Тема Великой французской революции в «Дельфине» Жермен де Сталь
Э. Г. Дементьев
В начале XIX в. роман Ж. де Сталь «Дельфина» был популярен и оказывал существенное влияние на общественное мнение и литературный процесс Европы. Успех романа объяснялся тем, что его героиня восстала против непререкаемых законов аристократического общества и ее страстный нравственный бунт перекликался с подъемом демократического сознания после Великой французской революции.
«Дельфина» занимает прочное место в истории литературы, но и поныне не все аспекты романа достаточно изучены. Сорель, Софья Вайнштейн, леди Бленнерхассет, Сент-Бев и другие обычно рассматривают «Дельфину» как документ эпохи или воплощение личности писательницы, отечественные литературоведы (Обломиевский, Реизов, Никольский и др.) изучают преимущественно ее литературные теории.
«Дельфина» — многогранное произведение, созданное в русле просветительских традиций и романтических новаций. Это этико-философское раздумье о бунте и бунтарке. В начале XIX в., когда именно к Великой французской революции сводились все общественные проблемы, читателе обостренно ощущали комплекс упоминаний и намеков, пронизывающих роман. Темы революции и бунтарства явственно присутствовали в нем, вызывая симпатии публики и цензурные преследования.
Ж. де Сталь резко выступала против революционного террора и отвергала якобинскую диктатуру. Однако в отличие от многих других деятелей, отказавшихся от прогрессивных идей (Лагарп, Морелле, Делиль де Саль), она после революции стала республиканкой и либералкой. Подобно Лапласу, М.-Ж. Шенье, П.-Л. Курье, она и в наполеоновскую эпоху старалась сохранить и популяризировать то, что, с ее точки зрения, было здоровым и ценным в революции. В начале XIX в. такая позиция была актом гражданского мужества. Ж. де Сталь заявила, что Первый Консул пытается превратить страну в «замолкшую Францию», «сделать всех анонимами, оставшись единственной личностью» («Предисловие автора» к «Дельфине»). Выступление Сталь против Наполеона объяснялось и личными причинами, но прежде всего было борьбой против тирании.
В предисловии к роману Сталь писала, что старалась убрать все, относящееся к революции. Известно, что Наполеон запрещал как критиковать, так и хвалить это событие, а реакционные правительства за пределами Франции требовали враждебно оценивать все, относящееся к революционному процессу. Но тема революции была настолько тесно переплетена со всеми романными отношениями «Дельфины», что устранить ее полностью Сталь не могла, а отчасти и не хотела.
Действие романа начинается 12 апреля
Консервативная литература всей Европы объявляла террор сугубо якобинским явлением. Но к террору обращались не только якобинцы: герцог Брауншвейгский в манифесте открыто грозил французам террором, от террора не отказывалась ни одна из партий революции XVIII в. — ни вандейцы, ни интервенты, ни жирондисты, ни тем более термидорианцы. Рассказав о погроме в доме Дельфины, Сталь показала, что террор был повсеместно распространенным явлением. Больше того, если свет травит Дельфину, если австрийские чиновники, арестовавшие ее по подозрению в шпионаже, вели себя бесчеловечно, если в монастыре к героине относятся крайне жестоко, то солдаты революционной армии по возможности гуманно обращаются с возлюбленными. Леоне был контрреволюционером, перешедшим к интервентам и захваченным с оружием в руках. По законам военного времени он заслуживает расстрела. Но, тронутый мольбами Дельфины, судья революционного трибунала сжалился над ним, а суровый комиссар, отменивший было оправдательный приговор, все же согласился отпустить Леонса, если тот даст подписку о неучастии в гражданской войне. Леоне отказался. И даже после этого солдаты-революционеры, видя отчаяние Дельфины, хотели самовольно отпустить молодого аристократа.
Финальные сцены романа вносят существенный нюанс в оценку революционного террора. Они показывают, что писательница осуждает не столько революционеров, сколько вообще то суровое время, в какое живут ее герои. Доносы, аресты, репрессии, погромы повсюду.
Однако имеются издания и с другим финалом: после смерти Матильды Леоне и Дельфина пытались создать семью, но их затравили контрреволюционеры; героиня погибла, а Леоне ушел в вандейцы, был убит в бою. Ф. Лоншан утверждает, что «Дельфина» с новым финалом появляется не ранее 1820 г. Ж. де Сталь в «Предисловии автора к этому новому изданию» разъясняла, что она изменила конец романа, прислушиваясь к критике и стремясь усилить психологическое правдоподобие интриги. Такое объяснение не кажется достаточным, и, следовательно, вопрос о втором финале остается открытым.
