«Два брата» К. М. Станюковича и народнический роман
Л. М. Шкаруба
Среди многообразных проблем, возникающих при изучении романов писателя-демократа К. М. Станюковича, созданных им в 1870-е годы, — десятилетие, в течение которого реализм художника обрел зрелую форму, — особое место занимает вопрос о влиянии народнической беллетристики на его творчество. Этот аспект исследования еще не привлек внимания литературоведов, поставивших целью осмысление места К. М. Станюковича в историко-литературном процессе времени. Анализ проблемы связи романистики писателя с народнической прозой важен еще и в свете не затухающего в последнее время интереса к народнической беллетристике.
Истоки обращения Станюковича к народническому роману кроются, во-первых, в мировоззрении художника, представляющем сложное переплетение элементов демократизма, просветительства и народничества, причем к концу 70-х годов — в период работы над романом «Два брата» — усиливается народническая окраска общественно-литературных воззрений художника, и, во-вторых, в особенностях историко-литературного процесса времени.
Как пишет Н. И. Соколов, «одной из важнейших задач демократической литературы конца 70-х — начала 80-х годов явилось отражение борьбы и судеб участников освободительного движения — продолжение темы «новых людей» в иных исторических условиях». Развитие жанра приводит к появлению новых типов демократического романа.
Роман о «новых людях», тематически и идейно связанный с революционной ситуацией 1859-1863 гг., пережив расцвет в 60-е годы, к концу 70-х годов утрачивает свою актуальность и уступает место народническому роману, в котором Н. И. Пруцков и Е. А. Шпаковская выделяют следующие разновидности: 1) произведения, связанные с формированием героя из народной среды (или роман о народной жизни); 2) роман о поисках личностью связи с народом.
Верная в общих чертах, такая типологическая характеристика народнического романа представляется нам неточной. К роману о поисках личностью путей к народу И. И. Пруцковым и Е. А. Шпаковской отнесены произведения, в которых предстает уже сложившийся революционер, практик революционной борьбы — «Булгаков» Ф. Юрковского, «Андрей Кожухов» С. М. Степняка-Кравчинского, «По градам и весям» П. В. Засодимского. Перечисленные романы начинаются с того момента, когда герой принимается за практическую деятельность С. М. Кравчинский и Ф. Юрковский почти не касаются прошлого своих героев, не прослеживают причин, приведших их в стан революционеров. Очень кратко, в информационном плане, дает биографию своего героя П. В. Засодимский. Следует также учесть, что Степняк-Кравчинский и Юрковский отражают тот период в развитии революционного народничества, когда оно перешло к тактике террора, убедившись в пассивности народа.
Поэтому произведения Степняка-Кравчинского, Юрковского, Засодимского скорее всего следует отнести к типу народнических романов о практической деятельности революционеров. Романом же о поисках связи личности с народом является, по нашему мнению, прежде всего роман Станюковича «Два брата».
Народнический роман, как и роман о «новых людях», стремился к выходу из рамок «семейственности», изображал широкие картины социальной жизни. Так, критик «Отечественных записок» Н. Морозов (псевдоним М. А. Протопопова) говорил о необходимости создавать такие произведения, которые были бы отражением «общей борьбы людей за свои права и интересы». Объектом, вдохновляющим «истинно-народного», социального художника, должна быть, по мнению Г. Успенского, «народная жизнь и в характерных, величавых картинах исторической борьбы, и в своих современных буднях». Общественный роман был популярен и среди участников революционного движения.
Народнический роман привлекал Станюковича остротой и злободневностью социальных конфликтов, возможностью показать судьбы интеллигенции на широком народном фоне. Как показывает эволюция положительного героя в творчестве Станюковича 1870-х годов, писатель от изображения героя-одиночки, отстаивающего народные интересы без народа (разночинец Глеб Черемисов — «Без исхода»), переходит к герою-правдоискателю (образ Венецкого в романе «В мутной воде» — 1879), сближающемуся с народом. В романе «Два брата» таким героем стал Вася Вязников, младший сын «идеалиста 40-х годов» Ивана Андреевича Вязникова.
