Ранние романы Эвелина Во
Г.А. Анджапаридзе
До последнего времени имя Эвелина Во (1903-1966), одного из крупнейших английских прозаиков XX в., мало что говорило отечественному читателю. Лишь в 1969 г. появился перевод повести «Незабвенная», кстати сказать, далеко не самого сильного произведения писателя.
Будучи католиком и убежденным консерватором в политике, писатель резко отрицательно относился к современной ему Англии, остроумно и зло высмеивал пороки своих соотечественников.
Почти совсем не разработан вопрос о периодизации творчества Э. Во. Даже в трудах английских и американских ученых нет общепринятой периодизации его литературной деятельности. Кроме того, не всегда ясен принцип, который лежит в основе деления творческого пути писателя на периоды. Так, например, автор интересной, но несколько поверхностной монографии об Э. Во М. Бредбери, критик и романист, видит у Э. Во два периода, ссылаясь при этом на слова самого писателя, который в 1946 г. заметил, что в его творчестве проявляется новый интерес к стилю и религиозным проблемам. Вряд ли подобное обоснование следует считать научным.
В отличие от Бредбери, который полагает началом второго периода незаконченный роман «Прерванная работа» («Work Suspended», 1941), американский профессор Д. Карене, тоже выделяющий два периода, предлагает считать границей между периодами роман «Снова в Брайдсхеде» («Brideshead Revisited», 1945). Подобные разногласия нетрудно объяснить, если принять во внимание изменения, происходившие в мировоззрении писателя в годы второй мировой войны, участником которой он был. Э. Во не видел истинных причин войны. Война для писателя оказалась прежде всего символом торжествующей бесчеловечности и жестокости, символом абсурда, побеждающего начало разума и гармонии, которое так искал Э. Во в окружавшем его мире. Конец 40-х — начало 50-х годов — период очевидного перелома в мировосприятии писателя, углублении его пессимистических взглядов на прогресс и цивилизацию. Но, продолжая оставаться скептиком до конца своих дней, Э. Во в своем последнем произведении — трилогии «Почетный меч» («Sword of Honour», 1965), которое писалось с перерывами свыше десяти лет, начинает искать положительные ценности, которые можно было бы противопоставить погрязшему в пороках обществу. Изменения в мировоззрении наглядно отражаются в изменении манеры писателя: яркая сатирическая и комическая направленность ранних романов осложняется лирической интонацией. Однако органическое слияние сатиры и лирики происходит только в трилогии.
Новая манера вырабатывалась постепенно, поэтому представляется целесообразным выделить в творческом пути писателя три периода. Первый — романы 30-х годов. Второй, переходный период начинается романом «Прерванная работа» и заканчивается романом «Снова в Брайдсхеде». К третьему периоду относятся произведения Э. Во, написанные в послевоенные годы. Закономерность выделения специального переходного периода обосновывается тем, что на всех произведениях, созданных в эти годы, лежит печать поисков, композиционной или даже стилистической незавершенности. Думается, хотя по этому поводу можно спорить, что «Снова в Брайдсхеде» заключает этот период поисков, поскольку в этой книге в наибольшей мере проявляется романтическое и лирическое начало; стиль ее приподнятый и несколько даже выспренный. В последующих произведениях вновь преобладает сатира.
Первый роман Э. Во «Упадок и гибель» («Decline and Fall») вышел в свет в 1928 г. и имел шумный и несколько скандальный успех. История Поля Пеннифезера, скромного студента-богослова, волею всесильного случая втянутого в водоворот удивительных и головокружительных приключений, написана с профессиональным блеском. Щедро одаренный от природы чувством юмора, обладавший неистощимой фантазией на разного рода курьезные, а зачастую и довольно рискованные ситуации, молодой писатель достаточно откровенно сформулировал свою цель — отразить «упадок и крах» общества, в котором жил.
Центральный конфликт «Упадка и гибели» — столкновение микромира наивного невинного человека и макромира, то есть общества, — характерен для всех ранних романов писателя.
Поль Пеннифезер тихо и спокойно, как в скорлупе ореха, жил в •своем маленьком ограниченном и уютном мирке. Усердно и старательно изучал богословие, выкуривал три унции табаку в неделю, выпивал полторы пинты пива в день и не подозревал, какие приключения готовит ему судьба. Он и представить себе не мог, какой удивительный, полный опасностей и соблазнов мир существует за стенами его колледжа, мир, живущий по законам насилия и несправедливости. Впрочем, впервые с несправедливостью Поль сталкивается в родном колледже. Однажды вечером, возвращаясь домой, он во дворе колледжа попадает в толпу членов некоего аристократического клуба, которые справляют очередной юбилей. Одному из подвыпивших ревнителей «клубной чести» кажется, что на Поле галстук их клуба: беднягу-богослова немедленно раздевают и почти нагишом пускают по двору. А наутро Поля выгоняют из колледжа за «непристойное поведение».