«Дельфина» — лирико-психологический роман, один из первых во французском романтизме. По законам жанра это повествование об интимной жизни, но по мере его создания писательница была вынуждена ввести в роман все более отчетливый социальный фон и раздумья о революции.
Будучи страстной руссоисткой, Ж. де Сталь рассказала историю бурного чувства, противостоящего общественным предрассудкам. Но таков был парадокс становящегося лирико-психологического жанра романтиков, что новаторский характер героини как бы введен в традиционный «дамский роман». И первые две части «Дельфины» не отличимы от «дамского романа», рассказывающего о трагической женской судьбе в бесчеловечном светском обществе. Его действие происходит в салонах и поместьях, а революция показана только в той мере, в какой она отразилась на этом мирке и лишь с позиции страждущей героини, занятой своими чувствами.
Хотя революция как активное деяние народных масс будет показана лишь в финальном эпизоде (в романе нет ни штурма Бастилии, ни других важных акций), о ее нравственном воздействии, о тех декретах, которые способствовали раскрепощению личности и ущемляли права знати, начиная с третьей части будет говориться все больше и больше. Ограничив себя темой нравственного воздействия революции, Ж. де Сталь хотела показать то, что, с ее точки зрения, было «благородно и велико в любви к свободе».
Первая треть романа является самостоятельной повестью, почти не отличимой от «дамских романов» в духе Риккобони. Она посвящена борьбе молодой вдовы за свое счастье и ее поражению в столкновении с коварными и косными светскими людьми. Переклички с революционными событиями здесь редки. Ханжа Матильда рекомендует епископа де Л., который, «несмотря на все бедствия, испытываемые уже девять месяцев, остался во Франции». Это намек на антиклерикальную политику революционеров и на начавшуюся эмиграцию. Итальянец Сербеллан, приехавший во Францию для участия в революции, спас помещика от восставших крестьян. И сама Дельфина, утверждавшая, что «из всех чувств любовь к свободе ей кажется наиболее достойной благородного характера», все же недостаточно понимает ответственность момента и намекает Леонсу, что во имя любимого могла бы пожертвовать своими политическими взглядами. Но героиня и сама была бунтаркой, она не сможет отказаться от симпатий к революционерам. Ее травят потому, что ее салонный бунт перекликается с революцией за стенами «отелей».
Отрывочные упоминания о революции постепенно сливаются в связный рассказ о ней, и в третьей части уже показано, что революционные события ощутимо влияют на судьбы людей. По требованию солдат д’Орсан снят с поста командующего полком, «показав враждебные революции мнения», Тереза д’Эрвен уходит в испанский монастырь, «поскольку во Франции монахиням не дозволили жить в общине», Леоне собирается в создающуюся контрреволюционную армию, Дельфина возмущена грубым обращением с королем. Идет 1791 год, в письмах зафиксировано, что революция вышла из полосы мнимого единства нации и вступила в период ожесточеннейшей политической борьбы. Дельфина продолжает настаивать на своей любви к свободе, но, размышляя о борьбе партий, видит в ней лишь «низкие страсти». Она, как и сама писательница, не может освободиться от либеральных представлений о революции как об идиллическом братстве. На тайных свиданиях Леоне и Дельфина спорят о политике. Леоне упрекает молодую вдову за то, что она близка к революционерам: «... я постоянно боюсь, как бы не заподозрили вас... в том, что вы заинтересованы в успехе тех... кто управляет» «политическими волнениями». Он утверждает, что «демократы пользуются низкими средствами». Дельфина пытается его разубедить, упрекая за излишнее доверие к клеветникам. Но Леоне заявляет, что не может порвать со своим окружением, хотя и равнодушен к дворянским привилегиям. Чаще всего возлюбленные спорят о реформе семьи и брака.
Франция вступила в новый сложный период. О трудностях усиливающейся борьбы, «бесчисленных бедствиях, в которые вовлечена революция», пишет даже Лебенсей, которого Сталь показывает последовательным демократом.
Действие четвертой части происходит после вареннского кризиса, когда король окончательно скомпрометировал себя и во Франции назревает республика. Леоне утверждается в своем дворянском фанатизме, Дельфина с трудом удерживает его. Продолжаются споры и о разводе. Героиня теоретически признает его, но колеблется из боязни, что, разведясь с женой, Леоне погубит Матильду и ее неродившегося ребенка. Ее колебания продиктованы благородством, они не содержат сомнений в правоте революционной морали. Республиканец Лебенсей решительно защищает новую мораль: «По случайности, которую вам надо благословлять, вы живете в эпоху, когда власти не презирают просвещения». Примером служит история самого Лебенсея: он женился на разведенной женщине и создал счастливую семью.