В поведении Васи Ивану Андреевичу «чуялось веяние чего-то нового, непонятного, несимпатичного». Этим «новым» и «непонятным» является прежде всего взгляд Васи на народ. Как говорит Иван Андреевич, сын его «омужичился и одичал», «ему в академию надо готовиться, а он точно собирается в мужики». Сближение младшего сына с народом, врастание в мужика вызывает осуждение со стороны отца, не забывающего, что он образованный дворянин, не чета мужику. Иван Андреевич хочет, чтобы Вася шел учиться, но для юноши диплом образованного человека не имеет значения, потому что «диплом этот для того, кто хочет потом людей морочить».
В начале романа Вася — человек, не знающий «правду», но страстно ищущий ее. Движущей силой этих поисков являются страдания народа. «Неужели нигде нет правды, Коля. Неужели?» — спрашивает юноша у старшего брата, обеспокоенный положением мужиков деревни Залесье, которым грозит разорением кулак Кривошейнов. Как известно, изображение конфликта мужиков с кулаком было типично для народнической литературы. Вася не понимает, «как можно видеть это... и жить. Ты просто болен, брат, вот что я тебе скажу...
— Может быть, и болен... пожалуй, что и болен! — подхватил Вася. — Иной раз думаешь, думаешь... просто до боли думаешь и, что всего ужаснее, то есть больнее, что ничего не придумаешь, и сознаешь себя таким дрянным, ничтожным, себялюбивым человеком».
Острое чувство боли, личной ответственности за царящую вокруг несправедливость, жажда правды отличают Васю от всех героев романа. «Больная душа» юноши ищет ответа на вопросы: «А почему все так живут? Отчего иначе не живут? Разве нельзя жить иначе? Неужто вечно брат должен терзать брата?«. Социальное зло, по «беспощадной логике» Васи, зависит и от пего самого. «Разве я честен, разве я добр?.. Я все раздумываю, а ведь давно бы следовало делать».
Героя народнического романа о революционной деятельности волнует главным образом практический вопрос: как бороться? Конфликт романов этого типа развивается преимущественно в практической сфере. Роман о поисках личностью путей к народу отличает особое внимание к решению коренных проблем устройства мира, в котором герой ищет свое место.
'Идейно-нравственную сущность героя Станюковича определяет его место в главном социальном конфликте времени — борьбе народа с угнетателями. Поэтому сцена крестьянского бунта, в которой писатель непосредственно, сталкивает с народом основных героев романа, очень важна в структуре конфликта произведения. Роман «Два брата» отличается от других романов Станюковича тем, что народ играет важную роль в конфликте, и в этом, несомненно, проявляется благотворное влияние народнической беллетристики на реализм Станюковича.
В народе, показывает писатель, таятся громадные потенциальные силы: «Что-то стихийно-могучее, что-то таинственно-внушительное чувствовалось в этом гуденьи народной толпы». В представлении автора, народ — лев, но лев, «не чуявший еще своей силы, лев, издающий покорные жалобы, по не тот народ- лев, один слабый ропот которого внушает страх и ужас тем, кто сознает себя виноватым». Стихийный взрыв негодования быстро переходит в покорность и смирение, так как «точно инстинктом народ понял, что .неоткуда ждать помощи», и обратился «в подъяремного вола». Изображение народа как покорной и пассивной массы, ждущей помощи со стороны, было характерно для народнической беллетристики.
Лаврентьев (омужичившийся помещик) и Вася по зову сердца оказались в крестьянской толпе. Лаврентьев обещает мужикам помощь, Вася еще до взрыва недовольства пытался воззвать к совести Кривошейнова, но безуспешно. И Лаврентьев, и Вася чувствуют себя нужными пароду, но не знают, как облегчить его участь. Особенно большое впечатление крестьянские бедствия производят на «больную совесть» Васи. Напротив, Николай отчетливо понимает, что «народ ему чужой и что всем этим мужикам нет до него никакого дела». В этой оторванности от народных начал — одна из причин внутреннего перерождения Николая - будущего ренегата.
Но картина борьбы народа за свои права, выдержанные в чисто народническом духе, отступают у Станюковича на второй план, они интересуют автора, поскольку содействуют раскрытию главных образов, потому что задача романиста — проследить судьбы героев в их соотнесенности с исторической судьбой народа и показать место персонажей в классовой борьбе времени. Роман Станюковича не о народе, но об интеллигенции, ищущей связи с ним или рвущей эти связи.
