Человек и война. Военная проза Э. Роблеса
Д. В. Кудрявцев
В творчестве современного французского писателя Э. Роблеса одной из центральных тем является тема Второй мировой войны, не потерявшая актуальности и в наши дни. Непосредственный участник войны, не раз подвергавшийся смертельной опасности, Роблес анализирует поведение человека в неординарных ситуациях, обращаясь к линии «люди и война». Необходимо, наверное, сразу отметить, что подобный взгляд на войну является одной из характерных особенностей послевоенной французской литературы. В лучших произведениях Лану, Веркора, Гаскара, Мерля война также изображается не столько через боевые действия, сколько через восприятие ее отдельной личностью, через поведение этой личности в экстремальных условиях, через влияние войны и сопутствующих ей факторов на человека. Зачастую при этом война анализируется через призму воспоминаний, на определенной временной дистанции. С похожей ситуацией мы сталкиваемся и у Роблеса.
В «военных» произведениях писателя прослеживаются как бы две магистральные линии — человек и война, фашизм и война. В данной статье нам хотелось бы остановиться лишь на первой из них.
Основными произведениями Роблеса о Второй мировой войне являются романы «Везувий» (1961), «Морская прогулка» (1968), «Однажды весной в Италии» (1970), новелла «Снег» и повесть «По ту сторону жизни» из книги «Ночи над миром» (1945), новелла «Эллен» из сборника «Тень и берег» (1972). Наиболее полно и законченно тематическая линия человек и война прослеживается в трех романах писателя. Поэтому мы уделим основное внимание анализу именно этих произведений.
Уже в названиях двух из них как бы незримо присутствует Италия, да и события всех романов, связанные с войной, происходят здесь. Этому факту легко найти объяснение. Роблес был назначен военным корреспондентом вновь создаваемой еженедельной газеты «Крылья Франции». Во время войны по делам газеты писатель побывал в Англии, а сразу после ее окончания в Германии, но большую часть времени провел в Италии, в частности более четырех месяцев в Неаполе.
В
Сюжет романа таков. Молодой французский офицер Серж Лонжеро проводит отпуск после ранения в Неаполе. Совершенно случайно он знакомится с итальянской девушкой Сильвией и влюбляется в нее. Поначалу Сильвия не отвечает на его чувство, но затем оно настолько сильно овладевает ее сердцем, что девушка пытается склонить Сержа к дезертирству. Однако долг и ответственность за судьбы всех людей не позволяют Сержу согласиться на это предложение; он возвращается на фронт, вновь ранен, демобилизован из армии, женится на Сильвии, но обнаруживает лишь бледную тень тех потрясших его своей силой и искренностью чувств, которые составляли их любовь.
Война в романе служит лишь фоном и своеобразным катализатором лучших или худших сторон человеческой натуры. Не сама война, не ее зверства и бесчеловечность описываются автором, а ее воздействие на человека. Нам представляется, что этот военный роман писателя является скорее психологическим романом, романом любви, действие которого разворачивается в экстремальных условиях войны. Ассоциативно его название — извержение вулкана, при котором присутствуют герои, как бы подчеркивает всепоглощающую силу природы и силу чувств людей. Не случайно Роблес отмечает в одном из интервью: «Я был из тех, кто лучше всего понимал это безумие, этот протест, эти чувства, похожие на извержение Везувия, который в ослепительном свете уничтожает и изменяет мир... В этот момент все призывало к тому, чтобы жить быстро, и счастье казалось таким же прекрасным и таким же хрупким, как цветки миндаля на капуйской равнине позади линий траншей».
