Логика А.И. Введенского

УДК 160.1

В.С. Попова — ассист., РГУ им. И. Канта

Рассматриваются некоторые аспекты логического учения А.И. Введенского, внимание сосредоточено на определении логики и ее отношении к психологии и гносеологии. Обращаясь к основ­ным работам А.И. Введенского по логике, автор прослеживает трансформацию взглядов философа на определение этой науки и приходит к выводу, что эволюция в определении логики и виде­нии ее отношения к другим наукам имела источником эволюцию в осмыслении Введенским природы логических законов.

Some points of the logical doctrine of A.I. Vvedensky are viewed, the focus of interest is the definition of logic and its relation to psy­chology and gnoseology. The transformation of A.I. Vvedensky's views on the definition of logic based on the philosopher's main works is outlined. The author of the article comes to the conclusion that the evolution in understanding of the nature of logical laws by Vvedensky caused the evolution in the definition of logic and its relation to other sciences.

Проявившийся со второй половины XIX в. в российской университетской философской среде большой интерес к логике сопровождался тем, что ее предмет очень долго не отделяли от гносеологии и психоло­гии. Активная дискуссия по вопросам логики свидетельствовала не только о профессиональной заинтересованности в разъяснении ее предмета, но и о том, что проходил этап становления самостоятельного видения логики как философской науки и преподаваемой дисциплины в России. На этот период становления логики приходится научная и педагогическая деятельность Александра Ивановича Введенского (1856— 1925), который в течение достаточно длительного времени оставался ведущим профессором кафедры философии Санкт-Петербургского университета (в 1890—1913 гг. заведовал кафедрой философии истори­ко-филологического факультета). Он читал все обязательные для сту­дентов общие курсы: логику, психологию, историю древней и новой философии, введение в философию. «Через его аудиторию прошло много тысяч молодых людей в университете, на Высших женских кур­сах, в Военно-юридической академии, и он вкладывал в их умы свои идеи с необычайным мастерством», — пишет о своем учителе Н.О. Лосский [7, с. 178]. Как отмечают современники и коллеги, Введенский был ярким преподавателем, авторитетным сотрудником кафедры, органи­зационная и научная деятельность которого наложила большой отпе­чаток на философские и логические дискуссии в профессиональных философских кругах. Кроме кафедральной научно-педагогической деятельности, профессор Введенский принимал активное участие в дискуссиях, доступных широкому кругу почитателей философии: в период с 1897 по 1921 г. он возглавлял Философское общество при Пет­роградском университете. Сформировав собственное видение логики как науки и преподаваемой дисциплины и обладая всеобъемлющим авторитетом, А.И. Введенский внес значительный вклад в дело форми­рования и распространения логической культуры в России. Его взгля­ды на логику заслуживают отдельного внимания, они имеют исключи­тельную значимость как с точки зрения становления логики как науки и преподаваемой дисциплины в стенах Санкт- Петербургского университета, так и с позиций оценки философского наследия самого А.И. Введенского. Логика составляла значительную часть концепции, именуемой «логицизмом А.И. Введенского». Оценивая эту концепцию в «Истории русской философии», Лосский пишет: «Гносеологию как науку о границах человеческого знания он основывает на логике по­средством учения об умозаключении и о методах доказательства общих синтетических суждений» [7, с. 178]. Лосский высказал уверенность, что для Введенского логика служит инструментом протеста против мета­
физики, средством ее уничтожения. Тезис о неосуществимости метафизики как науки он получает обоснованием, достигнутым логиче­ским путем, этот способ и называется логицизмом. Таким образом, ло­гика занимает в системе Введенского центральное положение.

