Об идейно-художественном своеобразии романов Вильгельма Раабе
Н. И. Четверикова
Творчество Вильгельма Раабе (1831-1910), одного из выдающихся немецких прозаиков второй половины XIX в., протекало в обстановке острых идейных и эстетических конфликтов. Литературная жизнь Германии 1850-1860-х годов, т. е. тех лет, когда Раабе выступил со своими первыми произведениями, переживала кризис, связанный с состоянием немецкого общества после поражения революции 1848 г. В этой обстановке формировались основные течения немецкого реализма второй половины XIX в.
Идейно-эстетический характер немецкого реализма, складывавшегося в процессе сложного взаимодействия общественно-литературных явлений тех лет, был весьма неоднороден. Наряду с буржуазно-апологетической линией реализма в литературе Германии развивалось течение, в основе которого лежали критическое отношение к буржуазной действительности и отчетливо выраженные демократические симпатии, как, например, у Ф. Шпильгагена.
Известная оппозиционность была присуща в те годы и «областнической» литературе как течению немецкого реализма, противостоявшему откровенно антидемократической политике правительства, направленной на утверждение военно-политической гегемонии Пруссии.
Специфическое направление приняло в эти годы развитие современного немецкого романа. Процесс формирования немецкого романа, критически отображающего современную действительность, отличного от французских и английских образцов, которые господствовали в европейской литературе 1840-1850-х годов, был противоречив и нелегок. Он был связан с периодом длительных поисков, у истоков которых стоят «Хроника Воробьиной улицы» («Chronik der Sperlingsgasse», 1856) Раабе и «Бабье лето» («Der Nachsommer», 1857) Адальберта Штифтера (1805-1868).
В своем первом романе, обращенном к современности Германии, — в «Хронике Воробьиной улицы» Раабе выступил как писатель, примыкавший к демократической линии немецкого реализма.
Критически осмысляя окружающую действительность, Раабе тем не менее в течение долгого времени был убежден, что объединение Германии «сверху» может способствовать национально-демократическому возрождению страны. Отрицательно относясь к буржуазному прогрессу, Раабе в своих воспитательных романах 1860-х годов «Люди из леса» (Die Leute aus dem Walde», 1862) и «Голодный пастор» («Der Hungerpastor», 1864) стремился утвердить положительный идеал человеческой личности, действующей в условиях современной Германии.
По мере развития капиталистических отношений укрепляется оппозиционное отношение писателя к обществу, антигуманному в своей сущности. С конца 1860-х годов Раабе вступает в новую фазу своего развития. Второй этап творчества открывает роман «Абу Тельфан» («Abu Telfan», 1867), в котором углубляется изображение конфликта личности и окружающего мира, а современная действительность Германии становится объектом сатиры.
При этом сам жанр воспитательного романа превращается в свою противоположность — роман «утраченных иллюзий». Если в «Людях из леса» и «Голодном пасторе» Раабе, хотя и с известными отступлениями, в конечной итоге утверждал возможность становления общественной личности, то трагический пафос романа «Абу Тельфан» — в отрицании самой идеи активного гражданского служения обществу. Добровольное одиночество, существование вне реального мира, как бы обращенное «внутрь себя», — единственный способ сохранения личности в современной действительности. Важной вехой на пути отказа Раабе от идеи создания воспитательного романа явился его лучший роман — «Погребальные дроги» («Der Schüdderump», 1870).
В последнем большом романе о современности — в «Летописи Птичьей слободы» («Die Akten des Vogelsangs», 1895) проблема положительного героя, как и общая проблема положительного идеала, решается в свете того жизненного опыта писателя, который не давал ему никаких оснований для социального оптимизма. Гибнут нравственно или уходят из жизни главные герои романа, в котором Раабе вновь поднимает характерную для него проблему формирования и развития личности в современных условиях.
Заслуга Раабе как художника заключается в глубоко оригинальной трактовке темы «лишнего человека» и «утраченных иллюзий», которой так богата европейская литература XIX века.
После Гофмана и Гейне ни один немецкий писатель, не исключая выдающихся современников Раабе — Келлера и Фонтане, не смог с такой остротой и убедительностей; показать конфликт личности и общества, антидуховного в своей основе.
Новым и важным моментом в освоении этой темы у Раабе явилось то, что сам трагический конфликт был перенесен из области возвышенного и исключительного существования в область реального, социально обусловленного бытия. Сфера повседневности получила драматическое и даже трагическое освещение. Мысль о трагизме повседневности объединяет такие несхожие в художественном плане и отдаленные хронологически произведения, как «Хроника Воробьиной улицы» и «Летопись Птичьей слободы».
Вовлечение в поле изображения быта простых людей, повседневности, будней явилось завоеванием не только Раабе, но и всей демократической линии немецкого реализма, в том числе «областнической» литературы. Однако именно Раабе смог придать этому материалу эстетическую полноценность, подняв его до уровня символического обобщения.
При всем индивидуальном своеобразии персонажей романов Раабе они лишены ореола романтичности, показаны как представители своего времени и своей среды.
Бытие «маленького» человека — это мир, полный борьбы, полный противоречий. Само существование героев произведений Раабе поставлено в прямую связь с исторически конкретной, видоизменяющейся действительностью.
Это свойство реализма Раабе присутствует уже в его первом романе — «Хроника Воробьиной улицы», как одна из наиболее характерных ее художественных особенностей, в самой композиции произведения — в функции рассказчика и приеме воспоминаний.
Композиционный прием воспоминаний, рамочная структура повествования не были открытием Раабе: в
Однако применение этих художественных средств носит у Раабе во многих отношениях иной характер, чем у Шторма и Штифтера. Оно связано с отразившимся уже в «Хронике Воробьиной улицы» представлением о движении времени, о взаимосвязи всех явлений жизни.
Реализм Раабе не только в историчности его героев, но и в ощущении жизни как процесса. В отличие от Штифтера или Шторма, которые помещали своих героев в неподвижный мир, представляющий собой некое законченное целое, у Раабе изменяющийся человек изображается в мире, полном противоречий.
Субъективная сфера одного героя, которую рисует Раабе, становится частью общей, более сложной, неустойчивой картины действительности. Именно такого рода взгляд на связь общего и частного, индивидуального и общественного определил своеобразие художественной структуры романов писателя о современности.
Преобладание композиционного приема воспоминаний дает возможность писателю свести воедино несколько аспектов, действия романа. Лирический герой вспоминает прошлое, непрерывно сопоставляя его с настоящим, размышляя о своей судьбе и судьбе героев романа.
Движение времени, переживаемое лирическим героем в потоке его воспоминаний, составляет основную черту романов Раабе. Создается новый тип повествования. В него входят как структурные элементы единого художественного содержания лирический монолог, описания, диалог — сложный единый поток сознания современного человека.
Л-ра: Вопросы филологии и методики преподавания германских и романских языков. – Воронеж, 1970. – Т. 89. – Вып. 4. – С. 194-198.
Произведения
Критика