Поль остается один на один с миром, который незамедлительно показывает ему свое истинное жестокое лицо: опекун присваивает деньги, которые оставили Полю родители; директор школы Фэгэн, пользуясь безвыходным положением Поля, платит ему нищенское жалованье. Потом Полю начинает вдруг везти. Он становится сначала домашним учителем сына богатой светской дамы Марго Бест-Четвайнд, потом ее любовником и, наконец, женихом... Но мир устроен совсем не так просто... Всего за несколько дней до свадьбы Поля арестовывают по обвинению в торговле «живым товаром». Оказывается, его богатая невеста — владелица целой сети увеселительных заведений в Латинской Америке. С помощью всесильной Марго, которая, правда, нашла себе уже другого любовника и другого жениха, Поля вызволяют из тюрьмы — ему якобы необходима операция. Во время этой операции он будто бы умирает. Смерть его засвидетельствована, власти спокойны, а Поль, живой и невредимый, только немного ошеломленный всем испытанным, возвращается в колледж под именем своего дальнего родственника, чтобы продолжить прерванное на год образование. Таков сюжет романа. Он дает возможность автору нарисовать достаточно широкую сатирическую картину английского общества 20-х годов нашего столетия.
Описание школы Фэгэна, где работает Поль, вызывает смех, но смех этот вовсе не весел. Там ничему не учат. Полю предстоит первый урок: «Но чему я должен учить их?» — в панике спросил Поль. «О, я и не пытался учить их чему бы то ни было, по крайней мере, до настоящего времени. Добейтесь, чтобы они вели себя тихо.» «Вот именно это мне никогда и не удавалось», — вздохнул Прендергаст».
Осмеивая английское общество и издеваясь над его пороками, писатель приближается к теме социальной несправедливости. Конфликт «личность — общество» начинает перерастать в конфликт «богатые — бедные». Магическая власть денег безгранична: коллега Поля, Граймз, требует, чтобы тот принял деньги от богатого обидчика, и слушать не хочет робких возражений Поля, что его честь не позволяет ему так поступить; неудачливый педагог Фэгэн пресмыкается перед богатыми и знатными родителями своих учеников; Марго ничего не стоит дать взятку и выкупить Поля из тюрьмы, а Поль прекрасно понимает, что она ни при каких условиях не может оказаться в тюрьме на его месте. Стоит заметить, что Марго Бест-Четвайнд не прекратит благополучно заниматься своим достойным ремеслом, о чем Во расскажет на страницах следующего романа.
Однако конфликт «богатые — бедные» автором лишь констатируется. Он не получает сколько-нибудь развернутого осмысления и разрешается крайне просто: отвергая корыстолюбие, продажность и аморализм окружающего мира, писатель возвращает героя в уютный микромир, уверенный в том, что навсегда отбил у Поля охоту иметь дело с обществом и его обитателями. Этому очевидному бегству от действительности в мир чистых идей Э. Во пытается дать некоторое теоретическое обоснование. Сравнивая жизнь с колесом смеха в Луна-парке, один из персонажей романа говорит Полю, что тот не должен был «забираться на колесо», потому что он «статичен», а не «динамичен». «Динамичны», по мнению автора, обитатели макромира. Они все время в движении, в погоне за лучшим куском, забывая в постоянном кружении и в повседневной суете о разумном духовном начале, которое воплощает Поль. Автор убежден, что эти два начала несовместимы, и поэтому попытки нравственно-чистых, «статичных» героев следующих романов войти в «динамичный» мир будут столь же бесплодны.
В «Упадке и гибели» Э. Во не интересуют движения и изменения характеров. В этом смысле все действующие лица романа статичны. Даже Поля все его приключения и встречи с людьми ничему не научили. Автор прямо заявляет, что это входило в его намерения. Он приглашает нас принять условия игры — настоящий Поль исчезает, как только оказывается вне стен колледжа, потому что «на деле вся эта книга есть рассказ о таинственном исчезновении Поля Пеннифезера».
В этой безусловно шутливой авторской декларации есть большая доля истины. Для писателя реален только мир Поля, где сохранилась скромность, чистота и порядочность, а «внешний» по отношению к Полю мир населен уродливыми и карикатурными тенями, которые, как в страшном сне, пронеслись мимо героя и растаяли в воздухе, когда он вновь переступил порог своей комнаты в колледже.