К логической проблематике А. И. Введенский обращается в статье 1897 г. под названием «Новая постановка вопроса о самостоятельности четырех фигур силлогизма», где выясняет, «с каких точек зрения мож­но рассматривать силлогизмы и излагать учение о них» [3, с. 1], а также рассматривает вопрос о сводимости фигур. В дальнейшем содержание этой статьи будет отражено в «Логике как части теории познания». 7 ноября 1908 г. профессор Введенский представил Санкт-Петербург­скому философскому обществу доклад на тему «Новое и легкое доказа­тельство философского критицизма», после чего в 1909 г. вышла одноименная статья [4]. Будучи кантианцем, А.И. Введенский поставил пе­ред собой задачу доказать основные выводы философского критицизма новым и более элегантным способом по сравнению с «очень трудным и запутанным» путем, изложенным в кантовских «Критике чистого ра­зума» и «Пролегоменах». Эту задачу он решил посредством рассмотре­ния сущности логических законов. Учение о логических законах явля­ется центральным для всякой логической теории, потому эта статья представляет особый интерес для исследования логического учения Введенского. И все же основным источником в таком исследовании яв­ляется фундаментальная монография-учебник «Логика как часть тео­рии познания», куда вошли его более ранние изыскания и чье первое издание появилось в 1909 г. Этот труд публиковался еще три раза — в 1912, 1917 (перераб.) и 1922 гг. Мы обратимся к изданию 1917 г.

Прежде чем приступить к анализу логической концепции А.И. Введенского, обозначим наиболее важные моменты методологии, которая будет использоваться при этом анализе. Представляется целесообразным рас­смотрение наиболее значимых с точки зрения логической проблематики работ, исходя из следующих критериев [подробнее см.: 1, с. 91—92]:

1. представление о логике в целом и о ее месте в системе знания, ос­новные логические категории и их трактовка;
2. выделение в логической концепции главенствующей и второсте­пенной проблематики, того что является у данного автора основной ло­гической формой;
3. связь логики с практикой мышления, область приложения логики.

Исследование логической проблематики согласно всем трем выделенным критериям призвано показать «образ логики», т. е. сформиро­вать целостное представление о логике рассматриваемого автора. Рам­ки статьи не позволяют осветить в полной мере детали логического учения Введенского, потому здесь мы обратимся только к первому пункту анализа и сосредоточим внимание на определении логики и ее отношении к другим наукам в интерпретации А.И. Введенского.

Итак, попытаемся частично представить образ логики, сформированный в работах А.И. Введенского, а также сделать акценты на наибо­лее значимых вопросах его логического учения.

Первое, с чего следует начать анализ, — это источники. Как уже было отмечено выше, особый интерес с точки зрения развития логических идей представляют две работы А.И. Введенского [4; 5]. Способ представления логического знания (жанр, способ изложения, приво­димые автором примеры) дает существенную информацию о пози­ции автора. С точки зрения жанра «Логика как часть теории позна­ния» Введенского носит двоякий характер. С одной стороны, этот труд представляет собой учебник, рассчитанный на широкий круг читателей, не знакомых с логикой, а потому требующих достаточно ясного и простого изложения. Однако при этом он предполагает на­личие у читателя по крайней мере терминологического базиса. В 1910 г. Введенским был издан учебник «Логика» для гимназий, удо­стоенный Большой премии имени императора Петра Великого (выхо­дил еще двумя изданиями — 1913 и 1915 гг.) и отличавшийся относи­тельной простотой. Очевидно, что «Логика как часть теории позна­ния» как учебная книга была рассчитана на студентов историко-фи­лологического факультета, которые, во-первых, были знакомы с идеями профессора Введенского и, во-вторых, имели определенную историко-философскую образованность. Это предположение под­тверждается тем, что написанная Введенским программа по курсу ло­гики отражает содержание «Логики как части теории познания», в том числе тех ее частей, что посвящены критике логических изыска­ний Владиславлева и Лосского. Таким образом, Введенский считает, что студенты должны быть знакомы с современной им дискуссионной ситуацией в логике. Интересно, что оппонент А.И. Введенского Н.О. Лосский также активно транслирует в студенческой среде поло­жения своей интуитивистической логики. Так или иначе, труд Вве­денского даже с учебной точки зрения требует достаточно вдумчи­вого прочтения и рассчитан в этом смысле на аудиторию главным образом историко-филологического факультета или по крайней мере Санкт-Петербургского университета. По широте и глубине представленной в «Логике» проблематики можно судить не только (и даже не столько) об учебной направленности труда. Работа включает в себя все предыдущие изыскания Введенского, отражает его оригинальное видение логико-гносеологических проблем, содержит замечания по поводу критики в адрес его концепции и в этом смысле представляет собой скорее фундаментальную монографию.