Не только в «Везувии», но и в целом ряде других произведений, в частности в романах «Морская прогулка», «Действие», «Это зовется зарей», «Вверх по реке», «Сирены», писатель показывает, как любовь помогает людям обрести душевный покой и равновесие, потерянные в безразличии окружающего мира. Этот вывод подтверждается и мыслью Роблеса: «И в самом деле любить для меня — это один из способов оправдать жизнь, которую мы теряем. Любовь создает глубокое согласие с миром, который нам сопротивляется, непонятен нам и нас убивает. Я считаю, что она может дать душе достаточно сильное озарение и помочь нам преодолеть судьбу». Однако тут же необходимо отметить одну немаловажную деталь. Подобное отношение героев-мужчин к любви допускается писателем лишь в обычных условиях. Вот и Серж, находясь на излечении, забывает на время о том, что вокруг столько горя и страданий. Любовь к Сильвии, ее ответное чувство заставляют Сержа по-новому взглянуть на войну, на свое участие в ней. На время любовь становится единственной ценностью, ради которой стоит продолжать жить. Он думает: «О, Сильвия, Сильвия, я только что вошел в царство, где добро и зло больше не имели смысла! Царство, где можно было наконец забыть убитых на снегу, несчастные тела, разорванные на части снарядами! Где можно было забыть эту ужасную действительность земли, которая ничего не обещает! ... Она была права, была права; я достаточно сражался, достаточно страдал. Зло существовало и мир был жесток, но отныне я буду жить, не замечая ничего этого». Вместе с тем, несмотря на «головокружение от любви», Серж понимает, что он «не может предать самого себя, человека с грузом дружбы, воспоминаний, стремлений и желаний». Среди ужасов войны, испытав всю полноту счастья от разделенной любви, он осознает, что «самым трагическим в счастье является то, что оно никогда не бывает невинным».
Уже в своем первом романе «Действие» (1937) Роблес ставит главного героя Астона перед дилеммой: либо личное счастье, либо выполнение общественного долга; Астон откажется от любви ради единения с товарищами по классовой борьбе. Так и в романе «Везувий» автор подводит своего героя к проблеме выбора: либо жизнь в счастливой гармонии чувств с Сильвией, но тогда необходимо дезертировать и тем самым порвать все связи с друзьями, с миром; либо возвращение на фронт к ужасам войны, отказ от счастья. Серж выбирает второе. Таким выбором героя Роблес совершенно определенно продолжает линию предыдущих «невоенных» произведений: все в мире взаимосвязано, и каждый человек, и в первую очередь мужчина, как более сильный, ответствен за происходящее на земле, за вечное сохранение любви, женщин, детей. Лишь до определенного момента любовь может служить убежищем, спасением от непонимания и безразличия мира, но когда наступает час решительных действий, «момент выбора», мужчины говорят «мы», включая в это понятие всех женщин, всех детей, все любови земли. И на упреки Сильвии: «Вы, мужчины, умеете только умирать», Серж отвечает, что «в его глазах главное — это жить или умереть в полном согласии с самим собой». Его возвращение на фронт является высшим проявлением любви, это не отказ от нее, а ее защита.
В своих выступлениях и интервью Роблес неоднократно высказывал интерес к творчеству Э. Хемингуэя. В одном из писем автору статьи он отметил, что в книгах Хемингуэя «его привлекает в первую очередь стиль и точность. И еще диалоги. Хемингуэй посредством отдельных реплик умеет передать характер, внутреннее состояние персонажа в данный момент...». При сопоставлении произведений Роблеса и Хемингуэя можно обнаружить немало общих тем, одинаковый подход к различным проблемам бытия. Так и жизненные ситуации, в которых оказались герои романов «Везувий» и «Прощай, оружие!», во многом схожи, кроме одного — вопроса о том, что должно преобладать при столь драматических обстоятельствах военного времени: личное или общественное. В этой связи можно, наверное, говорить о том, что роман «Везувий», точнее позиция Сержа Лонжеро, а следовательно и Роблеса, полемизирует со взглядами мэтра американской литературы на поведение человека во время войны, высказанными им в романе «Прощай, оружие!».