Сюжетно-композиционную структуру народнических романов об интеллигенции определяла лежащая в их основе идея уплаты долга народу и необходимости слияния с ним, отражая народническое понимание личности. Так, Лизу Дрекалову «неотвратимо влекло в безжалостные объятия сфинкса» — народа. Пугаев в «Устоях» приходит к мысли, что «интеллигентские классы были наименее восприимчивой почвой для нравственной проповеди» и принимает решение идти к народу, чтобы соприкоснуться с той почвой, «с которой в будущем великий проповедник «нравственного просияния» пожнет обильные плоды».
Отсюда важное значение в романе об интеллигенции приобретает изображение хождения в народ, но произведение Станюковича создавалось в период становления народнического романа, поэтому писатель обращается к истории формирования типа народнически настроенного интеллигента, и хождение в народ не занимает такого места, как, например, в романе Засодимского «По градам и весям». Интерес к личности народника был вызван и революционной ситуацией конца 70-х годов.
Своеобразие творческой задачи определило специфику принципов характеристики образа Васи. Его характер раскрывается преимущественно в процессе движения к цели, а не в конкретном деле. В повседневной практике раскрывается образ Лаврентьева, запросы которого значительно ниже интересов Васи. Станюкович пишет, что «занятый практической деятельностью, он (Лаврентьев — Л. Ш.) не пытался да едва ли и умел обобщать безобразные явления, встречающиеся на каждом шагу». Поглощенность практическими делами, показывает писатель, ограничивает сферу интересов человека и обедняет личность. Поэтому характер центрального положительного героя раскрывается в сложном процессе размышлений, разрешения волнующих юношу вопросов, в идейной борьбе, и лишь как составная часть вводится социальная практика.
Исходная точка движения личности к народу признавалась народниками лежащей в самой натуре человека. Отталкивается от этой концепции и Станюкович. Этот подход к человеку сам по себе предполагал преломление общественного через личное и диктовал необходимость психологического анализа и изображения нравственных качеств героя. Однако самого процесса пробуждения совести автор не показал, натура заранее определяется народнической концепцией болезни «русского сердца». Впрочем, этот процесс не был показан ни в одном народническом романе, зато составил важную тему очерков Г. Успенского, Н. Михайловского, В. Гаршина, тогда как народнический роман об интеллигенции изображал ‘хождение в народ, практику революционной борьбы. В какой-то мере и сама заданность типа ограничивала сферу психологического анализа, выйти за которую было под силу лишь высокоодаренным художникам, (Г. Успенский, В. Гаршин).
Явное стремление уйти от народнической заданности типа обнаруживает Станюкович, прослеживая историю формирования характера Ваш. Хотя мальчик казался отцу недалеким и даже «черствым ребенком», мать знала, «сколько добро ты, сколько сильного и глубокого чувства, сколько ума таилось и этом сдержанном, странном ребенке».
Писатель подчеркивает особенные качества характера юноши, резко бросающиеся в глаза при сравнении с открытой, эмоциональной, изящной, натурой старшего брата. В такой глубокой натуре, как у Васи, и зарождается болезнь чужим страданием и горем. Романист психологически мотивирует путь интеллигента к народу, что делает более убедительной народническую линию сюжета. Этим стремлением к психологизации отличались далеко не все авторы романов об интеллигенции. Очень просто, например, решает задачу мотивировки П. В. Засодимский, говоря о главном герое романа «По градам и весям» Верюгине: «Служить народу» стало его девизом, стало преобладающею мыслью и самым сильным чувством его жизни». Станюкович не может отделаться таким постулированием.
Сюжет, передающий сближение передовой интеллигенции с народом, строится Станюковичем как постепенное расширение среды, оказывающей влияние на формирование взглядов и характера ге роя. Сначала Вася одинок, затем появляется его союзник Лам рентьев, герой изображается в контакте с народом, и общении с революционером Прокофьевым, упоминается об участии юноши в работе тайных кружков и, наконец, вместе с товарищем младший Вязников возвращается в деревню для пропагандистской деятельности. Принцип расширяющихся связей отражал рост влияния народничества (что соответствовало действительности), не ушедшего еще в террористическую борьбу, которая привела к замкнутости движения.
Характер и взгляды юноши раскрываются и в социальной практике. Важное значение приобретает уже упоминавшаяся сцена бунта. Картина крестьянской беспомощности вызывает у Васи «скорбные мысли». Массовую сцену романист делает одной из главных в сюжетной линии, показывающей поиски путей к народу. Если в народническом романе картины народной жизни нужны были для характеристики самого народа, мирского духа, воплощенного в крестьянской массе, то Станюковичу эта сцена важна и для характеристики героев. Здесь выявляется ограниченность тактики заступничества Лаврентьева, оторванность Николая от народа, происходит активизация поисков Васи. И, в отличие от других произведений народнической беллетристики, не происходит слияния героя с народом и растворения в нем, остается возможность дальнейших исканий, устремленных к революционной борьбе.