Провозгласив условность и нереальность мира «теней», Э. Во развязал себе руки и дал волю своей богатой фантазии, заранее оградив себя от любых упреков по поводу удивительных персонажей, выведенных в его романе, и не менее странных событий, происходящих с ними.
В самом деле, разве в английской частной школе в 20-ые годы XX в. могут работать такие невежественные и чудаковатые люди, разве могла королева лондонского «света» отравить собственного мужа и быть содержательницей публичных домов, а ее пятнадцатилетний сын выбирать ей любовников, и наконец, почему же автор так невозмутимо повествует о нелепых кончинах своих персонажей? Но все они лишь только тени...
Таков типичный гротесковый прием, с помощью которого Э. Во над миром реальным строит свой удивительный и курьезный мир, где обнажаются все скрытые пружины, приводящие в действие мир реальный, где люди не стесняясь делают только то, что им хочется, и говорят то, что они думают, раскрывая свою сущность.
Э. Во поистине неистощим, изобретая все новые ситуации, призванные продемонстрировать пороки общества. Выгнанный из колледжа за непристойное поведение, Поль прощается со швейцаром, который говорит ему: «Я думаю, вы станете школьным учителем, сэр. Большинство джентльменов, выгнанных за непристойное поведение, именно этим и занимаются».
Казалось, что может быть невероятнее, алогичнее, абсурднее, — люди, выгнанные за «непристойное» поведение, становятся школьными учителями! Но этот разговор отражает действительное положение в английской школе, в чем убеждаешься, «посетив» школу д-ра Фэгэна. Ситуация, изображенная автором, по сути своей гротескна, потому что она противоречит здравому смыслу, но тем не менее она почерпнута из жизни. В этом и состоит отличительная черта большинства гротескных эпизодов Э. Во. Все они интересны не только тем, что в «сгущенной», «концентрированной» форме отражают определенные жизненные закономерности, но и тем, что они, несмотря на их нелепость и абсурдность, не являются плодом авторской фантазии. Если они и не происходили на самом деле, то безусловно в принципе могли произойти в том царстве пороков и аморализма, в которое ввел нас автор.
В первом романе Э. Во сатира тесно переплетается с элементами блестящего юмора. Иногда писатель словно забывает, что цель его показать «упадок и гибель» общества, и начинает любоваться своим действительно великолепным даром замечать в людях комические черточки и вызывать смех читателей. Поразительно смешны оба коллеги Поля, безграмотный, вечно попадающий впросак, но неунывающий капитан Граймз, разительно напоминающий комические персонажи Смоллета, и бывший пастор Прендергаст. Неописуемо смешны история женитьбы Граймза, который в первую брачную ночь благополучно отправляется в пивную, и матримониальные теории Прендергаста.
Один из самых уморительных и невероятных персонажей романа — полубезумный, полутаинственный дворецкий в школе Фэгэна, Филбрик. Каждому из учителей он доверительно рассказывает историю своей жизни, причем в одной из них он фигурирует в качестве богатого судовладельца, в другой — популярного романиста, а в третьей — в качестве ушедшего на покой взломщика. К тому же выясняется, что Филбрика разыскивает полиция за то, что он, останавливаясь в гостиницах в разных концах страны, жил, как лорд, и подписывал фальшивые чеки «Сэр Соломон Филбрик». Кажется, все ясно. «Мания величия», — замечают приехавшие за ним детективы. Но автору этого мало. Он сталкивает Поля и Филбрика в тюрьме, где последний выдает себя за брата начальника тюрьмы и убеждает всех, что попал в заключение за поджог замка в Уэльсе. Но и это еще не все. Э. Во придумывает для Филбрика невероятный конец: вернувшийся к своей прежней размеренной и чистой жизни Поль с приятелем едут на велосипедах, и их почти сбивает несущийся с бешенной скоростью «Роллс-Ройс», в котором накрытый тяжелым меховым пледом сидит... Филбрик. «Как поживаете? Заходите как-нибудь ко мне», — кричит он Полю. А на вопрос приятеля, кто это был, Поль отвечает: «Арнольд Беннет».
Но даже в забавных бурлесках и уморительных гротесках первого романа уже звучат печальные ноты: глупо гибнет чудаковатый и безобидный Прендергаст. В уста этого одного из самых смешных персонажей романа писатель вкладывает слова значительные и печальные: «Я никак не мог понять, зачем господь вообще создал этот мир».
