Белый цвет в поэтической палитре Арсения Тарковского

УДК 882

Воронежский государственный технический университет
канд. филол. наук, доцент кафедры русского языка и межкультурной коммуникации,
Воронова Т.А.
Россия, г. Воронеж, тел. +7(4732)71-50-48

Данная статья посвящена анализу цветовой лексики в лирике Арсения Тарковского, в частности, поэтическим и контекстуальным значениям прилагательного «белый». Актуальность представленного исследования не вызывает сомнений, так как поэтическое творчество Арсения Тарковского на данный момент недостаточно исследовано в этом аспекте. В статье приводится частотность употребления авто­ром лексемы «белый» (в том числе и во фразеологических единицах), указываются значения, которые она развивает в поэтических текстах Тарковского. Подчеркивается, что число контекстуальных смыслов описываемого слова значительно превышает количество общеязыковых, обозначенных в нормативном толковом словаре, так как в художественном тексте мы имеем дело с большим количеством семантиче­ских «приращений». В статье приводятся примеры употребления прилагательного «белый» в таких до­полнительных значениях, как «светлый», «счастливый», «дневной», «бесцветный», «символизирующий смерть», «чистый и невинный», «притворно невинный» и другие. Некоторые значения связаны друг с другом по ряду семантических признаков, другие представляют собой внутренние антонимы. Учитывая частотность употребления и семантическую «развитость» прилагательного «белый», можно сделать вывод о том, что оно является одним из ключевых в поэтической системе Арсения Тарковского.

Ключевые слова: Арсений Тарковский, цветовая лексика, цветовая символика, белый цвет, поэти­ческий текст, семантическое приращение, общеязыковое значение слова.

Voronezh State Technical University
The chair of Russian language and intercultural communication,
PhD, associate professor Voronova T.A.
Russia, Voronezh, tel. +7(4732) 71-50-48

WHITE COLOUR IN THE POETIC VOCABULARY OF ARSENY TARKOVSKY

The present article is devoted to the analysis of colour lexis in Arseny Tarkovsky's verse, especially to the poetic and contextual meanings of the adjective ‘white'. The relevance of the presented research is beyond doubts because Tarkovsky's verse is not studied enough in this aspect. In the article we give the frequency of the adjective ‘white' (including its usage in idioms) and point out the meanings developed by this word in Tarkovsky's poetic texts. It is emphasized that the number of contextual meanings substantially exceeds the one of common language meanings marked in the normative explanatory dictionary because artistic text deals with a lot of semantic expansions. The article demonstrates such additional meanings of the adjective ‘white' as ‘light', ‘blissful', ‘colourless', ‘symbolizing death', ‘pure and innocent', ‘falsely innocent' etc. Some meanings are in­terconnected through a number of semantic traits; others are inner antonyms. Taking into account the frequency of the adjective ‘white' and its semantic development, we can conclude that this is one of the key words in the poetic vocabulary of Arseny Tarkovsky.

Key words: Arseny Tarkovsky, colour lexis, colour symbolic, white colour, poetic text, semantic expan­sion, common language meaning of the word.

Цветовая лексика представляет собой один из тех словесных пластов поэтическо­го текста, которые всегда привлекают внимание и читателей, и исследователей. Симво­лика того или иного цвета, общекультурные или индивидуально-авторские ассоциации, с ним связанные, - все это углубляет и обогащает семантическое содержание стихо­творного произведения. В этом отношении белый цвет является одним из основных и наиболее частотных. Таковым он является и в поэтическом лексиконе Арсения Тарков­ского, чье творчество на данный момент недостаточно исследовано в этом аспекте.

