Многоликие двойники
А. Строев
Литературная судьба выпускника 1968 года, Клода Клоца (род. в
Примеров такого творческого «сосуществования» в современной французской литературе немало: модернист Жак Лоран, пишущий под именем Сесиль Сен-Лоран бульварные любовные романы, Фредерик Дар, автор классических детективов и психологических романов, создавший от имени своего героя Сан-Антонио блестящую серию бурлескных детективов: не говоря уж о знаменитой мистификации Ромен Гари — Эмиль Ажар. Парадокс ситуации Клоц-Ковэн состоит в том, что его «серьезная» продукция расходится в десять раз лучше, чем «развлекательная». Вероятно, разгадка состоит в том, что для произведений массовой культуры насыщение литературной игрой (Клоц часто вводит в свои детективы юмор и фантастику) может оказаться не только бесполезным, но и вредным — игра разрушает «достоверность» рассказа, делает зыбкими правила повествования. Становясь соучастником в творении сюжета, читатель тем самым лишается ощущения привычного комфорта — одного из главных условий потребления «развлекательной» продукции.
В романах «Лаура Брамс» (1984) и «Замок От-Пьер» (1985) выбраны сходные экстремальные ситуации: в роли препятствий выступают потусторонние силы. Совпадают и композиция, и персонажи, и сюжет. Обе книги строятся на чередовании нескольких временных пластов и композиционных точек зрения, на сочетании рассказа от первого и третьего лица, различных форм повествования: дневник, письмо, роман, «документальные» свидетельства, оценка ученого. Разбивая текст на «вымышленные» и «правдивые» отрезки, Ковэн по-своему преломляет идею теоретика «нового романа» Рикарду о том, чтобы написать роман разными чернилами: синими — подлинные события, красными — придуманные (как в Древнем Египте использовали разные типы письма для деловых и художественных текстов — напоминает автор в «Лауре Брамс»). В романах разнятся только декорации. «Лаура Брамс» поделена на 14 глав, названия которых складываются в стихотворение — своего рода сонет без рифм (вдобавок персонажи, как бы вспоминая повесть «Е = mc², любимая», одно из первых произведений Ковэна, время от времени переходят на александрийский стих), «Замок От-Пьер» — на 9 частей, в соответствии с магической ролью этого числа в книге.
Действие «Лауры Брамс» заключено в двойное обрамление. Сначала отец Иеремия Ван Старкен, руководитель Лаборатории парапсихологии Гааги (один из героев книги), дает в предисловии и послесловии научный комментарий к работе писателя Ковэна. Затем в прологе (
Основное действие развивается в 1982 году с ретроспективными вставками из 1970-х. Знаменитый писатель Мишель Блазье, начав писать роман-дневник (отрывки из него, созданные в ином стилистическом ключе, создают еще одно «зеркало», отражающее события), встречается во время телепередачи с Лаурой Брамс (героини обеих книг одинаково безлики: около 30 лет, красивые, умные, преданные). Любовь зарождается с первого взгляда — ведь, как объясняет читательница писателю, они уже встречались в другой жизни. Всякий раз, когда Лаура попадает в музей, где хранятся находки из Древнего Египта, она теряет сознание. Лаура консультируется в лаборатории Ван Старкена, лечится у психиатра, пытается спрятаться от самой себя на севере и на юге, но напрасно — ее притягивает Египет, она должна разгадать тайну. Когда же наконец они вместе с Мишелем, не слишком верящим в метемпсихоз, проникают ночью в древнеегипетскую гробницу, писатель, попав в область действия таинственного поля, преображается: он убивает горячо любимую им женщину, нанеся ей 14 ножевых ран — как было предначертано неведомой ему историей. Придя в себя, Блазье в тюрьме кончает с собой.
В «Замке От-Пьер» количество самоцитат возрастает (в «Лауре Брамс» эпизоды со слепым братом героини непосредственно отсылали к «Слепой любви»), превращаясь уже в самоповторы. Традиционно и обращение к теме кино — писатель постоянно обыгрывает в своих произведениях стереотипы кинематографа (или просто отправляет героев смотреть фильмы), используя их как альтернативный, ложный (у Ковэна) или равноправный, истинный (у Клоца) код изображения действительности. («Я — продукт американского кино», — заявил писатель в одном из интервью.) В «Замке От-Пьер» автор дает герою профессию сценариста (одну из своих собственных), друзей — режиссера и актеров, возлюбленную — художницу по костюмам.
Марк Конрад, встретив на съемках Андреа, немедленно влюбляется в нее и вскоре приглашает провести с ним год в купленном им замке От-Пьер. С ними поселяется сынишка Андреа, каждый день выбирающий себе новое имя — литературного героя или великого человека. Увлекательнейшее занятие — обживание старого замка — постепенно поселяет тревогу в душе Марка. Роясь в архивах, расспрашивая старожилов, он выясняет, что все предыдущие владельцы узнавали заранее день собственной смерти. Читатель давно ждет чего-нибудь в этом роде: каждая глава начинается с описания различных «домов с привидениями», расположенных в разных частях света (завершаются же они отрывками из дневника или письма Андреа или ее сына, корректирующими основное повествование, которое ведется с точки зрения Марка). Герой вычисляет, что жить ему осталось всего две недели. Он срочно едет в Марсель, а вернувшись, покупает ружье, баррикадирует двери и окна замка — и смерть обходит его стороной. Но через некоторое время, упав с чердака, нелепо гибнет мальчишка. И Андреа понимает, что Марк во время поездки в Марсель переписал замок на имя ее сына. Перед тем как расстаться навсегда, герои поджигают замок-убийцу, пламя сбивает штукатурку, и на каждой стене вырисовывается кровавая цифра IX. Далее следует слово «конец», и тут же выясняется, что это был фильм, по сценарию Марка, который вместе смотрели все персонажи. Им осталось прожить в замке От-Пьер еще полгода...