Свет продолжает травить Дельфину, но у нее появляются и новые преданные друзья — Сербелланы и Лебенсеи. Теперь она не одинока, вокруг нее люди, симпатизирующие ее демократическим убеждениям.
В роман входит и фигура типичного соглашателя. Вальорб «хотел, чтобы им восхищались обе партии», но в конце концов перешел в лагерь реакции. Замешанный в побеге короля, он укрывается у Дельфины, однако и здесь проявляет свою беспринципность, попытавшись скомпрометировать свою спасительницу.
В пятой части романа показан 1792 год. Политические страсти накаляются все больше. Продолжается борьба за Леонса, ее важнейшим событием становится трактат Лебенсея о пользе внутреннего мира и ужасах гражданской войны. Автор комментирует: «... написано за три месяца до начала войны». Среди голосов, звучащих в романе, послышалась и речь революционера, написанная в высоком стиле революционного классицизма: «Свобода ... является первейшим счастьем, единственной славой общественного порядка вещей. История украшена только добродетелями свободных народов; во всех благородных душах на протяжении веков удержались только одни имена — это имена тех, кто любил свободу. В самих себе мы носим осознание свободы, равно как и добродетели, никто не осмелится утверждать, что желает рабства». Возлагая на аристократию ответственность за приближающуюся гражданскую войну, Лебенсей старается внушить Леонсу, что ни при каких обстоятельствах нельзя призывать интервентов.
Лебенсей часто выступает рупором идей автора, и, следовательно, революционность его речей относительна. Он, например, считает Англию образцом демократического государства. Но в
Затравленная склочниками, измученная борьбой страстей, героиня поступила в швейцарский монастырь. Она покинула Францию по другим причинам, чем Леоне и Вальорб, и здесь ощущается перекличка с мыслями, которые во время сочинения «Дельфины» высказывала Сталь, противопоставляющая эмигрантов (врагов отечества) «беженцам», покинувшим родину не из-за вражды к революции и имеющим право вернутся.
В романе рассказывается, как революция сметает мирок салонов и поместий, выводя героев в широкий мир, где судьбу людей решают не салонные сплетники, а солдаты-санкюлоты и, в конечном счете, закономерности общественно-политической борьбы во Франции.
«Дельфина» — это история человека на активном и динамичном социально-политическом фоне. Конфликты романа приобретают новаторский характер благодаря тому, что происходят во время революции и несут ее отпечаток. Герои дореволюционной литературы могли «развратиться» под влиянием тлетворных феодальных нравов или устоять, развив в себе сопротивляемость пороку, но общественные условия всегда показывались незыблемыми. Романисты Великой французской революции, писавшие во время стремительных социальных сдвигов, впервые смогли показать динамику социальной среды и влияние общественной эволюции на судьбу человека. Сталь перенесла эту новацию в романтический роман.
«Дельфина» — роман о любви. В дореволюционной литературе любовь часто показывалась либо как иррациональная стихия, либо как естественное чувство, противопоставленное феодальной морали. Ж. де Сталь раскрывает оба аспекта. В данном случае важен второй из них: Дельфину и Леонса преследует свет, хотя чувства их нормальны. Но ситуация не безысходна, поскольку в романе показаны крепнущие силы, противостоящие склочникам и фанатикам. Революция помогает людям: Леонса обманом женили на Матильде, но появляется декрет о разводе, Дельфина опрометчиво постриглась в монахини, но есть право покидать монастыри. Революция карает злодеев и поддерживает достойных людей: Дельфина, Сербеллан, Лебенсей, еще недавно отверженные, стали влиятельными людьми, а многие из их врагов изгнаны. И если погибли Леоне с Дельфиной, то в этом виноваты предрассудки молодого человека.
Ж. де Сталь показала, что революция (в рамках 1789-1791 гг.) несла здоровые нравственные отношения, и в этом аспекте оправдала ее. Правда, Дельфина помогла д’Орсану и Вальорбу избежать наказания, как и сама Сталь во время революции помогала друзьям и недругам; но она не считала это изменой демократическим идеалам, рассматривая революционный процесс с позиции книжного гуманизма.
Это не означало примирения с бесчеловечным нравственным климатом высшего общества. Молодую вдову травят за то, что она благородна и честна, что она противопоставила себя неписаным законам, подавляющим личность.