И. Захариева справедливо замечает: «Белый цвет доминирует в стихах Тарковско­го» [1; c. 31]. Прежде всего следует отметить высокую частотность данной лексемы: по данным «Словаря лирики Арсения Тарковского», в одних только свободных словосоче­таниях оно употреблено поэтом 52 раза [2; c. 45]. Кроме того, лексема «белый» в по­эзии Тарковского занимает одно из первых мест по количеству фразеологических еди­ниц, в состав которых оно входит; причем список этот составляют как общеязыковые фразеологизмы (белые руки, белый свет, белый день), так и индивидуально-авторские (белая круговерть, белый покров, белый огонь). Наконец, количество оттенков значе­ния, развиваемых прилагательным «белый» в текстах Тарковского, также высоко: «Словарь лирики Арсения Тарковского» насчитывает их 16 [2; c. 46]. Для сравнения: в «Толковом словаре русского языка» под редакцией С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой указывает всего лишь 5 значений рассматриваемого слова [3; c. 40], причем совпадений между нормативным толковым словарем и словарем писательским обнаруживается крайне мало. Данный факт вполне объясним, так как в поэтическом тексте мы сталки­ваемся с большим числом семантических «приращений», не совпадающих с общеязы­ковыми значениями лексической единицы; именно в художественном тексте слово рас­крывается наиболее полно.

Обратимся к значениям прилагательного «белый» в лирике Арсения Тарковского. В основном общеязыковом значении - «цвет снега или мела» [3; c. 40] - оно употреб­ляется поэтом «по максимуму»: 26 раз в 18 стихотворениях, среди которых - такие «программные» произведения Тарковского, как «25 июня 1939 года», «Ялик», «Мар­товский снег», «Первая гроза», «Я в детстве заболел...», «Плыл вниз от Юрьевца по Волге звон пасхальный...» и др. Отметим и единичные примеры употребления лексемы «белый» в значении «сорт» (хлеба или вина): «И белый хлеб в руках несет» [4]; «На свадьбах пили белое вино» [4]. Однако на этом совпадение с общеязыковыми смыслами заканчивается.

Так, одно из толкований данного слова - «светлый» - приобретает в ряде контек­стов более узкое значение «озаренный светом», «полный света». У этого значения воз­никает важная дополнительная коннотация - «счастливый»: «С тобою белый день бе­лее, А ночью белого белей Свободно плещут крылья феи В блаженной комнате моей» [4]. Примечательно, что именно в белый цвет «окрашиваются» в стихотворных произ­ведениях Тарковского детские воспоминания («Душу, вспыхнувшую на лету...», «Я в детстве заболел...», «Ничего на свете нет…»).

В данном значении прилагательное «белый» входит и в состав контекстно­-индивидуального фразеологизма «белый-белый день», трактуемого как «символ детст­ва, счастливого и гармоничного времени» [2; с. 46]. Указанный смысл не ускользнул от внимания исследователей: «Воспоминание о невозвратном ослепительном времени по­мечено удвоенным световым эпитетом: «Белый-белый день». <...> Погруженность в «белый день» — символизация счастливого состояния человека, дух которого еще не познал жизненных невзгод. Сам по себе белый цвет означает интенсивную освещенность пространства, что и вызывает подъем авторских эмоций» [1; с. 29]. Выявленное символическое значение подчеркивается и за счет соседства близких по смыслу цвето­вых прилагательных - «молочный» и «серебристый» [5; с. 38], [1; с. 29]: «Отец стоит на дорожке. Белый-белый день. В цвету серебристый тополь, Центифолия, а за ней - Вьющиеся розы, Молочная трава» [4].

К толкованию «белый = светлый» вполне логично приближается и значение - «дневной», то есть озаренный дневным светом и противоположный ночной темноте: «Еще мы в пещере костра не зажгли И мамонтов не рисовали, Ни белого неба, ни чер­ной земли Богами еще не назвали» [4]. В другом контексте мы встречаемся с более сложной семантической картиной: «белый» = «озаренный дневным светом и солнцем» = «очень светлый от солнечного света и сухой от солнечного тепла» («Что мне оста­вили ранние годы, Ранние годы - лучистые воды, Белый песок да степная трава - Горькая, звонкая, злая, сухая...» [4]. Еще одно значение слова «белый», близкое пере­численным выше, - «яркий, ослепляющий»: «Мокрый, мертвый, лежит он в ложбин­ке, Будто битая птица в корзинке. <...> В белых молниях труп офицерика» [4].