В «Джунглях» (1986), отказавшись от прямой иронии, автор сознательно нагнетает «общие места». Все изображается только в превосходной степени — если уж наемный убийца, то лучший в мире, потомственный сицилийский мафиози, если негритянка — то королева, если богач — то миллиардер. Даже яд — самый ядовитый в мире, синтетический кураре. Гиперболизация распространяется на стиль («ствол черный, как ад»), на предметы обстановки (фаллос из слоновой кости с тигриным когтем на конце), на манеру поведения (героиня расплачивается только стодолларовыми купюрами, сдачу сует в карман плаща и, когда тот заполняется, выбрасывает все в ближайшую урну).
Роман сделан как путеводитель по «красивой жизни» современной цивилизации и противопоставленному ей «природному» существованию: роскошные отели, особняки, рестораны, дома мод — дикие тропические джунгли, невежество, нищета африканцев, жестокость мира преступников и богачей. Подробно и тщательно, как в голливудских фильмах, строятся многочисленные декорации (даже марки оружия ни разу не повторяются), постоянно вводятся все новые персонажи, иллюстрирующие какое-нибудь одно свойство или качество (как в поэтике классицизма): дикость, богатство, лакейство, сила, подлость, глупость, умение взрывать, душить или стрелять. Клоц старается избежать ощущения литературной игры, тема искусства звучит снижено, почти пародийно: один наемник — бывший художник-авангардист, другой коллекционирует книги, третий — картины, а знаменитый архитектор мечтает стать автомехаником. Сгущение стереотипов массовой культуры приводит к возрождению архаических мотивов и повествовательных структур. Сюжет романа (в наиболее общем виде) соответствует структуре волшебной сказки. Вневременной характер книги подчеркнут точной датировкой действия — если в «Замке От-Пьер» основные события происходят в год издания — в 1985-м, то в «Джунглях» — два года спустя — в 1988-м.
Роман выстроен по канону волшебной сказки. Первый сюжетный блок, «предварительное испытание», посвящен параллельному описанию детства и юности героев, родившихся в один день (в
Любая сказка начинается с нанесения ущерба. Американский миллиардер Витторио Финкер, импотент и садомазохист (в романе насилие и эротика неразрывно связаны), решает построить суперотель в африканской глубинке: надо уничтожить десятки гектаров подлинных джунглей, дабы воссоздать под стеклянным колпаком джунгли искусственные. Маленькое племя феллонгов решает остановить нашествие белых с помощью своих луков и отравленных стрел.
В то же время глава мафии Баранко, давний друг и соперник Финкера, решает уничтожить конкурента и поручает операцию Васко. Тот завербовывается в охрану строящегося отеля и вскоре получает задание отыскать и нейтрализовать феллонгов («Пойди туда, не знаю куда»). Найдя племя, он влюбляется в Карам и заключает союз с туземцами. Для того чтобы покончить с отелем, надо убрать Финкера («трудная задача» — для женитьбы на принцессе надо убить змея). Васко возвращается на стройку, минирует отель и отправляет своего лучшего друга донести на себя: напуганный Витторио Финкер отказывается приехать на торжественное открытие, но посылает в Африку половину своих телохранителей. Тем временем Васко приезжает в Штаты и, легко справляясь поодиночке с оставшейся охраной, приканчивает миллиардера. Творение Финкера (начинавшего когда-то как мафиози, как и Васко, — мифологическое двойничество змея и змееборца) гибнет одновременно с ним (Клоц дает параллельный монтаж эпизодов): последние воины из племени феллонгов ценой своей жизни проникают в отель, поджигают его и убивают постояльцев.
После предварительного и основного испытания по сказочному канону следует дополнительное: Андавон, начальник охраны Финкера, устраивает охоту на Васко, ранит его отравленным кинжалом. Васко вырывается из ловушки и успевает ампутировать себе руку, чтобы не погибнуть от яда («метка» сказочного героя, необходимая для финальной идентификации). В конце концов Васко сам убивает Андавона и отправляется вместе с Карам в джунгли — возрождать племя феллонгов.
Создавая историю новоявленных Адама и Евы, автор, должно быть, веселился от души. Но наружу смеховая стихия практически не пробивается.
Появление Ковэна отнюдь не помешало Клоцу — писатель активно работает под двумя фамилиями. Напротив, популярность псевдонима обеспечивает лучший сбыт давней продукции: десять книг Патрика Ковэна поддерживают двадцать пять романов Клода Клоца. Но, оставив на долю литературного двойника смешение стилей, Клоц добился чистоты жанра, отделив авантюрное повествование («Даракан», 1978; «Джунгли») от фантастического («Чудесные приключения Ансельма Левассера», 1976; «Дракула отец и сын», 1983) и комического («Времяпрепровождение», 1980).
«Джунгли» сознательно сделаны автором как образец массовой продукции. Гораздо интереснее случай с детективами Лэне и романами Ковэна: с противоположных сторон они приходят к одинаковому результату. В отличие от произведений разноуровневых, элитарно-массовых, рассчитанных на многослойную, бесконечную в принципе интерпретацию (как «Имя Розы» У. Эко), в их творениях соединение расхожего материала с приемами, наработанными культурой элитарной, порождает произведения, предназначенные среднему — широкому — читателю.
Л-ра: Современная художественная литература за рубежом. – 1988. – № 2. – С. 91-98.
Произведения
Критика
