Академик В. Ф. Шишмарёв – исследователь и переводчик «Книги трёхсот новелл» Франко Саккетти
С. Б. Эстулина
Выдающийся филолог нашего времени В. Ф. Шишмарев внес неоценимый вклад во многие области романистики. Им определен также и кардинальный поворот в изучении творчества «последнего тречентиста» Франко Саккетти. Исследовав общественную и литературную позицию автора «Trecentonovelle», В. Ф. Шишмарев убедительно опроверг традиционный взгляд на Саккетти как на писателя, далекого от политики, одинаково благосклонного ко всем политическим течениям и направлениям (Ф. Де Санктис). В. Ф. Шишмарев установил место Саккетти среди социальных группировок исхода Треченто.
В очерке, посвященном творчеству Саккетти, В. Ф. Шишмарев опровергает ставший общим местом в исследованиях его предшественников тезис о Саккетти-дилетанте, импровизаторе, регистраторе флорентийского речевого узуса. В той же работе им была высказана мысль о расхождении Саккетти с поздними гуманистами.
Дальнейшее исследование роли Саккетти в кругу литераторов его эпохи, отношения писателя к античности, к проблеме volgare и латыни, изучение его языковой практики подтвердили справедливость этих утверждений В. Ф. Шишмарева.
Уже в самом начале творческого пути В. Ф. Шишмарева занимали проблемы теории и практики художественного перевода. О взглядах В. Ф. Шишмарева в этой области можно судить по оценке им переводческих работ Клемана Маро, а также переводческой деятельности своего учителя академика А. Н. Веселовского, сумевшего «с поразительным искусством дать в русском переводе иллюзию подлинника одного из крупнейших памятников мировой литературы».
Практическим воплощением воззрений В. Ф. Шишмарева на художественный перевод явился осуществленный им перевод на русский язык классического памятника «золотого века» итальянской литературы «Книги трехсот новелл» Франко Саккетти. Труд этот занимал В. Ф. Шишмарева на протяжении тридцати лет (1927-1957).
Одним из аспектов творческого метода В. Ф. Шишмарева является максимальное сохранение в переводе примет подлинника. Так, например, безэквивалентная лексика — имена реалий — приводится в переводе обычно в русской транслитерации (ср.: массаи, сальтаминдоссо, садирланда, фоджа и др.). Пояснение реалий выносилось переводчиком на поля рукописи или на оборотные стороны рукописных листов.
Нередко сохраняются формы оригинала в их итальянском облике (ср.: Из-за таких отвратительных дел дворянство можно назвать не cavalleria a cacaleria) или опять-таки в русской транслитерации (ср.: Хоть тебя и зовут Грация, но для нас ты дисграция), в том числе и при передаче так наз. игры слов; перевод-пояснение иногда вносится в текст в скобках (ср.: Уголино Кастроне, ты действительно Кастроне (дурак)). Переводчик стремится сохранить формы и образы оригинала также и при переводе фразеологизмов (ср.: спокойный, как масло).
При невозможности передать игровое или фразеологическое построение Саккетти В. Ф. Шишмарев передает стилевой оборот, прибегая к очень точным и тонким компенсациям. Специфические формы и обороты речи Треченто, сохраненные в переводе, вводят читателя в поэтическую обстановку подлинника, в образный мир флорентийца XIV в., рождают иллюзию исторической достоверности. В то же время ощущение исторической дистанции создается переводчиком при помощи эквивалентных русских архаичных и просторечно-разговорных форм (ср.: Uomo di corte — потешник, consorto — присный, obbriaco — питух и др.).
Л-ра: Актуальные проблемы современной романистики. К 100-летию В. Ф. Шишмарёва. – Ленинград, 1975. – С. 105-106.
Критика