В то же время в ряде текстов Тарковского прилагательное «белый» может озна­чать «отсутствие цвета вообще»: «Ровный белый небосвод, И на зелени прибрежной Белый сумрачный налет, Словно жребий неизбежный» [4]. В приведенном примере «белый = бесцветный» может пониматься как «говорящий о пасмурной погоде»; одна­ко в других контекстах значение «бесцветный» перерастает в «безжизненный»: в уже процитированном отрывке непривычное сочетание слова «белый» и эпитета «сумрач­ный» говорит само за себя.

Более того, белый цвет в лирике Тарковского не единожды становится ассоциаци­ей с чем-то неживым и даже символизирует смерть: «Ты - бедный мальчик сумасшед­ший, С каких-то белых похорон На пиршество друзей приведший Колоколов прощаль­ный звон» [4]; «По такому белому снегу Белый ангел альфу-омегу Мог бы крыльями написать И лебяжью смертную негу Ниспослать мне, как благодать» [4]. Можно предположить, что настоящее значение является скрытой ассоциацией с цветом погре­бального покрывала или простыни, в которую заворачивают умершего: не случайно выражение «ты в белом спишь» повторяется у Тарковского в ряде текстов. Возможна реконструкция и более традиционной ассоциативной картины: белый цвет связан в соз­нании автора со снегом и зимой как с окончанием года, временным умиранием приро­ды, которое воспринимается как символ конца человеческой жизни. Отчасти здесь можно увидеть и некие параллели с траурной символикой белого цвета в ряде восточ­ных культур («Белый - это цвет, связанный со старостью, осенью, увяданием, т.е. за­вершение цикла и выходом за грань мира. Поэтому белый цвет в одежде означает траур, и подчеркивает значение предметов как связанных с похоронами» [6]). Однако применительно к поэзии Тарковского это совпадение едва ли можно считать систем­ным и авторски осознанным.

Нельзя не отметить, что данное значение в определенном отношении является антонимичным первому из указанных нами: «белый» = «полный света, ассоциирующийся с началом жизни» и «белый» = «безжизненный, символизирующий смерть». Развитие внутренней антонимии у ключевой, наиболее частотной, организующей поэтическое пространство лексики - одна из характерных черт поэтической системы Арсения Тар­ковского, о которой уже говорилось в одной из наших предыдущих работ: «Ряд ключе­вых лексических единиц в поэзии А. Тарковского приобретает в различных контекстах противоположные оттенки смысла, причем данное явление носит отнюдь не единичный характер», отражая таким образом «символико-смысловую сложность лирики А. Тар­ковского и в некотором смысле авторское мировоззрение» [7; с. 31].

Что касается других случаев использования Тарковским прилагательного «белый» именно в символическом значении, то здесь поэт не выходит из традиционных куль­турных рамок: «белый» нередко может быть истолкован как «чистый, невинный, без­грешный» («Он, как белый голубь, дышит В колыбели лубяной» [4]) или «святой, неза­пятнанный» («Под небом северным стою Пред белой, бледной, непокорной Твоею вы­сотою горной <...> В твоем грядущем, как в раю» [4]). В этом отношении будет инте­ресным пример из стихотворения «Солдат», в котором традиционная символика белого цвета обыгрывается в ироническом ключе и приобретает несколько иной оттенок зна­чения - «якобы невинный», «притворно невинный», «соблазняющий кажущейся не­винностью»: «Как будто и напрашивается, Как будто издевается; А глянул - прихо­рашивается И в ситец одевается. Походкою несмелою Выходит павой белою» [4].