Итак, учебный характер «Логики как части теории познания» требовал от автора обращения к самым основам в изложении логических вопросов, т. е. четких определений, примеров и т. д. С другой стороны, монографический, научный характер труда выразился в проблемном изложении, ярко представленной авторской позиции, в обширных ис­торико-логических отступлениях и т. п. Такой двоякий характер работы позволяет составить наиболее глубокое и полное представление о логи­ческих идеях А.И. Введенского, начиная с определения базовых логиче­ских категорий и заканчивая оценками философом позиций других авторов по частным логическим вопросам.

Представление о логике в целом и о ее месте в системе знания

В предисловии к изданию «Логики» 1917 г. Введенский делает интересное с точки зрения определения границ логики как науки замечание. Он обращает внимание на то, что 3-е издание книги подверглось значи­тельным изменениям, наличие которых дает возможность считать его практически новым произведением. В числе таких изменений — исклю­чение из труда тех учений, которые «хотя и очень тесно соприкасаются с логикой, но относятся не к ней самой, а к психологии». Таковыми он считает «учение о разнице между интуитивным и дискурсивным мыш­лением, вопрос, принадлежат ли логические законы мышления к норма­тивным или естественным и т. п.» [5, с. III]. А ведь рассмотрение вопроса о природе законов мышления (нормативной либо естественной) в «Новом и легком доказательстве...» стало центральным в деле обоснования сути философского критицизма. Кроме того, вопросы гносеологии и психологии традиционно входили в дореволюционные учебники логики. Же­лание Введенского исключить вопросы, относимые им к области пси­хологии, продиктовано, вероятно, тем, что внутри сообщества «универ­ситетских» философов существовали ожесточенные споры по вопросам логики, сопровождавшиеся стремление отмежеваться от психологизма. В частности, в адрес «Логики» А.И. Введенского поступали обвинения в скрытом психологизме от Н.О. Лосского. После второго издания (1912 г.) «Логики как части теории познания» Лосский выпускает работу «Логика профессора А.И. Введенского», где кроме прочей обширной критики работы указывает и на психологизм концепции Введенского. Лосский замечает, что «оберечься от психологизма на всем протяжении своих ис­следований по логике может лишь тот философ, который нашел точный критерий для разграничения логики и психологии» [6, с. 16—17], а затем показывает, что Введенскому это не удалось. Возможно, именно этим фактом критики продиктованы изменения, внесенные автором в 3-е из­дание «Логики как части теории познания».

Итак, Введенский позиционирует логику в качестве части теории познания, но намеренно желает исключить из нее психологическую пробле­матику. Он посвящает этой задаче первую главу монографии-учебника в издании 1917 г. «Задачи логики и ее отличия от психологии». Между ло­гическим и психологическим изучением мышления есть большая разни­ца. При этом логика, по мнению Введенского, представляет собою науку вполне самостоятельную относительно психологии: «можно изучать логи­ку, совсем не зная психологии» [5, с. 4]. Правда, логика вынуждена ссы­латься на психологические факты, т. е. на факты, которые должна изучать и психология, но от этого логика не получает зависимое от психологии положение, ведь тогда «все науки оказались бы основанными на психоло­гии; ибо все они опираются на какие-нибудь психологические факты» [5, с. 4—5]. Но главное отличие логики от психологии Введенский видит в том, что психология относится к изучению явлений мышления безоценочно, т. е. не ставит вопроса о правильности и ошибочности мышления; логика же, напротив, рассматривает в мышлении одну только правиль­ность и ошибочность вне зависимости от состава душевных переживаний.