Развитие сюжета приводит Васю к революционеру Прокофьеву, он открывает юноше «правду», не разъясненную по цензурным соображениям. Этот сюжетный мотив свидетельствует о том, что при своем зарождении народнический роман об интеллигенции испытал значительное влияние романа о «новых людях», для которого была характерна фигура старшего наставника молодого поколения. В романах, отражающих поздние этапы народнического движения, образ «открывателя» «правды» исчезает («Андрей Кожухов» С. Степняка-Кравчинского, «Булгаков» Ф. Юрковского), хотя в отдельных произведениях встречается фигура учителя, передающего ученикам высокие идеалы (учитель Верюгин — «По градам и весям» П. Засодимского).
Принцип расширяющихся связей героя с миром, четко прослеживающийся в народнической линии сюжета романа «Два брата», был вызван успехами революционного движения отраженного Станюковичем этапа. По иному принципу построен сюжет романа С. Степняка-Кравчинского «Андрей Кожухов», изображающего деятельность народников-террористов. «Первые главы романа рисуют многих революционных деятелей в их отношениях с разнообразными людьми; постепенно все они отходят в тень, уступая место четырем приговоренным к смерти товарищам; после их казни действие сосредотачивается на Андрее и Тане, словно только затем нашедших друг друга, чтобы мужественно расстаться; и в конце — на переднем плане одинокая фигура центрального героя, стреляющего в царя», — так излагает сюжет романа Д. Юферев. Станюкович начинает народнический роман об интеллигенции, Степняк-Кравчинский завершает его, но оба исторически верно передают в сюжете произведений особенности революционного движения 70-х годов.
Сюжетно народнический роман, об интеллигенции, отражающий события начала 70-х годов, завершается изображением деятельности героя в деревне, так как именно там, по мнению народников, находится ключ к разгадке насущных общественных проблем. Героя ждет неудача, народ не поддерживает интеллигенцию. Попытка Васи вступиться за интересы крестьян закончилась трагически: при полном равнодушии крестьян Вязникова избивают и арестовывают. Автор подчеркивает отсутствие связей героя с народом. Е. Шпаковская рассматривает подобное сюжетное завершение народнического романа только как следствие ложной народнической концепции необходимости слияния личности с народом, но нельзя не учитывать, что оно отражает реальное явление: народ и в самом деле не пошел за интеллигенцией. Создавая роман в конце 70-х годов, Станюкович не мог не учитывать уроков народнического движения, и в свете исторического опыта финал романа, хотя и выражает ложную народническую концепцию, более реален, чем нарочито оптимистическая развязка романа П. Засодимского «По градам и весям»: Верюгину кажется, «что над миром восходит солнце, блестящее и ярче того, что теперь поднималось над городом... То солнце лило над полями потоки света и тепла, озаряя своими веселыми лучами города и веси, проникая в самые дикие глухие дебри и повсюду — по всему лицу земли — разливая жизнь и счастье».
В связи с анализом сюжетной линии, обнаруживающей общие для произведения Станюковича и народнического романа черты, неизбежно возникает проблема особенностей использования писателем принципов народнической характерологии. Мы уже отмечали творческое отношение Станюковича к опыту народнического романа, но без анализа вопроса о соотношении принципов создания характера передового деятеля времени в романе «Два брата» и принципов народнической характерологии эта картина будет не полной.
Было бы ошибочным в рамках более или менее единого народнического взгляда на сущность характера не видеть различных его пониманий, и довольно существенных. Например, Н. Морозов, один из критиков журнала «Отечественные записки», резко противопоставлял «типы, выводимые художником-психологом и художником-социологом», считая их различными «в самом своем основании». Психологический тип, по мнению Н. Морозова, «сумма известных нравственных качеств; социальный тип система известных теоретических тенденций, усвоенных личностью, известным образом отразившийся и олицетворившийся в ней». Успенский, защищая искусство «на социологической подкладке», «силу пристального внимания к нравственным проблемам, вопросам «болезни сердца», таких резких границ не проводил. Созданные им образы передового деятеля современности, как правило, отличаются высокой нравственной чуткостью к социальному. Закономерно, что именно Г. Успенский в большей степени, чем кто-либо из писателей-народников, отрицательно относился к тому, что в большинстве произведений о «новых людях» писатели не показывали «страдание и борьбу с самим собою, с пережитками старого в душе человека». Различные тенденции народнической характерологии необходимо иметь в виду при анализе созданного Станюковичем образа революционера.