Наконец, в ряде поэтических текстов Тарковского мы обнаруживаем своего рода метонимический перенос значения анализируемого прилагательного, когда слово «бе­лый» означает «ставший белым в результате чего-либо». Так, в стихотворении «После бомбежки» данная лексическая единица употреблена в значении «седой» или «посе­девший»: «Наружу сунул бороду чуть свет Из погреба на волю белый дед В холстине рваной, праздничной когда-то» [4]. В стихотворных циклах, посвященных памяти Н.А. Заболоцкого и А.А. Ахматовой, эпитет «белый» превращается в контекстуальный синоним слова «снежный» или же приобретает добавочный оттенок - «засыпанный снегом»: «Венков еловых птичьи лапки В снегу остались от живых. Твоя могила в бе­лой шапке, Как царь, проходит мимо них» [4]; «Белые сосны поют: - Аминь! Мой голубь - твоя рука» [4].

Наконец, в наиболее сложном, с нашей точки зрения, случае переноса значения слово «белый» может быть истолковано как «слепой», «ослепший» или даже «невидя­щий»: «Бредем, теряя кромку круга И спотыкаясь о гроба. Не видно месяца над нами, В сугробах вязнут костыли, И души белыми глазами Глядят вослед поверх земли) [4]. Настоящий отрывок заслуживает, на наш взгляд, более пристального внимания, так как его истолкование требует «вскрытия» довольно непростой ассоциативной схемы. «Бе­лыми» (то есть невидящими) глазами может «смотреть» античная статуя. Упоминание в тексте стихотворения «гробов» (иными словами, могил) и «каменной стены» приво­дит к мысли о том, что «души» - не что иное, как могильные памятники, высеченные из белого мрамора (и вдобавок усыпанные снегом). В итоге образность всего текста в целом приобретает черты «кладбища воспоминаний», сопровождающего «жизненную зиму» (отсюда и выбор названия - «Зимой»).

Подведем итоги нашего исследования. Белый цвет действительно является одним из первостепенных в поэтической палитре Арсения Тарковского; об этом свидетельст­вует и высокая частотность использования анализируемой лексической единицы, и ее семантическая «разветвленность», и развитие у данного слова внутренней антонимии (впрочем, заметим в скобках, что употребление прилагательного в рассмотренных нами «смещенных» значениях не составляет значительного числа примеров). Все вышеперечисленное характерно именно для ключевых лексических единиц в лирике Арсения Тарковского; таким образом, мы имеем дело с проявлением целостной поэтической системы.

Библиографический список

1. Захариева И. Цветовые эффекты в лирике Арсения Тарковского // Opera Slavica. XXIV (3). 2014. C. 27 - 36.
2. Воронова Т.А. Словарь лирики Арсения Тарковского. Часть I (А-Йота). Воро­неж: Воронежский гос. ун-т, 2004. 296 с.
3. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: АЗЪ, 1994. 928 с.
4. Тарковский А.А. Собрание сочинений в 3 т. М.: Художественная литература, 1991. Т. 1, 2.
5. Резниченко Н. «От земли до высокой звезды»: Мифопоэтика Арсения Тарков­ского. Нежин - Киев, 2014. 272 с.
6. Символика цвета в китайской культуре.
7. Воронова Т.А. Лексическая семантика как отражение мифа в поэзии Арсения Тарковского // Язык как средство формирования интернациональной ментальности. Липецк: Липецкий гос. пед. ун-т, 2007. С. 28 - 32.

References

1. Zakharieva I. Colour effects in lyrics by Arseny Tarkovsky // Opera Slavica. XXIV (3). 2014. P. 27 - 36.
2. Voronova Т.А. Vocabulary of Arseny Tarkovsky's verse. Part I. Voronezh, 2004. 296 p.
3. Ozhegov S.I., Shvedova N.Y. Explanatory dictionary of Russian language. Moscow, 1994. 928 p.
4. Tarkovsky A.A. Completed works in 3 vol. Moscow, 1991. Vol 1, 2.
5. Reznichenko N. “From the earth to the highest star”: Mythological poetics of Arseny Tarkovsky. Nezhin - Kiev, 2014. 272 p.
6. Colour symbolic in Chinese culture.
7. Voronova Т.А. Lexical semantic as the reflection of the myth in Arseny Tarkovsky's poetry // Language as a means of international mentality formation. Lipetsk: Lipetsk State Teaching University, 2007. P. 28 - 32.