Логика, таким образом, предстает как наука нормативная. Конечно, логи­ка и психология тесно соприкасаются, в особенности когда совершается ошибочное умозаключение или вообще допускаются логические ошибки. Однако такого рода ситуации демонстрируют, по Введенскому, зависи­мость психологии от логики: «Ведь нельзя объяснить, по каким причинам возникают и остаются незаметными логические ошибки, когда неиз­вестно, в чем состоит каждая из них...» [5, с.11] Далее профессор Введен­ский приводит аргументы против психологизма в логике, главный из ко­торых основан на рассмотрении вопроса об условиях годности мышления для расширения знания. Как будет показано далее, мышление, пригодное для расширения знания Введенский называет правильным, а значит, ин­тересующим логику как науку. Поэтому обращение к проблеме демар­кации логики и психологии с этой точки зрения оказывается принципи­ально важным. Говоря о пригодности мышления для расширения знания, Введенский полагает, что знание и вера психологически ничем не отли­чаются друг от друга, их разница становится видна только с логической точки зрения на мышление. Поэтому основанная на психологии логика будет произвольной в том смысле, что мы не сможем различить, происхо­дит расширение знания или расширение веры (стремясь при этом к рас­ширению именно знания). Философ отмечает, что и знание, и вера психо­логически связаны с переживанием уверенности в истинности некоторой мысли. Но ему видится, что между переживаниями уверенности в связи с верой и в связи со знанием нет никакой разницы. Это рассуждение, веро­ятно, инициировано критическим отношением к психологистской логике, развиваемой Д.С. Миллем, которая получила широкое распространение на рубеже XIX—XX вв. в России. Именно Милль, характеризуя пережива­ние логической истинности, употребляет такие категории, как «вера» (belief) (а не “faith”, т. е. иррациональная, религиозная вера) и «очевид­ность» (evidence). Вера есть психологическое состояние индивида в связи с переживанием истины, но состояние это в логике Д.С. Милля — рацио­нальной опытной природы. Введенский же, критикуя психологизм, подразумевает, вероятно, этот пункт психологистского видения логики в миллевском варианте и показывает, что на вере как психологическом факте нельзя основывать логические оценки и что сам он не собирается этого де­лать. В издании «Логики» 1917 г. Введенский впервые вводит понятие «ло­гицизм» для обозначения своей концепции (в противовес «психологизму») с намерением отмежеваться от психологизма. Он решает вопросы гносео­логии именно с логической, а не с психологической точки зрения.

Более того, Введенский выражает уверенность в независимости логики от гносеологии, т. е. логика парадоксальным образом представляется ему не­зависимой частью теории познания. Так, отвечая на критику его труда, изло­женную Лосским в работе «Логика профессора А.И. Введенского», он заме­чает: «. можно обнаружить и всю ошибочность мнения Н.О. Лосского, буд­то бы логика должна опираться на так называемую гносеологию. А сама-то гносеология, спросим мы у Н.О. Лосского, имеет ли право болтать все, что ей вздумается, или же она тоже должна подчиняться логике? Если должна, то логика оказывается независимой от гносеологии и не имеет права осно­вываться на ней» [5, с. 5]. «Логика, построенная в зависимости от чего бы то ни было, основанная на чем бы то ни было, кроме неё самой, может быть только искажением всякой логики, нелогичной логикой» [5, с. 5], — выносит А.И. Введенский окончательный вердикт. Несмотря на эту уверенность ав­тора концепции логицизма, его логика интерпретируется в умах читателей как логика гносеологическая. Оценивая ситуацию с логикой в России, С.И. Поварнин пишет: «Логика может ставить во главу своих исследований три разных, хотя и связанных одна с другой задачи... Во-первых, она может быть гносеологической логикой, т. е. ставить на первый план решение глубоко интересных и важных вопросов теории познания. В таком случае, естест­венно, все остальное служит главным образом материалом для решения этих вопросов. Энергия исследования обращена преимущественно на гно­сеологию. Образцовым произведением этого рода является в нашей литературе «Логика, как часть теории познания» проф. А.И. Введенского. В этом направлении работала больше всего германская логика» [8, с. 7]. К указан­ному направлению развития логики в России можно отнести не только ло­гику Введенского, но и логику Н.О. Лосского, и логику в том виде, в каком ее представлял И.И. Лапшин, и даже логику самого С.И. Поварнина (как это делает В.И. Спивак [9, с. 109—110]), хотя последний мыслил свою логику как практическую, т. е. как особый вид логики, отличный от гносеологической. Если развить предположение Поварнина о значительном влиянии герман­ской традиции, то следует обратить внимание на то, что исторически рос­сийскими университетами были сформированы связи именно с немецкими университетами, где проходило стажировки большинство профессуры ка­федры философии Санкт-Петербургского университета на рубеже XIX— XX вв., к чему следует прибавить исключительное влияние кантовской гно­сеологической проблематики. Интересно, что внутри такого гносеологиче­ского направления в русской логике возникали существенные разногласия: наиболее значительным здесь было столкновение А.И. Введенского со своим учеником Н.О. Лосским, столкновение логицизма и интуитивизма, проис­ходившее, кроме прочих вопросов, на логической почве.

