вины Максвелла; он не только не препятствовал компании в ее бесчинствах, он фактически сотрудничал с нею — правда, не замечая, а точнее, не желая замечать истинной сути ее действий. За свою позицию «невмешательства» Максвеллу пришлось заплатить дорого. Друзья недаром предупреждали его, что, как только прочие конкуренты компании будут устранены, придет его очередь: компания зарится на приобретенный Максвеллом участок леса, смежный с ее владениями.

Сохранить в неприкосновенности этот уголок нетронутой природы — вот о чем мечтает Максвелл, отказываясь продать его немцам. Те расценивают его нежелание как объявление открытой войны. Теперь немцы не церемонятся с Максвеллом: спровоцировав его встречу с Рамосом (а этот человек объявлен вне закона), Максвелла арестовывают, а затем выносят решение о его депортации из страны.

Позиция стороннего наблюдателя, лишь запоздало почувствовавшего ложность своего положения, закономерно приводит Максвелла к поражению. Стоять в стороне от схватки невозможно (тот же Адлер справедливо утверждает: «В этой стране политика входит во все»), необходимо сделать свой выбор, пассивность и уклончивость лишь способствуют распространению зла.

В свете того, что нам известно сегодня о военном перевороте в Боливии, поражает сила предвидения писателя, его политическая зоркость и проницательность, в частности, когда читаешь строки вроде следующих: «Эта страна, — говорит начинающий прозревать Максвелл, — повернет к милитаризму... Рано или поздно офицеры могут поддаться искушению обратиться к нацистским колонистам за помощью... Гай Перез думает, что это может привести к появлению нацизма в Латинской Америке. Долгое время я считал, что эти теории нелепы, но теперь я не уверен в этом».

Фашизм — страшная угроза свободе личности, независимости страны, всему живому, утверждает своей книгой Норман Льюис. И спасение только в сознательной, самоотверженной борьбе с ним, в единстве всех прогрессивных сил.

Л-ра: Современная художественная литература за рубежом. – 1981. – № 1. – С. 24-26.

Биография

Произведения

Критика