Уже в первом романе Э. Во, правда, еще очень приглушенно, начинает звучать и тема войны, которая впоследствии займет важное место в творчестве писателя. Он опасался новой войны и ощущал ее приближение.
Недаром финал романа «Грязная плоть» («Vile Bodies», 1930), названный откровенно иронически «счастливый конец», происходит во время «самой большой битвы в истории человечества».
Второй роман принципиально отличается от первого тем, что в нем уже нет микромира, в котором мог бы спрятаться наивный и невинный герой. Да и сам герой, начинающий писатель Эдам Фенвик-Саймс, значительно вырос и повзрослел по сравнению с Полем. Если Поль с его невинностью и простодушием так и остался для общества чужеродным телом, пришельцем из другого мира, то Эдам хочет стать его полноправным членом. Но все же Эдама сближает с Полем желание иметь еще и убежище, защищенное от мира. Один из героев книги определяет это стремление как поиск «прочности и постоянства». Эдам видит «прочность и постоянство» в браке, но ему так и не суждено этого добиться, потому что у него нет денег. «Деньги правят». Пожалуй, ни в одном романе Э. Во этот мотив не звучит с такой силой, как в «Грязной плоти».
Деньги — символ «прочности и постоянства», их иллюзия. В мире пошатнувшихся устоев и рухнувших идеалов деньги сохранили свою призрачную власть, но и они не могут принести счастья.
Писатель вовсе не думает, что «золотая молодежь», несущаяся на бешеных скоростях в машинах, сидящая в ресторанах и барах, проводящая и убивающая свою жизнь на бесчисленных балах, счастлива. Э. Во справедлив, нетерпим и язвителен в осуждении своих героев — той «грязной плоти», которая дала название книге. Разочарованные в идеалах, которым служили их предки, строители и хранители Британской империи, восстающие против пуританства и ханжества викторианской морали, они ничего не могут предложить взамен.
Их жизнь, исполненная внешнего блеска, острых ощущений и экстравагантных выходок, представляется одной героине мотогонками по замкнутому кругу, где ни одна машина не может остановиться, и они мчатся все быстрее и быстрее, и разбиваются одна за другой...
Отрывочная, скомпонованная из отдельных кусков, рассказывающих о том или ином персонаже, композиция, разительно напоминающая «контрапунктное» построение у Хаксли, призвана еще раз подчеркнуть атмосферу хаоса и нестабильности мира, в котором действуют герои книги.
Эдам Фенвик-Саймс, по крайней мере в душе, чуть-чуть лучше и чище остальных. Он — единственный, кто проявляет неудовлетворенность духовного порядка, мучается оттого, что понимает никчемность своего существования.
На первый взгляд может показаться, что Эдаму просто катастрофически не везет: на таможне у него отбирают рукопись его книги, по выходе которой он собирался жениться на Нине, владелец издательства заставляет его подписать кабальный договор, Нина допускает случайную ошибку, из-за которой Эдама выгоняют из газеты, где он вел колонку светской хроники.
Однако серьезна удача Э. Bo-реалиста в том, что весь ход событий в романе строится так, что именно невезение героя воспринимается как неизбежность и закономерность. Любой более счастливый конец или неожиданный успех Эдама были бы отступлением от правды жизни, разрушали бы внутреннюю логику развития событий.
«Грязная плоть» — без сомнения остроумная сатира, но тон книги значительно печальнее фарсовой интонации «Упадка и гибели», потому что на этот раз мир «теней» нарисован намного реалистичнее, полнее и его торжество ощущается как неотвратимое. Сатира Э. Во охватывает аппарат управления Англией от невежественных служащих таможни до развлекающегося в обществе японской баронессы премьер-министра. Автор не считает необходимым комментировать происходящее, он как будто просто регистрирует факты. Но тщательно отобранные эпизоды говорят сами за себя. Таможенник с нескрываемым презрением перебирает книги, которые везет в Англию Эдам. «Особое отвращение» вызывает у него томик Данте: «Французская, да? — сказал он. — Могу себе представить, какая там гадость... Если нам нельзя положить конец этим изданиям в нашей стране, мы по крайней мере можем не пропускать их из-за границы».
И «Чистилище» великого итальянца остается в таможне «до выяснения», что не может удивить, поскольку список запрещенной литературы начинается с ... Аристотеля.
Быстро сменяя друг друга, следуют сцены, убеждающие нас в резко отрицательном отношении писателя к тем, кто правит Англией. Он зло высмеивает полную недееспособность политиканов. Сначала слово дается бывшему королю вымышленной восточной страны Руритании, который хочет разобраться в английской государственной системе: «Сколько бы раз я ни приезжал в Англию, у вас всегда другой премьер-министр, и никто не понимает, что к чему».