В «Логике как части теории познания» Введенский определяет ло­гику как «науку о правильности и ошибочности мышления. Правиль­ным же называется мышление, пригодное для расширения знания, а ошибочным или неправильным — непригодное для этой цели» [5, с. 1]. Это определение он расшифровывает, приводя в связи с ним задачи логики: «1) отыскать те правила или условия, при исполнении которых мышление выходит пригодным для расширения знания; 2) объяснить их законами мышления; 3) с помощью найденных ею [логикой] правил выследить все те ошибки мышления (т. е. нарушения этих правил), ко­торые встречаются в нем на деле, и описать их состав, т. е. указать, в чем состоит каждая из них» [5, с. 1]. Интересно, что в лекциях по логике, чи­танных студентам Императорского историко-филологического инсти­тута в 1891—1892 гг. Введенский определяет логику как «науку о прие­мах, употребляемых мышлением при развитии познания» [2, с. 7]. Подводя слушателей к этому определению, он предварительно называет логику наукой о приемах познания, но затем уточняет это определе­ние, желая сделать акцент только на тех приемах познания, которые за­висят от нашего мышления, а не от его предмета. Определение логики, даваемое Введенским в 1909 г., выглядит более отточенным, речь идет уже не просто о приемах мышления, но о качестве мышления в его строгом делении на правильное и неправильное. Интересно, что в 1891 г. он критиковал попытки определять логику как науку о пра­вильном мышлении. «Это определение логики страдает тем недостат­ком, что им пробуждается ложное представление, будто нормативные законы неестественны» [2, с. 2], что, по его мнению, неверно. Получает­ся, на момент чтения лекций 1891—1892 гг. он полагал, что логика име­ет дело и с нормативными, и с естественными законами мышления в силу их тождества. В этих же лекциях Введенский упоминает, что изу­чением естественных законов мышления занимается психология, а поскольку всякий нормативный закон мышления одновременно является естественным, то предмет исследования логики и психологии совпада­ет. Таким образом, в 1891 г. он определяет логику в психологистском духе. В подтверждение этого Введенский основывает теоретическое значение логики в ряду других философских наук на том, что «она есть необходимое звено при изучении нашего познания и всех душевных яв­лений (курсив мой. — В.П.)» [2, с. 8]. В «Логике как части теории позна­ния», пытаясь отмежеваться от психологизма, он, напротив, не едино­жды указывает, что изучение душевных явлений — психологическая точка зрения на мышление. Кроме этого, в 1909 г. Введенский проводит четкое разграничение логической точки зрения на мышление как оценочной и психологической — как безоценочной. Такая эволюция в опре­делении логики и видении ее отношения к другим наукам (психологии и гносеологии), вероятно, имела источником эволюцию в осмыслении Введенским природы логических законов. Судить об изменении его представлений о логических законах можно по работе «Новое и легкое доказательство философского критицизма» (1909). Здесь Введенский уже не исходит из представления о тождестве нормативных и естест­венных законов мышления, как мы это наблюдаем в лекциях по логике 1891—1892 гг., но задается вопросом: «Каковы же логические законы мышления: естественные или нормативные?» [4, с. 6]. Ответ, к которому приводит его исследование, основан на анализе каждого из четырех за­конов логики. К «Логике как части теории познания» Введенский под­ходит с уверенностью, что закон исключенного третьего и закон тожде­ства — чисто естественные законы мышления, а закон достаточного ос­нования и противоречия — нормативные, так как в процессе мышле­ния мы сознательно стараемся только «ни в чем не противоречить са­мим себе… и не соглашаться ни с какой мыслью до тех пор, пока не ус­мотрим основания, достаточного для того, чтобы принудить нас согла­ситься с ней» [4, с. 13]. Два остальных закона, как естественные, дейст­вуют сами собой. Получается, что логику с ее оценочным отношением к мышлению должны интересовать только два закона, требующие уси­лий для своего исполнения. Тем не менее в «Логике как части теории познания» Введенский упоминает обо всех четырех традиционных ло­гических законах, чего, конечно же, требует учебный характер книги. Существенным представляется сам факт эволюции взглядов на опреде­ление и место логики среди других наук, что имеет своим основанием
эволюцию философских взглядов. Сам Введенский выносит вопрос о нормативности и естественности законов мышления за рамки логики, о чем он упоминает в предисловии к 3-му изданию «Логики как части теории познания». Исследование же этого вопроса, как мы видим, влияет на определение логики и на представление об отношении логи­ки к другим наукам, в частности — к психологии.

