Наблюдения над пейзажем романа «Емельян Пугачев» В. Шишкова
П. Д. Лихошвай
Пейзаж — наименее изученная сторона мастерства романа «Емельян Пугачев» В. Шишкова. В критико-биографических очерках о писателе этот вопрос не был предметом специального исследования. Между тем у большого мастера пейзаж всегда является важным фактором в раскрытии идейного замысла художественного произведения.
В трехтомной эпопее «Емельян Пугачев» В. Шишкова пейзажи в тексте занимают сравнительно небольшое место. Характер пейзажа и его идейно-эстетические функции в романе разнообразны. Наблюдается характерная особенность Шишкова в обрисовке природы — пейзаж преимущественно связан с народными персонажами. Представители господствующих классов и царского двора рисуются обычно в интерьерной обстановке. А если иногда их изображению и сопутствуют пейзажи, то они лаконичны, даются в объективном авторском описании, чаще всего служат фоном.
В традиционной функции фона пейзаж выступает в главах, посвященных Семилетней войне (первая часть первой книги романа). Здесь редко встречаем обширные зарисовки природы. Это небольшие рисунки, отдельные пейзажные детали. Они обозначают место действия, время и т. д. Вот ландшафт местности, где находилась русская армия во время Гросс-Эггерсдорфской битвы. «Место это представляло собой возвышенную равнину, версты две длиной, около версты шириной. Сзади — с обрывистыми и крутыми берегами река, ограждающая тыл армии, впереди — неширокая, в полторы версты, полоса непролазного леса, подошедшего справа к самой реке, а с четвертой стороны, слева — огромный и глубокий буерак. Из этого места было лишь два выхода: справа — небольшая прогалина между лесом и рекой, слева — проход в четверть версты между лесом и буераком. Стотысячная армия расположилась тылом к реке, фронтом к лесу, а за полосой леса простиралось обширное Гросс-Эггерсдорфское поле».
Писатель лишь фиксирует рельеф, как бы топографически воссоздавая местность.
«Солнце меркло, садилось, а бой все гремел. Поздний вечер. Обе стороны расстреляли весь порох, дрались врукопашную...
Но вот прихлынула тьма. А вместе с ней нечеловеческая ярость бойцов начала резко выдыхаться».
Основное назначение этого рисунка — обозначение отрезка времени действия.
Пейзажные наброски и элементы пейзажа обрамляют главы и подглавки. Начало подглавки, в которой изображен решающий бой Кунерсдорфского сражения. «Шесть часов вечера, солнце склонялось, жара сдавала, но бой стал разгораться с новой силой» и коней: «Было одиннадцать вечера. Обозначились звезды, опять засветлела луна».
Такие пейзажные обрамления глав придают особую композиционную стройность произведению.
Незначительное место, занимаемое пейзажем в первой книге романа, обусловлено ее композиционной ролью. Первая книга, являющаяся экспозицией, очень насыщена действием.
В дальнейшем ходе повествования функции пейзажа расширяются. Во второй и третьей книгах романа картины природы образуют свою сюжетную линию, которая развивается параллельно с общественной линией, то есть крестьянской войной. Здесь образы природы подаются не отдельными случайными картинами, а как звенья единой неразрывной цепи. Такая особенность — прибегать к развернутым описаниям всех изменений в мире природы — характерна для романов Шолохова. Шишков, как и Шолохов, держит в поле зрения читателя постоянные перемены в природе. В «Емельяне Пугачеве» показаны все времена года: осень, зима, весна, лето. Эта особенность, по-видимому, вызвана спецификой жанра эпического произведения, действие в котором происходит в течение длительного периода.
Большинство пейзажей романа связано с историей пугачевского движения, с судьбами народа и Пугачева. Эпические описания жизни и борьбы народных масс сменяются пейзажными картинами.
Во второй и третьей книгах пейзаж продолжает выступать в роли фона. Специфика сюжета обусловливает постоянное передвижение героев, каждый раз они выступают в новой обстановке. Восставшие берут многие города и крепости. Описание их в романе создает ту реальную среду, которая окружает персонажей в их исторической деятельности.