Потом только в течение одного мгновения звучит полный свифтовского сарказма голос самого автора, бесстрастно комментирующего строки из Киплинга, процитированные расстроенным нелюбезностью прекрасной японки незадачливым премьером: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут (что было очень жалким выводом для бывшего министра иностранных дел)». Завершает эту злую политическую карикатуру премьер-министр собственной персоной: «Какая еще война? — спросил премьер-министр резко. — Никто ни слова не говорил мне о войне. Я полагаю, мне следовало бы об этом знать. Будь я проклят, — сказал он с вызовом, — если они начнут войну, не посоветовавшись со мной. Для чего же тогда нужен кабинет, если в нем настолько отсутствует взаимное доверие?». Писатель откровенно говорит о том, что Англией управляет не кабинет министров, а крупные капиталисты. Может быть, немного невероятным покажется эпизод, когда всесильный газетный магнат лорд Мономарк говорит на прощанье Эдаму: «Скажите министру внутренних дел, что он может войти. Он ждет в приемной, вы легко его узнаете — такой противный человечек в пенсне». Однако гротескная «заостренность» этой сцены имеет глубокие корни в действительности. Лорд Бивербрук, безусловный прототип персонажа Во, обладал в британских правительственных кругах поистине огромным влиянием.
«Грязная плоть» — заметный шаг вперед на пути Э. Во к реализму. Подтвердить это можно любопытным примером. В «Грязной плоти» есть свой Филбрик, полутаинственный персонаж, которого называют «пьяным майором». Познакомившись с ним случайно в баре, Эдам дает «майору» тысячу фунтов, чтобы тот поставил их на какую-то известную только ему замечательную лошадь. Лошадь эта действительно побеждает, и Эдаму причитается тридцать пять тысяч фунтов, которые он, однако, никак не может получить, хотя несколько раз встречает «майора». То им мешает уличное движение, то «майор» настолько пьян, что не узнает Эдама, то Эдам, не зная, кто его разыскивает, просит передать, что уехал в Манчестер, и бедняга «майор» отправляется туда. Встречаются они на поле боя в самом конце книги. «Майор» оказывается генералом и предлагает немедленно выписать чек. Но... фунт обесценился, и теперь на эти деньги можно купить только пару бокалов вина и газету. По сравнению с образом Филбрика, который был фигурой чисто комической, образ «пьяного майора» несет большую смысловую нагрузку — он в символической форме выражает главную мысль книги о полном «упадке и гибели» того общества, которое нарисовал автор, о зыбкости и неустойчивости всего, чему поклонялись в нем люди. Даже деньги, начало начал буржуазного мира, теперь ничего не стоят. Говорит он о тщетности всех попыток героя приспособиться к бессмысленным законам этого рушащегося мира в поисках «прочности и постоянства».
Слабее первых двух книг Э. Во следующий роман «Черная беда» («Black Mischief», 1932), включаемый даже западными критиками в число «консервативных» сатир писателя. В нем в полной мере проявилась противоречивость политических, социальных, человеческих симпатий и взглядов писателя. Однако проще всего было бы назвать это произведение реакционным и антиафриканским. В нем пришли в открытое столкновение политические привязанности Э. Во и его неоспоримый талант сатирика.
Политические убеждения, а точнее заблуждения автора наглядно выражены в коротком предисловии к изданию 1962 г.: «Тридцать лет назад казалось нелепостью, что какая-то часть Африки сможет обойтись без управления европейцами. Однако история не пошла по тому пути, который в то время казался самым естественным».
Тем не менее, оценивая эти кажущиеся сегодня просто абсурдными соображения, следует иметь в виду замечания одного из крупнейших и старейших теоретиков-марксистов в Британии Р. Палм Датта, который писал: «...представление об империи и о Британии — центре крупнейшей в мире империи — чуть ли не как о естественном порядке вещей все еще глубоко коренится в народном сознании...
После того как от всех шовинистических манифестаций и «крестовых походов» Бивербрука остается лишь усталость и скептицизм, после того как слова школьных учебников о «созидателях империи», и о подвигах, которые создали империю, забываются, все-таки сохраняется неясное, самое общее и наполовину подсознательное представление о том, что Британии предназначено самой судьбой править другими народами; об «империи, в которой никогда не заходит солнце»; о естественном праве Британии посылать военные экспедиции в Малайю, Гонконг, на Кипр и в Ирак; о «цивилизаторской миссии» Британии, заключающейся в том, чтобы вводить законность и порядок, полицию и железные дороги и обеспечивать отсталым народам продвижение к самоуправлению под соответствующим контролем; об исконном превосходстве английских институтов и социальных и экономических норм Британии».