Приведенное рассмотрение логических идей А.И. Введенского, конечно же, не исчерпывает всех нюансов его подхода к определению ло­гики. Но обращение к логическим работам разных лет позволяет полу­чить более полное и обоснованное представление о том логическом уче­нии профессора Введенского, которое он закрепил в «Логике как части теории познания» и отстаивал в логических дискуссиях, перешедших из XIX в XX в. Такого рода исследование, углубленное и продолженное, возможно использовать как основание для ряда выводов, которые могут быть экстраполированы на ситуацию с логикой как наукой и преподаваемой дисциплиной на рубеже XIX—XX вв. в Санкт-Петербургском университете. Например, наличие теоретических противоречий в самом понимании предмета логики, в видении частных логических проблем, активные поиски в этом направлении лишний раз подтверждают тот факт, что логика в России конца XIX — начала XX в. проходила этап ста­новления. При различии взглядов в становящемся сообществе профес­сиональных философов этот процесс происходил с опорой на общефи­лософское мировоззрение авторов, занимавшихся логикой.

Список литературы

• Брюшинкин В.Н. Психологизм на пороге XXI века // Логическое кантове- дение. Вып. 4. Труды Междунар. семинара. Калининград, 1998. С. 84—99.
• Введенский А.И. Лекции по логике, чит. студентам Импер. истор.-филол. института в 1891—92 гг. С приложением к лекциям. СПб., 1892.
• Введенский А.И. Новая постановка вопроса о самостоятельности четырех фигур силлогизма. СПб., 1897.
• Введенский А.И. Новое и легкое доказательство философского кри­тицизма. СПб., 1909.
• Введенский А.И. Логика как часть теории познания. Пг., 1917.
• Лосский Н.О. Логика профессора А.И. Введенского. М., 1912.
• Лосский Н.О. История русской философии. М., 1994.
• Поварнин С.И. Общее учение о доказательстве. Пг., 1916.
• Спивак В.И. Русская логика на рубеже XIX—XX вв.: проблемы и способы их решения // Науч. конф. «Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке»: Тез. докл. СПб., 1996.