Для поэтического видения Шишкова характерно одухотворение природы. Она, как живое существо, приветствует и одобряет добрые дела и поступки героев. Когда пугачевцы взяли с собой девочку Акулечку, ищущую «батюшку-царя», им были благодарны, как им показалось, и небо, и воздух, и лес.
Метафоризация, к которой писатель часто прибегает, своими корнями уходит в народное творчество. Это придает окружающему миру первозданную свежесть и красоту. У Шишкова одухотворены различные явления природы и вещественного мира. «Густой лес задвигал плечами, зашумел», «огонь вновь сразу воспрянул», «вот вихрь крутнул, крутнул в последний раз и так же внезапно, как возник, сложил крылья, замер».
Метафоризованные глаголы оживляют пейзажи, согревая их человеческим чувством.
Встречаем в романе картины природы, так густо наполненные персонифицированными образами и метафоризацией, что по своему характеру они напоминают что-то сказочное.
«Тьма, вспугнутая возникшим светом, закачалась, заструилась, как широкое полотнище темной рыхлой кисеи. Десятки факелов плевались во тьму ярким огнем и клубящимся красноватым дымом. Весь лес сразу преобразился, ожил, наполнился сказочной нежитью. Деревья, казалось, перебегали с места на место, подпрыгивали, замахивались на путников мохнатыми лапами».
Употребление метафоризованных глаголов, изображающих движение, делает картину динамичной. Явления природы, одухотворенные через метафоризацию, расширяют эстетическое воздействие пейзажа.
Тональность пейзажей меняется в зависимости от содержания тех жизненных ситуаций, к которым они соотнесены. Победному шествию Пугачева в начале восстания соответствуют яркие краски в изображении пейзажа, буйство жизненных сил в окружающем мире.
Восставшие торжествуют. Башкирия перешла под власть Пугачева. Подраздел начинается развернутой картиной природы, но она дается не сразу, а отдельными зарисовками, которые сопровождаются раздумьями героев.
«Сады в цвету. Луга позеленели. Уже степной ковыль — краса весны — распускает свои пышные кивера. Всюду неумолкаемый бубенчик — песня жаворонков. Воздух гудит, трепещет от их трелей. И сердца собравшихся у костров людей охвачены волнением свободы. Весна, солнце, бачка-осударь, воля! Никого нет над ними, над башкирцами, кроме царя и солнца.
А бачке-осударю, а Юлаю с Салаватом честь и прославление из края в край!
Озорные суслики, пересвистываясь, приподнимаются на дыбки, греют на солнце свои пестрые грудки, с любопытством осматривают ожившую степь. Хохлатые чибисы перепархивают с места на место и тоскливо стонут: неведомо откуда пришли какие-то, пригнали лошадей, и вот их гнезда с малыми птенцами обречены на гибель. И обиженные птицы по-своему плачут, по своему жалуются царю жизни — солнцу».
Пейзаж здесь играет важную идейно-художественную роль, содействуя раскрытию основного социального конфликта. Первый эскиз радостный, светлый, создан преимущественно цветными красками, ассоциируется с приподнятым настроением героев. Второй эскиз как бы представляет самостоятельный пейзаж, независимый от людей, но он связан с образом солнца, к которому тянутся суслики. Заканчивается картина изображением чибисов, обращающихся к солнцу со своей жалобой. Можно говорить здесь об образе-символе. Солнце — символ свободы. Свобода и солнце необходимы людям и всему живущему на земле.
Метафоризированные эпитеты и глаголы усиливают эту связь окружающего мира с людьми.
Отличительной чертой повествовательной манеры Шишкова является предварение событий. Эту роль иногда выполняют пейзажные зарисовки. Накануне убийства Лидии Харловой и ее брата Николая изображается пейзаж, который настораживает читателя, предвещая недоброе.
«Ночь стояла лунная. Голубели сыпучие снега, туманились далекие просторы, поблескивали мертвым пламенем остекленные окна избенок. Два запорошенных снегом вороньих пугала на огороде были, как два безликих привидения с распростертыми руками. И этот огромный огород, примыкавший к дому Пугачева, походил на заброшенное кладбище: взрытые, местами обнаженные от снега гряды темнели, как могилы. В глубине виднелась покосившаяся баня, будто старая часовня на погосте, а молодые вишни с голыми ветвями напоминали надмогильные кресты».