Яркие, запоминающиеся женские образы — достаточно редкие гостьи на страницах книг Роблеса. Образ Сильвии, несомненно, является таковым. Чистая, пылкая девушка впервые в жизни узнает красоту и трудность любви. Сильвия — сильная личность, она не просто ждет любви, она хочет, чтобы «человек, которого она полюбит, смотрел на мир ее глазами»; для нее счастье — это прежде всего «гармоничное, полное слияние двух душ». На примере Сильвии Роблес наиболее ярко показывает свое отношение к особенностям любви женщин. По его мнению, женщина безоглядно бросается в это чувство, окружающий мир перестает существовать для нее, она готова пойти на любые жертвы, но только ради любви. Говоря «мы», женщина имеет в виду «я и мой любимый» даже в самых сложных условиях. И здесь вновь напрашивается аналогия с произведениями других авторов, в частности Стендаля. Сильвия напоминает нам Ванину Ванини, героиню одной из «Итальянских хроник», дошедшую в защите своей любви до прямого предательства.
В романе «Везувий» война оказывается тем социальным злом, которое нарушает нормальные отношения между людьми, мешает проявлению их лучших чувств, их счастья. И этой своей стороной она не менее страшна, чем жестокостями, зверством, человеконенавистничеством. Среди других книг Роблеса роман «Везувий» выделяется прежде всего повышенным интересом, к личной жизни человека, к сфере чувств. Любовь предстает как любовь-спасение и одновременно как любовь-преграда выполнению своего долга. Из-за сложной взаимосвязи двух сторон любви рождается правдивый рассказ о прекрасных устремлениях людей и тех преградах, которые ставит на их пути к счастью война. Можно, вероятно, говорить о том, что в романе писателю удается добиться достоверности в. показе войны через призму человека. Люди не только стреляют, ходят в атаки, умирают на поле боя, но и дружат, страдают от неразделенной любви, испытывают полноту счастья от взаимной. И на все это накладывает отпечаток война. Как нам представляется, следующий «военный» роман Роблеса «Морская прогулка» во многом продолжает линию, заявленную в «Везувии». Эта общность проявляется не столько в одних и тех же персонажах (Серж Лонжеро, Джо Коэн) и даже не в. том, что все военные воспоминания главного героя «Морской прогулки» Жоржа Море связаны с Неаполем, а прежде всего в единой линии поведения героев, в сходстве их жизненных принципов.
Действие «Морской прогулки» разворачивается в начале 50-х годов, и война в романе присутствует лишь в воспоминаниях, но эта ее ретроспективная роль очень важна, ибо она позволяет лучше обосновать и объяснить послевоенную жизнь героя. Наложение друг на друга и пересечение двух временных пластов как бы подчеркивает взаимосвязь всего происходящего в мире. Кстати, такой литературный прием является весьма распространенным во французской литературе шестидесятых годов. Достаточно назвать один из лучших романов Армана Лану о второй мировой войне «Когда море отступает», удостоенный Гонкуровской премии (1963), в котором используется аналогичный прием.
Участие в войне оставило глубочайший след в душе Жоржа. По замыслу автора, он представляет собой тип особо чувствительного и ранимого человека. Он очень сложно воспринимает свое участие в войне, необходимость убивать пусть даже ради правого дела и совершенно определенно не принимает ту действительность, в которой ему приходится жить после окончания войны. Военные воспоминания постоянно возникают в сопоставлении между тем, что Жорж делает в данный момент, и тем, что он испытывал в похожей ситуации во время войны. В этих сопоставлениях почти всегда прослеживаются две стороны: положительная и отрицательная. Положительная — это необходимость в единении людей, необходимость дружбы. Дружба с Сержем, Джо Коэном является тем бесценным приобретением, которое Жорж вынес со времен войны. Отрицательная — это разрушительное воздействие войны на духовный мир человека: на войне ему приходилось совершать противоестественные человеческой сущности действия — не утверждать жизнь, а убивать ее. Война меняла людей, делала их более «толстокожими, нечувствительными, опустошала их душу». Думая о той поре, Жорж отмечает, что «во время боев он оказался как бы без маски, понятный самому себе. Он осознавал свой страх, свою слабость, свою жестокость; он был мало удивлен, что убивает без эмоций, но был уверен в том, что ценная и важная часть его самого умирает, что его душа лишается главного и остается лишь скелет. А этот скелет души сводится в данный момент лишь к непреодолимому желанию крушить, уничтожать, к животной страсти выжить!».