Картина нравственного состояния света достаточно полно воссоздана в первых двух частях романа, последующие лишь уточняют ее. Функцию ведущего злодея — режиссера действия, часто встречающегося в романах конца XVIII — начала XIX в., выполняет Софи де Вернон, родственница героини. Она обманывает и обирает героиню, затевает интригу вокруг дара Дельфины, опозорив ее в глазах света и Леонса. Ей невольно подыгрывает и фанатичная ханжа Матильда. Другие представители общественного мнения собраны вокруг мадам дю Марсе: ее поклонник Фьервиль, племянник д’Орсан и др.
Революция сняла их с командных постов, обнажила их нравственную низость. Д’Орсан, Фьервиль, Вальорб стали врагами отчизны. Лебенсей сообщает еще об одном аристократе, которого он спас из тюрьмы, но который теперь повсюду шельмует своего освободителя за революционные убеждения. Возможно, что это намек на Шатобриана, который вел себя аналогично.
Но конфликт аристократии с демократией происходит и в душах героев. Из-за дворянской спеси Леоне не принял от революции ни права на развод, ни помилования — это не столько его вина, сколько беда. Леоне обладал и достоинствами. Дельфина и Другие персонажи часта говорят о его порядочности, за нега считали нужным бороться демократы. Его вражда к революции не сразу стала фанатизмом, сначала он защищал Дельфину от нападок за симпатии к революционерам. Но он был рабом «общественного мнения» и стал контрреволюционером, поскольку «старые головы» против революции. Леоне — такая же жертва дворянских предрассудков, как и барон д’Этанж в «Новой Элоизе» (этот роман оказал ощутимое влияние на «Дельфину»), Леоне показан сложным человеком, не допускающим однозначной оценки, в то время как в революционной литературе аристократ всегда изображался однолинейно отрицательно.
Обостряющийся конфликт с дворянским обществом стал трагедией и для Дельфины. Чтобы быть счастливой, ей необходимо блистать в свете, пользоваться симпатией людей, которых она не очень уважает. Она, па словам Б. Я. Геймана, «еще не столько свободная, сколько ощущающая свою несвободу женщина».
Однако главный бунтарский пафос романа был даже не в теме революции. «Дельфина» — лирико-психологический роман, который, может быть, еще не был полностью романтическим, но чрезвычайно близким к романтизму. Именно с произведений, подобных «Дельфине», начинается бунтарская струя в европейском романтизме. Героиня бунтует против писаных и неписаных законов общества и религии.
Парадокс литературной эволюции заключается в том, что лирико-психологический роман раннего французского романтизма создавался на переплетении традиций сентиментальной прозы (в преломлении французского вертерианства) и рационалистического «дамского романа». От Мадлен де Лафайет до Риккобони героини страдали под гнетом обычаев общества, но покорялись им. Во время Просвещения появилось сомнение в правоте феодальной морали, усилилась и сопротивляемость женщин. Однако Дельфина, видимо, первой пошла на открытый бунт. Она не хочет считаться с негласной моралью света. «Злоречье меня не волнует, мое сердце гордо... — пишет она. — Мне достаточно немногих моральных правил... Почему же мне не быть счастливой и зачем беспокоиться из-за общественного мнения?». «Я почти склонна считать, что апробация людей немного иссушает то самое чистое, что есть в добродетели...». От мужа она усвоила «один-единственный Принцип: всегда делать добро и никогда не делать зла». «Злоречье, глупость и зависть преходящи пред лицом бога». Десятки таких высказываний свидетельствуют о принципиальной позиции, занятой героиней. По ходу романа и по мере усиления романтизма в нем (ибо «Дельфина» начинается как аналитическое, а заканчивается как романтическое произведение) протест героини становится все более экспрессивным. Колебания в поведении Дельфины отмечаются лишь тогда, когда у нее появляются шансы выйти замуж за Леонса.
И друзья, и враги Дельфины подчеркивают ее независимую позицию. Матильда «из, христианского милосердия» упрекает ее за стремление блистать, «независимость в суждениях и манерах, которые не подобают доброй католичке и рано или поздно выкинут ее из общества». Злостная сплетница дю Марсе характеризует молодую даму как «очень умную, но страшно философичную в своих принципах и в своем поведении особу, энтузиастку новейших политических идей». Мать Леонса подытоживает все эти отзывы: «Никогда нельзя подчинить этот ум, который называют превосходным, приличиям; приходится выносить, когда она изрекает новые суждения обо всем и развивает такие принципы, которые называет разумными. Этот образ существования мне, именно мне, кажется абсолютно абсурдным, особенно для женщины. Наше поведение предначертано, наше рождение отводит нам определенное место, наше общественное положение предписывает наши суждения». Все утверждают, что на Дельфину смотрят как на опасную чудачку, а на ее симпатии к революции — как на порок.