Предметный мир и явления природы схвачены в определенном ракурсе. Художник находит и выделяет в них подобие с могилами, кладбищем, надмогильными крестами, часовней на погосте, то есть всем, что связано со смертью.
В третьей книге романа, где показан большой размах пугачевского восстания, охватившего множество городов и сел, вовлекшего в борьбу огромные массы людей, тональность пейзажа иная, чем в первых двух книгах. Картины опустошения и разорения, как страшные результаты войны, написаны в темных красках. Однообразные, мрачные пейзажи даются через восприятие различных персонажей: Суворова, Рунича и Долгополова, Михельсона, чем подчеркивается их типичность. Здесь картины природы наполнены страданиями людей. «Было время жатвы. Кругом ширились тучные, изобильные, с наливным колосом, поля и нивы, но жнецов не было видно... Разве-разве где покажется седая голова согнувшегося с серпом деда или промелькнет среди колосьев согбенная спина женщины в темном повойнике на голове...
По несжатым нивам топтался беспризорный всякий скот — коровы, овцы, свиньи, — рыл, уничтожая хлеб, довершая бедствие крестьянина».
Пейзаж дан в авторском описании. В него вкраплены фигуры безымянных старика и женщины. В композиции самого рисунка содержится контраст. Щедрые нивы и поля и немощные, старые жнецы.
Подводя итоги последствий стихийного крестьянского восстания, которое ширилось и росло неудержимым «огненным потоком», писатель стремился охватить взором большое пространство, обозреть всю Россию. С этой целью он наблюдает природу сверху, «с подоблачных высот». Это позволяет художнику создать типичный реалистический пейзаж не отдельной местности, а всей России, захлестнутой стихией народного движения.
«И если бы промчаться нам на орлиных крыльях по всему простору восстания, можно было бы видеть необычайное зрелище. Ночью — почти на тысячеверстном пространстве бесконечные огни пожарищ. Уж не Мамай ли снова пришел на Русь, или, может быть, сама собой земля возгорается, может, демоны, разъяв недра земли, пускают на многострадальную Русь пламень кромешного ада, или крылатые ангелы, низринувшись с небесных высот, стремятся сжечь на бесправной земле плевелы греха и раздора?
Днем все просторы — на восток и запад, на север и на юг — кроются клубами дыма. Хлеб не убран, поля заброшены, скот бродит без пастырей. По деревням и селам безлюдица. Но дороги живут, дороги кишмя-кишат народом, обозами. Туда и сюда, по всем направлениям, движутся толпы людей...».
Пейзаж органически связан с основной сюжетной линией романа, составляя неотъемлемую его часть. Композиционно пейзажные рисунки переплетаются с событиями, составляя единый поток развития сюжета. Пейзаж очеловечен страданиями людей, раздумьями автора. От обрисовки общей картины разоренной и опустошенной земли художник переходит к рассказу о судьбах отдельных персонажей: одинокого столетнего старца, покинутого всеми, маленькой девочки, которую некому накормить, и снова к новым сотням и тысячам деревень и сел, попадающих в поле зрения писателя. Таким путем создается своеобразная панорама России периода восстания, производящая на читателя неизгладимое впечатление.
Удачно использован в романе пейзаж для характеристики персонажей, в частности Емельяна Пугачева. Пейзажные зарисовки, связанные с образом Пугачева, дают возможность художнику глубже раскрыть мир мыслей и чувств народного вождя.
После принятия имени Петра III Пугачев с несколькими казаками, которым он объявился царем, направляется в Яицкий городок. Он не доверяет своим спутникам, боится их, тревожится о том, как примет ею яицкое казачество.
«Двигались верхами. Ночевали в степи без костров, таились, опасаясь сыщиков коменданта Симонова. Утром опять тронулись в путь. Чика вел царя через сырт, гористой степью, на хутора братьев Кожевниковых.
