Предисловие к публикации. Анатолий Мариенгоф «Циники»
Валентин Антонов
Роман, который предлагается вашему вниманию, был написан в 1928 году, а впервые он был у нас опубликован лишь 60 лет спустя — в 1988 году. Этим, вероятно, и объясняется то, что роман Анатолия Мариенгофа «Циники» практически неизвестен даже образованному русскому читателю.
Я не стану сейчас говорить о причинах столь длительного забвения, а скажу вот что. С годами, как известно, у нас остаётся всё меньше и меньше возможностей пережить ослепительное чувство, так знакомое в детстве и в юности, — встретиться с настоящим, классическим произведением литературы. Не так уж и много их, этих произведений, если вдуматься… Так вот, сейчас вам и предстоит открытие доселе неизвестного, быть может, произведения русской классики, ибо роман «Циники» — он ведь из того самого славного ряда. «Одно из самых новаторских произведений в русской литературе века, как по своему стилю, так и по структуре», — так в предисловии к одной из зарубежных публикаций романа «Циники» отозвался о нём Иосиф Бродский.
Анатолий Мариенгоф Анатолий Мариенгоф известен в наши дни, вероятно, лишь немногим более, чем его роман. О нём теперь редко вспоминают критики и мемуаристы.
Инерция в литературе — страшная штука. Долгие годы и десятилетия даже само имя Анатолия Мариенгофа у нас просто нигде не упоминалось — что уж говорить о его произведениях. Хорошо знавший «дядю Толю» народный артист России Михаил Козаков пишет: «На него многие смотрели как на человека прошлого, ненужного, давно прошедшего… «Роман без вранья» называли враньем без романа. О «Циниках» не слышал даже я…».
Русский писатель Анатолий Мариенгоф закончился в свои тридцать лет. Человек же по фамилии Мариенгоф пережил потом коллективизацию, индустриализацию, «ежовщину», нелепую смерть своего горячо любимого сына-подростка, ужасную войну, Сталина и хрущёвскую «оттепель». Как он всё это пережил, на какие средства существовала его семья — трудно сказать. Он скончался в Ленинграде в 1962 году, в возрасте 65-ти лет.
Есенин, Мариенгоф, Хлебников Мариенгоф был ближайшим другом и литературным соратником (а в самом начале — в известном смысле и наставником) Сергея Есенина. Вместе они создавали то направление в русской поэзии, которому они же и дали название «имажинизм», вместе, под одной крышей, на общих деньгах, они прожили несколько лет, да и стихи свои они тогда писали, в буквальном смысле, за одним письменным столом. Вообще, Анатолий Мариенгоф в первые послереволюционные годы был в литературных кругах одной из самых ярких и заметных фигур. Конечно, поэтическим своим талантом Мариенгоф не был ровней ни Есенину, ни некоторым другим своим друзьям и знакомым той поры, но вот безукоризненным чувством языка и стиля, литературным вкусом, зоркостью глаза и меткостью слова — он никому из них нисколько не уступал. На фотографии справа, сделанной в 1920 году в Харькове, мы видим Анатолия Мариенгофа в окружении Сергея Есенина и Велимира Хлебникова.
Упомянутый выше Михаилом Козаковым «Роман без вранья» приоткрыл новую грань литературного таланта Мариенгофа — таланта блестящего прозаика и мемуариста. Анатолий Мариенгоф написал «Роман без вранья» по горячим следам гибели Сергея Есенина, и тот образ поэта, который рисует в нём хорошо знавший его человек, его близкий друг, страдает одним существенным недостатком — он правдив. Он не лакирован и не хрестоматиен. Он неудобен.
Писать без вранья — вот это, пожалуй, и есть главный принцип Мариенгофа-мемуариста и Мариенгофа-прозаика. В романе «Циники» принцип этот проводится беспощадно. «Одно из самых новаторских произведений»… Что ж, форма этого романа, действительно, необычна для русской литературы: это, по сути, готовый сценарий кинофильма, где судьбы его героев разворачиваются на фоне того времени, в котором им, героям, предназначено было жить. Постановочные кадры «кинофильма» перемежаются кадрами документальной киносъёмки — приём, столь хорошо нам теперь известный. Эпизод за эпизодом. Сухие, отрывистые, короткие, будто рубленные, фразы. Внешне бесстрастные диалоги. Обилие авторских ремарок в виде метафор и сравнений — дань имажинизму. И никаких комментариев — иди и смотри…
«История одной любви. Роман-провокация. Экзотическая картина первых послереволюционных лет России». Роман-провокация… Автор его вовсе не собирается помогать читателю в оценках и размышлениях. Кто прав, кто виноват, кто хороший, кто плохой — каждый решает сам, соотнося эти оценки со своим собственным жизненным и этическим опытом. Это, в общем, очень интересно, но и очень нелегко. Оттого-то, наверное, столь полярны читательские оценки и самого романа: от «гениальное произведение», «какая прелесть», «абсолютно пронзительная книга», «на одном дыхании» — и до «не понравилось, мерзость», «результата нет», «графоман».
Последнее замечание, безусловно, несправедливо. Анатолий Мариенгоф — никакой он не графоман, а его роман «Циники» — это одна из жемчужин нашей литературы. У него есть свои, чисто литературные, недостатки. Но недостатки эти лишь оттеняют его достоинства. Герои его — сплошь отрицательные: у кого «минус» подлиннее, а у кого он чуть-чуть покороче. Ненамного, впрочем. И всему этому есть свои объяснения. Но вот чего в этом романе совсем нет, так это вранья. Прочтите его обязательно. Прочтите не торопясь. Равнодушными, во всяком случае, он вас не оставит — это точно.