Как мы уже отмечали, характер Васи имеет психологическую основу народнического плана: это человек с «больной совестью». В самом выборе типа человека с «больным сердцем» Станюкович близок к Г. Успенскому, разрабатывавшему этот тип современного интеллигента. Станюкович также обнаруживает стремление к психологической мотивировке «болезни сердца», объясняя ее сложностью и самобытностью характера.
Романисты-народники, писавшие об интеллигенции, личную интригу, как правило, убирали совсем или отводили ей весьма незначительное место (кроме Н. А. Арнольди, но ее роман, по нашему мнению, ближе к роману о «новых людях», чем к народническому). Очень своеобразно такой подход к изображению личной жизни передового деятеля проявился в романах Засодимского. Рисуя выходца из народа, писатель раскрывает образ Кряжева и в любви, заимствуя элементы семейного романа, но в романе об интеллигенте («По градам и весям») он лишает своего героя возможности раскрыться в сфере личных отношений: Верюгин не любил ни одну женщину, кроме матери, считая, что любовь отвлечет его от главного дела жизни.
Характер Васи раскрывается и в плане семейного романа: автор изображает отношение юноши к отцу и матери, где Вася — преданный сын, в братских отношениях с Николаем, в любви к Леночке, причем любовная интрига, намечающая чувства. Баси к девушке, сопутствует эволюции образа на всем протяжении романа.
Станюкович часто говорит совершенно в духе беллетристов- народников, что о себе Вася не думал, но преданность общенародному делу не лишает героя личной жизни, и здесь писатель далек от трактовки характера как суммы теоретических тенденций, о чем писал Н. Морозов.
При первой встрече Николая и Леночки «Вася обратил внимание, что Леночка особенно принарядилась, заметил цветок в ее волосах, видел, как оживленно было ее лицо, вспыхивавшее по временам румянцем, и какое-то страдальческое выражение промелькнуло в его задумчивом взоре». В отношении Васи к Леночке проявляется чистое чувство юношеской любви, оживляющее образ младшего Вязникова. С Леночкой он говорит, «смущаясь и как-то неловко переступая своими длинными ногами»; при упоминании имени девушки «бледное лицо его вспыхнуло румянцем»; Вася думал о Леночке «с любовью, глубоко спрятанной в его любящей душе».
Обнаруживая вполне определенные тенденции к выходу из рамок народнической идеологии, Станюкович все же в целом, создавая образ передового семидесятника, следует народническим принципам изображения характера, и это ни в коей мере не умаляет заслуги художника, а равно и самих принципов. Дело в том, что народническая характерология имела историческую основу, отражала нравственно-психологический облик революционера 70-х годов. Опираясь на достижения народнической беллетристики, Станюкович создал исторически верный характер участника хождения в народ.
Степняк-Кравчинский в очерках «Подпольная Россия» дает следующую характеристику этому типу деятеля: «Пропагандисты ничего не хотели для себя. Они были чистейшим олицетворением самоотверженности... Социализм был его верой, народ — божеством. После первого разочарования он потерял всякую надежду на победу и если еще желал венца, то это был венец из терниев, а не из лавров. Подобно христианину первых веков он шел на муки с ясностью во взоре и выносил их с полным спокойствием духа, — даже с наслаждением, так как знал, что страдал за свою веру. Он был полон любви и ни к кому не питал ненависти, не исключая даже палачей».
Многое отсюда соответствует чертам характера Васи. Та же полная самоотверженность («О себе он никогда не думал - эта черта в Васе была выдающаяся. Себя он забывал»), для него народ тоже был божеством, а социализм — религией, Вася полон всепрощения и готов обо всех людях думать, что они добры по своей сути. Далеко не случайно упоминание Степняка-Кравчинского о религии. В детстве, пишет Станюкович, у Васи была «полоса необычайной религиозности», автор неоднократно подчеркивает в герое жажду подвижничества, мученичества; он говорит, что юноша «искал креста». Что-то мученическое есть в самом облике Васи: «В кротком страдальческом взоре восторженных голубых глаз, в бледном лице, в этом немощном теле старик впервые прозрел что-то необыкновенно глубокое, искреннее, беззаветное. Ему припомнилось, что он видел однажды, во время своей молодости, молодого раскольника, шедшего под кнут с таким же самым восторженным лицом». Интересно отметить, что жажда мученичества отличала и террористов. Так, когда главный герой романа «Андрей Кожухов» встретился взглядом с едущей на казнь Зиной, товарищем по борьбе, его тоже охватила жажда мученичества.
