«Памела» Ричардсона как сентименталистский социально-психологический роман
О.Ю. Рязанцева
Метод «Памелы» трактуется в целом различно, но в русле концепций «психологического реализма» и сентиментализма. Если учесть, что понятие «психологического реализма» в зарубежном литературоведении носит оценочно-комплиментарный характер, то можно увидеть, что специфика метода «Памелы» непосредственным образом связана с проблемой своеобразия двух типов английского сентиментализма. Как правило, метод первого романа писателя либо констатируется на уровне определения, либо трактуется по аналогии со стилистикой драмы начала века без учёта своеобразия отражения раннесентименталистского мирочувствования в романе.
На проблему метода «Памелы» в российском литературоведении влияет неоднозначное понимание сентиментализма: с одной стороны, традиционная концепция “психологического реализма” находится в прямой зависимости от трактовки сентиментализма как реакции на Просвещение, с другой – появление в последнее время тенденции выделять в сентиментализме два этапа позволило рассмотреть творчество Ричардсона в русле раннего сентиментализма. Вместе с тем этот подход требует дальнейшей конкретизации в связи с акцентированием обусловленности сентиментализма предромантической эстетикой, недостаточной разработкой специфики раннего сентиментализма и отсутствием подробного анализа романа.
Как известно, «Памела» появляется в 40-е года XVIII века. По мнению современных учёных, это - время формирования английского сентиментализма, активного переосмысления в его русле опыта предшествующего романа Дефо, Свифта, прозы миссис Хейвуд, миссис Дэвис, Джей Баркер и др., французских, писателей конца XVII - нач. XVIII века (Мариво, Прево, Кребийон, Дюкло и др.). Социокультурная ситуация рубежа веков в Англия и Франции при параллельном сосуществовании нескольких направлений (позднее барокко, рококо, зарождающийся сентиментализм) создала более благоприятные социально-политические условия, психологический климат для культуры рококо, получившей развитие и в Англии. Сложное соотношение «Памелы» с предшествующей традицией свидетельствует о том, что роман появился если не на контрастном, то на несхожем литературном фоне. Думается, что «Памела» возникает как ответ на популярную в рококо этическую концепцию, переосмысляя характерную для этого направления романную любовную ситуацию – героиня (либо герой) перед лицом соблазна. Ричардсон переводит эту ситуацию в сентименталистскую тональность - стойкая добродетель героини вознаграждается нравственным чувством к ней героя и законным браком.
Эпистолярная форма повествования, где ситуация нравственного воспитания не столько является констатирующим морализаторством, сколько поиском необходимого нравственного поведения, позволяет Ричардсону при глубоком знании локковской теории воспитания чувством как основы нравственности, теории врожденного нравственного чувства Гефтсбери не повторить их идеи, не превратить роман в некое прямолинейное назидание, а заставить читателя сопереживать напряжённому конфликту через сочувствие героине, приходя к приятию её нравственной позиции.
Репутация «Памелы» как монологического эпистолярного повествования, созданная многими исследователями романа, представляется неверной. Соединяя эпистолярный принцип повествования с фабульностью, Ричардсон намеренно вводит письма других персонажей (письма родителей Памелы, мистера Б., пастора Уильямса, леди Дэйверз, авторские суждения) во-первых, как средство развития сюжета, во-вторых, для создания атмосферы истинности происходящих событий и объективности характеристик героев, причём Ричардсон создает иллюзии синхронности переписки, когда читатель знакомится с письмами, созданными по свежим следам событий. Попытка преодолеть монологичность есть и внутри эпистол героини: не только в переданных ею диалогах с другими персонажами, но и в установке на определенных адресатов, их реакцию (письмо-утешение, письмо-отказ и т.д.). Привносящая внешне эффект хаотичности структуры романа, - и вместе с тем, подтверждающая авторский замысел изобразить непосредственную в рефлексии и рассудительную добродетель, - вторичная линия переписки персонажей, включенная в записи Памелы, не только способствует амбивалентности восприятия героини (её наивность не противоречит её рассудительности), но также дополняет атмосферу полифоничности романа. В самом повествовательном принципе романа, таким образом, зафиксированы поиски той «диалогичности», которую М. Бахтин считает признаком зрелой романной формы.
Взаимовлияние и взаимообусловленность раннесентименталистской стилистики и проблематики эпистолярностью и её функциями (конфликторазрешающей, сюжетообразующей) проступает в ряде важных аспектов. Оно сказывается в переплетении традиций просветительства (изменение автором традиционного понимания женской, пассивной добродетели, воплощение в образе Памелы добродетели активной, воспитывающей) и сентименталистского колорита, проявляющемся в непреодолимом желинии героини писать даже в заточении, без возможности передать эти записи родителям. Жажда эпистолярного самовыражения и самоанализа является не только компонентом сюжета, но составляет раннесентименталистское своеобразие образа Памелы, главным достоинством которого является чувствительность, передаваемая через рассудочность и проявляющая своё воспитывающее влияние в способности к саморефлексии в письменной форме. Во-вторых, разрешение главного конфликта «нравственной чувствительности» Памелы и «неразумной страсти» мистера Б. также носит просветительски-сентименталистский характер. Традиционная просветительская ситуация воспитания разрешается по-сентименталистски: преображение героя, пробуждение в нём чувствительности становится возможные только после прочтения мистером Б. записей Памелы, фабульная развязка - свадьба героев - реальна после разрешения главного конфликта романа, что также связано с раннесентименталистской концепцией вознаграждения нравственного, разумного чувства, нашедшего воплощение в браке.
Характерной особенностью раннесентимемталистской стилистики является создание писателем прозы, эволюционизирушей внутри себя: это - временная диспропорция первой части и всего остального действия романа, служащая средством акцентирования «минутных подробностей», удлинение эпистол и разрастающаяся рефлексия по мере движения действия к развязке, замедление действия после разрешения конфликта. Представляются неправомерными упреки некоторых исследователей в затянутости действия и слишком ранней кульминации, так как использование этих средств позволило писателю передать подробности не только критических для героини событии и вызванных ими чувств, но художественно воссоздать состояние рождающегося взаимопонимания мужчины и женщины, нравственную, и следовательно, настоящую любовь, приносящую счастье дружеского общения, т.е. истинное вознаграждение добродетели.
Отражение в «Памеле» нового раннесентиментального мирочувствования, подготовленного социально-культурным контекстом первой половины XVIII века, повлекло за собой своеобразное переплетение в романе традиций английского Просвещения, тесно связанного с пуританством и философскими концепциями Локка, Шефтсбери и сентименталистских тенденции с их особым пониманием к чувствительности и к чувству как критерию истины. Вместе с тем решение просветительской романной коллизии происходит по-сентименталистски: герой перевоспитывается только тогда, когда просыпается его чувствительность, когда он тронут письмами Памелы, глубиной ее моральной рефлексии, убедительностью доводов, ее рассудительностью.
Л-ра: Становление и развитие зарубежного социально-психологического романа. – Днепропетровск, 1993. – С. 106-111.
Произведения
- Английские письма, или история кавалера Грандисона
- Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов
- Памела, или награжденная добродетель
Критика