Кажется, что слова Р. Палм Датта сказаны по поводу африканских путевых очерков и романов Э. Во, — так точно и глубоко объясняют они природу проколониалистских привязанностей писателя, который и в силу своего происхождения был действительно убежден, что видно из цитированного предисловия, в «божественном имперском праве Великобритании».
Тоска по размеренности и порядку в анархичном, не подчиняющимся никаким закономерностям мире объективно вела католика и консерватора Во в тот самый лагерь реакции, где одновременно с ним или немного раньше оказались Т.С. Элиот, Э. Паунд, У. Льюис, Р. Кэмпбелл и некоторые другие видные английские литераторы.
В «Черной беде» очевидно противоборство таланта сатирика и в корне неверных политических и социальных концепций представителя британского «middle-class», в результате которого на свет появляется неожиданный парадокс: художественно осваивая новый жизненный материал, писатель в романе интерпретирует его совсем по-иному, нежели в очерках, которые, несмотря на меткость отдельных наблюдений и зарисовок, все-таки поверхностны. В романе наиболее удачными оказываются сатирические образы европейцев, их жизнь и нравы, а Африка и африканцы исполняют функцию вспомогательную, являются фоном. Недаром в романе за исключением молодого императора Сефа нет ни одного образа африканца, характер которого имел бы значение сам по себе, а не являлся бы иллюстративным символом, служащим для раскрытия охватившего весь мир варварства и дикости.
Писатель отнюдь не ставил своей целью достоверно описывать Африку. Как совершенно справедливо отмечает американский критик А. Кернан: «Черная беда» не карикатура на нелепое и дикое африканское королевство, а гротескный образ западной цивилизации XX века». Недаром молодой император Азании Сеф, восторженный поклонник современной западной цивилизации, доводит свою страну до критического состояния, стараясь подогнать ее под западный образ жизни. Наивностью и полным непониманием того, что происходит на самом деле, Сеф разительно напоминает Поля Пеннифезера.
Условность фигуры Сефа, да и большинства азанийских эпизодов, вне всякого сомнения, входила в замысел автора, они должны быть приняты априори, как заданные правила «игры».
Сюжетная схема проста и уже известна — наивный и невинный герой и жестокий и полный опасностей мир. В своей попытке «поладить» с миром Сеф идет даже дальше Эдама Фенвик-Саймса, который хотел к нему приспособиться. Сеф пытается реорганизовать мир в соответствии со своими фантастическими представлениями о прогрессе и цивилизации, и, естественно, терпит сокрушительное поражение.
Таким образом, очевидно, что и центральный конфликт, и центральный персонаж «Черной беды» представляют собой модификацию, правда, уже на другом жизненном материале конфликтов первых романов.
Однако в третьей книге Во впервые появляется новый и чрезвычайно интересный персонаж — Бэзил Сил. Бэзил — полный антипод Поля и Эдама. Потомок знатного и богатого аристократического рода (отец его в течение 25 лет был главным парламентским организатором консервативной партии), он, не в пример многим другим, легко усвоил аморализм своей среды. Вот уж действительно человек, для которого не существует никаких моральных норм и сдерживающих центров. Он — убежденный прожигатель жизни, паразит и проходимец, ищущий только развлечений и наслаждений. К двадцати восьми годам он научился только одному — тратить завещанные ему деньги самыми разнообразными способами. Он настолько преуспевает в этом занятии, что постоянно сидит без гроша, залезает в долги, подписывает фальшивые чеки, оплачивать которые приходится его матери и любовнице.
Узнав из газеты, что Сеф выиграл битву за трон, Бэзил, которому надоели весьма однообразные лондонские похождения и бесчисленные кредиторы, решает отправиться в Азанию, тем более что он в одно время с Сефом был в Оксфорде. Деньги на поездку он добывает крайне просто — ворует у матери браслет. Между прочим, в дороге он обворовывает и соседа по каюте.
Простодушный Сеф страшно рад видеть Бэзила у себя в столице. Для него Бэзил, всегда бывший в Оксфорде законодателем мод и вкусов, является олицетворением европейской цивилизации. Без долгих размышлений Сеф назначает его «министром модернизации». Деятельность резвящегося Бэзила приводит многострадальную Азанию к окончательному краху и косвенно становится причиной низложения и гибели доверчивого Сефа.