Исторически верна также психологическая доминанта характера Васи — фанатизм, образ и был задуман как тип фанатика. У участников хождения в народ, пишет Д. Н. Овсянико-Куликовский, была своя догма, своя вера, силою которой эти люди легко и быстро отрекались от всех благ и приманок жизни, жертвовали всем и шли к высокой цели с прямолинейностью фанатиков. О фанатизме как характерной черте общественной жизни 70-х годов пишет и Е. Соловьев.
Таким образом, анализ соотношения народнического романа и романа Станюковича «Два брата» приводит нас к выводу о значительном воздействии народнического романа па произведение Станюковича. Как и народнический роман, роман «Два брата» социален в своей основе. Народническая линия сюжета служит раскрытию характера революционера 70-х годов и сближает роман «Два брата» с произведениями Г. Успенского и С. М. Степняка-Кравчинского, писателей-нaродников с резко выраженным психологическим началом. Беллетристы-народники не ограничивались общественно-публицистическим романом (типичный пример которого— «По градам и весям» П. Засодимского), им был доступен и социально-психологический роман («Андрей Кожухов» С. Степняка-Кравчинского), и рассматриваемая в плане соотношения с народническим романом сюжетно-композиционная структура произведения Станюковича обнаруживает устойчивые признаки последнего.
До сих пор мы рассматривали влияние принципов народнической прозы, и в первую очередь, народнического романа, на принципы реализма Станюковича. Это влияние не имело механического характера и перерастало в другой процесс: обогатившись за счет творческого использования лучших достижений народнического романа, само произведение Станюковича явилось значительным вкладом в народнический роман. Высказанная нами в начале статьи мысль о том, что именно роман «Два брата» был первым народническим романом о поисках связи личности с народом, не может считаться доказанной без выяснения места произведения Станюковича в общем движении народнического романа.
Хронологически роману Станюковича из произведений, отнесенных Н. И. Прутковым и Е. А. Шпакавской к роману о поисках связи личности с народом, предшествует лишь роман Н. А. Арнольди «Василиса» (1879), написанный за границей и не предназначавшийся для цензуры. Действие этого романа ограничено узкой сферой кружка русских эмигрантов, в нем совершенно отсутствуют народные сцепы. По мнению самого П. И. Пруцкова, в программе действий Борисова, одного из главных героев произведения, рассуждения которого являются идейным стержнем романа, в его этике «ничего специфически народнического не заключалось». М. Т. Пинаев, справедливо называя это произведение социально-политическим романом, обоснованно полагает, что «при описании личной жизни героя» Н. А. Арнольди «обратился к творческому методу, положенному в основу создания образов «нигилистов» Базарова и Волохова». Оба исследователя, таким образом, признают гораздо большую связь произведения Арнольди с романом о «новых людях», нежели с народническим романом о поисках связи личности с народом, и отнесение этого произведения вообще к народническому роману является приблизительным, условным, о романе же Станюковича ни тот, ни другой автор не упоминают в интересующей нас связи.
Между тем, именно в романе «Два брата» сформировались основные принципы конфликта и сюжетно-композиционного построения романа о поисках связей личности с народом: конфликт носит социально-психологический характер, значительную роль играет народ; основной принцип сюжетостроения — расширение связей героя с миром.
Вклад Станюковича в народнический роман приобретает тем большую ценность, что большинство произведений о революционерах-народниках 70-х годов составляют произведения малого жанра — рассказы Г. Успенского, В. Гаршина, А. Осиповича-Новодворского, романы появлялись значительно реже и то главным образом в нелегальной литературе (в подцензурной печати появились только романы К. Станюковича и Засодимского). Причем, в отличие от большинства беллетристов-народников, разрабатывавших пропагандистский общественно-публицистический роман, Станюкович тяготеет к социально-психологическому роману.
Л-ра: Русская литература 1870-1890-х годов. – Свердловск, 1974. – Сб. 7. – С. 84-95.
Критика