Но не менее страшной оказывается для героя и жизнь после войны. Такие огромные людские потери, потери психологического порядка, когда у человека остается лишь «скелет души», а к чему они привели, изменилось ли что-нибудь в окружающем мире? Вот мысли Море, обращенные к другу: «Серж, мы сражались за справедливость, за справедливость такую, какой мы ее себе представляли, но вот война кончилась, и все оказалось иным, совсем не таким, как мы полагали...» «Как и ты, я вернулся с войны в мир, где правят деньги. Нет, я не хочу жить постоянно в исключительных условиях, но после моей демобилизации подобное существование, подчиненное совершенно бессмысленным целям, эти дни и ночи, быстро проходящие мимо и ничего не приносящие с собой, все это меня раздражает». В этих мыслях Море заключается, на наш взгляд, главная особенность романа «Морская прогулка». Сочетание двух временных пластов позволяет Роблесу показать духовную эволюцию героя: сначала война с ее ужасами калечит душу, а затем послевоенная действительность разочаровывает его в не меньшей степени.
Говоря в романе «Морская прогулка» о неудачной попытке Море адаптироваться к послевоенной действительности, Роблес заставляет еще раз взглянуть на проблему человека и войны. Во время войны героизм и самопожертвование, чувство долга и дружбы, стремление обнаружить в человеке его лучшие качества в определенной степени компенсировали необходимость убивать, терять моральные ценности. И, главное, существовала надежда, что все это не напрасно, что за этим в обществе последуют изменения к лучшему. Но послевоенные реалии, основанные на власти денег, на «родстве сейфов, а не сердец», разочаровывают в еще большей мере. Война затронула главным образом честных, совестливых людей: они первыми гибли на фронте, не могли найти себе место и в послевоенном обществе. Несправедливость войны как бы дополнялась несправедливостью послевоенной действительности. Драма человека, участвовавшего в войне, потерявшего во время войны немало иллюзий, но вместе с тем и немало приобретшего, человека, который не может и не хочет жить по-старому, но который оказывается перед необходимостью так жить, убедительно показана писателем в романе «Морская прогулка».
Последний роман Роблеса, посвященный Второй мировой войне, «Однажды весной в Италии», вызывает двойственное чувство. С одной стороны, по динамизму развития действия, по законченности образов главных героев (Сент-Роза, Саидры, маркизы Витти), по стилистической отточенности — это, вероятно, один из самых удачных романов писателя. И вместе с тем в трактовке образов, в основных идеях и тематике книги чувствуется некоторая вторичность: с похожими героями у Роблеса мы уже встречались (прежде всего в «Везувии»). Сент-Роз — во многом копия Сержа Лонжеро; его чувство к Мари напоминает любовь Сержа к Сильвии. Попытки Сандры удержать подле себя Сент-Роза почти полностью копируют действия Сильвии. Однако нам кажется, что в данном показе одинаковых жизненных ситуаций, в обрисовке схожих образов имеется и положительный момент. Это как бы еще раз подчеркивает неослабевающий интерес Роблеса к проблемам, вызванным участием людей в таком чуждом человеческой сущности и предназначению событии, как война. А те особенности в изображении войны, о которых мы говорили выше, — интерес к сфере чувств, к личной жизни героев, показ любви во время войны, рассказ о неумении бывших ее участников устроиться в послевоенной жизни, — позволяют Роблесу заострить внимание на проблеме влияния войны на человека, прямо указать на негативные ее последствия для духовной жизни не только отдельных людей, но и целых народов.
Л-ра: Вестник ЛГУ. Сер. 2. – 1991. – Вып. 3. – С. 60-65.
Произведения
Критика