Под стать Силу и английские дипломаты, у которых не остается времени на служебные дела, потому что они целыми днями без устали играют в теннис или бридж.
Несмотря на отдельные удачи, «Черная беда» представляет явный спад в творчестве Э. Во. Объяснить это можно, думается, тем, что писатель в каком-то смысле исчерпал тот круг тем и приемов, которыми он пользовался в своих первых произведениях.
Вышедший в 1934 году один из самых знаменитых романов Э. Во «Горсть праха» («А Handful of Dust»), доказал, что писатель ищет новые пути для художественного воплощения конфликта между человеком и растленным обществом. Если в двух предыдущих романах на первый план выдвигалось сатирическое изображение общества, то в «Горсти праха» Э. Во выбирает другой угол зрения.
Анализируя характер героя в его взаимодействии с обществом, автор приходит к важному выводу о невозможности существования в микромире, о неминуемом столкновении этого микромира, в который благополучно после всех своих приключений вернулся Поль Пеннифезер и в бесплодных поисках которого мечется по жизни Фенвик-Саймс, с растленным и жестоким макромиром. Писатель постигает неотвратимость и закономерность разрушения и гибели маленького и уютного мирка английской псевдоготики и викторианской морали, в котором живет герой романа Тони Ласт.
Тони откровенно старомоден во всех своих симпатиях и привязанностях: именно этим он и дорог автору. Тони претит полная мишурного блеска светская жизнь, круг его интересов замкнут семьей, поместьем и любимым домом, готическим Хэттоном. Но то, чему поклоняется Тони, внушает отвращение его жене Бренде. Размеренная и покойная сельская жизнь гнетет ее, а Хэттон кажется холодным, неудобным. Тони хочет от жизни готической «прочности и постоянства», а Бренда — наслаждений и блеска. Сначала она изменяет Тони с самым ничтожным и жалким представителем «света» Джоном Бивером, а потом совсем уходит от мужа. Э. Во предельно точен, когда показывает, что Бренду привлекает вовсе не Бивер. Ей нужно изменить мужу, чтобы обрести утраченную после замужества свободу, снова ощутить себя искательницей приключений, вернуться в мир, где все дозволено.
Тони теряет не только Бренду — во время несчастного случая на охоте гибнет их маленький сын. Эти две потери вынуждают героя покинуть Хэттон и отправиться со случайным попутчиком в джунгли Бразилии на поиски какого-то мифического индейского города. Спутник его гибнет, а сам Тони оказывается в плену некоего Тодда, поселенца-метиса, который заставляет Тони читать ему вслух романы Диккенса. Тони предстоит до конца дней своих читать Тодду Диккенса, а в его любимом Хэттоне дальние родственники устраивают ферму черно-бурых лисиц. Так кончается роман.
В «Горсти праха» почти нет комедийных образов за исключением, пожалуй, образа старого священника в Хэттоне, читающего своим прихожанам те же самые проповеди, которые он читал солдатам колониальных войск в бытность свою полковым капелланом на Востоке.
Тональность книги очень печальная, даже безысходная, что дало основание многим критикам сравнивать «Горсть праха» с поэмой Т.С. Эллиота «Бесплодная земля». Действительно, мотив «опустошеной земли», где честный и хороший человек одинок и бессилен, звучит в «Горсти праха» отчетливее, чем в предыдущих книгах. В этот мотив вплетается теперь новая тема — романтическая тоска по безвозвратно ушедшему прошлому.
Тони Ласт, что подчеркивается и его фамилией (Last), последний носитель ценностей и добродетелей агонизирующего аристократического мира. Конфликт между героем и аморальным и несправедливым миром приобретает большой общественный смысл, потому что герой «Горсти праха» не просто наивен и невинен, как Поль Пеннифезер, он олицетворяет идеалы романтического прошлого, растоптанные и отброшенные пришедшими на смену аристократии Биверами. Мамаша Бивер, ловкая и беспринципная маклерша и торговка недвижимостью, умеющая угодить всем и верящая только в деньги, — самый отталкивающий персонаж книги.
Биверы легко побеждают Тони. Его печальный конец закономерен. Ему нет места на земле, потому что время таких, как он, давно ушло. Автор явно сочувствует Тони, но нередко довольно зло смеется над ним. Такова уж особенность манеры Э. Во — если какое-нибудь явление комично в жизни, то можно быть уверенным, что и на страницах романа, оно тоже будет вызывать смех, независимо от теоретических постулатов автора. Попытки Тони выглядеть «несгибаемым, богобоязненным джентльменом старой школы» и разыгрывать средневекового лендлорда по существу нелепы и смешны.