Дельфина постоянно совершает смелые поступки, защищая революцию, общаясь с людьми, порицаемыми светом. В приемной королевы она публично поддержала мадам де Р., даму с загубленной репутацией, поскольку «читала доброту в ее глазах», всенародно встречается с Сербеллацом, «совершая акт мужества и чести», позволяет проститься любовникам у себя дома и т. д.
Героиня добра и порядочна, но каждый ее поступок вызывает волну инсинуаций. Дельфина пожертвовала частью своего состояния, чтобы помочь Матильде выйти замуж. Это было объяснено как неудавшаяся попытка присвоить чужое наследство. Она уговаривает Сербеллана и Терезу порвать связь, позволяя им проститься в своем доме. Это вызывает скандал, дуэль и обвинения в разврате. Она уезжает из монастыря помогать Вальорбу — это еще больше компрометирует ее и пр. «Нет больше муки, чем бороться с общественным мнением, живя в свете», — говорит одна из героинь романа.
Дельфина упрекает Софи де Вернон за неверие, видя в ее салонном атеизме проявление дворянской распущенности, перекликаясь в этом с монтаньярами робеспьеровской группы, также объявивших материализм «аристократическим». Но за вольнодумство корят саму Дельфину, поскольку ее религиозность враждебна официозному католицизму, напоминая культ добродетели, одно время принятый в революционной Франции. К религии, воплощенной в священниках и догматах, она испытывает недоверие, хотя тонко чувствует церковную музыку. Дельфина не допустила священников к ложу умирающей Вернон, считая, что соборование омрачило бы последние минуты жизни атеистки. Ее конфликт с Матильдой, в частности, происходит и на религиозной почве. Попав в монастырь, героиня откровенно неприязненно описывает монастырские нравы.
Ее «религия» в том, чтобы творить добро, не считаясь с собственными интересами; в соответствии с учением Руссо она «верит» в чувствительность, т. е. отзывчивость, гуманность, сострадание. В таком филантропическом культе Дельфина старается найти противодействие как «бесчувственности» аристократической морали, так и жестокости эпохи войн и революций. Большинство ранних романтиков с разными целями возвращались к религии после того, как во время революции потерпели крах социологические учения просветителей.
Создавая «Дельфину», Жермен де Сталь порвала с живучими традициями нравоучительной литературы: сложный образ не всегда безгрешной героини не является образцом для подражания, а ее жизнь не была примером героического пути к назидательному идеалу. Сталь воспользовалась одним из преимуществ эпистолярного романа, дающего возможность героине высказаться и сталкивающего разные точки зрения на человека и мир. В XVIII в. такая полифония мировоззрения была редкой, но для романтиков станет нормой.
Письма воссоздают облик симпатичной, но безалаберной и удивительно живой женщины. Она кокетлива, излишне доверчива, житейски неопытна — ей всего 21 год (знаменитый некогда «возраст Дельфины»). Это увлекающаяся страстная натура, живущая в особом, ею самой созданном мире, но терпящая поражения в реальной жизни. Софи де Вернон говорит о «добром сердце и глупой голове» Дельфины. Поучая молодую вдову, она заявляет: «С вашим характером вы не поймете смысла ни в чем, вы слишком экзальтированны, чтобы можно было заставить вас понять реальную жизнь». Но Дельфина старается воплотить свои идеи с позиции того же нравственного максимализма, что и последующие романтические герои. Многочисленные рассуждения на этические темы, переполнившие роман, в большинстве случаев не являются рецептами праведной жизни, как это было в нравоучении, а лишь воссоздают раздумья и нравственный облик молодой женщины в романе нет однолинейных типов и догматической морализации, он обладает не нравоучительным, а нравственным содержанием, т. е. присущим уже романтизму сложным раздумьем о нравственных законах жизни.
Бунт Дельфины воплощен в эмоциональных взрывах, «эманация страстей» — это главное проявление ее настроения и в счастье, и в горе. Такой эмоциональный накал чувствований оказывал на современников даже большее впечатление, чем вольнодумные размышления.
Л-ра: Филологические науки. – 1989. – № 3. – С. 20-26.
Произведения
Критика