Перед Пугачевым расстилались незнакомые скучные места. На душе было смутно, тягостно, он не знал, что его ожидает впереди. Он весь теперь — в зависимости от Чики и Мясникова. А что у них в мыслях? Может быть, оба казака — предатели. Ну, этот краснощекий, с беленькой, клинышком, бородкой, кажись, парень ничего. А вот черный, лупоглазый Чика? Выжига, околотень какой-то, прямо — черт! Ведь Чика сразу усомнился, что Пугачев есть царь, да, поди, и теперь не верит. Неужто они, дьяволы, предадут его?..
Он посмотрел по сторонам, — все та же выжженная степь, кой-где холмики, кой-где деревцо торчит.
Исподволь, незаметно, и степь, и небо, и все четыре конца земли свернулись, словно необозримый плат, обняли Пугачева, приплюснули, он стал, как в мешке, охваченный со всех сторон какой-то плотной пустотой, и — все исчезло».
Пейзажная картина нарисована серыми красками, без тропов. Подается не сразу, а отдельными зарисовками, которые вкрапляются а повествование, переплетаются с действием. Пейзаж психологизирован, наполнен тревожным чувством Пугачева. Ему кажется, что он попал в ловушку. «Плохо дело», — решил Пугачев и не на шутку оробел. Конь под ним закачался, степь заколыхалась, перед глазами встал туман».
Будущее неизвестно, спутники, на которых вся надежда, затаились. Есть от чего помутиться голове Пугачева.
Пейзажи раскрывают социальное положение жизни народа и отношение к нему Пугачева.
«Большинство изб стояло без труб, они топились по-черному и мало походили на жилища человека...
Пугачев глядел на эти обомшелые избенки, глядел на огромный погост, густо утыканный крестами, как донские плавни тростником, и его сердце сжималось. И потому, что больно сжималось сердце, в голове Емельяна Иваныча крепла мысль, что дело его свято».
Картина нарисована двухпланово. Сначала дано объективное авторское описание, дальше пейзаж, увиденный глазами героя. Ни одного мазка цветной краской, весь рисунок выдержан в мрачных тонах.
Встречаем контрастные пейзажи, которые тоже способствуют более глубокому раскрытию идейного содержания. Неудачи сопутствуют Пугачеву. Безуспешно проходит штурм Оренбурга и Яицкого городка, среди атаманов началось недовольство. Поэтому народного вожака не радует красота зимнего дня, погруженный в свои раздумья, он ее как бы не замечает.
«Снова едут молча и час, и два. День сиял, день звенел солнцем и морозом. Подобно расплавленному серебру, сверкали белевшие снега, И если б не были густы длинные ресницы Пугачева, резкий свет, казалось, ослепил бы его глаза. Небо было голубое, и высокое, как раскинутый над землею купол круглого шатра, и купол тот усыпан лепестками незабудок. А вверху купола солнце; оно горит, но не согревает, от солнца — свет и холод...
Пугачев хмуро посматривал по сторонам. В его темных глазах отражались не радость морозного сияющего дня, не приятное чувство быстрого, под звон бубенцов, движения, а какое-то душевное смятение, беспокойство».
Пейзажный рисунок не только раскрывает тяжелое настроение героя, но и сам по себе представляет интерес. Нарисован он светлыми, яркими красками, с помощью звуковых и зрительных образов.
Идейно-эстетические функции пейзажа в романе многозначны. В первой книге наиболее характерен традиционный пейзаж, выполняющий роль фона. Первая книга бедна пейзажными зарисовками, это обусловлено ее композиционной ролью и большой насыщенностью действием.
Во второй и третьей книгах романа пейзажи занимают больше места, чем в первой. Они более, разнообразны по своему значению. Есть пейзажи-контрасты и пейзажи-предварения. Пейзаж является также важным фактором в раскрытии духовного мира народного вождя Емельяна Пугачева.
Наиболее распространены пейзажи, написанные объективным пером художника, реже — субъективизированные.
Шишковские пейзажи глубоко реалистичны и правдивы. Они воздействуют на чувства читателя, помогая глубже осмыслить богатое идейное содержание романа «Емельян Пугачев».
Л-ра: Вопросы русской литературы. – Львов, 1966. – Вып. 3. – С. 53-58.
Критика