Рассказывая о судьбе Тони, писатель правдив и последователен. Характер героя раскрыт безусловно глубже, нежели характеры Пеннифезера и Фенвик-Саймса. Однако и образ Тони, и, особенно, образ Бренды — это прежде всего образы-схемы, образы-аллегории. Так, Бренда воплощает безрассудное разрушительное начало современного мира, а Тони — романтическую мечту о дорогом сердцу автора прошлом. Эта с самого начала книги очевидная заданность противопоставления обедняет и упрощает образы героев. Иногда даже кажется, что перед нами не живые люди, а марионетки, которых дергает за ниточку автор. Но, как очень точно подметил Б. Бергонзи: «Тони Ласт несет в себе пафос деревянной куклы, которая вдруг начинает плакать настоящими слезами». От ярко раскрашенных сатирических и комедийных масок Э. Во идет к более глубокому и полному раскрытию характеров своих героев.
«Горсть праха» начинает новую линию в творчестве Э. Во, которая будет развиваться параллельно с сатирической, линию романтическую и лирическую, оплакивающую тот «Золотой век», когда человечество было лучше и чище, когда все было ясно и просто, и который, увы, нельзя возвратить. Свое полное и законченное воплощение линия эта найдет в романах «Снова в Брайдсхеде»и «Почетный меч».
После «Горсти праха» Э. Во вновь вернулся к чистой, фарсовой сатире. «Сенсация» («Scoop», 1938) — «роман о журналистах» — остроумная и злая книга, разоблачающая нравы буржуазной прессы. Но и ее конфликт, и ее герои, и подавляющее большинство приемов — это «повторение пройденного». Опять молодой и неопытный герой Уильям Бут, точная копия Поля, только он не изучает теологию, а тихо и безбедно живет в сельской местности и два раза в неделю выступает на страницах лондонской газеты с маленькими заметками о природе. Но и ему приходится вступить в полный путаницы и анархии мир — его принимают за другого человека и отправляют корреспондентом в расположенную на востоке Африки страну Ишмаелию, чтобы осветить происходящий там правительственный кризис.
Следует отметить один новый и важный момент в поведении героя. И Поль Пеннифезер, и Эдам Фенвик-Саймс и даже Тони Ласт были послушными рабами обстоятельств, в которые их ставил автор: им ни разу не предоставлялась возможность сделать выбор. Бут же оказывается перед альтернативой — вернуться домой, на природу, или остаться в обществе, которое обещает ему «все золото мира», потому что Бут вернулся из Ишмаелии знаменитым журналистом. И Бут, самый удачливый из всех наивных и невинных героев Э. Во, даже вышедший в некотором смысле победителем в столкновении с миром, отвергает все лестные предложения и возвращается в свою родную обитель. Тони Ласт совершил в свое время роковую ошибку, женившись на Бренде, которая принадлежала к иному, чем он, миру. Уильям Бут — последний и самый счастливый из наивных и невинных героев Э. Во предпочитает с этим миром никакого дела не иметь.
«Сенсация» — последний роман раннего периода. Несмотря на некоторые ошибочные политические оценки, явившиеся отражением консервативных взглядов писателя, он несет острый сатирический и критический заряд, направленный против современного общества купли-продажи, общества, в котором торжествует несправедливость и аморализм.
Ценность ранних романов Э. Во в их очевидном пафосе отрицания буржуазного мира, отрицания остроумного, злого и доказательного. Общим недостатком, присущим всем книгам первого периода, является некоторая фрагментарность композиции, «эпизодичность» построения, которая полностью преодолевается автором лишь в произведениях послевоенного, третьего периода, когда он создает свое самое масштабное и значительное произведение трилогию «Почетный меч».
В трилогии Bo-сатирик поднимается на новую ступень. По широте охвата материала она превосходит любой из предыдущих романов. Сохранив так ярко проявившееся в ранних книгах умение несколькими штрихами создать остросатирический портрет, писатель добивается в трилогии композиционной стройности и законченности. Кроме того, в трилогии наряду с беспощадным сатирическим разоблачением и осмеянием всей британской военно-бюрократической машины впервые у Во появляется попытка утверждения каких-то положительных ценностей; таков, например, принцип «творить добро», который писатель противопоставляет порочному и аморальному «современному миру», остроумное отрицание которого он начал еще в ранних романах.
Л-ра: Филологические науки. – 1971. – № 1. – С. 14-25.
Произведения
Критика
